лишённая чётких очертаний - тень всё же обнаружилась под ногами, в сухой
пыли.
Пора? Он кинул прощальный взгляд на Максима, которого всё так же цепко
держали когтистые лапы вампиров. Когти, наверное, проткнули джинсовую ткань
и вонзились в рёбра, впились под кожу... Как ему, наверное, больно сейчас!
Дмитрию и самому стало больно. Сдавило сердце. Казалось, невидимая
ладонь мнёт его, пытаясь что-то вылепить, выжать. Или разбудить?
И он даже не удивился, когда ощутил жар во всём теле. Радужное пламя
выплеснулось из него острой волной. Из каждой клетки, из каждого нерва.
Было почти так же, как и вчера, в больнице. Только на сей раз пламя
обжигало. Пламя пожирало его плоть, рождая чудовищную, немыслимую больно.
Может, он и кричал - всё равно здесь не слышны звуки. Но боль нужна - он
понимал это не только умом, но чем-то глубже. Самой своей сутью. Той, где
разделяются душа и дух. Куда проникает лишь Слово...
Пламя менялось - оно с каждой секундой становилось всё ярче, и цвета
радуги перетекали друг в друга, всё быстрее и быстрее - пока не слились в
один, ослепительно белый. "Как на земле белильщик не может выбелить" -
всплыло вдруг в мозгу. Всплыло - и пропало, потому что пламя разделилось на
две струи. И обе они потекли вперёд, к Максиму и вампирам. Мгновение - и
белый огонь уже обхватил всех троих. Жарко вспыхнул.
Дмитрий в ужасе зажмурился - но не увидел тьмы. Пламя было и в нём,
пламя выжигало его и снаружи, и изнутри. Белое, словно сотканное из молний
сияние стояло перед глазами. И всё это снова и снова рождалось в нём -
ужас, восторг, а главное - немыслимая, невозможная, опровергающая все
законы и правила надежда.
А потом это кончилось. Пламя исчезло, сбитое, должно быть, дождём,
который всё лупил и лупил - яростно, самозабвенно, выплёскивая не
растраченный за "бабье лето" запас. Грохотало вверху, а внизу было холодно
и мокро. И весьма грязно.
Оказалось, он лежал навзничь, уткнувшись лицом в колючие кусты. Не
малина то была, выходит, а ежевика. Даже оставались кое-где перезрелые,
сморщенные ягоды.
Дмитрий, кряхтя, поднялся на колени, а потом, помогая себе руками,
встал на ноги. Огляделся.
Максим лежал неподалеку, возле огромной, в три обхвата, ёлки. Из-под
её корней пахло прелой листвой и грибами.
- Ты как, жив? - кинулся он к мальчишке, перевернул на спину. С
ужасом, ожидая самого худшего, приложил ухо к груди.
Стучало. Ритмично, уверенно - хоть в космос запускай.
Дмитрий приподнял пацана за плечи, прислонил спиной к еловой коре.
- Спасибо, - прошептал Максим и открыл глаза. - А что случилось,
Дмитрий Александрович?
- Ты... ты ничего не помнишь? - поразился Дмитрий.
Максим не стал отвечать. С трудом поднялся на ноги, заозирался,
выискивая свой рюкзак.
Тот обнаружился почему-то в стороне от тропинки, метрах в десяти. Там
же валялись и сумка Дмитрия, и чёрный "семейный" зонт. Последний был
безнадёжно сломан. Спицы все сдавлены, перекручены, некоторые и лопнули.
Словно на нём танцевало стадо буйволов.
- Да зачем он теперь? - махнул рукой Дмитрий. - Всё равно мы оба
пропитались водой насквозь.
- Ага, - кивнул Максим. - И книжка промокла. Как я и боялся.
- Книжка... - словно эхо, повторил Дмитрий. - Надо же, книжка...
- Скажите, - спросил Максим, - а вам не кажется, что... ну, в общем,
как-то не так? Что-то такое... ну, случилось, что ли...
Дмитрий усмехнулся. Случилось... Да уж, случилось многое. Он опустил
глаза, нашёл свою тень. И что? Тень как тень, обычная, едва различимая -
солнце-то облаками скрыто. Зачем-то - уже не думая о магии, о грехе, о
соблазне, он потянул её на себя. Попытался. Не вышло. Не слушалась тень, да
и как она могла слушаться? Ведь что есть тень? Всего лишь нехватка света.
- Дмитрий Александрович, - напомнил сзади Максим, -мы как? К шоссе
пойдём или назад, к электричке? Если она ещё там...
- Ты хочешь назад? - усмехнулся Дмитрий. - Ну вот и я тоже. Пошли на
автобус... Вот ведь лупит, дождина зверский. Дай мне Бог не простыть. Надо
же завтра в гимназию. Да и тебе... если, конечно, ты всё ещё собираешься в
Александров.
- Теперь-то уж зачем? - вздохнул Максим и вдруг, поддев ботинком
еловую шишку, зафутболил её метров на пять. - Вот так вот, Дмитрий
Александрович.
17.
Странная в этом году была осень. Дожди и грозы возникали посреди
сухого тепла - без всякого, надо сказать, объявления циклона. И столь же
внезапно исчезали, к недоумению метеорологов.
Вот и понедельник начался небесной синевой, солнечными бликами и
суетливым птичьим базаром. О вчерашней грозе напоминали только внушительные
лужи. "За день выпала полумесячная норма осадков", - поведала дикторша по
радио.
Дмитрий, вопреки своим опасениям, не разболелся. Горячий душ, чай с
малиной - и можно приступать к трудовым подвигам. Навстречу которым и катил
сейчас в двадцать втором троллейбусе.
Вчера, ясное дело, ни в какую Лавру уже не поехали. Насквозь мокрого
пацана пришлось везти домой. Вдобавок выяснилось, что у Максима ещё и
слабые лёгкие. И пневмония у него - частая гостья. Когда они выбрались на
шоссе, Максима уже колотил озноб, а из носу текло. Он вообще вёл себя
странно - словно после лёгкой контузии. Что неудивительно. После вампирьих
когтей могло чего и похуже случиться.
Автобуса они так и не дождались - поймали частника. Неразговорчивый
пенсионер на затрапезного вида "Запорожце" довёз их прямо до дома Максима -
оказалось, по пути. И запросил всего полторы сотни. Есть ещё на свете
альтруисты...
- Не занято, Дмитрий?
Сидевший слева угреватый парень с плеером куда-то испарился. Вместо
него обнаружился собственной персоной Борис Игнатьевич. В светло-сером
костюме, при галстуке. Средней руки бизнесмен, собравшийся на деловую
встречу. А почему на троллейбусе - так, наверное, иномарка его сломалась.
Случается.
- Доброе утро, - поздоровался Дмитрий. - На работу торопитесь?
Равновесие плечом подпирать?
Его неудержимо тянуло на колкости. Словно он ёжик, которому всё
понятно. Ёжик, ощетинившийся своими иголками перед амурским тигром.
- Нам поговорить бы надо, - предложил тигр. - Снять, если можно так
выразиться, точки с "ё".
Дмитрий пожал плечами.
- Прямо сейчас? А успеем? Мне ведь через три остановки выходить, на
"Семеновской".
- Вполне, - кивнул Борис Игнатьевич. - Время - это штука сложная.
Растянуть глобально, пожалуй, не получится, а вот в нашем с вами
микромасштабе... Оглянитесь вокруг.
И впрямь, было на что посмотреть. Стихли звуки, замерли пассажиры,
застыл плотной массой воздух. Зато жизнь за окошком текла в обычном темпе -
сновали юркими жуками машины, торопились по делам прохожие, медленно
хромала куда-то бродячая собака...
- Это что, Сумрак? - присвистнул Дмитрий. - Непохоже вроде.
- Нет, просто сейчас мы воспринимаем временной поток сразу в двух
регистрах, - пояснил шеф Ночного Дозора. - Кстати, вовсе не такая уж
экзотическая магия. Воздействие-то идёт лишь на нас, а не на окружающий
мир. Ладно, вернёмся к нашим точкам. Во-первых, должен вас поздравить.
Получилось! Вы справились!
- Что получилось-то? - сухо спросил Дмитрий. Не нравилось ему
разгадывать намёки. - С чем поздравляете?
- С тем, что вы больше не Иной. Вы теперь обычный человек. Без
малейших задатков Иного. Ваша мечта сбылась.
Дмитрий поспешно вдохнул холодный утренний воздух.
- Видите ли, - продолжал Борис Игнатьевич, - среди Иных тоже есть
некая специализация. Одним лучше удаётся целительство, другим -
предвидение, третьим - боевая магия. Но бывают иногда и весьма экзотические
варианты. Кто-то способен смещать глобальные вероятности исторических
процессов, кто-то проникает мыслью в другие миры... А совсем уж редко -
появляются такие, как вы. Уникумы. Ваш случай - пятый за всю историю
Иных... По крайней мере, за всю записанную историю... Вы сами-то ещё не
догадались, в чём ваш дар? Бывший дар, - тут же поправился он.
- Ну... - задумался Дмитрий. - Тёмные говорили, будто у меня сила
какая-то исполинская... Врали?
- Ну, - улыбнулся Борис Игнатьевич, - Валерий Огородников и впрямь так
считал. Так его проинструктировали. А вот господин Завулон - тот почти с
самого начала знал правду. Хотя я всё-таки догадался раньше... Вы, Дмитрий,
способны превращать Иных в обычных людей. Полностью лишать их всякого
магического дара. У вас это получалось непроизвольно, но, если бы вами
заняться... А... - махнул он рукой. - Сперва, признаюсь, я на это надеялся.
Представляете, как бы мы сместили равновесие! Сколько гадостей, подлостей
можно предотвратить! Просто лишив силы наиболее опасных Тёмных...
- Ничего себе! - такого оборота Дмитрий никак не ждал. - Никогда бы не
подумал. И как же это у меня получалось?
- Ну, если опираться на записи о прежних случаях... - Борис Игнатьевич
усмехнулся чему-то. - Войдя в Сумрак, Лишатель - так принято называть
владеющих этим редчайшим даром, - направляет на Иного волну своей ярости...
своего гнева... Концентрированный, до отказа переполненный энергией сгусток
эмоций. И тогда что-то происходит с Иным. Образно говоря, необратимо
повышается его "магическая температура"... Что это такое, долго объяснять,
да и вряд ли вам так уж интересны детали.
- Совершенно неинтересны, - согласился Дмитрий. - Но когда же вы
догадались?
- Сразу после того, как Антон явился к вам впервые. Помните, в
троллейбусе? Один из характерных признаков - это жёсткий отказ
потенциального Иного от инициации. Причины тут могут быть самые разные. Не
обязательно религия. Один старичок, помнится, не захотел жить дольше своей
супруги... этакие, знаете ли, старосветские помещики... Но, конечно, есть и
другие признаки, более тонкие... особенности ауры, особенности личности. И
всё равно полной гарантии не было. Представьте моё состояние, когда вас
нашли... когда началось наблюдение. Это всё равно что в пруду за
деревенской околицей поймать на удочку акулу... а вернее, золотую рыбку.
Почти поймать... вытягивать леску, каждую секунду ожидая, что сорвётся.
- Ну и аналогии у вас, - поморщился Дмитрий. - Какие-то, знаете ли...
неприятные. Рыбку-то потом в уху... в том числе и золотую.
- Ну, извините, - пожал плечами Борис Игнатьевич. - Не думал вас
задеть. В общем, после того загородного случая с оборотнем я убедился - вы
действительно Лишатель. Всё совпало - и эмоциональная буря, и ненависть к
мерзкой твари... представляю, на какие ужасы вы сами себя накрутили. А
потом - самопроизвольное соскальзывание в Сумрак и удар. В итоге оборотня
больше нет, от него остался обычный парень двадцати двух лет. Физически
ничуть не пострадавший, но душевно... Разом лишиться всех своих
возможностей, всех своих надежд... из князя в грязь.
- Мне почему-то его не жалко, - заметил Дмитрий.
- И, тем не менее... - Борис Игнатьевич поправил сбившийся галстук. -
И, тем не менее, довольно скоро я понял, что сотрудничать с вами не
получится. Слишком уж сильно вы держались за свою веру... и даже не за
веру, а за некое её толкование. Есть, конечно, способы... Внушить даже и
вам можно что угодно. Только вот последствия... Зомби нам не нужны... В
общем, после монастыря мне стало окончательно ясно, что вы - опасны. Ни я,
ни Завулон не врали - вы действительно способны разрушить сложившееся
равновесие. Как начнёте лишать Иных силы... в промышленных масштабах... тут
ведь такое закрутится... Тем более что это не слишком и зависит от вашей
воли. Значит, вопрос нужно было как-то решать.
- Вчера Завулону это почти удалось, - кивнул Дмитрий. - Небось,
наблюдали?
- Конечно. Наблюдал и надеялся, что мой план сработает. Хотя сомнения
были до самого последнего момента.
- И что же за план такой хитрый? - Дмитрию действительно стало
любопытно.
- Чтобы вы направили ваш дар на самого себя, - пояснил Борис
Игнатьевич. - Для этого надо было, уж извините, загнать вас в ситуацию
ужасного, мучительного выбора. Эмоционально взвинтить до предела, до
взрыва. Чтобы вы, оказавшись в Сумраке, разозлились на себя. Чтобы в себе
увидели причину всех несчастий. Конечно, я рисковал. Раньше ведь такого не
делалось. Всех четверых прежних Лишателей попросту убивали. Хотя и убить
Лишателя - весьма нелегко. Я-то знаю... ведь трое из этих четверых были
Тёмными. Последний случай - в семнадцатом веке. Ощущаете свою уникальность?
- А Завулон? - тихо спросил Дмитрий. - Завулон тоже на это
рассчитывал?
- Нет, - усмехнулся Борис Игнатьевич, - не думаю. Он действительно
надеялся на ваше развоплощение. Помните, я вам говорил... Такая уж
неприятная особенность у нас, Светлых Иных...
- Неудивительно, - согласился Дмитрий. - Вы же отвергаете Христа,
значит, и путь покаяния для вас закрыт. А грех давит душу, вам больно - и
вы сбегаете от этой боли.
- Как же вы любите упрощать! - покачал головой его собеседник. - Дима,
всё на самом деле в тысячу раз сложнее. Уж поверьте мне на слово... я и сам
порой был на грани развоплощения... когда оставалось сделать лишь шаг...
- Благодарите Того, в Кого не верите, - заметил на это Дмитрий. -
Возможно, у вас ещё остались шансы...
- Давайте лучше вернёмся к вам, Дима, - мягко прервал его Борис
Игнатьевич. - Вернее, к Завулону. Он ведь был уверен, что именно этим всё и
кончится. И создал вам ситуацию ужасного выбора - а я лишь немножко ему в
этом посодействовал.
- Например, поставили защиту... - желчно усмехнулся Дмитрий. - А ведь
обещали же...
- Не было никакой защиты, Дима. Не было.
- Завулон говорил иначе.
Борис Игнатьевич посмотрел на него с грустью.
- А это уж вы сами решайте, кому из нас больше верите. К тому же
Завулон любит выигрывать красиво. Да и зачем ему лишние неприятности?
Убийство Светлого с рук не сойдёт. Неприятностей уйма. Так что этот вариант
он оставил на самый крайний случай. Поначалу попробовал решить дело
поединком, подослал к вам Валеру. Заодно и поставил эксперимент - сможете
ли справиться с Иным более высокого ранга. Гиена-то, Корнеев, слабенький
был, шестой уровень, как, формально, и у вас. Валера - заметно сильнее.
Четвёртый уровень, на пике - даже и третий. Оказалось, с лёгкостью. Завулон
сделал выводы.
- Так вот, - осенило Дмитрия, - почему его вчера не было в Сумраке?
Боялся за себя?
- Был он там, - возразил Борис Игнатьевич, - только глубже, в третьем
слое. Главное ведь, чтобы вы его не видели. Лишатель должен непременно
видеть своего врага...
Что ж, всё с этим было понятно. Железные старцы играют в свои
многомерные шахматы... меняют ладью на двух коней, а уж пешек жертвуют...
- Послушайте, - терпеливо, словно закоренелого двоечника, спросил
Дмитрий, - ну как же так можно? Совесть у вас есть, Светлый, или одна
стратегия осталась? Мальчишкой-то зачем рисковать было? Ведь на волоске же
всё висело. И жизнь его, и бессмертная душа... Я понимаю, как он в этой
провокации вам с Завулоном пригодился. Ключик к моему замку... Ладно
Завулон - с ним всё ясно. Дрянь человечишко. Но вы-то?
Борис Игнатьевич взглянул на него так, что Дмитрию мгновенно стало не
до колкостей. Ёжику не защититься от тигра своими иголками.
- Считаете меня подонком, господин Осокин? Что ж, не вы первый. Но в
данном случае - пальцем в небо. Мальчику практически ничего не угрожало.
Иного не сделать вампиром.
- Иного? - охнул Дмитрий.
- Да, - сознался его собеседник. - Максим Ткачёв - Светлый Иной,
седьмой уровень. Инициирован три года назад. Один из самых юных сотрудников
московского Ночного Дозора. Между прочим, это именно он при первой же
встрече распознал в вас потенциального Иного... Так вот, Максиму не грозило
ровным счётом ничего. Хотя бы уже потому, что защита у него была. Крепкая.
Сам ставил.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг