Низко кланялись Илье люди царьградские:
- Чем тебя благодарить, Илья Муромец, русский богатырь, что избавил нас
от плена великого? Оставайся с нами в Царьграде жить.
- Нет, друзья, я и так у вас замешкался; может, на родной Руси моя сила
нужна.
Нанесли ему люди царьградские серебра, и золота, и жемчуга, взял Илья
только малую горсточку.
- Это - говорит, - мной заработано, а другое - нищей братии раздайте.
Попрощался Илья и ушел из Царьграда домой на Русь. Около речки
Смородиной увидал Илья Иванчища. Носит его Бурушка-Косматушка, о дубы
бьет, о камни трёт. Вся одежда на Иванчище клоками висит, еле жив калина в
седле сидит, - хорошо двенадцатью подпругами привязан.
Отвязал его Илья, отдал его платье каличье. Стонет, охает Иванчище, а
Илья ему приговаривает:
- Вперёд наука тебе, Иванчище: силы у тебя вдвое против моей, а
смелости вполовину нет. Не годится русскому богатырю от напасти бежать,
друзей в беде покидать!
Сел Илья на Бурушку и поехал к Киеву.
А слава впереди него бежит. Как подъехал Илья к княжескому двору,
встретили его князь с княгинею, встретили бояре и дружинники, принимали
Илью с почётом, с ласкою.
Подошёл к нему Алёша Попович:
- Слава тебе, Илья Муромец. Ты прости меня, забудь мои речи глупые, ты
прими меня к себе за младшего. Обнял его Илья Муромец:
- Кто старое помянет, тому глаз вон. Будем вместе мы с тобой и с
Добрыней на заставе стоять, родную Русь от врагов беречь! И пошёл у них
пир горой. На том пиру Илью славили: честь и слава Илье Муромцу!
На заставе богатырской
Под городом Киевом, в широкой степи Цицарской стояла богатырская
застава.
Атаманом на заставе старый Илья Муромец, податаманом Добрыня Никитич,
есаулом Алёша Попович. И дружинники у них храбрые: Гришка - боярский сын,
Василий Долгополый, да и все хороши.
Три года стоят богатыри на заставе, не пропускают к Киеву ни пешего, ни
конного.
Мимо них и зверь не проскользнёт, и птица не пролетит. Раз пробегал
мимо заставы горностайка, да и тот шубу свою оставил. Пролетал сокол, перо
выронил.
Вот раз в недобрый час разбрелись богатыри-караульщики: Алёша в Киев
ускакал, Добрыня на охоту уехал, а Илья Муромец заснул в своём белом
шатре...
Едет Добрыня с охоты и вдруг видит: в поле, позади заставы, ближе к
Киеву, след от копыта конского, да не малый след, а в полпечи. Стал
Добрыня след рассматривать:
- Это след коня богатырского. Богатырского коня, да не русского:
проехал мимо нашей заставы могучий богатырь из казарской земли - по-ихнему
копыта подкованы.
Прискакал Добрыня на заставу, собрал товарищей:
- Что же это мы наделали? Что же у нас за застава, коль проехал мимо
чужой богатырь? Как это мы, братцы, не углядели? Надо теперь ехать в
погоню за ним, чтобы он чего не натворил на Руси. Стали богатыри
судить-рядить, кому ехать за чужим богатырём. Думали послать Ваську
Долгополого, а Илья Муромец не велит Ваську слать:
- У Васьки полы долгие, по земле ходит Васька заплетается, в бою
заплетётся и погибнет зря.
Думали послать Гришку боярского. Говорит атаман Илья Муромец:
- Неладно, ребятушки, надумали. Гришка рода боярского, боярского рода
хвастливого. Начнёт в бою хвастаться и погибнет понапрасну.
Ну, хотят послать Алёшу Поповича. И его не пускает Илья Муромец:
- Не в обиду будь ему сказано, Алёша роду поповского, поповские глаза
завидущие, руки загребущие. Увидит Алеша на чуженине много серебра да
золота, позавидует и погибнет зря. А пошлём мы, братцы, лучше Добрыню
Никитича.
Так и решили - ехать Добрынюшке, побить чуженина, срубить ему голову и
привезти на заставу молодецкую.
Добрыня от работы не отлынивал, заседлал коня, брал палицу, опоясался
саблей острой, взял плеть шелковую, въехал на гору Сорочинскую. Посмотрел
Добрыня в трубочку серебряную - видит: в поле что-то чернеется. Поскакал
Добрыня прямо на богатыря, закричал ему громким голосом:
- Ты зачем нашу заставу проезжаешь, атаману Илье Муромцу челом не
бьёшь, есаулу Алёше пошлины в казну не кладёшь?!
Услышал богатырь Добрыню, повернул коня, поскакал к нему. От его скоку
земля заколебалась, из рек, озёр вода выплеснулась, конь Добрынин на
колени упал.
Испугался Добрыня, повернул коня, поскакал обратно на заставу.
Приезжает он ни жив, ни мёртв, рассказывает всё товарищам.
- Видно мне, старому, самому в чистое поле ехать придётся, раз даже
Добрыня не справился, - говорит Илья Муромец.
Снарядился он, оседлал Бурушку и поехал на гору Сорочинскую.
Посмотрел Илья из кулака молодецкого и видит: разъезжает богатырь,
тешится. Он кидает в небо палицу железную весом в девяносто пудов, на лету
ловит палицу одной рукой, вертит ею, словно перышком.
Удивился Илья, призадумался. Обнял он Бурушку-Косматушку:
- Ох ты, Бурушка мой косматенький, послужи ты мне верой-правдой, чтоб
не срубил мне чуженин голову.
Заржал Бурушка, поскакал на нахвальщика. Подъехал Илья и закричал:
- Эй ты, вор, нахвальщик! Зачем хвастаешь?! Зачем ты заставу миновал,
есаулу нашему пошлины не клал, мне, атаману, челом не бил?!
Услыхал его нахвальщик, повернул коня, поскакал на Илью Му-ромца. Земля
под ним содрогнулась, реки, озёра выплеснулись.
Не испугался Илья Муромец. Бурушка стоит как вкопанный, Илья в седле не
шелохнется.
Съехались богатыри, ударились палицами,- у палиц рукоятки отвалились, а
друг друга богатыри не ранили. Саблями ударились, - переломились сабли
булатные, а оба целы. Острыми копьями кололись, - переломили копья по
маковки!
- Знать, уж надо биться нам врукопашную!
Сошли они с коней, схватились грудь с грудью. Бьются весь день до
вечера, бьются с вечера до полночи, бьются с полночи до ясной зари, - ни
один верх не берёт.
Вдруг взмахнул Илья правой рукой, поскользнулся левой ногой и упал на
сырую землю. Наскочил нахвальщик, сел ему на грудь, вынул острый нож,
насмехается:
- Старый ты старик, зачем воевать пошёл? Разве нет у вас богатырей на
Руси? Тебе на покой пора. Ты бы выстроил себе избушку сосновую, собирал бы
милостыню, тем бы жил-поживал до скорой смерти.
Так нахвальщик насмехается, а Илья от русской земли сил набирается.
Прибыло Илье силы вдвое,-он как'вскочит, как подбросит нахвальщика!
Полетел тот выше'леса стоячего, выше облака ходячего, упал и ушёл в землю
по пояс.
Говорит ему Илья:
- Ну и славный ты богатырь! Отпущу я тебя на все четыре стороны, только
ты с .Руси прочь уезжай да другой раз заставу не минуй, бей челом атаману,
плати пошлины. Не броди по Руси нахвальщиком.
И не стал Илья ему рубить голову.
Воротился Илья на заставу к богатырям.
- Ну,-говорит,-братцы мои милые, тридцать лет я езжу по полю, с
богатырями бьюсь, силу пробую, а такого богатыря не видывал!
Три поездки Ильи Муромца
Еездил Илья по чистому полю, защищал Русь от врагов с молодых лет до
старости.
Хорош был у старого добрый конь, его Бурушка-Косматушка. Хвост у
Бурушки трёх саженец, грива до колен, а шерсть трёх пядей. Он броду не
искал, перевозу не ждал, одним скоком он реки перескакивал. Он старого
Илью Муромца сотни раз от смерти спасал.
Не туман с моря поднимается, не белые снега в поле белеются, едет Илья
Муромец по русской степи. Забелелась его головушка, его кудрявая
бородушка, затуманился его ясный взор:
- Ах ты, старость, ты, старость старая! Застала ты Илью в чистом поле,
налетела чёрным вороном! Ах ты, молодость, молодость молодецкая! Улетела
ты от меня ясным соколом!
Подъезжает Илья к трём дорожкам, на перекрёстке камень лежит, а на том
камне написано: "Кто вправо поедет - тому убитым быть, кто влево
поедет-тому богатым стать, а кто прямо поедет- тому женатым быть".
Призадумался Илья Муромец:
- На что мне, старому, богатство? Нет у меня ни жены, ни деточек,
некому цветное платье носить, некому казну тратить. Поехать мне разве, где
женатому быть? Да на что мне, старому, жениться? Молодую взять мне не
годится, а старуху взять, так на печи лежать да кисель хлебать. Эта
старость не для Ильи Муромца. Поеду-ка я по той дорожке, где убитому быть.
Умру в чистом поле, как славный богатырь!
И поехал он по дороге, где убитому быть.
Только он отъехал три версты, напали на него сорок разбойников. Хотят
его с коня стащить, хотят его ограбить, до смерти убить. А Илья головой
качает, приговаривает:
- Эй вы, разбойничий, вам убивать меня не за что и ограбить у меня
нечего.
Только и есть у меня кунья шубка в пятьсот рублей, соболиная шапка в
три сотенки, да узда в пятьсот рублей, да седло черкасское в две тысячи.
Ну, ещё попона семи шелков, шита золотом да крупным жемчугом. Да меж ушами
у Бурушки камень-самоцвет. Он в осенние ночи как солнце горит, за три
версты от него светло. Да ещё, пожалуй, есть конь Бурушка - так ему во
всём мире цены нет.
Из-за такой малости стоит ли старому голову рубить?!
Рассердился атаман разбойников:
- Это он над нами насмехается! Ах ты, старый чёрт, седой волк! Очень
много ты разговариваешь! Гей, ребятушки, рубите ему голову!
Соскочил Илья с Бурушки-Косматушки, хватил шапку с седой головы, да и
стал шапкой помахивать: где махнёт - там станет улица, отмахнётся -
переулочек.
За один взмах десять разбойников лежат, за второй-и двадцати на свете
нет!
Взмолился атаман разбойников:
- Не побей нас всех, старый богатырь! Ты бери с нас золото, серебро,
платье цветное, табуны коней, только нас живыми оставь! Усмехнулся Илья
Муромец:
- Кабы брал я со всех золотую казну, у меня были бы погреба полные.
Кабы брал я цветное платье, за мной были бы горы высокие. Кабы брал я
добрых коней, за мной гнали бы табуны великие.
Говорят ему разбойники:
- Одно красное солнце на белом свете - один на Руси такой богатырь Илья
Муромец!
Ты иди к нам, богатырь, в товарищи, будешь у нас атаманом!
- Ой, братцы-разбойники, не пойду я к вам в товарищи, да и вы
расходитесь по своим местам, по своим домам, к жёнам, к деткам, будет вам
у дорог стоять, проливать кровь невинную.
Повернул коня и ускакал прочь Илья.
Он вернулся к белому камню, стёр старую надпись, новую написал: "Ездил
в правую дорожку-убит не был!"
- Ну, поеду теперь, где женатому быть!
Как проехал Илья три версты, выехал на лесную поляну. Там стоят терема
златоверхие, широко раскрыты ворота серебряные, на воротах петухи поют.
Въехал Илья на широкий двор, выбежали к нему навстречу двенадцать
девушек, среди них королевична-красавица.
- Добро пожаловать, русский богатырь, зайди в мой высокий терем, выпей
сладкого вина, скушай хлеба-соли, жареной лебеди!
Взяла его королевична за руку, повела в терем, посадила за дубовый стол.
Принесли Илье мёду сладкого, вина заморского, жареных лебёдушек,
калачей крупитчатых... Напоила-накормила богатыря, стала его уговаривать:
- Ты устал с дороги, умаялся, ложись отдохни на кровать тесовую, на
перину пуховую.
Повела королевична Илью в спальную горенку, а Илья идёт и думает:
"Неспроста она со мной ласкова: что королевичне простой казак, старый
дедушка!
Видно, что-то у нее задумано".
Видит Илья, что у стены стоит кровать точёная золочёная, цветами
расписана, догадался, что кровать с хитростью.
Схватил Илья королевичну и бросил на кровать к тесовой стене.
Повернулась кровать, и открылся погреб каменный, - туда и свалилась
королевична.
Рассердился Илья:
- Эй вы, слуги безымянные, несите мне ключи от погреба, а не то срублю
вам головы!
- Ох, дедушка незнаемый, мы ключей и в глаза не видывали, ходы в
погреба покажем тебе.
Повели они Илью в подземелья глубокие; сыскал Илья двери погреба; они
песками были засыпаны, дубами толстыми завалены. Илья пески руками
раскопал, дубы ногами растолкал, открыл двери погреба. А там сидят сорок
королей-королевичей, сорок царей-царевичей и сорок русских богатырей.
Вот зачем королевична зазывала в свои терема златоверхие!
Говорит Илья королям и богатырям:
- Вы идите, короли, по своим землям, а вы, богатыри, по своим местам и
вспоминайте Илью Муромца. Кабы не я, сложили бы вы головы в глубоком
погребе.
Вытащил Илья за косы на белый свет королевичну и срубил ей лукавую
голову.
А потом вернулся Илья к белому камню, стёр старую надпись, написал
новую: "Прямо ездил-женатым не бывал".
- Ну, поеду теперь в дорожку, где богатому быть.
Только отъехал он три версты, увидал большой камень в триста пудов. А
на том камне написано: "Кому камень под силу свернуть, тому богатому
быть".- Принатужился Илья, упёрся ногами, по колена в землю ушёл, поддал
могучим плечом - свернул с места камень.
Открылся под камнем глубокий погреб - богатства несметные: и серебро, и
золото, и крупный жемчуг, и яхонты!
Нагрузил Илья Бурушку дорогой казной и повёз её в Киев-град. Там
построил три церкви каменные, чтобы было где от врагов спасаться, от огня
отсидеться.
Остальное серебро-золото, жемчуг роздал он вдовам, сиротам, не оставил
себе ни полушечки.
Потом сел на Бурушку, поехал к белому камню, стёр надпись старую,
написал надпись новую: "Влево ездил - богат не бывал".
Тут Илье навек слава и честь пошла, а наша быль до конца дошла.
Как Илья поссорился с князем Владимиром
Ездил Илья в чистом поле много времени, постарел, бородой оброс.
Цветное платье на нём поистаскалось, золотой казны у него не осталось,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг