* * *
Полковник Луис во время второй мировой войны был резидентом тайной
немецкой разведки в странах Латинской Америки. После поражения гитлеровцев
он притаился, но ненадолго. Его ненависть к коммунизму привлекла внимание
агентов Зеленого папы. Вскоре он был приглашен на секретную службу: нужно
было любыми путями вести разведку в странах Центральной и Южной Америки и
убирать с пути враждебные компании элементы.
Служба оказалась очень прибыльной; в ней были заинтересованы, кроме
"Юнайтед фрут", еще и "Стандарт ойл", "Ванадиум корпорейшен" и много других
компаний. Благодаря подкупам и влиянию Уолл-стрита, он получил доступ к
секретным документам и выступил в роли шефа тайной полиции многих
республик. К его указаниям даже прислушивались министры внутренних дел.
В это раннее утро полковник Луис смазывал маленький маузер - подарок
Гиммлера, которым чрезвычайно гордился.
Адъютант с прилизанным пробором, почувствовав хорошее настроение шефа,
вкрадчиво спросил:
- Сеньор полковник, почему вы всегда чистите пистолет сами? Я был бы
счастлив...
- Мы, солдаты, бодрствующие во мраке, - цветисто ответил Луис, - в
своем оружии должны быть уверены в любую минуту.
- Но ваше время так драгоценно, - замялся адъютант.
- Есть кое-что поценнее, - ответил полковник. - Собственная жизнь!
Катер с острова придет минут через сорок. Приведите ко мне этого ковбоя.
Следователи, кажется, не сумели разобраться в нем. Посмотрю; может,
пригодится для разведывательных целей.
Адъютант вышел на палубу первого класса. Захватив краснолицего
охранника, он спустился по трапу за пленником.
Когда они вытолкали арестанта из камеры, он все время порывался
вежливо уступать дорогу, но ничего путного из этой затеи не получилось:
ковбой безбожно давил ноги, поминутно извинялся и задерживал всех.
Поднимаясь по трапу, он обратился к адъютанту:
- Господин старший, чего же меня домой не отпускают?
- Прекратить разговоры! - прикрикнул тот.
Полковник, поглядев на доставленного ковбоя, жестом отпустил всех.
- Как вас зовут? - спросил он, пристально взглянув на арестанта.
- Я уже всем начальникам рассказывал... Роберто Юррита! А все равно не
отпускают!
- Сядьте, Роберто, отвечайте на вопросы!
- Сижу, тридцать лет сижу, а что толку? - пробормотал Юррита,
присаживаясь на краешек стула.
- Вас держат всего лишь сорок два дня, а вы уже успели надоесть всем
своей феноменальной тупостью!
- Как? - оживился арестант и даже заерзал на месте. - Могу я спросить,
- что бы значило это словечко?
- Оно означает, что ты такой дурень, какого еще никто не видывал! -
объяснил полковник, всегда гордившийся своим хладнокровием.
- А-а! Ну, это-то мне и прежде говорили.
Некоторое время Луис пытался проникнуть во внутренний мир собеседника,
но скоро убедился в бесплодности этого занятия. Арестант оказался на
редкость глупым, и вытянуть из него что-либо было просто невозможно.
- Н-да! Догадываюсь, как вы осточертели моим следователям! - наконец
сказал полковник, вытирая платком лоб.
- Так ведь не я, а они пристают ко мне с пустяками! - пожаловался
арестант. - Вот когда я был гаучо* [Гаучо - ловкие наездники-пастухи] у
дона Густаво. Да вы его, наверное, встречали. Его любая собака знает...
Сдерживая нараставший гнев, Луис строго приказал:
- Отвечайте только на вопросы. Кто ваши родители?
- Мои родители, в том числе и мамаша, скончалась при моем рождении, а
возможно, немного позже. Никто достоверно не знает, а я сам был в те дни
очень маленький. Я, видите ли, бедный сирота! - сообщил арестант с
подкупающей простосердечностью.
- Послушайте, вы... бедный сирота! Вас арестовали за приставание к
полисмену с листовкой!
- Как, и вы о том же? - изумился пленник. - Сунула мне на улице
какая-то девчонка пачку листиков. Я даже обрадовался: думаю, афишки насчет
цирка. В цирке мне нравится: клоуны, лошади под музыку пляшут. В дверях
самый настоящий генерал стоит, весь в золоте. Строгий, - у него без билета
не проскочишь.
Глаза арестанта разгорелись, но полковник вовремя остановил его и
заставил вернуться к истории с прокламацией.
- Смотрел-смотрел, ничего не понял: читаю я плохо, - продолжал
рассказывать Роберто Юррита. - А на площади полицейский; я к нему: "Прочти,
добрый человек, объясни, что к чему?". Смотрю, а у него глаза на лоб, -
видно, тоже неграмотный. "Отдай, - говорю, - афишку, поищу людей поумней".
И стал я эти листочки прохожим совать. Только и всего. А полицейский цап
меня за ворот и давай свистеть. Тут еще двое подскочили, рожи такие -
карманы береги. Один меня в зубы - я его... так и пошло. Драчунов не
тронули, а меня в тюрьму. В Аргентине, правда, меня тоже за решетку водили,
но к утру вытолкали, даже сна не дали досмотреть.
Полковник глубоко вздохнул и опять вытер лоб. Один из следователей
высказал подозрение, что вернувшийся на родину ковбой не так глуп, как
притворяется. Проверка установила, что человек, по имени Роберто Юррита,
действительно проживал когда-то в скотоводческих районах Аргентины и
числился среди неблагонадежных.
Следователей также смущала внешность арестанта. Большой высокий лоб,
серые, словно смеющиеся, чуть прищуренные глаза делали его лицо чрезмерно
интеллигентным для неграмотного ковбоя. А на допросах он казался болтливым
идиотом, изводящим не относящимися к делу вопросами и бесконечными
рассказами.
- Ваши политические убеждения? - как бы между прочим поинтересовался
Луис.
- Чего? - искренне недоумевал Роберто Юррита.
- Ну, кому вы сочувствуете? - упростил вопрос полковник. - Католикам,
анархистам... социалистам? Что нужно, по-вашему, чтобы людям жилось лучше?
- Ах, вот вы о ком! - обрадовался арестант. - Значит, тоже о бедняках
подумываете? Это хорошо! Вам бы с одним моряком поговорить. В десяти словах
умел все объяснить: богачей, значит, по шапке, а народ сам, без них хорошую
жизнь наладит...
- Где этот чертов моряк?
- В Уругвае остался. Звал я его с собой, а он: "Нет, - говорит, -
своих дел хватит, без меня добивайтесь".
- Так вот ты за каким дьяволом вернулся? Бунтовать захотелось?
- А как же! Если начнется, я от людей не отстану.
- Понятно! Твое счастье, что ты бедный сирота! - сказал полковник.
Вглядываясь в безмятежно-спокойные глаза допрашиваемого, Луис пришел к
выводу: "Наследственный идиотизм. Потому и обманчив весь его вид.
Вырождение!"
- Скоро ли меня отпустят, господин начальник? - спросил Юррита. - Тут
все какие-то скупые, есть ничего не дают.
Полковник молча подчеркнул надпись "бессрочная каторга" на
сопроводительной карточке, позвонил адъютанту и приказал:
- Уведите этого идиота, надоел.
* * *
[Рис. 5]
Туман, разгоняемый утренними лучами солнца, постепенно рассеивался.
Капитан уже посылал штурмана к полковнику, по приказу которого лайнер
несколько отклонился от обычного курса и лег в дрейф. Луис ответил, что по
прибытии катера с острова можно будет продолжать рейс. Зная, какую роль
играет полковник в этих краях, капитан не рискнул больше надоедать ему.
Плюнув на расписание, он сдал вахту старшему помощнику и завалился спать.
Пассажирам первого класса было безразлично, где находится пароход. Их
больше интересовало местонахождение стюарда, уже разносившего по каютам
виски с содовой. Все шло именно так, как и положено во время океанских
путешествий.
Наварро вновь появился на палубе. Он перехватил мчавшегося с подносом
стюарда и попросил:
- Голубчик Самбос! Три коктейля истребительного типа. Вон на тот
столик, если джентльмены не возражают.
Джентльмены не возражали. Стюард, польщенный оригинальным обращением,
довольно быстро выполнил просьбу летчика.
Краснолицый оживился.
- За успех в жизни! - провозгласил он, поднимая фужер.
Наварро чокнулся с ним.
- Благодарю, - сказал он. - Вот именно этого мне и не хватает!
- Странно! - заметил джентльмен с замшелым лицом. - Вижу первого
военного, жалующегося на судьбу. Молод, красив, небеса к услугам... Чего же
вам еще надо?
- Честно работать и получать свои деньги. Не желаю вмешиваться в чужие
дела, и пусть ко мне никто не суется! Каждый должен жить, как ему нравится!
- Программа - одно восхищение! С таким мировоззрением можно далеко
преуспеть в жизни.
- Не выходит! - признался летчик. - Во все мои начинания под конец
обязательно впутается какая-нибудь пакость. Прямо злой рок!
Чувствовалось, что ему хотелось поделиться с кем-либо своими
злоключениями.
- Был я когда-то рекордсменом по плаванию. Сперва все шло отлично,
потом вдруг ни с того, ни с сего мне предложили проиграть слабому пловцу.
Эх, и славно же летел от меня антрепренер по лестнице!
- За это вам, конечно, дали под зад и выгнали? - спросил краснолицый,
стремясь предугадать развязку.
- Нет! Просто девушка, довольно симпатичная, будто случайно оцарапала
мне булавкой руку. Началась весьма странная инфекция. Пришлось плыть с
распухшей рукой. Ну, конечно, как тут выиграешь!
- Остроумно проделано! - восхитился джентльмен с замшелым лицом.
- Стал инструктором. Думал, других научу плавать, - все меньше
утопленников будет; а меня заставили развлекать в бассейне пышных дамочек.
Закатит глаза этакая пышка килограммов на восемьдесят и шепчет: "Ах,
держите крепче, я, кажется, тону!" А жиру в ней - топи, не утопишь!
Слушатели расхохотались. Летчик, не замечая их веселья, продолжал:
- Призвали в армию, сделали пилотом. Рассчитывал летать над
Антарктикой. Да кому нужны мои мечты? Нанялся вот теперь в легион, буду
возить грузы.
- Бомбы, между прочим, тоже именуются грузом, - напомнил джентльмен с
замшелым лицом.
- Только работа, мистер! Я не собираюсь воевать! - решительно сказал
летчик.
- Какая разница, - привезете вы консервы или оружие? Винтовку возьмет
другой, закусит вашими консервами и пойдет стрелять. Цивилизация!
- Не интересуюсь политикой, мои идеалы...
- Идеалов не существует! Их выдумали коммунисты, - перебил его
джентльмен с замшелым лицом.
- Точно! - едва ворочая языком, подтвердил краснолицый.
[Рис. 6]
Летчик вскоре покинул странных джентльменов. Отойдя к фальшборту и
задумчиво глядя на расползавшиеся клубы тумана, он вслух рассуждал:
- А пожалуй, эти канальи правы: грузом могут быть и бомбы. Но я их
бросать не буду.
Внизу, у трапа, покачивался морской катер. Он только что выскочил из
тумана. Это было небольшое суденышко с короткой мачтой и зачехленным
пулеметом на носу. Прибывшие поднялись на борт лайнера.
Чернобровый человек в черном плаще и военной фуражке доложил
подошедшему адъютанту Луиса:
- Капрал Варош. Прибыл по приказанию майора Чинча!
Хотя он и четко выговаривал слова, но чувствовался акцент, обычно
присущий людям, говорящим на не родном языке.
Адъютант забрал запечатанный пакет и, приказав подождать, ушел к
полковнику.
Наварро тем временем, перехватив у стюарда бифштекс и графин виски,
уселся за крайний столик под тентом.
- Капрал, вы с этого острова? - спросил он прибывшего. - Завидую вам.
Ну-ка, хлопните стаканчик, пока начальство не видит, - и он дружелюбно
протянул гостю виски.
Капрал не заставил себя упрашивать: оглянувшись, он произнес:
- За вашу удачу, господин летчик, на земле и в воздухе!
Залпом выпив виски, капрал поставил на стол стаканчик и доверительно
сказал:
- А завидовать, разрешите доложить, не приходится. Этот остров... он
хорош лишь издали. А так - пальмы, камни да тоска. Главное - тоска.
Вернувшийся адъютант поманил к себе капрала, и они по трапу спустились
в трюм. Наварро опять погрузился в бездумное созерцание рассвета над
океаном.
Летчик не заметил, как на палубе показался высокий широкоплечий
человек, сопровождаемый краснолицым джентльменом и капралом. Поравнявшись
со скучающим Наварро, пленник неожиданно шагнул к его столику, схватил с
тарелки бифштекс и, поклонившись, сказал:
- Благодарю, сэр! Весьма признателен!
При этом спокойно стал рвать бифштекс зубами.
Краснолицый, зашипев, как кот, которому наступили на хвост, двинул
похитителя кулаком в бок, но голоса не подал. Странная процессия молчаливо
проследовала к трапу и словно растворилась. Наварро изумленно смотрел им
вслед.
- Сомнительно, чтобы все это мне приснилось, - сказал он озадаченно, -
бифштекс только что вот тут был! Не пьяный ли его схватил? - Вдруг летчика
осенила догадка: - Да он просто голоден, сидел в арестантском трюме.
Стюард! Немедленно дюжину самых отборных бифштексов!
Наварро вскочил. Он бы побежал за неизвестным ему голодным парнем,
если бы джентльмен с замшелым лицом, сидевший невдалеке и наблюдавший за
всем происходящим, не удержал его.
- Не вмешивайтесь, пилот, не в свои дела, - ведь это не соответствует
вашему мировоззрению. В ближайшем будущем вам вполне хватит собственных
огорчений.
Никто не заметил, как на верхней палубе появилась девушка в светлом
плаще. Она остановилась в тени около шлюпбалки и смотрела вниз.
Зарокотал мотор, послышался свисток - сигнал отплытия. В ответ
прозвучал басистый гудок и за кормой зашумели винты. Лайнер и катер
распрощались. Если бы в эту минуту кто-либо находился рядом с девушкой, он
расслышал бы, как она, вздохнув, прошептала:
- Счастливого пути, мой милый! Возвращайся скорей!
На корме уходящего катера среди трех арестантов сидел широкоплечий
усатый ковбой. Лишь он сумел заметить рядом со шлюпбалкой женскую фигуру в
светлом плаще. Она сняла с себя шарфик и помахала ему.
Полковник Луис, к которому вернулось хорошее настроение, увидев в
иллюминатор уходящий в туман катер, закурил сигару и оказал пришедшему
агенту из "Юнайтед фрут компани":
- Сейчас на остров Панданго отправилась довольно любопытная компания.
Один из них - явный коммунист, а другой - наш тайный осведомитель. И в
придачу к ним - совершеннейший дурак. Очень забавная комбинация!
ГЛАВА ПЯТАЯ
ОСТРОВ МЕДЛЕННОЙ СМЕРТИ
На огромном темно-синем небосводе тропиков, густо усыпанном
изумрудными, желтыми, фиолетовыми и красноватыми мерцающими звездами, ровно
и ясно сияло скромное созвездие Южного Креста.
Беспрестанной чередой набегали волны прибоя на каменистые берега
затерянного в океане острова Панданго и с шипением откатывались.
Одинокий остров во всех лоциях был помечен как необитаемый, но эти
сведения не соответствовали действительности: на Панданго уже несколько лет
ссылались люди, приговоренные к медленной смерти. За пальмовой рощей
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг