понимаю. Но ведь насмехаются!
Дея вздохнула. Ингит поцеловала сестру и вышла.
Через некоторое время в коридоре послышались возбужденные голоса. Дея
приоткрыла дверь. Из суматошных, разрозненных фраз она поняла, что
ответственный секретарь и ведущий редактор номера только что лишены жизни
по новому закону. Но кто это сделал? Не смерть двоих потрясла людей, а
весть: "Он среди нас!"
"Не он, а она, - про себя поправила Бэкки, - надо же! Ингит, сестра
тихони Деи! Такая нежная, такая воспитанная девушка! Невеста влиятельного
человека... Как все обманчиво! Вот и Крауф на вид вполне приличный
человек... Пойди разберись. Дрибл, бредящий местью и убийством... А может
быть, прав Алексей, утверждая, что новый закон открывает в людях самые
подлые, низменные инстинкты?..."
Бэкки уже не могла работать. Сидела у стола, равнодушно перебирая
бумаги, стараясь заглушить внутреннюю дрожь.
Неожиданно пришел Крауф.
- Я не поеду с вами сегодня, - вяло сказала она, стараясь не смотреть
ему в лицо.
- Я, собственно, не за тем. Бэкки, вы должны знать: Алексею надо
немедленно улетать с Беаны. Немедленно.
***
Конечно, я погорячился. Как говорил наш старый профессор психологии -
прежде чем начать разговор, оцените возможности аудитории. Правда, это
касалось правил психологии контакта. Но я всегда полагал, что мы с Бэкки
люди близкие. И я расшумелся. Назвал Крауфа добровольным убийцей, ее -
пособницей... Она обиделась. Потом я соглашался, что расстаться с Беаной ей
трудно. Убеждал в какой уже раз, что на Земле ей будет лучше, что там она
сможет служить истинным идеалам справедливости.
По тому, как Бэкки замедлила движения, я понял, что мои слова она
слушает с вниманием. И тогда я сообщил ей, что пойду в Верховное ведомство
и скажу прямо: вы перестали быть людьми. За вмешательство во внутренние
дела планеты меня, вероятно, вышлют с Беаны. Но ведь кто-то должен назвать
вещи своими именами. Кто-то должен сказать во всеуслышание, что человек не
может существовать среди смертей в ожидании собственной! Я вполне осознаю
последствия моего визита к Верховным и поэтому тороплю Бэкки. У меня может
не оказаться в запасе и суток. Мы вообще можем расстаться навсегда.
Бэкки заплакала.
- Знаешь, - сквозь слезы прошептала она, - мне следовало давно
рассказать тебе все, но я боялась, что ты поймешь меня превратно. Мне было
шесть лет, когда умерла моя мать, - Бэкки забилась в угол дивана, - а
отец... - Судя по всему, Бэкки собралась мне сказать что-то чрезвычайно
важное для нее, собиралась с духом, искала слова. - Он улетел в космос. Это
было в эпоху переселения. Отец и те, кто находился с ним, были объявлены
национальными героями... Но... Я никогда этого не чувствовала. Я часто
думаю, как я выросла, как выучилась, как не свихнулась! Ведь совсем одна,
родственников не было. Умирая, мать сказала, что я должна восстановить
правду об отце. Беана и космос - что может быть несуразнее, правда? Словно
кто-то вычеркнул целую страницу жизни, истории! Но я хочу знать.
- Куда они могли лететь? Бэкки горестно вздохнула:
- Об этом полете никогда никто не вспоминает. В архивах изъяты все
документы. Видно, на его организацию ухлопали массу средств, которые не
оправдались.
Зазвонил телефон. Бэкки ответила и тут же протянула трубку мне. Я
услышал голос Дзея Оуна. Он длинно и путано извинялся, объяснял, как ему
удалось разыскать меня. Срочно звал на базу - что-то там стряслось. Я
сказал Бэкки, что, к сожалению, должен ехать, вернусь, мы разберемся...
Оун ждал меня. Он расхаживал по своей конторке как ни в чем не бывало.
В первые минуты у меня даже зародилось сомнение: а не обознался ли я вчера?
Оун обратился ко мне с просьбой. И мне показалось, что и эта просьба
связана со вчерашними событиями.
- Все ясно, - кивнул я инженеру, - я сделаю все, как надо. Кстати,
этого человека зовут не Серт Смелл?
Оун удивленно посмотрел на меня:
- Откуда вы знаете?
- Да так, случайно, - я не хотел вдаваться в подробности. Вчерашние
выстрелы, покушение на Крауфа - наглядное доказательство, что на Беане
появились силы, способные так или иначе противостоять комиссии.
Может быть, Смелл и недостойный человек. Я слышал версию Дрибла. И
слышалось в ней мне нечто искусственное. Не могу объяснить, почему.
Интуиция, должно быть. Но я не знаю объективных обстоятельств этого дела. И
не в Смелле суть. А в том, что началось сопротивление.
- Дзей, - мне показалось, что я говорю чужим голосом, вкрадчивым и
тревожным. - Дзей, - повторил я, запинаясь. - Поймите, на место убитого
вами в комиссию придет другой. В эпоху земных революций цель была
достигнута иными средствами борьбы. - Я осекся под взглядом Оуна.
- О чем вы, Алексей? - Он наигранно пожал плечами. - Поверьте, я не
понял. Вы правильно записали адрес.
Я пришел в изысканно обставленную квартиру. Ответив на рукопожатие
хозяина, сказал:
- Ваш друг, который послал меня, не смог вас предупредить. Комиссия
начала охоту за вами.
Я никогда не видел мужских истерик. Это было страшно. Успокоившись,
Смелл вяло опустился на стул и сказал:
- Надо жену и дочь отправить за город. Я не хочу, чтобы они знали...
Комиссия неумолима. От нее никуда не деться. Спасибо, что предупредили.
Он ждал, когда я уйду. А я сказал:
- Я помогу вам. У вас есть машина? Собирайтесь.
- Это бесполезно. Я знаю, как они действуют. Они найдут того, кто им
нужен. Везде и всюду.
- Но не на Космической базе Земли. Смелл поднял на меня удивленные
глаза.
- Я как-то сразу и не подумал... Да-да, конечно, я знаю о высоком
благородстве сыновей Земли...
Больше мы не обменялись ни словом. По пути, километрах в тридцати от
города по трансконтинентальному шоссе, я увидел, что за нами следует машина
Крауфа. Он гнался за нами.
Кончилось все отвратительно. Крауф обогнал нас и в метрах трехстах
стал поперек дороги. И тут Смелл сделал отчаяннейшую глупость. На полном
ходу он выбросился из машины. Ко мне подошел Крауф:
- Если вы, Алексей, немедленно не покинете Беану, я не отвечаю за вашу
жизнь. И кстати, я не забыл вашей попытки спасти родственницу радиста вашей
базы.
Второе приглашение убраться вон я получу у Верховных. Значит, туда,
потом за Бэкки - и на старт! Ничего, как-нибудь долетим без бортового
освещения. Впрочем, меня могут выслать и под конвоем, я не успею даже по
телефону связаться с Бэкки. Значит, сначала к ней.
Не ответив Крауфу, я сел в машину Смелла.
У самого въезда в город, рядом с новостройкой, прострелили обе шины
задних колес. Началось непонятное.
Я вышел из машины, огляделся. Казалось, я один. Кругом навалены
стройматериалы. Стемнело, рабочий день закончился. Стояла тишина. И тут
прожужжала пуля.
В космосе я не раз встречался с опасностью, но всегда решительно шел
ей навстречу, зная, что моя жизнь в моих собственных руках и зависит только
от меня, от моей сноровки, ловкости, от моих знаний. А сейчас мне казалось,
что метеоритные потоки, радиация, излучения белых карликов, плазма ничто по
сравнению с невидимыми комочками свинца.
Впереди лежали трубы, достаточно большие, чтобы спрятаться. Я не стал
раздумывать. А потом услышал, как кто-то, может быть, даже Крауф, ходит
рядом. Вдруг этот кто-то стал простреливать трубы. Они гудели и ахали,
повторяя звук выстрела. Потом все так же неожиданно стихло. И я услышал
шепот:
- Здесь, налево, дыра в заборе. За забором - стройка. За ней -
вертолетная площадка. Спешите...
И я услышал удаляющиеся шаги. Вылез из трубы, огляделся. Никого.
Поехал к Бэкки.
В первую минуту я подумал, что ее нет дома. Решил позвонить Оуну. Но
тут в темноте вспыхнул огонек сигареты - Бэкки сидела в кресле. Я зажег
свет. Она не шевельнулась. На полу у кресла были разбросаны исписанные
листки.
- Работала?
- Делала вид... Я сел напротив.
- Мне больше нельзя оставаться здесь, Бэкки...
- Знаю, - в ее голосе мне послышалось безразличие, я удивился.
- Что с тобой? Я сейчас иду в Верховное ведомство, иду вместе с тобой,
возможно, нам немедленно придется улететь. Что ты на это скажешь?
- Ничего, - Бэкки не изменила позы.
- Как же так? - Я собрал с пола исписанные листки, спросил мягко: - О
чем сочиняла?
- Все о том же. О выстрелах и трупах. Репортажи... Как пристрелили
артистов. Тебе интересно? Открой бар, там, кажется, что-то есть.
Я выставил на стол початую бутылку, рюмку для Бэкки. Налил. Она выпила
залпом. Она прежде никогда не делала этого при мне.
- Что сидишь? - Она в упор посмотрела на меня. - Пей! Не можешь? Не
хочешь? Пей! Жить легче будет. Давай не церемонься.
- На кого ты сердишься?
- На себя. - Бэкки порывисто встала, отошла к окну и затихла. Вдруг
заговорила незнакомым мне голосом: - Знаешь, Алексей, трупы, трупы,
трупы... Мне жутко. Я все время надеялась, что новый закон во благо Я все
ждала лучшего. Я и рубрику в газете повела потому, что чувствовала
необходимость выявлять подлость, которую необходимо уничтожить. Ты никогда
не интересовался моим прошлым. Ты даже не знаешь, сколько выпало мне на
долю. Сколько гадости мне пришлось увидеть и перенести. Хотя ты всегда
заявлял, что мы - самые близкие люди на свете... Лестно, конечно, - она
усмехнулась, но... В этом мире мне все так же приходилось ждать, когда
уничтожат подлость и гадость так же, как это сделали в твоем - лучезарном,
стерильном, прекрасном... Теперь мне кажется, что я уже не знаю, где
гадость, где подлость, где расшатанная психика, недостаточность воспитания,
слабость характера или жажда крови, чужой крови. Я не знаю, где добро, где
зло. Раньше было проще... - Голос Бэкки посуровел. - Вчера, когда в вас
стреляли, я впервые попала в положение жертвы. Человек даже не знает, за
что. Некому объяснить. Подходит респектабельный человек- и в упор...
- Ужасно!
- Что ужасно?! Да что ты видел ужасного в своей жизни? Знаешь,
землянин, ты... ты перестал чувствовать! Сострадать! Тебя... Да ведь тебя
убить надо! - Ее трясло. - Да, тебя необходимо убить!
Я увидел в ее руке пистолет.
- И это сделаю я. Я убью тебя. За все сразу.
- Ты с ума сошла... Что с тобой?!
- Может быть, такое время, можно свихнуться. Но сейчас я говорю
истину. Кто позволил тебе делать из меня игрушку? Я никогда ничего от тебя
не требовала, никогда! Как тебе это было удобно: улетел, прилетел... Но ты
никогда не брал на себя ни единой моей печали... Пока над твоей головой
было ясно, ты почему-то не звал меня за собой в свой идеальный мир. А ты
задумывался хоть раз, как я живу, когда ты улетаешь? Здесь, на Беане, среди
раздражающих тебя несовершенств, когда жду тебя? Когда страдаю, тоскую... -
она махнула рукой. - Почему я должна зависеть от твоих настроений? Мне было
плохо и одиноко. Скажу правду: я тебе всегда была верна. Даже когда ты
улетал на Землю. Я тебя любила.
Она подняла револьвер. Происходящее не укладывалось в сознании. Я не
понимал, что с Бэкки, - уж не больна ли она. Я не верил, что она нажмет на
курок. И поднять на нее руку я не смел. Казалось, прошла вечность. Бэкки с
силой отшвырнула револьвер. Он ударился о стену, посыпалась штукатурка,
что-то тяжелое ударилось об пол.
На полу среди кусков штукатурки лежал плоский металлический предмет.
***
Поговорив по телефону с Дриблом, Эллис набрал номер Оуна, но тут же
нажал на рычаг. И усмехнулся. Кажется, он перестает доверять самому себе.
Ну и что? Не он выдумал эту систему, не ему и бояться ее. Странный однако
этот Крауф - доверился первому встречному. Но главное, он согласился убить
Смелла. Пожалуй, за этот пункт своего плана Эллис опасался больше всего-
кто его разберет, этого Крауфа, ревнителя справедливости.
Остальное - в своих руках. Оун управляем вполне, в этом Эллис уже
убедился. Инженер легко попался на крючок. И, отбросив привычную
осторожность, Эллис отправился на Производственный континент.
Входя в квартиру Оуна, Эллис невольно отметил ее убогость. В
полутемной прихожей стоял тяжелый запах.
- Что у вас так темно? - здороваясь с хозяином, спросил Эллис.
Тот пожал плечами:
- В нашем районе энергию ограничивают.
- Простите, забыл.
- Извиняться должен я. Жена лежит, поговорим на кухне.
- Нездорова? Жаль... - проговорил Эллис, раскрывая портфель. - Вот
что. Здесь пачка пропусков за моей подписью. - Эллис сощурил глаза. - Я
всегда чувствовал ваше недоверие. Теперь, надеюсь, вы понимаете, что мы
связаны накрепко. В случае неудачи нас ждет общая участь. Впрочем, -
помедлил Эллис, - сегодня к вечеру все должно быть ясно. Либо мы, либо... А
сейчас необходимо найти землянина. Дело в том, что Серту Смеллу грозит
комиссия. Как вы понимаете, у меня есть возможность узнавать их намерения.
И думаю, что самое подходящее убежище для него - Космобаза Земли. Пока мы
не решим...
- Без Гончарова я не могу поместить туда постороннего.
- Не перебивайте. Вы и не должны близко подходить к Смеллу. Его
приглашением на базу должен заняться землянин. Он сейчас у некой Гек,
журналистки. Вот ее телефон. Поторопитесь. Это все, что я хотел сказать
вам. Ждите моего звонка. Как вы понимаете, я не зря пересек пролив.
Надеюсь, к вечеру вы получите долгожданный сигнал к началу действий. И
повод к выступлению.
Оун взял машину и направился навстречу Гончарову.
Хорошо, что никто не обратил внимание на его электромобиль. На обочине
лежал мертвый Смелл. Около него был тот, в которого они вчера стреляли -
Оуну стало невыносимо обидно, что он промахнулся. Гончарова не было.
Видимо, он разделил участь Смелла. Обескураженный, Оун поехал на базу. Лишь
переступил он порог своей конторки, как раздался телефонный звонок:
- Вы были на трассе и все видели, не так ли? - спросил Эллис. Оун
понял, что отвечать необязательно. - Так вот, немедленно передайте своим
людям в ваших газетах и на радиостанции информацию о вопиющем преступлении
комиссии. Этот произвол откроет глаза беанцам. Вместе с землянином
правительство убило доверие к себе. - Оун вздрогнул. Эллис подтверждал его
догадку. - Наверное, вам не надо растолковывать, - добавил Эллис после
паузы, - что лучшего повода для выступления наших сил не найти. - Эллис
рассмеялся и повесил трубку.
О, как же Оун ненавидел Эллиса! Теперь ему стал ясен его план. Вот
зачем понадобилось спасать Смелла. Смелл был только приманкой.
Но как бы то ни было, решил Оун, дело превыше личных отношений, и к
вечеру радиостанция Производственного континента каждый час передавала
экстренное сообщение: "Комиссия распоясалась. Честные беанцы должны
ответить ударом на удар..."
***
Крауф очень любил этот уютный ресторанчик рядом с университетом. Он
приходил сюда, когда ему бывало грустно, здесь он отмечал и радостные дни.
Не заглядывая в меню, Крауф сделал заказ.
Когда машина Гончарова повернула к городу, Крауф почувствовал, как
вспотела рука, сжимавшая пистолет. Еще несколько минут назад он совершал
над собой насилие, заставляя себя убить землянина. Отрезвили его тогда
слова Дрибла: "В кого вы целитесь? Вы подумали о последствиях?"
Крауф ответил Дриблу только удивленным взглядом, но пистолет опустил.
... Рассматривая теперь грани бокала, Крауф раздумывал, неужели этот
юнец подметил то, в чем сам Крауф едва признавался себе? Бэкки... Если тот
выстрел необходим, пусть его сделает другой человек. Так вульгарно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг