- Профессора на борту нет! - мысль, которую я до сих пор отгонял от
себя, но которая все время жила где-то в глубине, всплыла теперь как
наиболее реальная.
- Внимание! На занятие камер остается пять минут! Дальнейшее
промедление опасно для жизни!
Я влез в скафандр, улегся в ванну. В рот взял кончик трубочки питания,
запястья охватили датчики, прикрепленные к скафандру. Окинул еще раз
взглядом пульт: все четыре лампочки светились ровным зеленым светом.
Откинулся на спину и нажал кнопку "Включение камеры". Открылся какой-то
кран, жидкость стала заполнять камеру, одновременно крышка пришла в движение
и опустилась на ванну. Я лежал в темном гробу.
- Внимание! - раздался в ушах голос профессора. - До включения
двигателей остается пять минут.
Нажал кнопку "Связь с командой". Снова раздался голос профессора
(позднее я убедился, что все автоматы на корабле говорят голосом
профессора):
- Камера © 25 ("Джек", - отметил я про себя) - электросон включен.
Физиологическое состояние в норме.
Точно так же автомат доложил о камерах © 8 (Мартин) и © 16 (Мария),
по-видимому, он докладывал в порядке заполнения камер. А потом неожиданно
для меня:
- Камера © 1 - электросон включен, физиологическое состояние - в норме.
Выход из камеры разрешается сразу после пробуждения.
Спал спокойно, без сновидений.
Проснувшись, какое-то время не мог понять, где я, и только ощутив на
губах вкус какао, вспомнил все.
- Внимание! Внимание! В камере © 25 человек не принимает пищи.
Лихорадочно вспоминаю, какая кнопка соответствует выключению камеры:
"Первая - включение, вторая - связь, третья!"
Крышка камеры поднялась, вылилась жидкость.
Вылезаю из скафандра.
"Что же случилось с Джеком?"
Подошел к его камере и попытался открыть крышку руками, совсем забыл,
что надо включить подъем крышки на пульте. Только теперь заметил, что
невесомость исчезла.
Выключил все четыре камеры. Крышки поднялись. Подбежал к Джеку, вынул
его из камеры, снял с него скафандр. Малыш спал, крепко стиснув зубами
трубку подачи пищи. Пришлось его срочно разбудить и сбегать в столовую за
тубой с соком. Пока бегал, проснулись и оделись остальные.
Пообедали в этот день тоже из туб, хотя в этом не было необходимости,
так как невесомости уже не было. Правда, и сила тяжести была невелика.
Гораздо меньше, чем на Земле, так что передвигаться приходилось осторожно.
Здесь я и потерял счет времени, потому что не знаю, сколько мы
пролежали в камерах.
В иллюминаторах уже не было голубоватого шара Земли. Либо он остался
далеко позади, либо его просто не видно. Кругом была только
иссиня-фиолетовая чернота, усыпанная яркими звездами.
Только теперь у меня появилось время обдумать наше положение. Раньше я
просто плыл по течению, вынуждаемый обстоятельствами или голосом профессора
принимать то или иное решение.
Итак, "Ласточка" летит. Куда? Неизвестно. Какое-то время и я, и дети
находимся в безопасности. А потом? Рано или поздно мы куда-нибудь прилетим.
А может быть, мы будем летать десятки лет? Тоже возможный вариант. Есть ли
на корабле запас продуктов? Должен быть. Профессор собирался вылететь с
большим количеством людей, значит, пищи должно быть достаточно. Но ведь
корабль стартовал раньше срока. Почему? На этот вопрос тоже нет ответа.
Правда, профессор как-то говорил, что он предусматривает возможность
отправить "Ласточку" с Земли в любое время.
Все-таки надо решать, что нам делать. Я занимался только библиотекой,
устройства корабля не знаю. Где-то должны быть чертежи и расчеты профессора.
Я в них, наверняка, сразу не разберусь, я ведь не инженер и даже не техник.
Значит, надо найти эти чертежи и расчеты и выучить основы точных наук,
которые необходимы, чтобы разбираться. На это нужно много времени.
Да, утешительного мало. Слишком много неизвестных в этом уравнении,
которое надо решить. А от правильности решения зависит жизнь всех пяти
невольных пассажиров "Ласточки".
Итак, на борту космического корабля нас пятеро.
Я сам, Роберт Лоусон, двадцати четырех лет. Без специального
образования, профессия - монтаж электронного оборудования. Работал на
заводе. Уволен. В Нью-Йорке познакомился с Паркинсом, тогда он тоже был
безработным и отзывался на кличку "Профессор". Он получил наследство, не
знаю, после кого, и истратил его на строительство "Ласточки", привлекая к
работе только тех, кого знал лично. Я работал па монтаже библиотеки.
Второй пассажир - Мартин - я даже не знаю его фамилии, -
двенадцатилетний нью-йоркский Гаврош, но поразительно способный. Негр, что
не мешало профессору любить его за быстроту ума. И мне цвет его кожи не
мешает. Среди нас он лучше всех знаком с кораблем.
Сабина и Джек - восьми и четырех лет - дети профессора геологии
Мандера, собиравшегося лететь на "Ласточке" со всей своей семьей.
Мария - тринадцатилетняя девочка из индианского племени ланкадонов,
шесть лет прожила в семье профессора Мандера на правах няньки. Подобрана им
в джунглях около своих мертвых родителей. За шесть лет научилась говорить
по-английски, писать не умеет.
У меня не было детей, безработному и бродяге они ни к чему. Своих
братьев и сестер я тоже не помню, так сложилась моя жизнь. И теперь у меня
голова идет кругом, что я с ними буду делать? А если они заболеют? Почему-то
это пугает меня больше всего.
Дети уже спят, пора и мне на боковую, сегодня пришлось писать долго,
сразу за несколько дней. Потом я буду писать более регулярно, а то рука с
непривычки устала. Завтра с утра будем делать осмотр и разберемся, что у нас
есть и на что мы можем рассчитывать.
Думаю, что с момента старта прошло пять дней. Я уже писал, что потерял
счет дням, пока лежал в камере. Сейчас отсчет времени веду по чагам в
кают-компании, двадцать четыре часа - сутки.
ОСМОТР
День шестой
Осмотр начали с кают-компании. Чтобы ребятишки не скучали, распределил
обязанности: Джек следит за тем, чтобы ни одна дверь не была пропущена,
Сабине выделил блокнот и карандаш для записей. Я и Мартин производим осмотр
корабля, Мария следит за самыми младшими членами экспедиции - Сабиной и
Джеком.
Кают-компания расположена в носовой части "Ласточки". Передняя ее часть
отгорожена застекленной перегородкой, за которой находятся приборы. В
перегородке - дверь, запертая на замок. Чтобы открыть ее, надо набрать на
диске, укрепленном в двери, кодовое слово, которого мы не знаем.
По обеим сторонам перегородки расположены два иллюминатора, позволяющие
осматривать пространство впереди и немного сбоку ракеты. Рядом с ними -
экраны локаторов.
Большую площадь кают-компании занимали кресла, расставленные полукругом
так, чтобы сидящим в них были видны и иллюминаторы, и приборы за
перегородкой. Как и вся постоянная мебель на корабле, кресла эти намертво
прикреплены к полу.
Кроме того, кресла можно было поворачивать вокруг оси, тогда они
образовывали круг из шести кресел, а между ними поднимался из пола столик.
Только кресло командира корабля не поворачивалось, потому что с двух сторон
были установлены пульты управления.
В задней стене кают-компании - двери. Средняя ведет в коридор, правая -
в отдельную каюту, предназначенную для командира. Здесь мягкий диван,
стенной шкаф, совершенно пустой, и запертый стол, к крышке которого наглухо
прикреплена пишущая машинка. Каюту осматривали бегло, так как она казалась
абсолютно пустой.
Левая дверь заперта. Так же, как в дверь перегородки, в нее был вделан
диск для набора кодового слова.
После осмотра кают-компании вышли в коридор. Джек останавливался около
каждой следующей двери и кричал:
- Вот еще одна!
Следом за ним шел Мартин и открывал дверь. Дальше шел я, держа за руку
Сабину, которая со страшно важным видом сжимала в руке блокнот и карандаш.
Мария замыкала шествие.
В коридор выходят двери кают. По правой стороне - шесть, затем
помещение библиотеки и кухня-столовая, по левой стороне - три каюты,
помещение амортизационных камер и входная дверь, запертая на замок. На ней
надпись: "Открывается только при выключенных двигателях".
Двигатели, очевидно, были включены, потому то мы все время слышали
непрерывный гул, настолько тихий, что очень скоро он стал привычным, и мы
его перестали воспринимать.
Каждая каюта рассчитана на четырех человек, в каждой - двухярусные
полки с мягкими матрацами как в поезде, стол и два стенных шкафа. За
маленькой дверью, в глубине каюты - душевая и туалет.
Библиотеку я знаю очень хорошо - ведь это детище моих рук, если
выражаться "высоким стилем". В большой просторной каюте так же, как и в
кают-компании, расставлены 36 кресел, тоже полукругом. Прямо против них в
стену вделан большой экран. Кроме экрана, перед каждым креслом стоит пюпитр
с маленьким экранчиком. Вдоль стен - "библиотечные" шкафы - автобибы. В них
нет книг, они сверху донизу забиты кристаллами. На каждом таком кристалле
записано какое-нибудь произведение.
В самом помещении библиотеки стоят далеко не все автобибы. Свободное
пространство между жилыми каютами и наружной обшивкой также забито ими. Я
хорошо это знаю, потому что сам их монтировал. Профессору пришлось затратить
много сил, чтобы получить кристаллы или магнитные пленки из различных
научных учреждений. Кроме того, мы и сами делали записи.
Это был титанический труд, несмотря на то, что на кристаллозапись
средней книги, так страниц на 300, уходило всего 10-15 минут. Книгу
укладывали на смотровой столик авторидера. Фотоглаз в считанные секунды
прочитывал страницу, информация поступала на внешние устройства электронной
машины, которая перерабатывала ее в свои коды и передавала процессору
записи.
Автомат авторидера переворачивал страницу, и вот уже готов очередной
кристалл. И все равно на весь этот труд ушло около двух лет!
- Но зато нашей библиотеке может позавидовать даже Британский музей! -
говорил профессор.
Каталог библиотеки помещался в особом шкафу.
Человеку, сидящему в кресле, достаточно набрать на диске, вделанном в
правый поручень, шифр автобиба и произведения, чтобы на экране появилось
изображение текста, если это была книга, или кадры видеозаписи.
Большой экран предназначался для коллективных просмотров, маленький -
для индивидуального чтения. На маленький экран можно заказывать только
книги, у него нет звуковой части, на нем появляется текст в виде страницы
книги. "Переворот" страницы производится кнопкой в левом поручне.
После библиотеки осмотрели кухню-столовую. Отделкой она напоминала
скорее лабораторию - сплошной никель и стекло. Здесь мы увидели
электрическую плиту, которая включается простым выключателем, в шкафу рядом
с ней - набор кастрюль, и простых, и с герметическими крышками и мешалками
внутри - специально для условий невесомости.
Тут тоже стоит экранчик, такой же, как индивидуальные в библиотеке...
Чтобы повар мог вызвать рецепт любого блюда из автобиба на экран и не бегать
каждый раз в библиотеку.
Кроме того, здесь же стояли два холодильных шкафа, набитых тубами.
Других продуктов мы на кухне не нашли.
Посреди кухни - длинный стол, наглухо привинченный к полу, и табуретки
вокруг него.
В конце коридора была еще одна дверь. Когда мы ее открыли, то очутились
в холодном помещении, уставленном стеллажами, на которых в проволочных
ящиках хранились всевозможные консервы в банках. Даже на первый взгляд было
видно, что этих запасов нам хватит на долгие годы.
- А рыбий жир здесь есть? - спросила Сабина.
- Ты любишь рыбий жир? Сейчас попробую найти.
- Я не люблю, но мама говорила, что он очень полезен для маленьких
детей. - С этими словами она посмотрела на Джека, себя она явно не
причисляла к маленьким детям.
- Не хочу рыбьего жира! - закричал Джек.
- Успокойся, Джек, - сказал ему Март, - здесь его нет. В космосе рыбий
жир не пьют!
В конце склада вертикальная лесенка вела наверх к квадратному лючку,
который не запирался.
Мы попали в длинный коридор, по обеим сторонам которого шли двери с
различными надписями. Например: "Орудия труда. Ручной инструмент",
"Медицина. Препараты", "Медицина. Инвентарь".
Несколько отсеков содержали легкие механизмы, начиная от двухколесного
садового трактора и кончая небольшой дождевальной установкой. Мы долго
ломали головы, как доставать их оттуда, если "Ласточка" сядет на
какой-нибудь планете, пока не решили отложить это "на потом". Мы уже многие
вопросы откладывали "на потом", и Сабина записывала их в специальный
"напотомный" блокнот.
Кроме того, здесь же находились два отсека с надписями: "Регенерация
воды и воздуха", в которые попасть мы не смогли, потому что двери запирались
шифрованными замками, да наверное, нам и не следовало заходить в эти
помещения. И еще были два отсека, набитые возможными швейными изделиями и
просто материалом, а в одном даже электрические швейные машины.
Во всех помещениях потолок постепенно снижался от коридора к задней
стенке. Это говорило о том, что мы находимся в верхней части цилиндра
ракеты.
Больше осматривать в верхнем ярусе было нечего, и мы спустились в
склад. Когда уже собирались выйти из склада, Джек неожиданно закричал:
- Дядя Роб! Дядя Роб! Вот еще одна дверь!
И мы все увидели за стеллажами дверь с решеткой.
"Ну вот, - подумал я, - еще одна дверь с секретным замком".
Но оказалось, что я ошибался. За дверью была лестница, ведущая куда-то
вниз.
Мы снова очутились в коридоре, который был гораздо короче, чем в
верхних ярусах. На обоих концах его были двери с надписью: "Входить до конца
полета опасно".
Из-за дверей доносился шум работающих двигателей.
По сторонам коридора размещались камеры, битком забитые семенами
различных растений.
Судя по надписям над ящичками, здесь были собраны почти все растения
Земли, начиная с обычной редиски и кончая саговой пальмой.
Вот уж никогда не думал, что человек использует столько растений. Мои
познания в этой области вряд ли насчитывали больше двадцати-тридцати
названий.
Остановившись перед ящиком с надписью "картофель", Сабина спросила у
меня:
- Дядя Роб, а разве картошка не испортится, пока мы прилетим?
Я открыл ящик, ожидая увидеть обычные клубни картофеля, а увидел
круглые шарики картофельных плодов.
- Не знаю, Сабина, что из этого получится. Наверное, нет.
Я заметил, с каким напряжением Мартин ожидает моего ответа на этот,
казалось бы, такой простой вопрос, и понял, что он прекрасно видит всю
сложность нашего положения.
Однако пора уже было думать об ужине, да и температура в этом ярусе не
располагала к длительному пребыванию, тем более, что одеты мы были
по-летнему.
День седьмой
Эту ночь мы провели в библиотеке. Спали в библиотечных креслах. С утра
осваивали кухню, учились готовить.
Я говорю "день" и "ночь", а ведь на самом деле мы не различали дня и
ночи. В кают-компании на приборной доске есть табло, на котором появляются
красные цифры часов, минут и секунд. Через каждые двадцать четыре часа все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг