Дуайнера. Он тронул плечо Перчини и показал в сторону берега.
Перчини глянул в зеркальце, Дуайнер обеими руками разминал заспанное
лицо. Потом поменял позу и снова уткнулся носом в спинку сиденья.
Край моря уже светился. Казалось, на горизонте начали проступать
очертания Корсики - или это еще какие-то острова? Издали Перчини увидел
пирс и свернул к нему: раз есть пирс, значит, есть и пляж. Не мешает
сполоснуться, Дуайнер прав. Когда колеса "фиата" начали пробуксовывать в
прибрежном песке, Дуайнер, не дожидаясь, когда машина остановится, открыл
дверцу и со всех ног бросился к воде. "Да что это он, - ухмыльнулся Перчини
вслед компаньону, - перетерпел, что ли?" И остолбенел. На ходу Дуайнер
сбросил гидрокостюм, и на его черной спине зазмеилась белая свастика. Боясь
шевельнуться от ужаса, глядел Перчини, как Заурих уходит в море.
- Мешок! Что же в мешке? Руки тряслись, он не мог открыть заднюю
дверцу машины. О, мадонна!
В мешке был труп Дуайнера. Перчини чувствовал, как по шее противными
липкими струйками стекает холодный пот. Что же теперь?
Наконец возникла первая связная мысль. Мешок - в воду. И - назад,
домой. Но что ждет дома? Думай, Джакомо, думай, уговаривал сам себя. Святая
мадонна не даст тебя на поругание после... после стольких испытаний! Думай!
Как же ты мог упустить из виду, что там еще остались штурман Баранов и его
жена! В них - твое спасение. Потому что их спасение - в тебе. Перчини
увидел себя благородным спасителем. Им восторгаются газеты, наперебой
просят интервью известные комментаторы, ему платят за право передачи
информации - он купается в деньгах и славе. Он становится заметной фигурой
и так выходит из-под контроля Мастера. Убрать заметную фигуру сразу
неудобно. Даже если удастся украсть у Мастера еще несколько лет- о, как он
проведет эти годы! А там жизнь покажет. Впрочем, существует и прекрасная
возможность оправдаться перед Мастером: на такое задание в одиночку не
ходят. Вот, попробовал, а результат? А кому нынче можно довериться? Мастер
человек трезвый, оценит все правильно, даже если и не подаст вида. Пусть
теперь полиция ловит Зауриха - работа у нее такая: ловить. Перчини свое
дело сделал: разоблачил Зауриха и обнаружил логово. Поймает полиция Зауриха
- Мастер легко с полицией договорится.
К границе Перчини летел как на крыльях. Хорошо, светлоглазый бретонец
с поста сменился. Перчини влетел в домик пограничников:
- Я должен немедленно связаться с Римом, дело государственной
важности...
Взъерошенный, помятый вид Перчини безотказно подействовал на
пограничников. Глаза горят, руки трясутся, явно у человека экстренное
сообщение.
Перчини назвал телефонистке номер Мастера, но прежде попросил
соединить с редакцией одной из газет. Дежурный редакции ответил сразу.
- Я хочу дать информацию, - захлебываясь словами, затараторил Перчини.
- Похищенные граждане СССР, - пограничники недоуменно уставились на него,
но при следующих словах вздохнули облегченно, - находятся в двадцати семи
километрах от Рима на вилле президента страховой компании Хальта. Там же
укрывается дельфиночеловек, известный под кличкой Заурих. Вы писали о
нем... Садовника Шульца инженер-акустик Мауэр не убивал, это клевета людей
Хальта. Потому что Шульца убрал сам Хальт.
- Ваше имя? - взволнованно спросили на том конце провода.
Перчини уже открыл рот, но что-то остановило его. "Ба! - подумал он. -
Это я всегда успею..."
- Кто вы? - настаивал собеседник.
- Свое имя я пока вынужден скрыть. Из соображений личной и
государственной безопасности. - И Перчини повесил трубку.
Когда его снова связали с Римом, Перчини сказал:
- В дело вмешались власти. Видимо, покойный Шульц успел сообщить
что-то полиции. Они вели свой поиск. Пусть пока уляжется шумиха. Пусть пока
полиция попробует взять Зауриха. Я надеюсь, префект не станет возражать,
если мы найдем способ сохранить Зауриху жизнь?
- Кто это - Заурих?
- Как кто? - Перчини крайне удивился. - Рыбочеловек... Мне пришлось
срочно выехать во Францию. Мое убежище вполне надежно. Пока, - он обвел
взглядом лица пограничников. - Увы, я без официальных документов, шеф, это
было рискованно. Можно связаться с постом на тулонской трассе. И установить
мою личность. Слышите, шеф?
Мастер ответил молчанием. Перчини, повесив трубку, спокойно сказал:
- Что, коллеги, где тут у вас можно хорошенько выспаться? Эти гонки за
рыбочеловеком, видите ли...
... Утром следующего дня французские рыбаки в небольшом городе
Пор-ле-Бук, что на берегу Лионского залива, выловили утопленника. Меж
лопаток трупа торчала рукоятка кинжала, известного в свое время под
названием "Все для Германии". Лишь сутки спустя удалось предположительно
установить, что это труп Клауса Дуайнера, гражданина США. За щекой при
вскрытии почему-то обнаружилась спрятанная редчайшая монета, английская
гинея 1668 года. Вероятно, Дуайнер был убит из-за этой ценности.
5
Плетнев в очередной раз давал показания. Как давно знакомая патефонная
пластинка проворачивались одни и те же вопросы, следователь даже не считал
необходимым их варьировать. Плетнев в очередной раз рассказывал, как
выходил из люка Вивари, как следом за ним поднимался Баранов, как он сам
прыгнул в воду следом за Барановым, а за ним - Дуайнер, как они втроем
поднимали тело итальянца-акустика, кто что сказал при этом и с какой
интонацией. Не выдержал однообразия, спросил:
- Почему вы не проводите следственный эксперимент?
- То есть? - Немолодой, седеющий, чуть обрюзгший итальянец непонимающе
глянул и в растерянности снял очки. Пальцы, казалось бы, привычно
складывающие дужки очков, задрожали.
"Что его так насторожило? - удивился Плетнев. - Не может же столь
опытный юрист не знать, что такое следственный эксперимент, как при
следственных экспериментах повторяется ситуация".
- Мы снова поднимем тело, - не спеша объяснял он, - а вы будете вести
хронометраж. При этом, во-первых, станет очевидным, мог ли кто-нибудь из
нас, свидетелей, успеть убить Вивари, - итальянец сделал протестующий жест,
но Плетнев не дал себя перебить. - Во-вторых, можно поэкспериментировать с
аквалангистом, чтобы выяснить, могли ли мы видеть убийцу, занятые помощью
Вивари, и, наконец, каким образом и как далеко он мог отдалиться за
считанные мгновения.
- Это невозможно ввиду отсутствия штурмана Баранова.
Плетнев взглянул в глаза следователю. Штурман убран, выведен из игры,
теперь даже простой следственный эксперимент, оказывается, невозможен. Кто
же убрал Баранова, кому это выгодно?
И тогда Плетнев задал прямой вопрос:
- Почему до сих пор не привлечен к следствию Хальт, коллекционер и
предприниматель?
- Хальт? Хальт... Не понимаю, - следователь пытался скрыть, что
отлично понял, о ком речь. Но это ему плохо удавалось, и он решительно
проговорил: - Синьор советник юстиции не рекомендовал...
"Вот оно что! Значит, - подумал Плетнев, - я попал в точку. Значит,
мои догадки верны. Газетки хотя бы надо почитывать, синьор следователь!
Убит садовник с виллы Хальта. Убит сразу же после похищения штурмана
Баранова. Слишком поспешно уезжает Хальт. Есть связь? Есть! И ты,
следователь, усматриваешь ее не хуже меня. А что предшествовало этим
событиям? Разоблачения рыбочеловека в печати. Но вам приказали помалкивать.
И вы тихо бездействуете. А было бы, однако, неплохо выяснить, кто же такой
этот ваш советник". Спросил:
- Не мог бы я с ним встретиться? С синьором советником? Нам есть о чем
поговорить.
За спиной Плетнева вдруг скрипнула дверь. Следователь вздрогнул.
Плетнев резко обернулся - ему показалась знакомой мелькнувшая в проеме
двери фигура. Он вопросительно глянул на следователя.
- М-м-м... Я постараюсь организовать вам встречу. Но ничего не обещаю,
- добавил следователь и встал, давая понять, что допрос закончен.
Плетнев поспешил распрощаться, чтобы успеть узнать, кто же заглядывал
в кабинет. По пути к дверям подумал: "Нужно, используя любую возможность,
настаивать на обыске у Хальта".
В коридоре лицом к окну стоял герр Груббе.
- Я знал, что мы еще встретимся, - обратился он к Плетневу. - Был у
этих синьоров, - он кивнул на дверь следственного отдела, - но это
оказалось пустой тратой времени. Так же, как мой первый визит в Боннское
отделение Фау Фау Эн. О моем повторном визите я хотел рассказать здесь,
но... Вы-то выслушаете меня?
- Безусловно.
- На днях меня разыскала фрау Харуп, секретарь Боннского отделения
нашей организации. У нее огромное горе. Неонацистами убита ее единственная
дочь. Я наводил справки - девушка убита именно неонацистами в отместку за
антифашистскую деятельность матери. Но сама фрау Харуп думает иначе. И тем
ее горе усугубляется, она готова наложить на себя руки. - Плетнев не
подгонял, не перебивал собеседника, уже зная его манеру излагать
педантично. - Она считает себя повинной в гибели дочери. То, с чем она
пришла ко мне, было похоже на исповедь. Но я не пастор, увы, я не могу
отпустить ей грехи. А она грешила много лет...
Перед Плетневым открывалась история предательства и лицемерия. Он даже
не удивился, когда услышал, что заокеанским патроном Кэтрин Харуп был
именно Дуайнер.
- Фрау Харуп не очень хорошо представляет, с какой целью Дуайнер так
настаивал на скорейшей дешифровке бумаг, связанных с деятельностью Дейке,
но я думаю, что это имеет отношение к Хальту и рыбочеловеку. Как заявила
фрау Харуп, именно Дуайнер приказал ей не разглашать информацию о
рыбочеловеке, когда она переслала ему мои фотографии. Так что этим людям...
- герр Груббе кивнул на дверь следственного отдела, - этим людям нужен,
наверное, убийца Вивари, но они не хотят, чтобы раскрылись тайны этого
убийцы, рыбочеловека. Бесспорно, они не прочь поймать его, но не для
разоблачения, а для дальнейшего использования. Открыто признать
рыбочеловека убийцей означает отказаться от работы с ним.
- Это я уже понял, - неторопливо вставил Плетнев.
- Так считает и фрау Харуп. И думает, что ее дочь убили из мести. Она
уверена, что Дуайнер вышел на рыбочеловека и раскрыл ему, каким образом ему
это удалось. Были названы имена... О том, что копию фотографии я дал еще и
вам, фрау Харуп не знает. Думаю, она не права, но... ее дочь убили на
морском берегу кинжалом. Убийца, вонзив меж лопаток жертвы клинок, им же
припечатал лист картона. На нем слова: "Так поступят с каждым, кто стоит на
пути наци". И теперь фрау Харуп никто не остановит - ни Дуайнер, ни масоны.
Она так сказала...
- Масоны? - переспросил Плетнев.
- Да, - с удивлением в голосе подтвердил Груббе, - разве вы не знаете,
что Хальт - масон высокого посвящения, градуса, как они говорят? И далее По
заданию Дуайнера фрау Харуп разыскала человека, который был в сорок пятом
году занят на строительстве военного объекта на Лигурийском побережье.
Конечно, после войны мало кто вспоминал о том объекте. Он мог сгореть, его
могли разбомбить, да его просто могли не достроить! Этот человек рассказал,
что до капитуляции Италии они успели лишь провести галереи для подземных
коммуникаций и систему шлюзов - галереи по проекту зачем-то соединялись с
морем. Потом стройку не то законсервировали, не то прекратили вовсе - он не
знал. А Хальт купил этот участок за баснословную цену. Мы с фрау Харуп
пришли к выводу, что военный объект строился исключительно для нужд
пациентов клиники Дейке и скорее всего там, должно быть, сейчас скрывают
ваших соотечественников. Вот, - Груббе неторопливо полез во внутренний
карман пиджака, - вот... Примерный план логова. Со слов строителя.
- Что же вы! - Плетнев с таким укором посмотрел на Груббе, что
неторопливый немец потупился.
- Но моя информация...
Плетнев его не слушал. Толкнул дверь кабинета следователя и
потребовал:
- Немедленно свяжите меня с полицейским комиссаром Рима!
6
- Я придушу его!
- Его здесь нет. Он решил свести счеты с Хальтом, а Хальт вылетел в
Союз. Значит... Мерзавец пошел к нашим берегам. Ой! - Света схватилась за
щеки. - Он же там... И мы не можем... Знаем и не можем!
Баранов поразился, как резко на еще свежее юное лицо жены легла печать
испытаний. И эти неестественно белые пряди в ореховых волосах.
- Нелюдь сказал, отсюда нельзя выбраться без акваланга.
- Но я моряк. Ты ходила в деревню - какой там берег?
- Отлогий.
- Значит, он врет. Шельф тоже отлогий.
- Он что-то говорил про систему гротов. Гротов Баранов не видел.
Тогда в Риме он шел ко Дворцу юстиции. За квартал от отеля, когда он
поравнялся со стоящим у кромки тротуара грузовиком-фургоном, его оглушил
сильный удар. Очнулся он в темном кузове, связанный по рукам и ногам. Потом
он оказался в саду, посреди розария. Высокий плотный седой человек туго
завязал ему глаза, пинками перебросил в тележку - она долго катилась все
вниз и вниз как по сходням. Пахло плесенью и рыбой.
Потом кто-то сказал по-немецки:
- Благодарю, Хальт.
Чьи-то сильные руки подняли Баранова вверх, стянутого веревкой
запястья коснулся металл.
- Помогите, Хальт, - сказал тот же голос. И Баранов потерял чувство
опоры.
- Идите, Хальт, веревки на ногах я обрежу сам.
Баранов услышал удаляющиеся шаги, скрежет двери. И тут с его лица
сорвали повязку. Снизу вверх с видимым интересом на него смотрел человек.
Но это лицо никогда не могло быть человеческим. В нем словно чего-то
недоставало. Лицо было отталкивающим, но Баранов не мог отвести от него
глаз. Вот он - рыбочеловек.
Вдруг рыбочеловек рассмеялся. С размаху ударил Баранова в живот.
Баранов закачался на крюке как маятник. Баранов ждал новых ударов, но
рыбочеловек ушел - и Баранов понял, что тот хотел только поиздеваться.
.. Потом появилась Света.
Уходить вместе или вместе погибнуть - вот теперь их альтернатива
Баранов на секунду заколебался: не попытаться ли для начала прорваться
одному? Но если потом не удастся вернуться? Или окажется слишком поздно?
Светлана угадала мысли мужа:
- Не уходи без меня! - в ее голосе был ужас. Они шли друг за другом
Баранов чувствовал на
своей шее ее теплое дыхание.
- А знаешь, - вдруг заговорила шепотом Света, - я его убить хотела.
Только все думала - как
- Ну и тебя тут же. Как муху. Он здесь не один, ясно.
- Не уверена Какие-то люди есть, но скорее всего это слуги Хальта Там,
наверху. А здесь я все время была одна Ой, вода! - Баранов обернулся- по
стене, которой коснулась Светлана, струились мелкие ручейки. Под ногами
захлюпало. "Выход в море?" - подумал Баранов.
- Света, если мы выйдем к морю, задерживай дыхание и что есть сил
толкайся ногами Я буду рядом, поняла?
Каменная галерея и в самом деле уходила вниз. Тупик или ловушка?
Баранов начал медленно ощупывать стену, ожидая найти выступ или
отверстие. "Какая-то механика должна тут быть, - пробормотал он, - не
просто же так вырублен этот ход".
- Света, - окликнул жену, - а у ранних христиан в катакомбах тайники
были?
- Обязательно. Там хранили святые дары, облачение служителей, кувшины
с миррой. А что?
[Image10.tif]
Баранов достал зажигалку - он до последнего берег капли газа.
Послышался слабый щелчок, в неровном пламени они увидели стоящие вдоль стен
ящики. Ящики были длинные, шероховатые, поросшие плесенью. Крышки, видимо,
не запирались. Баранов с усилием сдвинул один из них. В нос ударило
тошнотворным запахом гнили. Света щелкнула зажигалкой. Они отпрянули.
Кладбище... Только этого не хватало!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг