которым когда-то имел удовольствие встречаться.
Больной проницательно посмотрел на японца.
- Не вспоминаю, - сухо сказал он.
Усуда покачал головой.
- Не узнаете? - вздохнул он. - И я, к сожалению, не могу узнать вас.
Оба помолчали.
- Я могу не только вылечить вас,- снова начал тихим голосом Усуда,- но
и доказать миру, что вы действительно гениальный русский инженер. Только...
- Каковы ваши условия? - насторожился больной.
Усуда улыбнулся и подошел к несгораемому шкафу.
- Именно условия, именно условия. Если вы действительно тот самый
русский инженер, идея которого так несправедливо заброшена и в России и в
Америке...
- Это правда? Это действительно правда? - встрепенулся больной. - Вы
действительно знаете, что идея Арктического моста оставлена?
Усуда пожал плечами.
- Конечно, мой друг... Но если вы действительно тот инженер, за кого
себя выдаете, то должны явиться миру, завершив на деле свой технический
проект.
Усуда достал из сейфа сверток чертежей.
Его гость с настороженным вниманием следил за ним.
Усуда неторопливо развернул чертежи, краем глаза следя за посетителем.
- Вы должны явиться миру, как яркая комета, в ореоле осуществленного
вами гениального проекта! - Усуда понизил голос: - Явиться в качестве
создателя плавающего туннеля, но... в новом месте. И пока возглавляемое
вами строительство не будет закончено, оно останется в строгой тайне.
Андрей Корнев вскочил с дивана и, опираясь рукой о стол, подошел к
Усуде.
- Вот здесь... - Усуда указал на чертежи.- Быть может, вы сочтете
неуклюжими эти слабые попытки ваших коллег повторить однажды задуманное
вами... Это трасса, имеющая некоторый определенный интерес...
- Кто вы? - резко спросил Андрей. - Психиатр или... или...
Усуда поднял руку.
- Я обещал вам излечение, - начал он совсем другим, сухим тоном,-
обещал возвращение в мир под именем, которое вы называете своим, но... но я
прошу помнить, чем угрожает вам американский суд, рассматривающий вас как
преступника, совершившего диверсию и три убийства.
- Что вы хотите от меня?
- Сейчас вы дадите мне согласие руководить нашим японским
строительством. Вам будут предоставлены лучшие материалы, замечательные
японские руки, прекрасные японские помощники. Наши разбросанные острова
нуждаются в.ваших туннелях. В полной тайне, сюрпризом для всего мира вы
осуществите свой гениальный замысел. В ближайшие месяцы, руководя
проектными работами, вы восстановите свое здоровье. Вам будет обеспечен
замечательный уход, - Усуда остановился, - прекрасное общество... Умоляю
вас, господин Корн ев, соглашайтесь.
Андрей взял со стола чертежи и тщательно свернул их в трубку.
- Я знал, я знал, что вы согласитесь.
Андрей усмехнулся.
- Вы хотите, чтобы я строил для вас это сооружение тайно?
- Какой истинный инженер, извините, может отказаться от искушения
осуществить свои технические планы? - уклончиво сказал Усуда.
- Господин профессор, - жестко сказал Андрей, - вы не психиатр, вы
даже не психолог.
С этими словами Андрей разорвал чертежи, потом еще и еще раз и бросил
клочки перед Усудой на стол.
- Прекрасно, - спокойно сказал Усуда. - Вы упорствуете. Тогда вам
придется подчиниться моему лечебному режиму. Через две недели, проведенные
вами на горном воздухе, мы встретимся вновь.
Андрей, твердо глядя в глаза Усуды, отрицательно покачал головой.
Усуда хлопнул в ладоши. Появились секретарь и санитары с носилками.
- Не надо, - махнул рукой Андрей, - я уже могу двигаться.
- С тревожной радостью я буду ждать улучшения вашего здоровья,-
поклонился Усуда, собирая со стола обрывки бумаги.
Андрей Корнев в сопровождении санитаров вышел.
Усуда долго сидел в задумчивости, потом приказал позвать к себе дочь.
Она вошла, робкая, и прижалась к npитолоке двери. Усуда поднял на нее
тяжелый взгляд.
- Даешь ли ты согласие выйти замуж?
О'Кими покачала головой.
- Нет.
- Даешь ли ты согласие выйти замуж? - поднялся Усуда.
- Нет.
Усуда вышел из-за стола и остановился перед дочерью.
- Тогда, - продолжал он, отчеканивая слова, - ты отправишься в наш
горный домик и будешь жить там до тех пор, пока... - Усуда отвернулся, -
пока не дашь согласия выйти замуж, - добавил он тихо.
- Нет, я не поеду.
Усуда ударил кулаком по столу. Никогда не видела девушка отца в таком
гневе.
- Ты поедешь туда как моя дочь, или...
Девушка опрометью бросилась из кабинета. Фуса-тян, подслушивавшая у
дверей, едва успела отскочить в сторону. Беззвучно рыдая, Кими-тян упала ей
на грудь.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПРОЩАЙ, О'КИМИ!
По узенькой извилистой тропинке, опираясь на бамбуковую палку, в гору
поднимался человек. Голову он задумчиво опустил на грудь. Ветер шевелил его
мягкие, тронутые сединой волосы. Он часто останавливался отдыхая.
Восхождение и утомляло и ободряло его.
Забравшись на поросшие мхом камни, он остановился близ узловатой
низенькой сосны.
Внизу синела вода озера, а в ней зеленели опрокинутые лесистые склоны.
Одинокая лодочка заснула вдали от берега. Широкая соломенная шляпа рыбака
походила на зонтик.
В небе и в озере, меняя очертания, плыли полупрозрачные облака.
Вот уже четыре дня, как всей грудью дышал горным воздухом человек, но
все еще попрежнему слегка кружилась голова, было непривычно легко и вместе
с тем безотчетно грустно.
Путник опустился на камень, подпер подбородок ладонью. Так, устремив
перед собой взор, долго сидел он, пытаясь разобраться в происшедшем.
Значит, все погибло. Идея Арктического моста заброшена, никто не
станет больше рисковать... А он? Он лишь неудачливый фантазер, сумевший
вовлечь в грандиозную авантюру целые страны.
Туннель, туннель... Техническая греза - и суровая действительность..
Сколько надежд, бессонных ночей, исступленного труда!..
Сколько жизней ушло под лед вместе с туннелем. Сурен, Денис... Да и он
сам... Разве он живой человек?
Аня, Аня... Девушка с косами. Когда она появилась? Вместе с идеей
моста... И тот же мост отнял ее. Нет Ани, нет друзей, нет и самого моста!..
Вот оно, настоящее одиночество. Он сидит один меж гор; вокруг
дурманящий аромат цветов. Наверное, это и есть знаменитые японские вишни.
Вверху чистое японское небо, удивительно прозрачное и далекое. Ниже по
тропинке-предоставленный ему домик: восхитительная игрушка из деревянных
раздвигающихся рам с натянутой на них бумагой, наполненный цыновками,
ширмами и изящными безделушками. Чья-то нежная рука со вкусом расставляла
их. Зачем ему все это?
Свобода!. свобода!.. Он может идти, куда захочет, может делать все,
что пожелает, в пределах нестрогого санаторного режима. Он свободен.
Видимость это или действительность? Потерявший память паралитик, признанный
судебной экспертизой невменяемым, вдруг снова провозглашается человеком.
Ему дают вкусить прелесть свободы, его лечат, окружают вниманием, наконец,
ему предлагают техническое поприще, играют на его инженерном самолюбии...
Неужели его ненавистное творческое самолюбие, отнявшее у него Аню, -
неужели оно до такой степени стало притчей во языцех, что известно даже в
Японии?
Андрей поморщился и встал. Медленными шагами человека, которому некуда
спешить, стал он спускаться, к своему домику. Крыша с загнутыми краями была
едва видна, полускрытая зеленью.
Услышав журчание ручейка, Андрей свернул с дорожки. Вода весело
прыгала с камешка на камешек. Она была прозрачна и, вероятно, холодна. В
одном месте она разливалась тихой заводью.
Седина... борода... Когда они появились?
В больнице не разрешали бриться... Уронив палку и опершись о дерево,
долго смотрел он на свое изображение.
Усталыми шагами подходил Андрей к своему домику. Слуга-японец ушел с
утра, сказав, что ему надо купить в деревне продуктов.
В домике никого не должно быть. Странно, почему открыта дверь? Корнев
отлично помнил, что закрыл ее уходя.
Андрей с улыбкой снимал у порога ботинки. Ведь в японский домик нельзя
войти, не сняв обуви. Кто же у него в гостях? Может быть, предприимчивый
строитель и психиатр подослал к нему шпиона? Ну что ж, этого следовало
ожидать.
Фусума, отгораживавшая первую комнату от второй, была отодвинута.
Раскладывая какие-то безделушки, на цыновке сидела маленькая японка.
При виде Андрея она широко открыла глаза, вскочила и попятилась.
- Здравствуйте! Чем обязан я счастью видеть вас? - с трудом подбирал
Андрей выученные когда-то в спальном мешке японские слова.
Японка молчала. Андрей заметил, что она дрожит.
- Вам холодно? Позвольте закрыть дверь.
- Да, да... мне холодно. Спасибо, закройте дверь. Еще раз спасибо, -
пролепетала девушка по-английски.
- Мне показалось, что я испугал вас, леди,- перешел Андрей на
английский язык.
- Простите меня, сэр, - сказала японка, видимо, овладев собой.- Какое
поразительное сходство!.. Если бы не борода.. Но это совсем не относится к
делу. Я ведь прислана сюда, чтобы помочь вам скорее выздороветь.
- Прислана сюда... - усмехнулся Андрей, садясь на кушетку,
поставленную в этом японском домике, вероятно, специально для него,
большого, грубого, неуклюжего.
- Здесь все так неустроено. Вам, наверное, было неудобно? Но я теперь
обо всем, обо всем позабочусь. Как вам нравится это озеро? Вы любите удить
рыбу? Я очень люблю сидеть с удочкой, но мне всегда жалко рыбок: я их
отпускаю...
Андрею было неловко, он не знал, как реагировать на это щебетание. Но
больше всего смущал Андрея серьезный пристальный взгляд красивых
миндалевидных глаз.
- Меня зовут О'Кими. Отец зовет меня Кими-тян. Вы - американец?
По-английски это звучит странно, не правда ли?
- Нет, леди, я не американец. Я русский.
Андрею показалось, что японка вздрогнула. Он даже посмотрел, не
открылась ли опять дверь.
- Как жаль, что я не умею говорить по-русски. Вы давно не были в
России? Ах, я знаю по себе, как приятно возвращаться на родину, особенно
если вас ждут. В каком городе ждут вас, мистер... мистер...
- Корнев, Андрей Корнев... Но я думаю, что меня никто нигде не ждет.
Андрей оперся локтями о колени и опустил голову. Он задумался и не
видел выражения лица Кими-тян.
- Я слышала, вы были ранены. Это правда? Я умею делать перевязки. Вы
помните, кто перевязывал вам руку?
- Мне? Руку? Я ведь был ранен в позвоночник.
Кими-тян порывисто обернулась и несколько мгновений стояла спиной к
Андрею. Потом подошла к скрытому в стене шкафу.
- Я сейчас приготовлю вам чай, мистер Корнев. Русские ведь любят чай.
Правда, что у вас есть такие смешные чайные машины?
Андрей вздрогнул от звука бьющейся посуды. Кими-тян беспомощно стояла
у шкафа.
У ее ног валялся поднос и разбившиеся чашечки.
Андрею почему-то стало жаль маленькую японку, против которой он
старался себя настроить.
Когда они вместе собирали разбившийся фарфор, девушка вдруг спросила
его: - А это правда, что русские плохо запоминают лица?
- Почему? - искренне удивился Андрей, подумав, что японские лица все
ему кажутся похожими.
Девушка отвернулась и ничего не ответила...
О'Кими поселилась в другой половине домика, имевшей отдельный вход, но
заполнила весь дом яркими кимоно, ширмами, безделушками, статуэтками,
парчой, шелками. Андрей был положительно оглушен этим обилием красок и
движения, которые внесла с собой О'Кими.
Вечером он нашел на своем столе дорогие папиросы, сигары, коробку
шоколадных конфет, американскую жевательную резину, бутылки с японским
сакэ, американским виски, коньяком, ромом,-словом, все, что в представлении
маленькой японки было нужно незнакомому иностранному мужчине.
- А я ведь не пью и не курю, - смущенно сказал Андрей О'Кими,
прибежавшей посмотреть на впечатление, произведенное столиком.
Кими-тян искренне огорчилась.
- А конфеты?
Андрей взял из коробки самую большую конфету и увидел, как засияло
личико девушки.
Утром О'Кими настояла на прогулке по озеру. Она не позволяла Андрею
грести и приладила до смешного миниатюрный парус. Лодка незаметно скользила
по поверхности. Движение ощущалось только тогда, когда О'Кими опускала в
воду кончики пальцев.
- Мистер Корнев, какое у вас хорошее русское лицо! Такими были люди,
мечтавшие о будущем. Скажите, почему вы так странно смотрите на воду? Мне
кажется, .что у вас что-то с ней связано в жизни.
- Все, ради чего стоило мне жить, ушло под воду, - сказал Андрей,
поднимая глаза.
- Утонуло? - робко спросила О'Кими.
- Несколько лет назад я строил под водой замечательное сооружение,
может быть, вы даже и слышали о нем. Плавающий туннель утонул в Ледовитом
океане, а сама мысль о его строительстве заброшена.
- Заброшена? - не сдержавшись, воскликнула О'Кими.
Андрей не обратил внимания на ее тон.
Лицо его было равнодушным и усталым.
- Это вполне естественно. Теперь никто не станет рисковать. Вы,
конечно, читали в газетах об этой гибели.
Лодка делала большой круг, приближаясь к противоположному берегу.
- Почему, скажите, почему, - вдруг с неожиданным жаром в голосе
спросила Андрея девушка, - скажите, почему вы думаете только о том, что
погибло, и не хотите даже смотреть на то, что окружает вас? Эти горы, вода,
небо... Эти леса, цветы... Разве вы не хотели бы жить среди всего этого? -
обида, почти горечь звучала в ее голосе.
Андрей устало огляделся.
- Жить среди всего этого? Если вас прислали для того, чтобы заставить
меня согласиться...
- Согласиться? На что?
Андрей бросил руль и подпер подбородок руками, спрятав их в бороде. Он
глядел в упор на Кими-тян.
- К чему притворство, мисс О'Кими? Умный профессор, желающий
заполучить для японского стратегического строительства нужного инженера,
прислал вас сюда, чтобы продемонстрировать мне все прелести жизни. Но
напрасно, мисс О'Кими... Никакое проявление жизни уже не действует на меня.
Кими-тян ничего не ответила Андрею. Она отвернулась и, перегнувшись
через борт, брызнула себе в лицо водой. Почему-то Андрею показалось, что он
видел брызги на ее щеках раньше, чем она коснулась воды рукой.
- Мистер Корнев... я не знала вашего имени, когда мой отец, желавший,
чтобы вы остались надолго среди японских вишен, послал меня сюда. Это он
сказал вам, что Арктический мост не строится?
Андрей удивленно посмотрел на девушку.
"Она знает даже это русское название строительства?" - Мне кажется,
что я понимаю его, - задумчиво сказала она. - Я догадываюсь, о ком он
заботился...
О'Кими повернула парус. Лодка поплыла быстрее. Крепко натягивая рукой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг