убегаю я, а она впереди маячит. "Потому, маманя, я убийцею стал, что вы мне
фамилию такую дали!" - кричу в спину. "Не виновата я, не виновата я, не
виновата я", - всхлипывает, будто жалеет. А фамилия у меня, Павел,
кладбищенская - Спиживой! Расстреляют меня, - вздохнул и запел протяжно с
надрывом, - а под Ростовом-на-Дону впервые я попал в тюрьму - на нары, на
нары, на нары!... 45
Большая светлая комната. У входа санитар-игралкинец. Павел стоит в
центре: впереди четыре стандартных стола, за спиной Сергей Сергеевич
присутствует как лечащий врач.
-Разве вы не находите положительным тот факт, что органы
здравоохранения заботились о вашем здоровье? - спросил один из членов
комиссии.
-Такая забота хороша только в том случае, если человек в этом
нуждается.
-Вы уверены в том, что психически здоровы?
-На этот вопрос я ответить затрудняюсь.
-Почему?
-За мной наблюдали врачи-специалисты. Вначале я не задавал себя никаких
вопросов - подлец отправил меня в сумасшедший дом, унизил меня! - думал, что
врачи разберутся, но шли годы - меня не признавали ни больным, ни здоровым и
тогда..., - Павел оборвал себя, - если я болен, лечите!
-А если вы здоровы?
-Как всякий здравомыслящий человек, буду рад этому.
-Судить вас будут, если вы здоровы! - взорвался один из членов
комиссии, - интеллигентом прикидываетесь, а магазин ограбили, в коллективе
себя вели неправильно, директору грубили.
-Все мои поступки конкретны и логичны.
-Куюмэ! - все правильно, все правильно, - успокоил Павла Сергей
Сергеевич. -Все правильно, все правильно, - завибрировали структурные
решетки молекул ДНК. Один из членов комиссии кивком головы дал какой-то знак
остальным...
-Можете увести, - сказал Сергей Сергеевич, обращаясь к
санитару-игралкинцу. 46
В камеру принесли вещи. Стараясь не показать своим товарищам волнения,
Павел медленно одевался...
-В тюрьму тебя отвезут, - сказал Спиживой.
-В зековский санаторий тебя отправят, - сказал человек со шрамом на
лбу.
-Через два дня забудешь нас, - сказал вор-рецидивист.
-До свидания! - сказал Павел.
-До свидания! - ответили они ему хором. В пространстве четырех
железобетонных столбов стояла крытая тюремная машина...
-Вылезай, вылезай, вылезай, - голос сопровождающего.
-Фамилия? - спрашивает постовой.
-Копровин.
-Алло, алло... Нет санкции на арест?! - есть отпустить, товарищ
капитан!
Цветы, клумбы, бабочки, зелень, ветер и облака... 47
________ * Са и Со - Сахаров и Солженицын.
А. Кобринский, "ПОВОЗКА С ИГРУШКАМИ", роман
продолжение VIII
АСТМА 1 До конца обеденного перерыва оставалось несколько минут. У
высокого входа одного из городских учреждении вели беседу три молодых
специалиста.
-Говорят, что он магазин ограбил.
-Какой?
-Букинистический.
-Каким сроком отделался?
-Никаким.
-Взяткой отмазался.
-А я слышал, что в это дело не хотели какого-то директора вмешивать. К
сплетникам подошел четвертый - поинтересовался:
-О ком речь?
-О Сидорове, - сказал первый.
-Нет, о Петрове, - возразил второй.
-А я думал, что об Иванове! - удивился третий и пояснил, - я точно
знаю, что ему предложили написать заявление по собственному желанию. 2
Сидоров-Петров-Иванову снились змеи. Одна из них лежала в болотной
луже, только ноздри торчали над поверхностью - вот почему он не заметил ее!
Змея сделала резкое движение и он кинулся бежать, задыхаясь и напряженно
рассуждая о том, ядовитая она или нет. Оглянулся - почувствовал, что у змеи
отрасли крылья. "Неужели догонит!" - подумал и приподнялся, опираясь на
локоть. В воздухе плавали мелкие вещи - курительная трубка, пепельница,
восемь матрешек и зубная щетка - все это приближалось к кишке металлического
шланга, торчащей из дверной щели. Дышать было нечем - воздух высасывался...
"Попасть на улицу через дверь я не могу, - рассуждал он. Даже пробовать не
надо - кто-то придерживает ее - не мог же там появиться шланг сам по себе, -
почему я задыхаюсь? - воздух должен поступать с улицы, но увы - похоже, что
вся планета лишается атмосферы!" Радио передавало утренние новости, голос
диктора звучал бодрее обычного, но дышать становилось все труднее.
Передвигая то стул, то себя, Сидоров-Петров-Иванов открыл дверцу шкафа,
вытащил все простыни, которые там находились и состыковал их надежными
узлами. Привязал один конец к батарее - остальные, открыв окно, перебросил
через подоконник. Окна соседних квартир оказались открытыми. "Видно там
происходит то же самое", - подумал он, пальцами и зубами вцепившись в
самодельный шнур. Сидоров-Петров-Иванов ошибался - на улице ничего не
изменилось - прохожие улыбались, разговаривали друг с другом, терпеливо
стояли на трамвайных остановках - только ему нехватало воздуха! "Я болен, я
сумасшедший!" - говорил он самому себе, жадно присматриваясь к тому, что
происходит вокруг. Сомнение подтачивало его силы все больше - "а если я
нормален?" - задавал он себе нелепый вопрос и казнил себя за тот первобытный
эгоизм, который делал из него художника: даже окурок, оставивший на себе
ободок оранжевой помады, вызывал его реакцию; даже в спичках, которые
зажигались то тут, то там, он надеялся заметить что-нибудь тождественное
тому состоянию, в котором находился он сам. И вдруг ему повезло - на углу
улицы лежал замусоренный клочок газеты - его взгляд остановился, прикованный
необыкновенным текстом: ВСЕМ, ИСПЫТЫВАЮЩИМ КИСЛОРОДНОЕ ГОЛОДАНИЕ, ОБРАЩАТЬСЯ
ПО АДРЕСУ: г. Кладбтщенск, кислородный завод...
Приписка - ехать любым троллейбусом до тупика! 3
Молодая медсестра повела его по узкой аллее, усаженной низкими
кустарниками, к большому двухэтажному зданию, огражденному колючей
проволокой. Миновав проходную, отомкнула бронированную дверь и вежливо
попросила войти.
В комнате горели лампы дневного освещения. В центре возвышался бак с
резиновыми присосками.
На стенке бака слесарным зубилом вырублено
Возле присосок на коленях стояли люди и жадно дышали. Второй выход из
комнаты закрывала металлическая решетка - возле нее на табурете сидел
санитар-игралкинец, стриженный под ежик.
-Делай то, что делают другие, - сказал он и новичок, упав на колени,
пополз к баку. 4
Через несколько дней на доске происшествий появилось объявление:
ВНИМАНИЕ! - разыскивается человек, пропавший без вести. Возраст - 33 года.
На правой щеке, возле уха, родимое пятно величиной с пятак. ВСЕХ, КТО
ЧТО-НИБУДЬ ЗНАЕТ, ПРОСИМ СООБЩИТЬ В МЕСТНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ.
Объявление висело полгода, но такая приманка приклеивалась не первый
раз - ее старались не замечать, а если и замечали, то, ускоряя шаги,
проходили мимо - каждый был рад тому, что еще дышит! 5
ВЕРБОВАННЫЙ
Романтик: Запах сосны! Папоротники! Корень жень-шень! Тундра! Олени!
Охота на медведей!
Павел: Сибирь с высоты птичьего полета казалась голой.
Романтик: А ближе?
Павел: Маленькие деревушки, сработанные из дерева. Деревянные настилы
вдоль улиц. Дерево дешевле асфальта. Уставшие люди. Искореженный бульдозер.
Общежитие для вербованных.
Романтик: И ты в нем жил?
Павел: Я не хотел в нем жить.
Романтик: Почему?
Павел: Потому что - бардак! - местное население называло это общежитие
дурдомом!
Романтик: Какие там люди?
Павел: Я встретил только одного. Он говорил со мной, ударяя себя
кулаком в грудь: "Скажи, чего мне нехватает? Дом есть, деньги есть, жена
есть, дети есть... Хочешь, я одолжу тебе тысячу рублей?" Огромный, он стоял
в кальсонах, доски под его босыми ногами скрипели, по щекам стекали скупые
слезы - они напоминали смолу, которую источал уничтожаемый в окрестностях
лес...
Романтик: Он пил?
Павел: И я пил, потому что у нас был мужской разговор. "А зверь лютый,
говорил он мне, - ты в самый момент его, можно сказать"... Через неделю он
снова пригласил меня к себе и на столе я увидел обещанное.
Романтик: Алмазы!!!
Павел: Обыкновенные, бумажные деньги. "Возьми, - басил он настойчиво,
пусть тебе повезет. Я и жена мечтаем уехать из Степановки, но у этой деревни
мертвая хватка". Я не благодарил его. Я оставил ему своего верного
товарища - нож с вмонтированным устройством для возвращения на планету иев.
Светило солнце - наши тени падали на ближайшие кочки - казалось, что
нашему рукопожатию переломали кости... Что может быть искреннее молчаливого
прощания? - мы знали, что больше никогда не встретимся. В Томск я летел
самолетом У-2, из Томска в Новосибирск - самолетом ТУ-144. И Новосибирский
аэродром мое настроение не улучшил. На скамейке, рядом со мной сидел парень.
"Мой Якутыю шлопает!" - сказал он мне и посмотрел на меня вопросительно, "А
я в Алма-Ата будут лететь". "Эслы эст тэбэ дьшлом, шлопай воздухам Грузыя!"
Весна полмесяца как кончилась, но холода отступать не хотели
тоскливо... Около противоположного дома лежит человек - упал, схватившись за
угол стены. Неподвижная поза, расстегнутый пиджак, вылезшая из-под ремня
рубашка, оголенная часть живота - все это приковывает к себе внимание,
вызывает тревожное любопытство... Возле лежащего собралась толпа... "Так и
закоченеть можно!" - произнес жалостливый голос. "Напился в стельку, а жена
дома ждет!" выразил свое возмущение другой. "Такому любой холод нипочем!" -
поддержал третий. "Смотрите, у него губы посинели!" - сказала молодая
женщина. Кто-то высказал мрачное предположение: "А если он уже умер?" В этот
момент к углу дома подъехала машина с красными крестиками на черной
обшивке - толпа притихла... Из машины вышли игралкинцы и положили остывшее
тело на носилки - накрыли простынью, подняли - толпа расступилась - понесли,
приподняли еще выше и только тогда стало понятно, что этот человек свою
задачу на Земле выполнил.
Толпа разошлась... Я снова направился к скамейке - присел... Поправляя
плащ, заметил на плече большое, мокрое, расплывчатое пятно. "Неужели меня
осчастливила птица?!" - подумал я и посмотрел вверх, но там, в глубине,
несмотря на середину июня, просматривалась глубокая осень.
Романтик: Что это было?
Павел: По-видимому, это была ворона! ИЛЛЮЗИЯ
Местный житель - его личный шофер Сайдулаев, подъезжая то к одному
дому, то к другому, доверительно перешептывался о чем-то с обитателями,
что-то выспрашивал у них, о чем-то советовался с ними и, наконец, помог ему
найти квартиру:
-Это болшой началнык! - сказал он колеблющемуся Сабирову - хозяину
добротного черепичного строения.
-Спат - здэс, дэвка - нэт, водка - нэт! - произнес Сабиров, кивнув на
правую половину флигеля.
Целый день Павел отмывал полы от помета - зимой в этом помещении хозяин
держал овец. В открытую дверь влетали и вылетали две ласточки - семейная
пара: "А как же быть с этими жильцами - теперь-то дверь закрывать
придется?" - подумал и, движимый благими намерениями, снял форточку, Сабиров
выразил недовольство самоуправством квартиранта. Павел объяснил в чем дело.
Сабиров ушел - вернулся с ломиком.
-Разбивала гнездо, прогоняла птичка, - поднял ломик.
-Если их прогнать, в доме поселится несчастье! - сказал Павел в надежде
на то, что хозяин окажется суеверным и не ошибся - Сабиров боязливо
посмотрел на снующих ласточек. - Она вечером кричала, утром кричала,
отдыхать мешала, - сказал он и, опустив ломик, добавил, - я думала, чтобы
твоя была хорошо!
Каждый житель села имел приусадебный участок, имел его и Сабиров.
Погоды стояли такие жаркие, что арыки пересыхали. Для того, чтобы добыть
воду, Сабиров решил копать глубокий колодец. Павел помог старику и тот
вечером позвал его на ужин. Отказываться нельзя - обидется.
-Откуда к нам ехала? - спросил.
-С Украины, Черниговский,
-Власовец?
-Что вы, власовцы в Сибири - пересадили их.
-Моя сын школа МВД учится, - похвастался. -Посылка присылала, практика
проходила, банда раскрывала, - вытащил из кармана небольшой пакетик
развернул. -Курить надо, опиума!
Квартирант достал папиросу, выпотрошил табак на газету, перемешал с
предложенной щепоткой и снова наполнил гильзу - утрамбовал спичкой. Сделав
несколько затяжек, бросил окурок в пепельницу.
- Не берет! - сказал он Сабирову и, попрощавшись, ушел к себе.
Спать не хотелось. Попробовал читать - не получалось - глазные мышцы не
подчинялись волевому усилию - зрачки возвращались к прочитанному, и,
облюбовав какое-нибудь слово, подолгу на нем сосредотачивались... Павел
отложил книгу... Возбуждение нарастало... "Я не хочу смотреть на потолок, не
смотрю", - подумал он, прикованный к свисающей паутине и к живописным
трещинам. И новый угол зрения - полы! - овечья мочевина, пропитавшая доски,
испарялась - вызывала удушье... "Подлец!" - подумал он о Сабирове - каждое
утро хозяин, ехидно улыбаясь, спрашивал, не болит ли у него голова и
предлагал таблетку от головной боли... Электрический самовар! - крышка с
глубокой вмятиной, бока с облупившимся никелем - зрачки остановились на
кранике - вчера он его ремонтировал, "Капает или нет?" - провел ладонью по
клеенке - сухо! "Сто лет будет работать!" - подумал, удивляясь своему
богатому воображению - оно вывернуло краник так, что все внутренние
поверхности оказались снаружи - и начало его шлифовать, оставляя на мелком
корборундовом зерне следы светлозеленого цвета: "Да это же медный купорос! -
теперь понятно, почему я, с тех пор, как поселился здесь, страдаю желудком!"
Где-то щелкнул выключатель - у Сабирова! - это его окна погрузились во тьму.
Павел понимал, что необыкновенная острота слуха результат действия
наркотика... Шаги! - частые остановки и осторожное пошаркивание говорили о
том, что человек улицы не знает - шел, боясь оступиться. Окрестные собаки,
учуяв в прохожем незнакомца, злобно залаяли и вдруг к барабанным перепонкам
прилип душераздирающий вой такой силы, что в комнате задребезжали стекла.
Ласточки проснулись и, оставив гнездо, замелькали перед глазами, суматошно
полосуя комнату. "Наконец-то у меня начинается галлюцинация", - подумал
Павел. В окно кто-то царапался. Вой достиг кульминации, выворачивая все
внутренности своей первобытностью - это был вой затравленного и умирающего
зверя, зовущего на помощь. Зверь плакал, умолял, взывал и агонизировал -
неожиданно заскулил жалобно и протяжно перешел на еле слышное всхлипывание -
умолк... Павел глянул на будильник два часа ночи - сбросив одежду на пол,
лег, устало прижимаясь к подушке глаза закрылись сами по себе, сердце начало
стучать ровнее - уснул. Утром его разбудила громкая ругань. Вскочив с
кровати, подбежал к окну и отодвинул занавеску - возле вырытого колодца
стоял Сабиров - держал шест. Его физиономия брезгливо морщилась, еще более
выделяя большой приплюснутый нос. Опустив конец шеста в колодец, пытался
что-то вытащить и, каждый раз, когда это что-то соскальзывало, шест
вздрагивал в его руках и хрупкий, хрустальный воздух раскалывали хриплые
матюки. Павел натянул штаны и, откинув щеколду, выскочил на помощь.
-Спала овечка ленивый, не помогала старик, еба твоя мама! приветствовал
его хозяин.
Павел заглянул в колодец. Шест Сабирова чуть-чуть приподнимал над
поверхностью подпочвенных вод дохлого пса. Несколько в стороне, из будки
выглядывал хозяйский кобель по кличке Султан - взгляд у него был до такой
степени осуждающим, что Павел догадался о том, кто царапался сегодня ночью в
окно флигеля - подошел к будке, погладил собаку:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг