нормальной космонавигации. Туда, где проходят обычные экспедиционные
маршруты. Таким образом, от измерений Трофимова зависело их будущее.
- Но это еще не все, - продолжал Трофимов. - Съестных припасов, которые
мы спасем, хватит не больше, чем на шесть-семь месяцев.
Поверили ему или нет, он не знал, так как не отважился поднять глаза.
Трофимов действительно был перед этим на корме и подсчитал небольшие запасы
продовольствия и воды. Но результаты подсчета были несколько иными, чем он
доложил сейчас. Реактор оказался в исправности и мог поставлять
электроэнергию для обогрева помещений, освещения, для инструментов и
установок. Нужно было лишь изготовить кабельное соединение. Немного труда
требовал и окончательный ремонт первого цикла, где разогревался для реакции
водород. Правдой было, разумеется, то, что пищи осталось слишком мало.
Одному из них ее хватило бы на три года, а при экономии - даже лет на пять.
Но для всех хватит только на несколько месяцев. Трофимов хотел быть тем, кто
проживет эти пять лет. Остальные могут не знать об этом.
Наконец он поднял глаза. Кажется, его сообщению поверили. У всех были
смятенные лица. Только Гиад оставался беспечным. Пожалуй, он думал лишь о
своем эксперименте с "Дельта-два". Для Трофимова Гиад был далеким от жизни
ученым, человеком "не от мира сего". Трофимов не мог понять его. Трезвость и
рассудительность Гиада казались ему противоестественными. В случае успеха с
"Дельта-два" Гиад наверняка приложил бы все силы, чтобы передать на Землю
сведения о принципах производства и применения сверхбыстрых частиц. Но тогда
он очень скоро бы дознался, что двигатель в порядке. Гиад раскусил бы его.
Трофимов боялся Гиада.
Спустя некоторое время Трофимов и Чадвик снова вышли через шлюз
экспериментальной камеры... Они стали наполнять шлюз ящиками с
продовольствием. Вскоре запасы пищи штабелями высились в лаборатории Гиада.
И это выглядело так, словно люди были теперь обеспечены на долгое время.
Акатль тем временем оказывал помощь Бео, у которого рана на голове все
больше давала знать о себе.
Гиад корпел над новым передатчиком, и его схема, деталь за деталью,
росла под его умелыми руками.
Наступил великий момент для пятерых, переживших катастрофу. Устройство
для излучения "Дельта-два" к Эпсилон Эридана было готово. Шесть недель
прошло с той поры, как они решили подтвердить прием радиосигналов. Часть
передатчика размещалась в одной из вакуумных кабин лаборатории Гиада. Гудели
аппараты, подготовлявшие эффект "Дельта-два". В ходе атомных процессов
должен был возникнуть тонкий пучок излучения - луч из сверхбыстрых частиц.
Гиад был доволен. В руках у него находился бланк с текстом передачи.
Текст, который они составляли много часов, гласил:
"Мы. находящиеся на борту космического корабля живые существа Земли,
приняли ваши сигналы. Приветствуем вас и благодарим за внимание, которое вы
уделили части Галактики, где мы обитаем. Мы еще не разгадали текста вашей
передачи. Но через годы, когда наши сигналы достигнут вас, люди уже будут
знать о вас. Надеемся в ближайшем будущем обменяться с вами опытом и
знаниями. Одно из заветных желаний человечества - познакомиться с вами,
духовно, очевидно, близкими нам. Надеемся, что очень скоро нас свяжут
радиомосты. Мы ясно осознаем величие часа, который принес нам весть о жизни
иного мира около звезды, которую мы называем Эпсилон Эридана.
Экипаж космического корабля "Регер".
Стрелки на шкалах генератора медленно поднялись до уровня полной
готовности. Установка стала поглощать массу энергии. Бео с тревогой следил
за расходом тока.
Приближалось время передачи.
Акатль и Трофимов вышли в космос, чтобы поточнее направить
телескопическую антенну на далекую цель. И вот, наконец, по радио прозвучал
голос Акатля:
- Антенна готова!
Гиад включил генератор "Дельта-два". Почти одновременно Чадвик пустил в
ход электронную запись с текстом передачи. На контрольных экранах в дикой
пляске зазмеились кривые, замерцали световые импульсы. Один Гиад понимал
сейчас процессы, бушующие в генераторе. Он был первым из людей, укротившим
сверхбыстрые частицы.
Гиад перевел последний диск... Вначале посылали земные пеленги. Но
действительно ли телеантенна выбрасывает лучи "Дельта-два", они не могли
определить это. Их передача была в известной степени слепым экспериментом,
не поддающимся контролю.
Вдруг из динамика связи вырвались громкие крики Акатля и Трофимова.
Гиад улыбнулся. Чадвик жестом поздравил его.
- Удалось! - сказал Бео.
Восторженные крики Акатля и Трофимова звучали в их ушах музыкой
спасения.
... За сутки до эксперимента они выбросили в космос облако ядерного
горючего. По расчетам, это облако должно в момент передачи занять центр
радиолуча на траектории "Регер"- Эпсилон Эридана". Облако было единственной
возможностью проверить, действительно ли передатчик излучает "Дельта-два":
как только пучок частиц попадал в него, должна была произойти ядерная
реакция. К сожалению, Бео, Гиад и Чадвик не могли взглянуть в космическое
пространство - у них не было смотрового экрана. Зато сейчас вспышка
маленького атомного солнца впереди по направлению передачи явилась блестящим
подтверждением успеха.
Между тем было послано достаточное количество пеленгов. Электронный
"писец" вызванивал мелодичные сигналы.
- Быстрее! - крикнул Гиад.
Чадвик ускорил бег ленты.
- Мы вынуждены возвратиться, - сообщил снаружи Трофимов. -
Телескопическая антенна...
Гиад застонал в отчаянии.
- Скорее текст... - прохрипел он. Его взгляд метался от прибора к
прибору.
Чадвик спешно пропустил остаток эриданских знаков через импульсную
головку. На какой-то миг он подумал о том, как будут удивлены инопланетяне,
приняв обратно свои сигналы и притом в лихорадочном темпе. Но тут же он
снова сосредоточился. Теперь пошел их собственный текст. Его посылали
медленными импульсами, чтобы эриданцы надежно восприняли и поняли сигналы.
Гиад стоял перед пультом управления, стиснув ладони и закусив нижнюю
губу. Он так низко склонился над шкалами, словно пытался заколдовать их,
чтобы установка не отказала. Построить вторую было бы невозможно. Важнейшие
детали являлись незаменимыми, их вообще не было на борту "Регера".
Чадвик тоже затаил дыхание.
- "... Надеемся в ближайшем будущем обменяться с вами опытом и
знаниями... - звучало в контрольном динамике. - Одно из заветных желаний
человечества - познакомиться с вами... близкими нам духовно... "
Неожиданно все, кто находился в лаборатории, были освещены потоками
голубоватого света. Чадвик выбросил руку перед глазами. Он успел еще
заметить, как Гиад рванул на себя рычаг и выключил установку. Потом Чадвик
споткнулся обо что-то и упал. Он был так ослеплен, что ничего больше не
различал. Странный резкий запах наполнил рот и нос. Кто-то схватил его,
натянул на лицо кислородную маску и потащил за собой. С гулким стуком
захлопнулась переборка.
Установка не выдержала перегрузки. Последние фразы их ответа эриданцам
остались не посланными. Тем не менее эксперимент первой радиопередачи от
границ Солнечной системы к Эпсилон Эридана с помощью "Дельта-два" удался.
Появление голубоватого света не мог объяснить даже Гиад. К счастью, они не
понесли большого вреда. Никто не был ранен.
Прошло еще несколько дней. Трофимов регулярно проводил измерения, чтобы
выявить кривую, на которую вышел "Регер". Сейчас Трофимов снова был в
космосе, проводя последние наблюдения. Бео, Чадвик, Акатль и Гиад с
нетерпением ждали его возвращения. Когда Трофимов вернулся, Чадвик помог ему
освободиться от скафандра. Трофимов молча протянул Акатлю свои записи.
Акатль заложил программу в малый электронный вычислитель. Прибор тихо
зажужжал. Прошло немного времени, и он выбросил требуемые данные.
Карта с расчетами переходила из рук в руки. Акатль с помрачневшим лицом
прислонился к стене. Чадвик сидел, обхватив голову руками, и тупо-неподвижно
глядел перед собой, а Бео держал карту в руке и наспех пересчитывал. На лице
Гиада застыла пренебрежительная усмешка.
- Но этого не может быть, - прошептал Чадвик в растерянности. -
Передача с Эпсилон, расчеты с "Дельта-два" - все ведь должно было к Земле...
Как нарочно, останки их корабля описывали круговую орбиту гигантского
диаметра вдали от Солнца и почти параллельно орбите Плутона. В таком случае
другие космические корабли никогда не найдут ни разрушенного "Регера", ни
записей о передаче и о новых частицах... Имело ли вообще смысл разгадывать
сигналы? Не лучше ли для всех покончить с жизнью?..
Чепуха! Чадвик встал и потянулся. Должна найтись возможность снова
вывести "Регер" на другую орбиту, в сторону Солнца. Когда-нибудь, в грядущие
столетия, эти останки будут найдены одним из космических экипажей и
превращены в автоматическую станцию. Нужно сделать так, чтобы наполнить
последние месяцы жизни большим содержанием, чтобы смерть их не была
бессмысленной.
- Давайте начнем, -громко произнес Чадвик. Он достал ленты с
электронными записями и вложил их в прибор воспроизведения. Сразу же
полились удивительные мелодичные звуки, которые они слышали за несколько
минут до катастрофы.
"Он сошел с ума, - подумал Трофимов с затаенным ужасом. - Сейчас он
будет кричать о своей Людмиле. Что будут делать остальные?"
Трофимов ошибался. Хотя Чадвик на миг и подумал о Людмиле, он был далек
от сумасшествия.
Перед Трофимовым вдруг вырос Гиад.
- Ты решил, что мы сдадимся? - спросил он тихо, колюче глядя на
Трофимова. Но тут же его взгляд потеплел. В глазах Гиада сквозило такое
понимание, какого Трофимов меньше всего ждал от него. - Трофимов, дружище, -
попросил он, - возьми себя в руки.
И он обнял Трофимова за плечи. Уж не чудесная ли мелодия, истекавшая из
электронного преобразователя, размягчила этого неисправимого ворчуна?
- Преодолей страх, - снова услышал Трофимов голос Гиада. -Подумай о
том, что остальные доверяют тебе, они верят каждому твоему слову. Только я
не верю тебе. Прости. - Гиад вздохнул. - Я тоже измерял и подсчитывал и знаю
правду. Если ты хочешь живым достичь земной орбиты, ты должен сейчас, в эти
дни, покончить с нами.
Трофимов отшатнулся от Гиада, ошеломленный и уничтоженный. Как могло
получиться, что Гиад знал все о его мыслях, страхах, планах?
- Умертвить? - пролепетал Трофимов. - Умертвить?..
Нет, теперь он уже не может. Еще час назад это было его твердым
намерением. Может, чудесные звуки инопланетян тоже подчинили его своей
власти?
... Несколько месяцев космонавты работали над расшифровкой таинственных
сигналов. Они применили сотни способов исследования, дюжины математических
систем, исходили из разных физических и химических принципов, - лишь бы
понять смысл передачи с Эпсилон Эридана. Расчленяли сигналы на группы,
интервалы, по сходным звуковым и ритмическим группам. В конце концов был
найден исходный пункт для разгадывания.
Время шло. Глаза мужчин, обведенные синими тенями, постепенно теряли
блеск. Лица осунулись.
Меж тем, Трофимов отсутствовал. В тот самый день, когда космонавты
приступили к анализу сигналов, он еще раз влез в свой скафандр и вышел через
шлюз. Никто не слышал тихих слов Гиада, обращенных к нему, и никто не
заметил его смятенного состояния. Трофимов больше не вернулся. Когда они
решили искать его, они нашли в аварийном шлюзе карту с результатами. Под
ними было написано: "Это - правильно. Вы летите к Земле. Поверьте мне.
Простите меня". Космонавты поняли, что он прыгнул в бездну.
С того дня все четверо, оставшиеся, заметили, что в лаборатории Гиада
стрелки энергоизмерителя стали фиксировать постоянно растущие запасы
энергии, точнее приток ее из неведомого источника. Истощенные аккумуляторы
стали подавать больше света, и в помещениях, все сильнее охлаждавшихся,
стало заметно теплее. Когда они исследовали причину этого странного явления,
то обнаружили толстый кабель, который вел к корме, в реакторную.
Был найден скафандр Трофимова. Его тело давно развеялось в холоде
межпланетного пространства сухой пылью. Но, как и Канзу, Трофимов работал до
последней минуты жизни: он восстановил первый никл реактора. Он завершил
дело Канзу и оплатил свою ложь.
Двигатель снова был в полной готовности.
Когда ключ к расшифровке передачи с Эпсилон Эридана был найден. Бео,
посовещавшись с товарищами, на короткое время осторожно включил двигатель и
направил останки "Регера" на более выгодную орбиту вокруг Солнца - так,
чтобы, спустя ряд лет корабль смог достичь пределов околоземного
пространства. Потом они упорядочили и размножили результаты всех своих
исследований и опытов, распределили их по космическим бакенам и, наконец,
привели в исполнение свое последнее решение.
... Их глаза были ясными, когда они в последний раз молча и твердо
смотрели друг на друга. Они ощупью протиснулись в тесную камеру и сели.
Немного позже их сковал холод.
... Чадвик выпрямился, мускулы его ныли, он пытался стоять вертикально.
Он не мог понять, что это был за сильнейший толчок, швырнувший его на пол
экспериментальной камеры, когда он собирался выйти в космос для очередных
угловых измерений траектории.
Нет, после такого удара, пожалуй, лучше всего вернуться в лабораторию
Гиада, чем ползать по корпусу снаружи. Чадвик открыл внутреннюю крышку
камеры и вернулся в лабораторию. Освещение еще горело, но, возможно,
регенерационные элементы получили повреждения, слишком сильным было
сотрясение.
Чадвик в нерешительности остановился,
Что-то незнакомое было вокруг него в тех помещениях, где он знал каждую
пылинку. Ничего не изменилось - и все же было что-то чужое. Он подумал, что
вспомогательная радиостанция, регулярно посылавшая пеленги, поломалась. В
надежде, что его обнаружат охотники за астероидами между Марсом и Юпитером,
он включил ее несколько месяцев назад. По его расчетам, "Регер" в данное
время должен пересекать зону метеоритов.
Вот тебе на! Радиостанция оказалась в порядке. Она была лишь выключена.
Но когда это он успел ее выключить? Нет, он точно помнит, что рация
работала, когда он собирался выходить в космос. Чадвик проверил на
автоматическом счетчике данные о времени и дате. Нет, этого тоже не могло
быть. Не мог же он провести в экспериментальной камере несколько дней.
Чадвик размышлял. Толчок имел сходство с тормозным импульсом двигателя.
Но мог ли он отключиться сам по себе?
Пока Чадвик стоял посередине лаборатории и раздумывал, он услышал, как
за его спиной открылась дверь. С момента катастрофы на орбите Плутона эта
дверь была задраена: она вела в ту часть корабля, где господствовал вакуум.
Чадвик не решался обернуться.
Кто-то спросил:
- Ты не видел Киото Иокохата?
Этот "кто-то" исчез снова, не дожидаясь ответа.
Чадвик оцепенел от страха. Галлюцинации! Неужели долгое одиночество
помутило его разум? Возможно, он вовсе не в аварийном шлюзе провел ряд дней,
а в трансе бродил по кораблю и в помещениях, от которых зависела его жизнь,
наделал вреда? Ужасно... Он не мог вспомнить, что он делал в эти дни. Сможет
ли он теперь выполнить свой долг - довести останки "Регера" до околоземной
орбиты?
Бео, Акатль и Гиад добровольно приняли смерть, чтобы дать возможность
одному ему вернуться к Земле. Чтобы "дельта-лучи" и послание Эпсилон Эридана
попали в руки человечества. Они поручили эту миссию ему - самому молодому,
здоровому и сильному. Долгие дни и месяцы одиночества до сих пор он
переносил хорошо. Наказ Людмилы и других помог ему выдержать это время.
Работа над окончательной расшифровкой послания, ключ к которой они нашли еще
все вместе, тоже сглаживала остроту одиночества.
И вот теперь, почти у цели, в зоне действия охотников за астероидами,
на трассах обычных перелетов, он не выдержал. Чадвик хотел поднести руку к
глазам. Вместо этого он наткнулся на пластик защитного шлема.
Дверь оставалась открытой. Чадвик, дрожа, приблизился к ней и вышел в
центральный коридор. Странно... Он был наполнен воздухом и светом. Словно
лунатик, Чадвик побрел дальше. И обнаружил, что на корабле стало больше, чем
прежде, пригодных для жизни отсеков. "Прекрасный сон?" - подумал Чадвик. Он
надавил на несколько кнопок в стене. Двери бесшумно откатились в сторону.
Чадвик увидел спальную кабину с настоящими постелями. На столе даже стоял
букет цветов. Потом перед ним распахнулась камера с одеждой. Тут было все,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг