успокоюсь! Ну нельзя мне уезжать из Москвы, понимаете? Ну, есть причины! -
выпалил он.
Народ в тамбуре не обращал на них ни малейшего внимания. Да и шумно
было. Электричка уже тряслась, отъезжая от вокзала, кончились перроны,
потянулись запасные пути, серебристые ангары багажных складов.
Дмитрий догадывался о неназванных причинах. Четырнадцать. Возраст
первой любви. И не дай Бог убеждать мальчика, будто всё перемелется и лет
через десять он с улыбкой вспомнит свои нынешние терзания. Только разрушишь
хрупкий, неустойчивый контакт.
- Мужчины, мороженого не желаете? - из соседнего вагона впёрлась в
тамбур необъятных размеров бабища с таких же габаритов сумкой. - Пломбир,
вафельные рожки, стаканчики. Эскимо, "Ленинградское"...
Дмитрий потянулся за кошельком.
- Спасибо, но мы сегодня не в настроении, - опередил его Максим. -
Извините.
Видимо, такого тётке за всю её торговую карьеру слышать не доводилось.
Во всяком случае, от четырнадцатилетних мальчишек. Изумлённо качнув копной
крашеных волос, она стремительно ввинтилась в вагон. Как это ей удалось,
Дмитрий рационально объяснить себе не мог. Может, тоже Иная? - мысленно
улыбнулся он.
- Ну что я могу сказать? - протянул Дмитрий. - Каждый из вас по-своему
прав, и ты, и мама. Тут нет какой-то единой правды. А значит, надо искать
какой-то... какой-то общий знаменатель.
- Это вам не дроби, - хмуро возразил Максим. - Тут ведь одно из двух,
или мы уезжаем, или остаёмся. И решать сейчас нужно, в ближайшие дни.
Потому что потом это место уже займут. Мне бы хоть неделю продержаться... -
доверительно прошептал он.
- Максим, а ты подумал вот о чём? Ну, настоишь ты на своём, останетесь
вы в Москве, мама подчинится твоей воле... Но вот какие после этого будут
отношения? Вы сможете доверять друг другу, как и раньше? - Дмитрию не
хотелось читать мораль, но он понимал, что сказать это необходимо. - Ты сам
произнёс слово "шантаж". Так вот, шантаж всегда бьёт по обоим. И шантажист
подчас страдает ничуть не меньше. Тебе настолько надо остаться? Даже такой
ценой?
- Вот и он так же говорил... - шмыгнул носом Максим. - Слово в слово.
- Это ты о ком?
- Ну, понимаете... - смутился Максим. - Есть у меня один друг. Он тоже
взрослый, даже старше вас. Я ему вчера вот это всё рассказал. Я думал, он
поможет как-то. Убедит маму... или ещё как-нибудь иначе. А он говорит: это
жизнь, ничего тут не изменишь, ты должен заботиться о маме, а Питер - это
не дикое болото, там тоже можно жить, там тоже люди есть... В общем, без
толку, - сказал он со взрослой горечью в голосе.
- А что это за взрослый друг? - хмыкнул Дмитрий. - Мамин знакомый?
- Да нет! - махнул рукой Максим. - Мой. А, ладно... Чего уж теперь
говорить!
Он отвернулся к пыльному окошку в дверце, перечёркнутому тремя
стальными прутьями. И Дмитрий понял, что всё равно больше, чем сказал,
Максим уже не скажет. И если ломиться в его душу, требуя откровенности -
тебя пошлют. Мягко, интеллигентно, как из всех сверстников Максима умеет
только он. Как вчера он послал своего загадочного взрослого друга.
- Слушай, - решил сменить пластинку Дмитрий, - а ты раньше один к
бабушке ездил? Ты там не заблудишься?
Максим, не поворачиваясь, характерно пожал плечами - встопорщилась и
вновь разгладилась джинсовая куртка.
- Ну, найду, наверное. Раньше мы только с мамой ездили и с дядей
Серёжей, её братом. Но у меня адрес записан. Если забуду, как там
ориентироваться, спрошу у кого-нибудь.
Так, присвистнул Дмитрий. Интересное кино.
- А ты вообще в городе ориентируешься нормально? - спросил он
осторожно.
Максим ощутимо замялся.
- Ну... так себе. Я очень невнимательный, я отвлекаюсь всё время, могу
зачитаться и остановку свою проехать. Меня мама только с этого года начала
одного отпускать, если далеко куда надо. Но тут уж я не проеду,
Александров - конечная.
Дмитрий лишь головой покачал. Перспектива складывалась невесёлая.
Мальчишка, выходит, и в Москве-то ориентируется с трудом, а тут
Александров, почти незнакомый город. Сойдёт не там, спросит не того,
столкнётся не с теми...
В памяти услужливо возникла картинка - Люда Беляева, брошенная в
гнилом заплёванном подвале. Тонкие бледные руки, стянутые чёрной змеёй
электрического кабеля.
- Ещё вопрос, - тронул он Максима за плечо. - У тебя паспорт с собой
есть? Ты уже успел получить?
- Когда? - вздохнул Максим. - Мне же четырнадцать только летом
исполнилось, я на даче был, у дяди Серёжи. Мама только недавно нужные
бумажки собрала, ещё в паспортный стол не сходила. - А что?
- А то, - сухо разъяснил Дмитрий, - что первый же милицейский патруль
может тебя остановить и потребовать документы. А раз нет, значит, в
отделение доставят и будут твою личность выяснять. А это, при некотором
желании, можно делать очень долго. Мне с такими случаями приходилось
сталкиваться, ещё когда в массовой школе работал. Уж поверь мне, весьма
противное приключение.
- Да кто меня остановит? - вяло отмахнулся Максим. - Кому я нужен? Что
я, на уголовника похож?
Дмитрий не стал отвечать. Всё тут было понятно.
Никак нельзя отпускать мальчишку одного! Обязательно ведь случится
какая-нибудь пакость. Такой неприспособленный к грубой жизненной прозе...
да ещё в таком взвинченном состоянии. Не надо быть Иным, чтобы ощутить
сгустившуюся над ним опасность. Липкое бесцветное облачко над головой.
Готовое в самый неожиданный момент разразиться молнией беды.
Он передёрнул плечами, отгоняя видение. Что, опять? Опять начались
"иные" штучки? Как тогда, с Людой?
Дмитрий беззвучно прошептал молитву, но облачко никуда не делось. И
немудрено - успел ведь убедиться, что молитва на это действует как и на
электричество. То есть никак.
- Вот что, дорогой. Скажи, а ты очень в Александров торопишься?
- Да я не знаю... - удивился Максим. - Мне главное бабушку дома
застать, а то вдруг она на рынок уйдёт или ещё куда-нибудь. А что?
- Да вот мысль у меня возникла, - вдохновенно начал Дмитрий. - Что,
если ты со мной в Лавру съездишь? Ты ведь раньше в ней не бывал? Поверь,
там очень интересно. Не только верующему. Древняя архитектура, музей
народных промыслов. Погуляем там. А потом, если ты всё-таки захочешь ехать
в Александров, я тебя провожу. Времени у меня полно, жена в больнице, с
Сашкой сидит, дома никого.
Максим задумался. Видно было, что ехать одному в Александров ему было
слегка страшновато. А может, просто тоскливо.
- Ну ладно, - помолчав, согласился тот. - Но я действительно не буду
вам обузой?
- Ни на вот столько! - абсолютно искренне произнёс Дмитрий.
15.
Уже после Пушкино в вагоне поредело. Рассосалось, схлынуло - и даже
свободные места нашлись. Дмитрий с Максимом без всяких сожалений покинули
прокуренный тамбур и сели напротив. Рядом с ними пожилой дядька вёз
меланхолического вида овчарку, сиротливо притулившуюся на полу. Пухленькая
бабуся с внучкой лет пяти опасливо косилась на животное, но собака мало что
была в наморднике - ей, казалось, всё уже безразлично на этом свете. То ли
овчарка пребывала в своей собачьей нирване, постигнув иллюзорность бытия,
то ли попросту смертельно устала от жизни.
Максим, как только представилась такая возможность, вынул из рюкзака
пухлую книгу в яркой глянцевой обложке и углубился в чтение.
Дмитрий же не знал, чем себя занять. Пробовал, ясное дело, молиться,
но надолго его не хватило. Внимание рассеивалось, молитва терялась между
наползающими друг на друга мыслями.
Как там сейчас Сашка? Небось, плохо ему? Конечно, мама рядом... но он
ведь впервые в больнице. То есть однажды уже лежал несколько дней, но тогда
ему и полутора не было, не помнит ничего. А сейчас... Трубки с проводами
сняли, нужда отпала, и завтра переведут из реанимации в общую палату.
Разрешат ли тогда Ане сидеть при нём? Сомнительно.
А ещё ведь оставалась тёща. Дмитрий уже сообщил ей, что кризис
миновал, что выздоровление внука - дело нескольких недель. Но сама-то она
по-прежнему пребывала вблизи инфаркта.
Дмитрий откровенно радовался, что его собственные родители, едва ли не
круглый год живущие под Звенигородом на своей обихоженной даче, так ни о
чём и не знают. Аня то ли и вправду не сумела дозвониться им на мобильный,
то ли решила не беспокоить стариков раньше времени. Хватит уж и одного
микроинфаркта в семье... Теперь, конечно, уже можно сообщить - но это не
слишком радостное дело он решил отложить на завтра.
Завтра на работу... Ух, и устроит же ему Марина Павловна! И будет в
своём праве. Сегодня, кстати, к урокам подготовиться надо... если, конечно,
хватит времени. Если не придётся тащиться с Максимом в Александров, где ещё
неизвестно что их ждёт. Невидимая тучка никуда ведь не делась. Обвилась
кольцами вокруг русой вихрастой головы, выжидает момент. И вскрикнет
внезапноужаленный отрок.
- Что на этот раз? - спросил Дмитрий, когда Максим на секунду
отвлёкся. - Опять экстрасенсорные дела?
- Нет, ту я уже прочитал. А это фантастика. Про то, как мальчишка из
нашего мира попадает в параллельный. Где средневековье и всякая магия...
нудновато слегка, а так ничего...
Дмитрий мысленно застонал. Достала уже эта магия! Всюду она, никуда не
деться. Господи, ну когда ж уберёшь Ты эту заразу с земли русской? Он сам
понимал, что никогда. В мире, где есть Иные, увлечение оккультизмом будет
процветать. Подобное тянется к подобному...
С другой стороны, а почему? Антон ведь говорил, что Иные вовсе не
стремятся себя раскрыть. Наоборот - таятся от людей. Понимают, какой это
будет для всех шок, если узнают и поверят. А ведь, пожалуй, и перебьёт их
человечество, объединившись против общего врага. Против Чужих. То есть
Иных. И никакая магия их не спасёт. Вычислят. Вот такие же, как он сам, и
помогут в этом - ренегаты, по досадному недоразумению оказавшиеся Иными.
Сейчас же вспомнился фантастический роман кого-то из американцев. Кажется,
Брэдбери? Или Саймак? Да, именно. Клиффорд Саймак, "Что может быть проще
времени". Там паранормалов, по сути, тех же Иных, вылавливали озверелые
толпы. Руководимые, ясное дело, теми же паранормалами-телепатами.
"Щупачами".
А если на самом деле? Если здесь, на земле русской, зажгутся костры?
Если фонарные столбы украсятся трупами в петлях? Нет, вряд ли это будет
столь кустарно... у спецслужб ведь богатейший опыт... Так что же, он,
Дмитрий Осокин? Встанет в ряды? Выдаст Антона, Лену, уж тем более матёрого
волка Бориса Игнатьевича? А ведь многие - да тот же Иван хотя бы - скажут,
что именно в этом его христианский долг и крест. Что в белых перчатках
ничего не делают, не разбив яиц... Старые песни о главном...
Грёзы его были оборваны грубым образом. Электричка резко дёрнулась,
содрогнулась всем своим многотонным чревом - и встала. Лихо тормознула - у
кого-то сумки посыпались, кто-то на том конце вагона выразился кратко, но
очень энергично.
Где ж это они? Вроде бы Калистово проехали уже, до Радонежа ещё не
добрались. Что такое? Скорый поезд пропускаем?
Максим невозмутимо читал. Вокруг шевелилась, переговаривалась людская
масса, нервничала, строила гипотезы. Внучка капризно допрашивала бабулю,
когда поедем. Бабуля откупалась конфетками из полиэтиленового пакетика.
Странно, что ничего не объявляют по громкой связи. Сколько уже стоим?
Дмитрий глянул на часы. Ого, за десять минут перевалило. Могли бы и
успокоить народ.
Народ медленно, но верно закипал. Десять минут... пятнадцать...
Симпатичная блондинистая девица потребовала открыть окно - душегубка же, а
не вагон. Морщинистый дед свирепо воспротивился - дождь собирается, сейчас
как ливанёт! И вообще продует. Девица в долгу не осталась и выдала всё, что
думала о самом дедушке, о его славном боевом прошлом, о его родственниках и
микрофауне. Девица знала много слов. Куда там Эллочке-людоедке!
Какой-то коренастый мужик завопил, что это всё фигня, а вот что он
опоздает на автобус - это уже не фигня. Массы мужика поддержали - многим
надо было с электрички мчаться к автобусу, коим ещё пилить и пилить до
своих участков. А автобус не станет ждать заблудшую электричку.
После переключились на стоимость железнодорожных билетов, на воровство
в МПС и вообще на олигархов. Чубайсу драли чуб. Березовского воспитывали
берёзой. Долго, умело, с наслаждением...
Потом по вагонам пронёсся слух, мгновенно получивший статус
непреложной истины. Тока нет в проводах. Авария какая-то. И неизвестно,
когда. И будет ли. И вообще всё хреново.
Прошло ещё какое-то время - и раздался лязг. Сперва понадеялись на
перемены к лучшему - но это просто раскрылись двери в тамбурах. Видимо, до
машинистов наконец дошло, что люди долго не выдержат. Людям и покурить
надо, и в кустики. А ток ещё неизвестно когда дадут.
- Ну, что делать будем? - Дмитрий пошевелил зачитавшегося Максима.
Разве что безучастная овчарка могла соревноваться с ним в спокойствии.
- А что случилось? - выдал мальчишка, отрываясь от книги. Этим
вопросом он наповал сразил и хозяина овчарки, и бабку, и уж тем более
внучку.
- Стоим, - сообщил Дмитрий. - Тока нет. И стоять будем, судя по всему,
ещё долго. Давай пока хоть выйдем, кислородом подышим. Тебе, кстати, не
хочется пообщаться с природой?
...Встали ещё удачно. Могли бы ведь и на мосту, и на крутой насыпи. А
тут - по обеим сторонам мрачный еловый лес. Дмитрий знал, что лес тот
тянется неглубоко, во всяком случае справа. Там дальше - дачные посёлки,
поля, Ярославское шоссе.
Шоссе! А ведь это мысль. Сколько тут пройти? Километра три-четыре, не
больше. А там рейсовые автобусы ходят.
- Вот что, светлый отрок, - предложил он, тут же уколовшись языком о
словечко "светлый", - а не совершить ли нам небольшую прогулку? Тут ведь и
полдня можно проторчать, а вот там, справа - шоссе. Автобусы, маршрутки.
Гораздо быстрее в Сергиевом Посаде будем, чем вот так ждать у моря погоды.
Максим поднял голову, задумчиво уставился в низкое небо. Да, погода -
это актуально. Тучи были мрачнее некуда. Того и гляди, разверзнутся хляби
небесные...
- У тебя зонт есть? - озабоченно спросил Дмитрий.
- Нет... Знаете, я как-то не подумал.
- Ладно, не беда. У меня-то есть, и большой. Так называемый
"семейный". Уж вдвоём-то мы уместимся. А может, и пронесёт стороной, -
Дмитрий с сомнением поглядел на свинцовые тучи, неуклонно наползающие с
севера. - Ну что, пошли?
- Конечно, - согласился Максим. - Кстати, гляньте. Не одни мы такие
умные.
И точно! Часть озверевших от неизвестности пассажиров один за другим
скрывалась за деревьями. Другие - подавляющее большинство - предпочитало
ждать милостей от электричества.
- Ну, пойдём тогда поскорее. Надеюсь, уж в этом-то лесочке монстры не
водятся, - пошутил Дмитрий.
- Конечно, - в тон ему отозвался Максим. - Сейчас ведь не ночь. И не
полнолуние.
16.
Далеко уйти они не успели. Едва только нашлась тропинка, ведущая в
нужном направлении - как сверху грянуло. И ещё, и снова. Точно кто-то,
веселясь от души, лупил кувалдой по стеклянным банкам.
И хлынуло. Не осенний мелкий дождичек - настоящий тропический ливень.
Только холодно было не по-южному. Ветер лупил наотмашь, ветер бросался на
еловые кроны, всерьёз норовя устроить бурелом. Всё вокруг - утоптанная в
хвое тропинка, заросли малины по обеим сторонам, листва притулившихся в
еловом царстве берёзок - мгновенно вымокло. Воздух пронзали не то что
капли - тугие струи, как в душе.
Достать зонт из сумки, развернуть его - дело нескольких секунд. Но и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг