Я сам не заметил, как под аккомпанемент ее речей мы вышли за
предупредительно открывшиеся ворота базы (умная электроника знала, кого
впускать и выпускать). Потянулась извилистая, мокрая после недавнего
дождика асфальтовая дорожка - к шоссе, где подальше, в нескольких сотнях
метров, располагалась автобусная остановка.
- А на самом деле все не так? Ты хоть и высокое начальство, но вовсе
здесь не с инспекцией?
Я тут же проклял свой болтливый язык. Сейчас ответит и, в порядке
обмена любезностями, начнет расспрашивать обо мне... уточнять всякие мелкие
детали... которые я вполне мог и подзабыть.
- Всё вам, провинциалам, тень ревизора мерещится, - хмыкнула Лена. -
Успокойся, меньше всего меня волнует вассальное княжество Кузьмича. Просто
у меня тут, в Мухинске, дела... никакого отношения к региональному
управлению не имеющие. Я же говорила - мой отдел занимается самыми разными
вещами... и не только внутри Садового кольца. Так получилось, что посылать
некого, все перегружены сверх меры, пришлось вот самой съездить. Ну и как
не нанести коллегам визит вежливости? Тем более, что и некоторая помощь
требовалась. Естественно, они вообразили, что ревизия... а их, ну, то есть
вас, давно уже не проверяли. Мухинск на хорошем счету. Короче, начались
всякие шмансы-реверансы... Терпеть ненавижу!
Ну что ж, бывает. Приходилось мне видеть такие характеры. Но здесь
какая-то чудовищная концентрация. Ну ладно, ну гостиница. Но на автобусе-то
зачем? Ну неужели тот же Базиль не подбросил бы? Или игры в конспирацию?
Можно подумать, Кузьмич не знает, где остановилась загадочная гостья. А
может... Если мне показалось верно, и есть у них с моим шефом некие мелкие
трения, то отказ от квартиры-машины-столовой - это не просто дурь, это -
демонстрация. То есть тоже, конечно, дурь. Во всяком случае, мне,
укатившемуся с лунного поля колобку, надо держаться подальше от
начальственных дрязг. Увы, эту истину я еще постиг не вполне.
Народу на остановке скопилось изрядно. Немудрено, шесть вечера, конец
рабочего дня, а здесь неподалеку мясокомбинат, овощная база, еще какие-то
дышащие на ладан заводишки. До города пятнадцать километров, по столичным
меркам чепуха. Но для местных полчаса в автобусе - это кошмар длиною в
жизнь. И звереют они в транспорте моментально.
Минут через десять на горизонте показался неспешный автобус - длинная
желтая гусеница, чье нутро уже плотно набито людьми. Неужели нам хватит
места?
Нам... Я что, уже решил провожать ее до гостиницы? Не дай Бог, это
будет воспринято как ухаживание. Вполне может статься, Елена Ивановна сие
ненавидит - равно как и естественную заботу коллег. И зачем она такая
нервная? Тень ревизора... как будто предложить стол и кров гостю - это
что-то подозрительное. Пускай и столичному гостю. Пускай и
высокопоставленному... Нет, определенно в ее обрамленной химическими
кудрями головке не без тараканов.
Правда, когда я вслед за Леной протиснулся в душные внутренности
автобуса, та не изволила протестовать. Напротив, слегка кивнула - мол, все
правильно...
Давно, однако, я не ездил в автобусах! Больше полугода выходит. Отвык
уже от этой давки и тряски. За что держаться, непонятно. За воздух, как
злобно посоветовала тетка в коричневой болонье, не получалось. Я не стал
спорить и рассказывать о неумолимых законах ньютоновской физики -
промолчал. Думал, само рассосется.
Увы, дальше было только хуже. Беда приключилась с нашей загадочной
гостьей - неловко повернувшись в поисках опоры, та всем своим, пускай и
мелким, весом отдавила ногу внушительных размеров краснолицему дяденьке.
- Извините, я не хотела, - выдохнула она, но сие не помогло. В
дяденьке будто некую кнопку нажали. Видимо, сказалось всё - тяжелый день,
ноющая после тяжелой работы спина, ссора с мастером участка, потребленный в
курилке стакан бормотухи... Так или иначе, извинений он не принял, а попер
в бой, точно раненый медведь на охотника.
- Не, ну ни фига себе сучка! Извиняется еще! Специально ж наступила,
что я, не видел? У, тварь! Да ты знаешь, на кого поперла? Ты у меня сейчас
вылетишь отсюда... - и он подробно объяснил, в какую именно дырку вылетит
наглая девица.
Я похолодел. Этот немолодой уже обрюзгший дядька напоминал сейчас
пацана, с увлечением колотящего молотком найденную в овраге мину. Знал бы
он, кто стоит перед ним с виноватым видом! Сейчас... Только бы не калечила!
Существуют же и гуманные способы! Страшно подумать, чем обернется в
переполненном автобусе Боевой Резонанс Струны.
Но с Леной творилось что-то странное. Она побледнела так, что все ее
веснушки проявились отчетливо, словно брызги от малярной кисти. Несколько
раз мигнула и - натуральная фантастика! - всхлипнула.
- Простите меня, пожалуйста! Я же не специально... тут же повернуться
негде... я не видела...
Глаза ее мне не понравились... какое-то мутное облачко в них
проявилось. Похоже, она близка к обмороку.
Оскорбленный мужик, однако, лишь накручивал обороты. Небрежно отпихнув
локтем попавшуюся на пути тетку (ту самую, в болонье), он дотянулся-таки до
Лены своей здоровенной, похожей на ковш экскаватора ручищей. Крепко ухватил
за плечо.
- Понаехали сюда всякие уроды из деревни... Че мордой крутишь,
потаскуха? Со всей дури! По ноге! Да я тебя сейчас в окошко выкину! - понес
он уже полную дичь.
Нет, не впала Лена в Боевой Резонанс. Сейчас не было здесь Старшего
Хранителя, хладнокровно затягивающего струну на мужском хозяйстве
"клиента", не было экстравагантной дамочки, способной и на пол сесть, и
полковника КПН осадить одним взглядом. Была лишь насмерть перепуганная
девчонка, трепещущая перед пьяным хамлом, беззащитная.
Да что со мной происходит? Я-то чего столбом стою? Врожденная
интеллигентская тонкость, она же трусость? Нет, правильно стыд уподобляют
едкой кислоте! Самое точное сравнение.
Я сам не заметил, как, отодвинув плечом ту самую многострадальную
тетку-болонью, оказался в полуметре с мужиком лицом к лицу.
- Ну-ка быстро руки убрал! - скомандовал я, но, видать, неубедительно.
Дяденька не только не отпустил близкую к обмороку Лену, но второй лапищей
потянулся ко мне.
- Это что еще, блин, за козел? - прохрипел он с интонацией любителя
уличных драк. Точно мальчишка двадцатилетний, а не человек, чей возраст
располагает к солидности. Впрочем, он, видно, душою был вечно молод.
В дальнейшие дебаты я вступать не стал - бесполезно. Просто коротко,
без замаха, влепил ему в нос.
Да, я никогда не был мастером единоборств, и за несколько месяцев в
"Струне" еще не успел этому делу обучиться как следует. Но хотя дяденька и
отличался крупной комплекцией, мои габариты были все же масштабнее.
Будь ему куда лететь - улетел бы далеко. Но в переполненном автобусе
это невозможно. Просто, подавившись криком, осел на пол - точно распоротый
снизу мешок муки. Густая, темная кровь радостно хлынула из разбитого носа,
залила его серую куртку. Сейчас же, как и положено, раздался женский визг,
вопли. "Милиция!", "Убили! Человека убили!". И тут же шибануло железным
запахом... таким знакомым... Паршивец Димка Соболев, мотающаяся на тонкой
шее голова... "Ну всё! Ну теперь всё!"... Навалившийся на меня
Железнозубый... горячая соленая жидкость у меня во рту...
- Костя, пойдем! Пойдем!
Кто-то тянул меня за локоть. Оказалось, что Лена, перепуганная,
дрожащая. На светлой блузке - несколько кровавых пятен. Попали, значит,
брызги...
Автобус как раз притормозил возле очередной остановки, двери шумно
раскрылись, и, увлекаемый Леной, я выскочил на асфальт. Вовремя, кстати -
еще разборок с милицией не хватало. Конечно, Кузьмич отмазал бы в две
минуты, мыльница-то в кармане. Но сколько было бы шуму и нервов! Хватит нам
уже того, что есть.
- Нам отсюда до гостиницы минут пятнадцать, - тихонько сказала Лена. -
Давай лучше пешком пойдем... Не хочу опять в автобус... там воздух плохой.
Я едва удержался, чтобы не ввернуть насчет "Гепарда", на котором мы бы
докатили быстро, с ветерком и без неприятных попутчиков. Но поглядел на
Лену - и лишь головой покачал.
- А дойдешь? Вид у тебя, знаешь ли, такой... Может, "скорую"? - я
потянулся за мыльницей.
- Еще чего! - Лена гневно фыркнула, и на миг в ней проскользнуло
что-то прежнее. Впрочем, только на миг.
По-моему, обморок все еще крутился где-то возле нее.
- Дойду, конечно. Чепуха ведь... Глупо как получилось... Извини,
втравила тебя. Понимаю, противная история... Но кто же знал... Это здесь в
первый раз такое...
Я посмотрел на нее - напряженную, бледную, сероглазую. И ведь веснушки
еще не успели сбежать с лица. Еще сигнализируют об опасности. Для нее ли,
для меня - поди разбери.
- Ну пойдем. Где тут этот самый пятизвездочный отель?
Я и впрямь не знал. За месяцы бродяжьей осени как-то не привелось
оказаться рядом. Ну чего там у гостиницы бомжу делать? Наше место - на
отшибе, в тени. И после, живя на базе "Струны", в городе я бывал лишь
наскоками, исключительно по делу. И на колесах. Много ли увидишь с
пассажирского сидения? А чтобы просто побродить по городу - не было такого.
Сейчас я впервые шел по Мухинским улицам, не боясь нарваться на вредного
мента или конкурента по охоте на стеклотару. Даже встреться нам по пути
кто-нибудь из прежних знакомых - не узнал бы. Прилично одетый, гладко
выбритый господин не может иметь ничего общего с пропавшим где-то под Новый
Год Костиком-Невезухой. Того, видать, загрызли бездомные собаки, или
провалился в канализационный люк, или попросту замерз на какой-нибудь
обочине. Нет больше того Костика. Есть я - господин Ковылев, человек
"Струны", и даже с соответствующими корочками. Но ведь это все равно - не
я, это маска, роль... Где же я - настоящий Костя Демидов? В каких
пространствах заплутал?
- Ну скажешь тоже! - непритворно засмеялась Лена. - Пятизвездочный!
Это ведь бывший Дом колхозника! Один туалет на этаж, и без горячей воды.
Впрочем, цены вполне божеские.
Я не стал интересоваться размером ее зарплаты. Уж наверняка побольше
того, что выдавали мне в нашей "струнной" бухгалтерии, заставляя
расписаться в графе "младший инспектор Ковылев К.А.". А выдавали мне раза в
три поболее, чем некогда в 543-м гадюшнике... Только не на что было эти
деньги тратить. И не пошлешь ведь своим... Сколько мне еще осталось играть
в прятки? Год? Неделю? До старческого маразма? И угораздило ж меня
поступать в педагогический! Был бы сейчас инженером-железнодорожником -
горя б не знал.
- Лена, а почему... - Я замялся. Вопрос-то мой был естественным, а вот
не окажется ли ответ искусственным? - А почему ты этому мужику... ну, в
общем, позволила на себя кричать? С господином Абдульминовым ты была куда
как строже... Неужели, не окажись меня рядом, ты бы всю дорогу так и
терпела? Ты, человек "Струны"... с такими-то возможностями...
Лена вместо ответа лишь взглянула на меня. Совершенно беззащитный,
растерянный, совсем детский взгляд. Именно вот детский - как у дошкольницы,
которая потерялась в огромном супермаркете.
- Понимаешь, - наконец выдохнула она, - это же совсем другое. То
работа, служение... а то жизнь. Струна дает нам силу не для того, чтобы ее
на свои цели тратить. Неужели Кузьмич тебе об этом лекцию не читал?
Я молча кивнул. Читал, еще как читал. Бескорыстие, чистые руки,
холодная лысина... Всё правильно, но не доводить же до абсурда! Я честно
попытался представить смиренного Женю, трепещущего перед автобусным хамом.
Не получилось. Струной бы, конечно, не махал, но уж остальное... Есть у
него изящное выражение "выписать в дыню". И выписал бы... в десяти
экземплярах. Это нетрудно, когда тело твое натренировано в спортзале
"Струны", когда возможные милицейские разборки мгновенно снимутся звонком,
когда, в конце концов, ты ощущаешь себя не просто каким-то там Васей,
Женей, Костей, а человеком Струны, Хранителем. У тебя светлая миссия, а тут
какое-то пьяное отродье настройку сбивает...
- Как это ты себе представлял? - снова заговорила Лена. - Что я бью
этого дядечку пяткой в лоб? Интеллигентная дама, в присутствии народа? Или
обложить его на подзаборной фене? И потом мыть рот с мылом? Ну противно
это, пойми! Нет, ну всякие есть штучки у нас, со стороны незаметные, но
эффективные. Энергии Струны много чего могут... только вот не для того они
даны. Вот если бы этот кретин при нас ребенка обидел...
Или мне показалось, или и впрямь в ее голосе проскользнули
мечтательные нотки. Да, за ребенка Елена Ивановна горло порвет только так.
Ребенок - это карт-бланш, это неограниченный доступ. Можно разрешить себе и
некоторую избыточную жестокость...
- А самое главное - я элементарно растерялась, - продолжала Лена. - Я,
наверное, тебе этакой крутой девахой казалась, да? Феминистка-пофигистка?
Бой-баба? Да маска это, Косточка ты мой, маска! Профессиональный
инструмент. Удобная маска, между прочим. При нашей-то специфике... А в
жизни я не такая. Я даже тараканов боюсь, - призналась она. - И еще много
кого. А сегодня тем более... Я же давно сама на силовые акции не ездила...
немножко потеряла форму.
- Это ты-то? - присвистнул я, озадаченный в равной степени и ее
словами, и обращением "Косточка". - Я сегодня смотрел на тебя и восхищался!
Прямо боевая машина!
Комплимент, однако, вышел сомнительным. Вот так у меня всегда - хочу
как лучше...
- Ну да, боевая машина, - вздохнула Лена. - Но это ведь только одна
программа. А отработала она - и ты как бы нажимаешь кнопку и переключаешься
на себя настоящую. Только потом такой отходняк бывает... словно мешки с
картошкой целый день таскала... Чего так смотришь? Мне однажды пришлось...
А когда еще и давление скачет, и вегетодистония... Хорошо, что ты со мной
поехал. А то я просто не знаю, что было бы... разревелась бы как девчонка.
Кстати, мы пришли уже.
И впрямь - невдалеке громоздилась пятиэтажное бетонное строение. Не
будь там нормального размера окон - легко примешь за тюрьму. Но здесь это
называется отель "Коломбина".
То есть бывший Дом Колхозника.
Внутри всё тоже продолжало традиции соцреализма. Тусклого окраса
стены, матовые плафоны под потолком, пальма в деревянной кадке. А возле
лестницы - большое, в человеческий рост, зеркало. Наверное, считается
шиком. "Ах, вестибюль мой, вестибюль, окруженный декоративной решеткой"...
то есть на языке оригинала сени новые, кленовые. Эти сени уж во всяком
случае новыми не были. Равно как и суровая тетка, сидевшая за стойкой
дежурной, возле доски с ключами.
Оторвавшись от газеты с кроссвордом, она окинула нас оценивающим
взглядом. Похоже, мы оба ей не понравились. Поджав и без того тонкие,
вымазанные лиловой косметикой губы, она вдруг выдала неожиданно хриплым
голосом:
- Гражданочка!
Лена, снимавшая с гвоздика ключ, недоуменно повернулась в ее сторону.
- Я к вам обращаюсь, гражданочка из двести восемнадцатого! У нас тут
распорядок! Чтобы после одиннадцати никаких мне тут гостей! Сама поднимусь,
проверю! А то милицию...
Господи! Ну прямо заповедник социализма! Я даже чуть умилился. Словно
машина времени перебросила меня на десять лет назад, в счастливое прошлое.
Никаких инфляций, Дальнегорсков, никакой Заводской площади... И никаких
"Струн", ясное дело. Как мы тогда, молодые щенята, спешили жить! Как
издевались над издыхающим режимом, как верили в полярное сияние миражей...
А потом, случайно посмотревшись в зеркало, я поймал в нем отражение
Лены. Та очень спокойно повернулась к дежурной и всего-то лишь спросила:
- Вы что-то сказали? - и посмотрела на тетку.
Нет, ее взгляд я бы не назвал испепеляющим. Не было в нем ни ярости,
ни бешеного напора энергии. Но вот заживо заморозить таким взглядом можно
запросто. Так смотрят на подыхающую мышь, прежде чем освободить пружину
мышеловки. Человек, попавший под этот взор, сразу понимает: он не то что
ноль, он еще меньше. На числовой прямой ему вообще нет места... ни в мире
чисел, ни в мире людей. Он вычеркнут изо всех списков, стерт легким
движением курсора. Ему даже не обязательно растворяться в душном воздухе
вестибюля, он всё равно ничего уже не значит.
А ведь я поймал лишь отражение... словно Персей со своим идеально
надраенным щитом... с поправкой на запыленность здешнего зеркала. Основная
доза досталась администраторше.
Увяла тетенька. Как-то вдруг разом посерела, сплющилась... согнулась
над своим кроссвордом, словно единственное ее спасение - это срочно
отыскать слово из восьми букв.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг