притворяться. Колдуны могут и в храм ходить, и к иконам прикладываться.
Вопрос, с какими целями. Тут надо быть очень осторожным. Мало ли что
человек сам о себе говорит. Верует ли он на самом деле, сходу и не поймёшь.
Это ж только в дешёвых триллерах колдуна обжигает святая вода или отгоняет
крест. А в реальной жизни всё куда сложнее.
Максим опустил глаза.
- Значит, - сказал он тихо, - вы любого человека, который что-нибудь
такое умеет, считаете колдуном? Извините.
Разговор, похоже, поворачивал на второй круг.
- Ну, - задумчиво протянул Дмитрий, - возможны ведь всякие переходные
случаи. Только всё равно в итоге человеку придётся выбирать. Или он с
Богом, или с дьяволом. К сожалению, эти экстрасенсы и маги чаще всего
выбирают последнее. Ты пойми, Максимка, я же не навязываю тебе православный
взгляд на эти вещи. Ты спросил, я ответил. А что правильнее, как у нас или
как здесь, - ткнул он пальцем в глянцевую обложку, - решай сам.
- Ладно, - вздохнул Максим, засовывая книгу в свой рюкзачок. -
Интересно поговорили, спасибо вам. И за теорему тоже спасибо. Она,
оказывается, красивая...
3.
Пламя, лишённое дровяного корма, давно уже отгорело, но малиновые угли
тускло светились в темноте, и плыл от них обволакивающий жар.
Дмитрий не стал подкидывать свежих дров. Наутро понадобятся, когда
придёт пора готовить завтрак. А сейчас можно посидеть и так, переводя
взгляд с догорающего костра на истыканное острыми булавками звёзд небо.
Погода не подкачала. Пролившийся в среду дождь оказался случайностью,
нелепостью, бабье лето шло уверенной бабьей поступью. Днём доходило до
двадцати трёх, да и сейчас, в полпервого ночи, тепло было не только возле
костра. К утру, понятное дело, сильно похолодает, тогда можно и в палатку
уползти. А пока он сидел на бревне, дежурил. Подмосковье - это, конечно, не
сельва, но чужих и тут не все любят. От станции они отошли километров на
пять, но всё равно стоило остерегаться визита местной молодёжи. Во всяком
случае, лучше подстраховаться. Дмитрий, правда, и сам не знал, что сможет
сделать с пьяной шпаной. Суровую школу жизни - армию, - он прошёл заочно,
мордобойными искусствами сроду не увлекался и кочергу, в отличие от иных
героев, узлом бы не завязал. Оставалось уповать на Божью помощь и теорию
вероятностей.
Пока везло. И в набитую дачниками электричку влезли без особых
сложностей, и до места дошли вполне бодро. Ребятишки, правда, по большей
части оказались непривычны к походному быту, но правильная организация
стоила опыта. Марина Павловна мигом мобилизовала девчонок на ревизию
продуктов и готовку ужина, Дмитрий, пресекая поползновения мальчишек
побеситься на травке, пошёл с ними за дровами. Палатками занимались
десятиклассники под присмотром историка Юрия Николаевича.
И как-то легко и быстро всё устроилось. Сварили вкусную гречневую
кашу, по случаю пятничного поста сдобрили её рыбными консервами. В чай
кинули несколько горстей малины (надо же - оставалась ещё в лесу!). После
ужина прочитали вечерние молитвы, а потом долго сидели у костра, пели
песни. Дмитрий сделал для себя открытие - директриса, оказывается,
прекрасно владела гитарой. А на вид - суховатая, даже чопорная дама. Юрий
Николаевич хорошо поставленным баритоном (ещё бы, шесть лет за клиросом)
пел старинные русские песни, по большей части мало кому известные. Лариса
Игоревна, биологичка, в своём репертуаре предпочитала бардовскую классику.
Возможно, ребятам и хотелось чего-то посовременнее, но никто из них не
отважился перехватить инструмент.
И вот сейчас все спали, разморённые лесным кислородом, усталостью и
впечатлениями. Лишь изредка кто-то выбирался из палатки и с понятными
целями бежал в заросли.
Всё-таки повезло ему с работой... Да, платят здесь куда меньше, чем в
иных престижных заведениях, но это можно добрать частными уроками, лечением
помирающих компьютеров и разными случайными халтурками. Зато чувствуешь -
ты на своём месте. На острове... В оазисе. Значит, не всё ещё здесь
погибло, истлело и выгорело. Вот этим ребятишкам - им и возрождать Россию.
Которая всё-таки будет Третьим Римом, а не каким там по счёту Вавилоном. И
тогда...
Он резко дёрнулся, сообразив, что сзади его тронули за плечо. Дежурный
называется! Этак собственную смерть проспишь.
Угли почти не давали света, но его недостаток восполняла восходящая
луна - круглая и оранжевая, как спелый апельсин.
- Дмитрий Александрович! - тонкая фигура Максима вылепилась из
темноты. - Вы извините, что я вас разбудил. Но понимаете, там... -
мальчишка вытянул руку в сторону деревьев. - По-моему, там что-то такое...
что-то есть.
- Что? Ты о чём? - Дмитрий окончательно стряхнул с себя паутину сна. -
Ещё раз, пожалуйста, и внятнее.
Максим примостился рядом на бревне. Волосы его были встрёпаны, а на
голых плечах высыпали мурашки. Как-то сразу стало ясно, что парень испуган,
но старается держать себя в руках.
- Ну просто... Ну мне понадобилось, понимаете...
Дмитрий про себя усмехнулся. Надо же, как далеко простирается его
интеллигентность. Нет чтобы сказать "сходил отлить". Эвфемизмы. И впрямь -
оазис на острове.
- Ну и вот... - напряжённо шепнул Максим. - Я подальше отошёл, и когда
закончил - чувствую, там кто-то шевелится, в кустах. Кто-то большой. И
запах... ну, странный какой-то запах. Я чуть поближе - а оттуда глаза, из
кустов. Жёлтые такие. Честное слово, мне не показалось.
У Дмитрия неприятно заныло в желудке. Что ж, следовало ожидать -
слишком гладко всё с самого начала шло. Может, Максиму просто кошмарный сон
приснился? В процессе отлива? Не хотелось углубляться в тему кошмарных
снов... сразу всплыла в памяти та гроза... и залитый серыми сумерками салон
троллейбуса...
- Что ж, надо сходить. Посмотрим, что за чудо-юдо. Пойдём, покажешь.
А что ещё оставалось? Будить коллег? Запустить вирус паники? Но ничего
не делать тоже нельзя. Хоть тут и не сельва... а всякое бывает.
Он на всякий случай взял топор. Придаёт уверенности.
- Направление-то помнишь?
Максим молча кивнул.
- Не замерзнешь так-то? Может, сходишь в палатку, накинешь чего?
- Да ладно! - мальчишка передёрнул плечами. - Не зима ведь. Пойдёмте.
У меня фонарик есть, - добавил он.
Деревья бесшумно сомкнулись за их спинами. Ночной лес, оказывается,
полон был звуков. Прерывистые птичьи голоса, треск сучьев под ногами,
шелестящий листвой ветерок. И ещё что-то непонятное.
Дорога оказалась долгой. Свет луны почти не пробивался сквозь ветви
елей, и без фонарика им бы пришлось туго. Но тусклое жёлтое пятно всё же
помогало ориентироваться. Несколько раз они повернули, дважды перелезали
через поваленные стволы.
- Далеко же ты забрался, - проворчал Дмитрий. И как этот
сверхинтеллигентный ребёнок умудрился запомнить дорогу? Тем более, что мама
его жаловалась на абсолютный, как она выразилась, "топографический
кретинизм" сына. "Он даже в метро умудряется заблудиться!" Видать, лес всё
же попроще. Или тут нет мамы с её гиперопёкой.
- Кажется, здесь! - Максим остановился возле огромной ели, сломанной у
основания ствола. - Чувствуете?
Дмитрий почувствовал. Вновь заныло в желудке, и ледяная струйка стекла
между лопаток. Кто-то здесь определённо был. Кто-то спокойно и вместе с тем
заинтересованно наблюдал за ними. Сперва Дмитрию показалось, будто
шевелятся высокие кусты малины. Потом он понял свою ошибку. Не движение - а
взгляд. Странный, холодный взгляд - причём со всех сторон одновременно. И
ещё - запах. Вроде и не явная вонь - но что-то гаденько-склизкое,
вызывающее ассоциации с помойным ведром.
- Кто здесь? - сдавленным голосом прошипел он и изо всей силы сдавил
топорище.
Ответа не последовало - если не считать ответом глухое, на пределе
слышимости, рычание. Если бы миллион мух жужжали строго в унисон - пожалуй,
получилось бы похоже.
А спустя мгновение сзади раздался лёгкий шорох. Дмитрий резко
обернулся. Максим последовал его примеру - и луч фонаря высветлил из
плотной тьмы фигуру.
- Ни фига себе... - вырвалось у Дмитрия. Такого зверя ему ещё не
доводилось видеть. Даже в зоопарке. Его можно было бы счесть волком - но
размеры! Такие размеры приличествуют медведю - и не из самых мелких. Задние
лапы значительно длиннее передних, острые уши скошены назад. И морда - не
по-волчьи и уж тем более не по-медвежьи вытянута, едва ли не на полметра
вперёд. Скорее уж щучья пасть - если представить себе мохнатую щуку на
четырёх лапах и весом с тонну.
- Максим! - одними губами прошипел он, - быстро назад! В лагерь!
Поднимай всех!
- Я с вами, Дмитрий Александрович! - парень, оказывается, подобрал уже
какую-то обломанную ветку, в первом приближении смахивающую на дубину. Смех
сквозь слёзы.
- Ты что, не понял? Погеройствовать захотелось? Живо в лагерь, там же
мелкие! Пусть снимаются! Пусть по мобильному куда-нибудь позвонят!
- Куда? - горько скривился Максим. - В милицию? Или сразу в зоопарк?
- Хватит болтать! А ну пошёл!
Дмитрий сунул мальчишке в руку фонарик - и уже не глядел за спину.
Гораздо важнее было то, что впереди.
Странно, почему зверюга не нападала. Стояла в пяти шагах, утробно
рычала, посверкивая жёлто-зелёными глазами. Фонаря больше не было, но
лунный диск наконец-то нашёл себе лазейку в переплетении крон - и сейчас
равнодушно заливал прогалину.
В лунном свете тварь казалась ещё крупнее. Короткая, видимо, жёсткая
шерсть, какого цвета - не разобрать. Мощные лапы, а уж когти... одним таким
когтем можно перевернуть Землю... или по крайней мере разодрать человеку
горло.
А зверь ли это? Может, опять сон? Чушь, не бывает таких снов... И что
теперь делать?
Собравшись внутренне, он сотворил крестное знамение, негромко
произнёс: "Взбранной воеводе победительная..." Тварь, как он этого и
боялся, не растворилась в ночном воздухе. Даже острым ухом не повела.
- Господи, ну сделай же что-нибудь! - мысленно простонал Дмитрий и
осторожно обернулся. К счастью, пацана уже не было. Значит, скоро
поднимется переполох. А что они смогут, если зверь направится прямиком
туда, на опушку... где так много сочного детского мяса? Куда позвонят? Да
кто им вообще поверит? И всё-таки... Всё-таки хоть какой-то шанс у них
есть... если только протянуть время... как можно дольше задержать чудовище.
Интересно, хватит ли его хотя бы на минуту?
- Уходи! - твёрдо произнёс он, поднимая руку с топором. Толку-то...
Будь у него горящая головня... тогда, быть может... звери боятся огня.
Должны, во всяком случае, бояться. Если это нормальные звери.
Тварь не выглядела нормальной. Было в ней что-то странное... не
звериное. Какой-то холодный, и, пожалуй, издевательский интерес. Казалось,
она считывала все мысли Дмитрия и откровенно наслаждалась его страхом. Сама
же нисколько не боялась. В самом деле, чего бояться астенического
телосложения интеллигента? Пускай даже и с топором. Вот сейчас откроет
пасть, живенько оттяпает руку по локоть... но вряд ли начнёт пиршество. Её
ждёт другая, более вкусная еда. Много еды. Найдёт по запаху... А он,
Дмитрий Осокин, вполне вероятно, и выживет. Только что это будет за жизнь?
Если каждую минуту помнить ... сорок два ребёнка... и он ничего не смог
сделать.
Так нельзя.
- Уходи, сволочь! - ноги сделались ватными, но он всё-таки сумел
сделать шаг вперёд. Два шага...
Зверь потянулся, фыркнул - и разинул пасть.
Луна отразилась на мощных и удивительно белых, словно блендамедом
начищенных клыках. И пахнуло гнилью.
Невозможно было двинуться вперёд. Голову стягивал невидимый обруч,
одуряюще звенело в ушах. А тень его, острая, изломанная тень учителя
математики, кривлялась на слежавшейся хвое... намекала на что-то. На что-то
тайное, известное лишь им двоим.
Дмитрий сделал ещё один шаг... мелкий, старческий шажок... и чёрная
тень из-под ног метнулась к нему, обняла, облизала холодом потную кожу.
И мир, повернувшись вокруг тайной оси, сделался иным. Серая мгла
затопила пространство, но в ней вполне можно было видеть, не хуже, чем в
лунном свете. А вот все лесные звуки исчезли, только где-то далеко-далеко,
у невидимого горизонта, то ли слышался, то ли чудился рокот - будто гроза
или морской прибой.
Но тварь ждала его и здесь. Она лишь выросла... Господи, да это уже и
не медведь! Это просто слон какой-то. Мерзость, клыкастая, безжалостная
мерзость! Сейчас она раздавит его - и помчится по лесной тропинке в лагерь,
где уже, наверное, суетятся взрослые... и дети... которые уже никогда не
получат четвертных оценок...
Что-то изменилось в нём самом. Жаркое облако обожгло щёки, сдавило
грудь. И растаял в этом облаке страх, переплавляясь в гнев - багрово
светящийся, как только что выкованный клинок. Да это и был клинок -
длинный, прямой, расширяющийся к острию.
- Исчезни! - прошептал он одними губами и поднял меч. Не руками -
правая по-прежнему сжимала бесполезный топор, левую свело судорогой. Просто
оружие, послушное его воле, сам собой поплыло вперёд.
До твари, казалось, было не больше метра - но почему-то это расстояние
растянулось бесконечной рулеткой, и медленно плыл в сером тумане клинок,
целя остриём между глаз чудовища - здесь, в этой изнанке жизни, тоже серых.
- Пресвятая Богородица, спаси нас! - только и нашёлся что сказать
Дмитрий, и тут же замедленное время рванулось, набирая потерянную скорость.
Меч плавно вонзился в морду зверя, вошёл по самую рукоять.
Под ногами дрогнуло, желудок скрутило тошнотой - и Дмитрий понял, что
падает. То ли вниз, то ли вверх - все направления перепутались.
Сперва он почувствовал запахи. Прелой листвы, сырости, грибов. Потом
вернулись звуки - верещали в кустах птицы, скрипели под ветром кроны
деревьев, трещали где-то вдали сучки. Бежит кто-то?
Он приподнялся на локте, открыл глаза.
Не было уже никакой серости, вокруг висела обычная сентябрьская ночь.
И луна по-прежнему торчала на прежнем месте, хмурила недовольную рожицу.
Видимо, всё ей надоело.
Топор обнаружился в мокрой от росы траве. А вот чудовища больше не
было. Совсем - яко дым да исчезло.
Или не совсем? Дмитрий поднялся на ноги, огляделся. В ушах всё ещё
звенело, перед глазами плавали прозрачные пузырьки - но он уже мог
двигаться.
Хвойная подстилка, где совсем недавно стояла тварь, была примята. И
более того - отпечатались на ней следы. Невозможные, безумные.
Так что же - не сон, не бред? Дмитрий подобрал топор, прислушался.
Какие-то звуки всё же доносились - издали, на пределе слышимости. Но уж
рубить так рубить...
Он поискал глазами тропинку - да, кажется, направление верное. И
медленно, то и дело оглядываясь, двинулся вперёд.
Не так уж долго пришлось идти. Сперва послышались голоса, потом
потянуло дымком и мелькнуло за деревьями рыжее пламя.
Дмитрий вышел на поляну. Палатка, сложенные прямым углом брёвна,
расстеленный на земле полиэтилен - а на нём закуски, недопитая бутылка
водки "Флагман" и рядом несколько пустых, из-под пива.
Ну и люди ещё. Двое мужиков, на вид изрядно за сорок, и здоровенный,
коротко стриженый парень призывного возраста. Почему-то завёрнутый в
одеяло. А лицо его... Лицо прямо-таки излучало горе. Ни с чем не сравнимое,
беспредельное. То ли девушку у него отбили, то ли мужское достоинство.
- Доброй ночи! - сухо произнёс один из старших, подкинув веток в
костёр. - Проблемы какие?
- Да нет, - замялся Дмитрий. Ему казалось, будто из страшной сказки он
угодил в пошлый анекдот. - Просто у нас тут недалеко дети спят, школьников
в поход вывели, так что просьба не шуметь. Договорились?
- Об чём базар? - кивнул второй дядька. - Всё будет цивилизованно.
Чики-поки.
- Ну и славно! Спокойной ночи! - Дмитрий повернулся, высматривая
тропинку. Луна исправно светила, точно чувствовала некую вину, и потому
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг