обогнав трамвай, мы оказались одни в лабиринте старых домов, заборов и
всякого заводского хлама. Благодаря Маусу я вновь оказался в районе, где не
был ни разу в жизни.
А ведь вовсе не окраина. От Садового кольца - километр, не больше.
- Зачем мы тут? - спросил я. Извилистый, в обход центра, маршрут
начинал меня раздражать.
- Да так, катаемся, любуемся столичным пейзажем, - Маус покосился в
сторону зеркала. - Назад поглядываем.
Я непроизвольно обернулся. Улица была чистой. Ни одной машины. Даже
удивительно.
- Что, даже так? - спросил я, вновь вернувшись к переднему виду.
- Ну да, - кивнул Маус. - Собственно, ни за кем слежки выявлено не
было. И тем не менее Елена Прекрасная распорядилась... Сами знаете... она
перестраховщица.
Справа от нас осталась пятерка мотоциклистов - громадные бородатые
парни в косухах и черных очках, плюс девушка, отличавшаяся от парней лишь
отсутствием бороды. Вся честная компания мирно болтала о чем-то, стоя в
арке старого темно-кирпичного дома.
- Байкеры, - бросил Маус. - Можно расслабиться.
- Уверен? - зачем-то уточнил я.
- На все сто. Этих я знаю.
Мы пулей промчались мимо целой россыпи переулков, не свернув ни в один
из них и, лишь когда улица повернула в сторону, увлекая за собой трамвайные
пути, Маус решил влиться в поток.
Заборы слева вдруг кончились, уступив место белокаменным стенам
монастыря. Свято-Даниловский... Надо же! Кто бы мог подумать, где мы
окажемся. Интересно, как Маус думает ехать дальше?
- Все на ушах стоят, - неожиданно сказал он. - Знаете, шеф, по-моему,
что-то страшное грядет. Зуб даю!
- С чего ты взял?
- С того, что это сильнейшее наше поражение. Бедные "братки", конечно,
уже дохнут "не по-пацански", только авторитета это нам не прибавит. Всё
слишком пошатнулось. Они поняли, что на нас можно и рыпнуться, что никакие
мы не бессмертные демоны. Это раз. А два - Осоргин-то мертв.
- И что? - не уловил я связи одного с другим.
- И ничего. А вы не забыли, шеф, что он был Сменяющим?
- Кем?
Маус свернул в переулок, старательно избегая площади перед станцией
Тульская, и, обернувшись, одарил меня таким взглядом, что я даже начал
краснеть.
- Шеф, разъясняю. Флейтист никогда не восходит к Струне один. С ним
должен быть сменщик, на случай если она покарает пришедшего.
- Зачем?
- Чтобы вручить ему силу Главного Хранителя. Чтобы ни случилось, мы не
должны потерять своего руководителя. Если его нет - значит, у "Струны" нет
Струны. - он улыбнулся с таким видом, будто ему прямо сейчас должны выдрать
зуб.
Я кивнул.
- Ну не знал я. Провинция...
- Так спросили бы. Никакой тайны из этого никто не делает. Вообще,
шеф, вы патологически нелюбопытны. Так нельзя.
- Ну, спасибо, что просветил темного.
Каким-то чудом мы оказались на развилке Третьего Транспортного Кольца.
Ловким маневром Маус пристроился в общий поток машин, шнырявших откуда-то
из-под моста на главную дорогу. Я отметил про себя, что номерной серией
"Струна" так и не обзавелась. Впрочем, на нашей машине были не просто
блатные - сверхблатные знаки. Вместо регионального кода раскинул крылья
державный орел - гроза дорожной милиции, подставлял и крутых иномарок.
Похоже, Маус умело все это использует. По крайней мере, гоняет как
только умеет.
Мы выскочили на кольцо, оказавшись на самой вершине моста. Со всех
сторон дорогу обступил город. Внизу проносились машины, сверху плыли редкие
облака, а дальше, над ними, в неведомую мне бесконечность уносилось
далекое, пронзительно-синее небо.
Ветер ударил в лицо. Свободной рукой Маус придержал свою беретку,
другой аккуратно выправил машину. Мы мчались по крайнему ряду, я снова
видел, как где-то внизу остается утонувшая в свете Столица.
Все как раньше...
- Сайф обожал гонять здесь, - неожиданно сказал Маус. - Знаете, шеф,
мы, бывало, возвращались с работы, так он нарочно выезжал с Кутузовской на
поворот и мчал куда-нибудь на полных парах... У него была своя тачка с
откидным верхом. Представляете? Мы катались на ней по кругу... Он говорил,
что это самое красивое место в мире, место, где он действительно
счастлив... - Маус отпустил свою беретку и переключил скорость. - Наверное,
это и к лучшему, что он умер неподалеку отсюда...
Я вдруг подумал, что был для них лишним. Я, коренной житель Столицы, с
легкостью сошел за кого-то с обочины. Дальнегорец, подобранный и
приставленный к делу в далеком Мухинске...
Пожалуй, я никогда их не пойму. Слишком разные пути свели нас вместе.
И кто знает, какой шлейф тянется за всеми за ними... за Кузьмичом, за
Маусом, за Леной.
- Ты не знаешь, почему он пошел в "Струну"? - решил я развеять
репутацию "патологически нелюбопытного".
- Не знаю, шеф. Про такое как-то не принято рассказывать. Кажется, он
кого-то или что-то потерял, и потому так любил носиться по открытым
трассам. Он был одинок, ему нравилось, когда можно забыться. А "Струна"...
Он ведь практик и реалист, не то что мы с вами. Ему казалось, что бросить
всё и закрыться - нельзя. Нужно приносить пользу таким какой ты есть...
тем, что умеешь. А мы с вами знаем, что он умел. Вот и все.
Маус щелкнул выключателем магнитолы.
- Простите, шеф. Но раз уж о том зашло... Это была его любимая
кассета.
Технический Хранитель откинулся в кресле, стянул с головы беретку и
швырнул ее на заднее сиденье.
Мы проскочили Ленинский проспект, я неожиданно понял, что минут через
десять мы будем на том самом месте, где убили Юрика. Осталось только
проехать еще один мост и... и что ж теперь? Они мертвы - но мы еще нет, а
значит, они живут в нас.
Солнце светит мимо кассы,
Тень забилась в угол и дрожит.
Все на свете из пластмассы
И вокруг пластмассовая жизнь...
На входе в здание нас поджидала охрана. Крепкие парни в строгих
костюмах стояли сразу же за входными дверями. Темные очки на глазах были не
столько данью моде, сколько необходимостью. Сквозь широкие стекла сверкало
не по-августовски свирепое солнце.
Еще совсем недавно, когда я отбывал на инспекцию в "Березки", проверку
сотрудники проходили именно тут, но с тех пор КПП вынесли на периферию.
Внутри я даже не заметил охраны. Видимо, служба безопасности применяла
какие-то не совсем стандартные методы для внутреннего контроля.
Что-то из области струнной магии. Наверняка ведь Резонанс - это далеко
не всё, что вручила нам Струна.
Мы с Маусом молча прошли автоматические двери и остановились,
дожидаясь, пока один из охранников не облазит нас с датчиком в руке.
Кажется, это был не просто металлоискатель. По крайней мере, на наших
магнитных карточках-пропусках проверяющий задержался и долго изучал
содержимое небольшого экранчика.
- Проходите, - коротко произнес старший "секьюрити".
Мы молча миновали пункт проверки, оказавшись, наконец, в холле перед
лифтами. Удивительно, но я уже привык к этому месту. Не скажу, что оно
стало родным, но будь я в долгой отлучке - непременно бы вспоминал.
Что меня связывает с ним, кроме отрезка жизни, причем далеко не самого
лучшего? Лена? Маус? Сайфер? Я до сих пор не определился в своих мыслях. В
Мухинске все было проще, а здесь... Я чувствую Мраморный зал, ощущаю его
всей своей кожей.
А ведь мои незримые судьи должны были быть где-то поблизости.
Для меня есть три "Струны". Та первая - это мрачные залы, игры не то в
Кафку, не то в розенкрейцеров. Готический пафос Третьего рейха, холодное
поле, залитое равнодушным лунным светом. Другая - Мухинский департамент:
любитель выпивки Кузьмич, крепкая мужская дружба и искренняя, быть может,
наивная вера в справедливость. В свое понимание справедливости...
Третья "Струна" - то, что я вижу сейчас. Они не любят красивых фраз,
они не мечтают о Коридоре Прощения для всех и каждого. Здесь просто делают
дело. Хорошее ли, плохое, кажется, они сами не знают. Просто привыкли.
Каждый находится на своем месте. От каждого - по способностям, а за
это - положенная плата. Деньгами ли, моральным ли удовлетворением... Это
Столица, здесь иначе не бывает.
Двери лифта неожиданно распахнулись. В пустой кабине, залитой тусклым
светом, стояла Лена. Сейчас она была одета в брючный костюм и блузку отчего
как никогда походила на обычную даму из бухгалтерии какого-нибудь
"Горремонтлифта". Наверно, ей нравился этот имидж.
- Здравствуйте, мальчики, - улыбнулась она. - Хорошо, что вы
поспешили. Как на дорогах?
- Дороги чисты, словно слезинка младенца, - ответил Маус, и я подумал,
что эта шутка в глазах "Струны" граничит с кощунством.
Но Лена никак не отреагировала. Она лишь махнула рукой, приглашая
войти, и сказала:
- Я только вас и ждала. Ты как, Косточка? Оправился?
Она взглянула на меня, будто я перенес тяжелейшую болезнь, и на
мгновение мне стало обидно. Эта ее забота - типичная реакция на немощь
чувствительного и всецело несчастного человека. Так смотрят, лишь ощущая
собственное превосходство. Будто и не было гостиницы в Мухинске и слабой,
измученной девочки.
Я не плакался ей и даже не давал повода думать, будто придавлен
случившимся. Но ей почему-то кажется, что она улавливает мои чувства и
читает мысли.
А ведь будь это правдой, я давно бы уже вернулся в Мраморный зал.
- Поехали! - произнесла Лена, и только теперь я заметил, что она
держит включенную "мыльницу" с горящим индикатором связи. - Ребят, давайте.
Лифт двинулся вверх, хотя кнопки этажа никто не нажал. Похоже, мы
направлялись в какое-то необычное место. Может быть... Нет. Слава Богу,
едем вверх.
Панелька счетчика этажей не горела. Можно было лишь догадываться, где
мы находимся.
- Знаете, куда направляемся? - безучастным голосом спросила Лена.
- VIP-этаж? - предположил Маус.
- Правильно, - она иронически прищурилась. - Вижу, твой опыт работы в
отделе поддержки сказывается до сих пор.
- Стараемся, ваше благородие, - отрапортовал хакер.
Интересно, он со всем начальством так фамильярен или только с теми,
кто позволяет? Лена, по крайней мере, не обижается. Она даже не снисходит
до ответов в подобном же тоне.
То ли Маус для нее слишком мелкая величина, то ли ей нравятся его
повадки...
- Кость, - она вдруг стала еще серьезней. - Я все понимаю. Ты не по
тому делу, но людей у нас сейчас не хватает. Сам видишь, какая нынче
ситуация. И есть еще одно обстоятельство... - Лена замялась. - Ты потом сам
поймешь. Когда придет время... Короче, это все не важно. Главное, ты нужен
нам для работы немного не такой, к какой привык. Тебе хотят доверить одну
очень важную жизнь. Жизнь человека, ценнее которого и быть не может.
Тут кабина остановилась. Сделала она это слишком резко. Я, признаться,
уже привык к здешнему лифту и помнил, что тормозит он достаточно плавно, а
тут нас швырнуло изо всех сил. Видимо, издержки привилегированного этажа.
- Тебя тоже касается, - Лена повернулась к Маусу. - Ну да тебе не
впервой, связист ты наш, - она вновь улыбнулась. - Горнист-барабанщик.
Двери медленно распахнулись.
Здесь не оказалось никаких коридоров, да и вообще обстановка напомнила
мне фильмы о роскошной западной жизни. Кабина прибывала прямо в огромную
комнату, больше похожую на зал. Пол был застелен коврами, мебель наводила
на мысли скорее о квартире миллионера, чем об офисе, пускай и самом
престижном.
Возле широкого, во всю стену, окна стоял и смотрел на город человек.
При нашем появлении он неловко обернулся, и Лена поспешно произнесла:
- Здравствуйте, Максим Павлович!
3.
- Ну вот, Константин, мы и встретились снова, - сказал он, усевшись на
мягкий диван, раза в два больше того, на котором я провел эту ночь. - Вы
здесь, кажется, никогда не были? Располагайтесь. Можете в кресло сесть.
Очень удобное.
...Конечно, обстановку тут создавал какой-то дизайнер, полагавший
Штаты центром Вселенной и, стало быть, для подражания. Пластик, светлые
тона, бар возле центральной колонны. Я, вдруг, представил, как Максим
Павлович киношным жестом подходит к нему, извлекает бутылку виски, стакан с
кубиками льда и принимается готовить себе вечерний коктейль.
Как бы фильм назывался? "Флейтист знает всё"?
- Мне здесь тоже не нравится, - проследив мой взгляд, вздохнул Максим
Павлович. - Когда они показали мне это место я даже сперва испугался.
Леночка говорит, что так модно на Западе, и когда оформляли эту часть
здания, пришлось поступиться собственным вкусом во имя конспирации. Пусть
де, рабочие думают, что строят для очередного нувориша. Только, по-моему,
это глупо. И так всем известно, кто здесь расположился, а нам теперь жить в
потустороннем интерьере...
Честно говоря, я бы мог назвать многих людей "Струны", готовых
восторгаться такой архитектурой. Да что далеко ходить: вот он, рядом
суетится.
- Максим Павлович, я стол с машиной к окну подтащу, чтобы вид был
получше. Не возражаете?
- Давай, Мышкин. Распоряжайся. - Флейтист покладисто улыбнулся. - А
вы, Константин, можете осмотреть все получше. Ему-то здесь не в первой, -
кивок в сторону хакера. - Надежда нашей кибернетики.
- Вот, - не вылезая из недр компьютера, Маус воздел к потолку палец. -
Вот, прошу отметить, что знающие люди употребляют это слово именно когда
оно необходимо! - Хакер возник из-за системного блока. - В наше время науке
о способах передачи информации уделяется слишком мало внимания. А ведь
техническая кибернетика является одной из важнейших наук в современном
исследовательском поле. И кто же говорит, будто слово устарело, равно как и
весь термин, а также понятие, должен запомнить, что сам он такой модный
просто сукосный маздай и имхо. Максим Павлович, вот вы прекрасно
улавливаете чаяния молодых поколений!
Флейтист смущенно заулыбался и развел руками. Между прочим, в общении
с ним Маус заметно убавлял градусы своей фамильярности. Одно это "Максим
Павлович" звучало в устах хакера подобно каким-нибудь "полноте" или
"отнюдь".
Впрочем, мне и самому трудно было воспринимать Главного Хранителя как
обычную руководящую шишку. Может, сказалось его положение, может, возраст,
а, может... Он ничуть не походил на других. Я только понять не мог -
почему?
- Но, если возвращаться к обстановке, - продолжил Флейтист. - Я
кое-что изменил. Это, конечно, не слишком сказалось на общей картине, но
все-таки... Не желаете взглянуть? Я перенес сюда часть своей коллекции. Там
хоть что-то напоминает мне о доме.
- Конечно, - не посмел спорить я.
Максим Павлович поднялся с кресла и произнес:
- А ты, Мышкин, будь другом, щелкни чайничек. Вон он рядом с тобой.
Сейчас будем чаи гонять.
- Не ранее, как эта кибернетическая система изволит начать работать, -
Маус обежал компьютер, сжимая в руках какой-то толстенный кабель и принялся
укреплять его в одном из слотов на задней стенке корпуса. - Ну это на
секунду работы, и тем не менее - информация превыше всего.
- Твоя идейность делает тебе честь, друг мой, - Флейтист улыбнулся еще
раз и, указав на колонну, сказал: - Пойдемте, Константин, это там, с другой
стороны.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг