китайцы не сохранили кровлю из чистого золота! Как вы думаете, может такое
быть?
- Я как-то не задумывалась над этим,- сказала Кэтлин.
- А как вы относитесь к дзэн-буддизму?
- Я - биолог.
- Ага, вам - только живую природу? Грегори уже похвалялся своим озером?
Согласно классификации управления парками нашего штата, Бент-Лейк
принадлежит к категории ?СИ?, то есть вода в нем такая чистая, что в ней
можно ловить форель. Это, конечно, не означает, что в Бент-Лейке есть
форель или вообще какая-либо рыба. Но зато у нас, кроме озера, пса
Скинера, кошки Сатании, есть еще куры и кролики. Грегори говорил вам об
этом?
- Нечто такое он говорил.
- Куры чилийские. Они синие сами и несут синие яйца. Фантастика? А
кролики рыжие, как лисицы. Может, они от скрещивания с лисицами? Такое
может быть?
- Вряд ли. Скорее - не может быть.
- У нас все возможно. Вы еще увидите.
- ?Какой ужас!- неожиданно подумала Кэтлин.- Кэрол никогда не сможет
выйти замуж. Никогда, никогда...?
Ночью она внезапно проснулась от тяжелых стонов. Стоны наплывали
медленными волнами, бесконечные и безнадежные, как людские несчастья.
Кэтлин пробовала сунуть голову под подушку, закрывала уши ладонями -
спасения не было. Она соскользнула с кровати, неслышно отбежала в самый
далекий угол темной комнаты, но стоны догнали и там, мучили ее молодую,
еще неокаменевшую душу, напоминая о чьей-то боли, горе, страдании.
С трудом разыскав в кромешной тьме дверь, Кэтлин бросилась в соседнюю
комнату, где спала Кэрол.
Тишина, там царившая, была еще страшнее таинственных стонов.
- Кэрол, Кэрол!- позвала от порога девушка, заслоняясь от очередной
волны стонов, накатившейся на нее из загадочных пространств дома.
- Кто тут?- послышался нежный голос Кэрол.- Это ты, Кэтлин? Тебе не
спится?
- Стоны,- прошептала Кэтлин,- Ты слышишь? Что это?
- Ах, не обращай внимания. Это стонет во сне наш старый Скинер. Ему
снятся его собачьи сны, и он хочет поведать нам о них. Мы с Грегори уже
привыкли. Это даже забавно.
Забавно? Кэтлин горько вздохнула. Ко всему, что уже тут видела, еще и
неведомые муки несчастного создания.
Быть добровольным свидетелем чужих несчастий? Кэтлин не ощущала в себе
такой силы. Решила не задерживаться у Бентвудов и сразу же после того, как
устроится в школе, подыскать себе жилье.
Укрепилась в своем намерении уже на следующий день.
Директор школы мистер Дональд Дрискол, груболицый человек,
подстриженный под сержантский ?ежик?, встретил Кэтлин с бурным энтузиазмом.
- Мы ждали вас еще до рождества, мисс Грин,- загремел он,- но понимали,
что вам хотелось провести рождественскую ночь в кругу семьи...
Теперь мы говорим: добро пожаловать! Мы говорим это искренне и открыто,
особенно учитывая, что вы, к счастью, не мисс Ред, а мисс Грин. (Тут
мистер Дрискол должен бы был улыбнуться своей политической шутке, но он не
сделал этого, поскольку, как убедилась вскорости Кэтлин, он вообще не умел
смеяться). И это не просто слова, в чем вы убедитесь, ближе познакомившись
со своими коллегами, которые вот здесь, чуть ли не на самом краю
американской земли делают все для того, чтобы...
Он познакомил Кэтлин с коллегами. Жена Дрискола, миссис Эмили Дрискол,
по-птичьи остроносая, по всему видать, страшно самовлюбленная особа -
преподавательница истории; математик Брюс Виттемор, гороподобный мужчина,
который, казалось, дымил, точно старый вулкан, и дым этот скрывал глаза за
огромными, как тарелки, очками, за стеклышками которых клубилось что-то
сизое и мохнатое; учительница физкультуры и туризма, мисс Вайтейкер,
усталая, преждевременно постаревшая девица с сильным телом и дьявольским
полыханием в глазах, которыми она сверкала на директора (не иначе - его
любовница); учитель музыки и пения, мистер Неразберифамилия, кажется,
глухой, как пень, зато такой добродушный, словно выпрыгнул из каких-то
минувших столетий, веков,- для первого знакомства такое общество полностью
устраивало Кэтлин. Не было здесь сексуально озабоченных современных
мужчин, никто не станет настырно приставать к ней, отравлять жизнь.
Единственный более или менее вероятный кандидат на такую роль - сам
директор Дрискол, но его она легко возвратит к физкультурнице, которая и
сама не из тех, кто выпускает пойманную добычу.
Директор Дрискол преподавал язык и литературу, что не совсем ему шло,
потому что таким гулким голосом сподручнее было бы рассказывать детям о
битве под Гетисбергом и о доблестном завоевании американской морской
пехотой крохотной Гренады, одним словом, мистер Дрискол должен был jbi
преподавать историю. Но педагогика - удивительная вещь. Человек порой
делает тут не то, что может, а то, что надо. Собственно, Кэтлин даже
обрадовалась, что директор - литератор.
- Я ехала сюда с особым удовольствием,- сказала она Дрисколу. - Теперь,
когда я узнала о вашей специальности, это удовольствие стало еще большим.
- Чепуха,- скромно отмахнулся мистер Дрискол. - Все это сущая чепуха.
В новой Англии я никогда не была. И когда я узнала... Ну, только биолог.
Это низкая материя. Но поверьте - сердце мое колотилось как... Ведь
только подумать: Новая Англия, где в маленьком Корнише живет сам Сэлинджер.
- Кто, кто? - наклонил к ней стриженую голову мистер Дрискол.
- Сэлинджер. Знаменитый писатель. Его прославленный роман ?Над
пропастью во ржи?, его рассказ ?И эти губы, и глаза зеленые...?, который
вошел в антологию лучших американских рассказов всех времен...
- Погодите, мисс Грин, - предостерегающе поднял руку мистер Дрискол. -
Давайте условимся сразу и навсегда, честно и откровенно, ничего не
скрывая. В нашем штате нет и никогда не было никакого сукина сына,
прозывающегося Сэлинджером, или как его еще там, а раз так, то нет и
Корниша или как там вы его назвали.
- Но ведь Сэлинджер - это литература, а Корниш - географическое
понятие! - чуть не простонала Кэтлин.
- Что касается географии - тут знаток мистер Бентвуд. Время от времени
мы приглашаем его, и он встречается с нашими воспитанниками, - поверьте:
впечатление незабываемое! Что же касается литературы, то тут уж
позвольте решать мне, как директору и как гражданину. Заодно скажу вам и о
вашей биологии. Надеюсь, вы не привезли с собой собственной программы по
биологии.
- Но есть ведь рекомендации Министерства просвещения.
- Это тех, что в Вашингтоне? Советую вам забыть о них. Вы в настоящем
американском штате, где люди свободные, независимые и сильные духом.
- Ваша биология - это наука о чем?
- О жизни...
- Это годится разве что для негров. Должна быть наука, которая учит
мужеству, наука смерти, если хотите. Как она называется?
Кэтлин отшатнулась от этого страшного человека.
- Ну! - загремел мистер Дрискол. - Есть такое название или его нет?
Отвечайте, коли вас спрашивают, мисс Грин!
- Танатология, - прошептала Кэтлин, - но я не понимаю, зачем это вам и
зачем здесь, в школе, и я вообще не...
- А это затем, - гремел сержантским баритоном мистер Дрискол, - это
затем, мисс Грин, что у нас настоящая истинно американская школа, где
никому не дозволяется распускать слюни, ибо здесь готовят настоящих
граждан для будущих битв за свободу и демократию, вы меня слышите? За
свободу и демо...
В учительскую сунулось еще двое. Образцово занудливая, нагнетающая
тоску, американская пара, как с картины Герри Вуда ?Американская готика?.
Высокие, худые, страшные. Женщина невыразительная, как пятно, мужчина -
обожженный и опаленный, точно выскочил из ада, в синих очках слепца, с
неуверенными движениями незрячего.
- Мистер Текел, преподаватель химии и физики, - сообщил торжественно
директор, - и с ним миссис Текел, образец верности и самоотверженности.
Мистер Текел - герой вьетнамской войны. Мы все гордимся тем, что среди
нас есть мистер Текел. Надеюсь, мисс Грин, что вы тоже... Познакомьтесь,
пожалуйста, с мистером Текелом и с его верной супругой.
Кетлин так растерялась, что, когда мистер Текел сграбастал ее хрупкую
ладошку костлявой, как у смерти, ручищей, пробормотала:
- А разве... разве можно одновременно преподавать и химию и физику?
- Все становится возможным, когда вами овладевает великая цель! -
загремел мистер Дрискол. - Как говорили великие американцы? Зло станет
благословением, а лед возгорится! Мы быстро приближаемся к краю пропасти,
дальше которого ни один враг не сможет нас преследовать. Воистину:
Пусть они исступленно беснуются, _____________ Ты спокоен в могиле
своей1.
1 А. Теннисон. ?Погребальная песня?.
Мы приучаем наших воспитанников к мысли о смерти не для того, чтобы
провозглашать крестовый поход против смерти, а чтобы дать им возможность
освоиться с мыслью о ней. Поэтому программы в нашей школе строятся так,
чтобы дать ученикам максимально возможные знания о смерти во всех
отраслях, ничего не упуская. Наши ученики знакомятся со взглядами на
проблему смерти великих писателей. Они ездят в крематорий и учатся писать
некрологи о выдающихся людях современности: президенте США, папе римском,
киноактере Сильвестре Сталоне. Историю миссис Дрискол ограничила лишь
изучением Плутарха, который был самым великим в деяниях человечества
знатоком и воспевателем смертей, и каждое из его жизнеописаний является
опровержением упадка и трусости так называемых борцов за мир и выживание.
Вы спрашиваете о мистере Текеле? Ничего проще! Как ветеран, он хорошо
знает, что все проблемы следует атаковать фронтально, и поэтому не
скрывает от учеников ничего. Физика? Это прежде всего железо и оружие. Еще
Эмерсон говорил: ?Наша культура не должна пренебрегать возможностью
вооружить человека?. Так что физика для мистера Текела и его воспитанников
- это оружие, и не вообще какое-то там такое-сякое оружие, а именно
американское во всех его разновидностях и возможностях. Химия? Достаточно
взглянуть на то, что сделал с мистером Текелом напалм, и вы уже узнаете
абсолютно все о химии. Говорят, математика трудный предмет. Мистер
Виттемор опровергает это ежедневно и ежечасно. Даже в самых младших
классах математика становится для малышей не казнью египетской, а
развлечением. Мистер Виттемор устраивает игру в атомную войну, потом
объявляет, что в атомном убежище восемнадцать мест, тогда как в классе -
двадцать четыре ученика. Скольким не хватит места для спасения от смерти и
как произвести отбор, кого надлежит впустить, а кого нет? Вы видите, мисс
Грин, как это может быть интересно!
Кэтлин почти в беспамятстве переводила взгляд с одного учителя на
другого. Неужели все, что она слышит, действительно происходит тут, в этой
школе? И почему она здесь? Зачем Дейв со своей вашингтонской братией
запихнул ее сюда? Теперь она поняла, почему с такой костлявой силой
вцепился в нее мистер Бентвуд, который и сам внешне был как бы воплощением
смерти, хотя его Кэрол уже давно не училась тут. Страшное место и страшные
люди. Они не понимают или же не хотят понимать, что такие вещи, как
правда, любовь, не только великие по своей сути, но и хрупкие, как тонкое
стекло, и разбиваются от малейшей неосторожности. Что у нее общего с этими
людьми? Злая судьба? Как там оно ни есть, но еще сегодня она найдет себе
пристанище и заберет свои вещи от мистера Бентвуда, а тогда... Дальше она
не знала. Кривя побледневшие губы в мучительную улыбку, спросила директора:
- А биология? Надеюсь, вы не станете сводить ее только к этой
вашей...проблеме? Я не могу пропагандировать смерть!
- Мы не пропагандируем, а демистифицируем, мисс Грин! Улавливаете
разницу?
- Если говорить откровенно, не очень. Я блондинка, а блондинки не хотят
умирать.
Дрискол не подхватил шутки. Пожалуй, принадлежал к той немногочисленной
категории человеческого рода, которая еще не успела выйти из живого мира,
где царит только серьезность и целесообразность.
- В вашей биологии тоже есть немало поучительного, - важно пояснил он
Кэтлин, - всякие там разрезания, вскрытия пестиков, кошечек, крыс,
лягушек, - как их там называют?..
- Вивисекции,- подсказала Кэтлин.
- Ну, вот. Вивисекции. Прекрасно. Как можно больше вивисекций, мисс
Грин, и вы вольетесь в нашу дружную семью единомышленников!
Забраться на край Америки, чтобы влиться в такую мрачную семейку?!
Но не было выхода. Не станет же она снова просить Дейва, чтобы подыскал
для нее место на великом американском континенте!
От мистера Бентвуда выехать удалось лишь в воскресенье, когда Кэтлин
нашла неподалеку от школы две комнатки в изрядно заброшенном пансионате.
Не обошлось без сожалений и вздохов мистера Бентвуда, Кэрол, наверное,
поняла, что творится в душе Кэтлин, поэтому не стала ее уговаривать и
отговаривать, только шепнула на прощанье: ?Если что, то ты ко мне без
всяких там... Я все понимаю и помогу, если понадобится... Со стариком
пробуду до весны. Жаль его одиночества...?
Мистер Бентвуд провожал Кэтлин до такси, никак не мог поверить, что она
уезжает от них.
- Вам было бы здесь намного свободнее, - выскрипывал он своим
механическим голосом, - намного свободнее... Может, это зима... А вот
когда наступит весна и пригреет солнце, вы не узнаете озера. У меня есть
лодка ... без мотора. На веслах... В лунную ночь вы берете лодку,
выплываете на озеро, поднимаете весло из воды, а с него стекает старое
золото. Фантастика! Обещайте, что вы не забудете нас, мисс Грин.
- Как же я могу вас забыть? - смеялась Кэтлин. - Ведь вы председатель
совета школьных попечителей.
- Попечители, попечители... Все это пустое. Обещайте, что вы не
забудете Бент-Лейк!
Кэтлин послала ему воздушный поцелуй, и такси поехало.
Несчастный человек со своим несчастным озером!
А собственно - озеро как озеро. Им обозначалась на карте вся эта
местность, городок, где была школа, тоже, как и озеро, назывался
Бент-Лейк, а его жителей, соответственно, все называли бентлейковцами,
Кэтлин со временем тоже должна была пополнить их число.
Столкнулась она с озером уже при новых обстоятельствах и совершенно
неожиданно.
В пятом классе рассказывала о лягушках. Об обычной европейской лягушке,
которую знали еще древние греки и которую вспоминает в ?Естественной
истории? Плиний. И о ринодерме латиноамериканской, самец которой (сам
величиной с наперсток) вынашивает до пятнадцати зародышей в горловом
резонаторе. И о суринамской лягушке пипе, которая вынашивает своих детей у
себя на спине в специальных гнездах-капсулах с прозрачными колпачками.
- Как солдаты в М-133 или в ?Бредли?! - воскликнул Джерри Маккалистер,
отличавшийся несдержанным нравом.
- Что это такое? - спокойно спросила его Кэтлин.
- Армейские бронетранспортеры, - объяснил мальчик.
- Откуда ты о них знаешь?
- Нам рассказывает обо всем этом мистер Текел, - пропищала самая
маленькая в классе Пегги Терп.
- Думаю, что тему армейских бронетранспортеров мы исчерпали, и вы
позволите мне дальше рассказывать про пипу? - поинтересовалась Кэтлин.
В классе захихикали неизвестно по чьему адресу: учительницы или
Маккалистера.
- Маленькие пипенята, - прохаживаясь между столами, рассказывала
Кэтлин, - высовываются из-под прозрачных колпачков и хватают все, что
проплывает мимо них: водяных блох, дафний, циклопов, мелких червячков
тубифексов...
- Они выглядывают, как танкисты из люков? - снова прервал ее
Маккалистер.
- Кажется, мы договорились не касаться военной темы? - остановилась
возле него Кэтлин.
- А в нашем Бент-Лейке лягушки не живут, - пропищала Пегги Торп.
- Откуда ты об этом знаешь, Пегги? - спросила у нее Кэтлин.
- Не живут, точно! - крикнул и Маккалистер.
- Не живут, не живут, - загудел уже весь класс.
- А кто же в нем живет, дети?
Никто не ответил, только Маккалистер, немного помолчав, пробормотал:
- Живет там кто или не живет, а лягушки не живут,- это я знаю точно,
потому что не убил там ни одной, сколько ни высматривал!
- Хорошо, дети, я обещаю вам узнать и объяснить, - сказала Кэтлин. В
тот же вечер она позвонила мистеру Бентвуду. Тот так обрадовался, услышав
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг