- Пока ни у кого не было проблем с теплой одеждой, - справедливости ради
заметила девушка.
- А как насчет еды?
- В каждом доме есть бак с закваской, которая регулярно обновляется. Все
жители поселка держат кур и кроликов, а у некоторых есть и индейки.
- Марсал, ты чувствуешь, чтобы в этом доме пахло курятником, как в доме
Мидла? - Харп поднял нос кверху и помахал перед ним открытой ладонью. - Я,
например, ничего не чувствую!
- В доме хранителя не держат кур, - сказала Айна.
- В таком случае откуда же куриное мясо в каше?
- Мясо и яйца поставляются в дом хранителя из других домов.
- Ага! - радостно хлопнул в ладоши Харп. - Старпол все ж таки заботится о
собственных благах. - Харп посмотрел на Марсала. - Мы имеем дело с классическим
типом властолюбца. Куры на столе, женщины в постели - все это интересует его не
само по себе, а только как символы власти, которой он обладает! Если бы для
того, чтобы именоваться хранителем храмовых врат, нужно было из дня в день есть
только пресную похлебку из закваски и избегать женского общества, уверяю тебя,
Марсал, он согласился бы и на это!
Если бы у него была такая возможность, Харп непременно поднялся бы на ноги
и принялся бы ходить из стороны в сторону, чтобы как-то погасить охватившее его
возбуждение. Он узнал слабое место Старпола, и теперь оставалось только найти
способ, как этим воспользоваться. Однако комнатка была слишком мала для того,
чтобы использовать ее в качестве площадки для прогулок.
- Есть еще кое-что, к чему хранитель храмовых врат неравнодушен.
Айна запустила ладонь за пояс легких домашних штанов. Когда она вытащила
ее, между указательным и средним пальцами был зажат небольшой, размером с
полногтя, кусочек желтоватого металла неровной формы.
- Что это? - Марсал взял предмет из пальцев девушки и, чтобы как следует
рассмотреть его, поднес поближе к глазам.
- Это золото, - спокойным, абсолютно безразличным голосом сообщил Харп.
- Золото? - непонимающе повторил Марсал.
- Золото, - ответила за Харпа Айна. - Именно так называет этот металл
хранитель храмовых врат.
- Откуда оно здесь? - спросил Харп.
- Недалеко от поселка находится открытое месторождение. Все жители
занимаются тем, что ищут золото для хранителя. Работа идет весь день, в три
смены... Именно это я и имела в виду, когда сказала, что Тикер и Лоуф следят,
чтобы никто не вернулся в поселок раньше времени.
- Но зачем? - Марсал недоумевающе развел руками, в пальцах одной из
которой у него был зажат небольшой золотой самородок. - Зачем ему это нужно?
Харп мог бы и сам ответить на этот вопрос, но ему было интересно, что
скажет девушка.
- Как-то раз, когда мы были вместе... - Айна на мгновение прикусила губу,
но тут же продолжила: - Старпол... - Харп обратил внимание на то, что девушка
впервые назвала хранителя храмовых врат по имени. - Старпол сказал мне, что у
него сохранились воспоминания о том, что в другой жизни он был очень
влиятельной особой. У него было все, что только можно пожелать: власть, женщины
и... деньги... Да, именно так он это и называл: деньги.
- Деньги? - Марсал посмотрел на Харпа, ожидая, как он это прокомментирует.
Харп, как мог, попытался объяснить Марсалу суть дела:
- Деньги - это универсальный эквивалент, на который можно выменять любую
понравившуюся тебе вещь. Чем больше у тебя денег, тем более ценную вещь ты
можешь приобрести... У меня тоже сохранились некоторые воспоминания на сей
счет.
- Это деньги? - спросил Марсал, показав Харпу маленький золотой самородок.
- Золото является эквивалентом денег. - Харп скривил губы и задумчиво
почесал затылок. - Вернее, так было в том мире, где я жил прежде...
Представления не имею, кого бы могло заинтересовать золото в мире вечных
снегов? Здесь сталь должна бы цениться куда дороже.
- Хранитель говорит, что пока еще люди не могут понять истинную цену
золота, - вступила в разговор Айна. - Но он, как и ты, помнит, что золото
способно даровать власть над людьми. Хранитель уверен, что рано или поздно
деньги появятся и в мире вечных снегов. И тогда великое счастье и благодать
Сущего снизойдут на того, у кого имеется достаточный для этого запас золота.
- И много у хранителя золота? - поинтересовался Марсал.
- Никто этого в точности не знает. Он прячет золото в тайнике, о котором
известно только ему одному.
- А народ, как обычно, безмолвствует, - криво усмехнулся Харп.
- Хранитель храмовых врат уверяет, что золото угодно Сущему.
- Само собой. Зачем придумывать что-то новое, когда под рукой имеется
такой отличный парень, как Сущий, на авторитет которого всегда можно сослаться.
- Но Сущий...
- Сущий - это миф, - перебив Айну, шипящим полушепотом произнес Харп. - И
вам не стать по-настоящему свободными людьми до тех пор, пока вы не поймете
этого.
- Свобода?.. - задумчиво произнесла Айна. - А для чего она нужна?
Харп только рот приоткрыл, но так ничего и не смог ответить на столь,
казалось бы, простой вопрос.
- Свобода от чего? - глядя на него своими большими карими глазами, задала
новый вопрос Айна.
- Разве не для того ты хочешь уйти из поселка, чтобы стать свободной? -
спросил Харп.
- Нет, - подумав, ответила Айна. - Я просто хочу обо всем забыть.
- И что потом?
- Потом?.. - Девушка развела руками и впервые за все время разговора
улыбнулась, легко и непринужденно, как будто лучик солнца скользнул в крохотную
дырочку, проколотую в растянутой на раме серой пластиковой пленке. - Не знаю...
Потом я буду жить... Жить так, как получится.
- Ты считаешь, в этом мире можно жить?
Айна ответила не сразу. Сначала она прикусила губу и, намотав прядь волос
на палец, посмотрела на Марсала.
Марсал натянуто улыбнулся. Лицо его вновь покрылось багровыми пятнами на
обмороженных местах.
- Наверное, стоит попробовать, - ответила на вопрос Харпа девушка.
Харпу такой ответ почему-то совершенно не понравился.
- Если хотите, можете еще поболтать, пока не пришел Старпол, а я ложусь
спать, - решительно заявил он.
Взяв лежавший на полу гарпун, Харп кинул его Марсалу.
- Держи. Тебе все равно сейчас не до сна. Улегшись на матрас, он натянул
на плечи одеяло и отвернулся в сторону от сидевших рядышком Марсала и Айны.
Расспрашивать девушку далее не имело смысла, поскольку знала она не так уж
и много. То, что ей было известно, она уже сообщила. Если продолжать разговор,
дальше пойдут одни эмоции. Может, душевные переживания Айны представляли
определенный интерес для Марсала, но Харпу до них не было никакого дела. Той
информации, что он уже получил, вполне хватало, чтобы как следует задуматься о
том, что же происходит в поселке. А эмоции, по сути, представляли собой лишь
мусор, засоряющий аппарат мышления и в особых случаях способный полностью
вывести его из строя.
Глава 20
Собрания, на которых Старпол обсуждал со своими подручными те или иные
вопросы, касающиеся положения дел в поселке, проходили поочередно в домах
каждого из присутствующих на них. Будучи неплохим психологом, Старпол таким
образом давал возможность каждому из подручных, которых сам он считал не более
чем исполнителями своей воли, ощутить собственную значимость.
На это раз встреча была назначена в доме Тикера.
Внутреннее пространство хижины, где происходила встреча, было перегорожено
двумя широкими раздвижными ширмами из полимерной пленки. Одна отделяла ту часть
комнаты, где находился курятник, другая - небольшую спальню, куда Тикер
отправил женщину, жившую вместе с ним, после того как она выставила на стол
угощения и крепкую настойку из синего мха.
Синий мох рос в глубоких скальных расселинах. Добраться до него можно
было, лишь сняв с себя всю верхнюю одежду. Естественно, без обморожений не
обходилось. Но дело того стоило: синий мох почти полностью отбивал запах
сивухи, присущий хорошо перебродившей закваске. Впрочем, лазить за ним в
расселины приходилось тем, кому хранитель храмовых врат разрешал только раз в
год, в День Сотворения Мира, употреблять перебродившую закваску.
- Ну что ж, друзья мои, - обратился к собравшимся вокруг стола Старпол. -
Настало время очередного испытания нашей веры в Сущего. Готовы ли вы к нему?
Вопрос был чисто риторическим, потому и отвечать на него никто не стал.
Каждому из присутствующих было прекрасно известно, что происходит с теми, кто
отказывается исполнять волю Сущего, высказанную его наместником на земле,
возложившим на себя нелегкое бремя хранителя храмовых врат.
Вместо того чтобы в очередной раз повторять стандартные фразы, заверяя
себя и всех остальных в верности идеям Сущего, Тикер расплескал по кружкам
крепкую настойку.
Кружки были разобраны, подняты вверх и после слов хранителя храмовых врат,
провозгласившего:
- Во славу Сущего! - тотчас же опорожнены. На небольшой тарелочке,
заблаговременно поставленной рядом с местом, которое должен был занять Старпол,
лежали два сваренных вкрутую куриных яйца - излюбленное кушанье хранителя
храмовых врат. Другим яиц не предложили: не то угощение, что подается на стол
каждый день.
Прежде чем отведать яйца, Старпол поставил пустую кружку на стол, взял из
глубокой миски крупную серую лепешку и, отщипнув небольшой кусочек, понюхал
его, после чего отправил в рот.
Это был сигнал к началу трапезы.
За столом сразу же возникло оживление. Приглашенные суетливо раскладывали
еду по своим мискам.
Старпол тем временем взял яйцо, ударом о стол разбил его с тупого конца и
начал неторопливо, двумя пальцами, счищать скорлупу.
Пятерку, собравшуюся по его зову в доме Тикера, Старпол называл "мои
цепные псы". Что это означало, он и сам не знал - слова пришли к нему вместе с
обрывками воспоминаний о другой жизни, - но название ему нравилось. Эти пятеро
готовы были по первому приказу хранителя храмовых врат, не задумываясь и не
задавая никаких вопросов, перегрызть глотку любому. И, что самое удивительное,
почти ничего не требовали взамен. Ну, разве что разрешения пить крепкую
настойку каждый день да права приводить к себе в дом любую приглянувшуюся
женщину. Старполу нравилось думать, что "цепные псы" служили ему не за страх, а
за совесть.
Никто из них особенно не верил в то, о чем частенько говорил Старпол: что
придет такой день, когда весь мир, а не только участок, прилегающий к подножию
гор, будет принадлежать им и тогда имена их станут произносить с благоговением
и трепетом. Им было достаточно и той власти, которой они обладали в поселке. Но
при этом любому из них было ясно - эта власть держится исключительно на
авторитете Старпола, который никто не оспаривал, его умении манипулировать
людьми и способности выдавать свои собственные желания за чаяния всего народа.
Старпол не помнил, кем он был в другой жизни, до того, как однажды
очнулся, лежа на снегу. Но у него сохранился ряд воспоминаний, которыми не
обладал никто другой: он знал, как заставить людей верить себе даже в тех
случаях, когда он и сам себе не верил, знал, как заставить их любить себя за
дары, что и без того принадлежали им по праву, и, что, пожалуй, самое главное,
он знал, как следует поступать с теми, кто начинал сомневаться и задавать
лишние вопросы.
Опираясь на эти и ряд других знаний и навыков, Старпол очень быстро
превратил жизнь тихого, мирного поселка, люди в котором жили в покое и
относительном достатке, в сущий ад.
Посеять семена недоверия и зависти между простыми и наивными, как дети,
обитателями поселка, прежде превосходно ладившими друг с другом, оказалось
проще простого. Порою было довольно одного слова или даже многозначительного
молчания для того, чтобы между двумя людьми образовалась точка кристаллизации
взаимного недоверия, которая затем сама собой обрастала все новыми и новыми,
невесть откуда берущимися деталями, стремительно превращаясь в снежный ком,
катящийся вниз по склону со все большей скоростью. Остановить стихию мог только
один человек, и имя ему было Старпол.
По первому времени Старпол стал в поселке кем-то вроде мирового судьи, к
которому приходили за советом в любой ситуации, требующей разрешения. И, надо
признать, он умел быстро уладить любой спор.
При этом он никогда не забывал и о собственных интересах. Но интересовали
его не те вещи, которые предлагали ему представители той или иной стороны,
прося разрешить спор в их пользу, а души людей: каждый, кому он помогал, должен
был поклясться в том, что придет к нему по первому же зову и выполнит любое
приказание.
Примерно год спустя, когда таких должников набралось достаточное
количество, Старпол перешел к следующему этапу своего грандиозного плана.
Сущего придумал не Старпол. Имя это было известно в поселке задолго до его
появления. Никто толком не мог объяснить, кто он такой, этот Сущий, но все
относились к нему с огромным уважением, почитая как некоего незримого
покровителя мира вечных снегов.
Старпол творчески развил и переосмыслил эту легенду. В его интерпретации
Сущий превратился в создателя мира, неусыпно наблюдающего за тем, что в нем
происходит. Сущий был способен как миловать, так и карать людей, нити от судеб
которых он перебирал между пальцами, решая, какую из них оборвать. Поскольку
Сущий считал ниже своего достоинства общаться с людьми напрямую, он выбрал для
этой цели посредника, каковым стал все тот же Старпол.
А дабы придать всей этой сказке значительность и вес, Старпол придумал еще
историю о храмовых вратах, что должны были открыться в тот момент, когда Сущий
решит явить людям свой бессмертный лик.
Храмовые врата действительно существовали.
Правда, до того, как на Старпола снизошло откровение относительно того,
для чего предназначен сей загадочный объект, его попросту называли плитой с
письменами.
Плита не плита, но Старпол отдал бы многое, чтобы узнать, что же скрыто за
ней. Однако, несмотря на все усилия, сдвинуть плиту с места так и не удалось.
Поэтому на Старпола снизошло очередное откровение, из которого он узнал, что
Сущий сообщит ему, как открыть врата, когда придет Великий Час. А до того
Старпол получил от Сущего звание хранителя храмовых врат и наказ свято охранять
их от покусительства врагов, которых, как вскоре выяснилось, у Сущего немало.
Ничего необычного в этом как будто не было: у каждого могли быть враги,
даже у высшего существа, витающего где-то высоко над миром. Несколько странным
могло показаться разве то, что все враги Сущего, имена которых узнавал во время
откровений хранитель храмовых врат, оказывались почему-то и врагами Старпола.
Но даже те, кому это казалось подозрительным, не спешили высказывать свои
сомнения вслух, опасаясь также оказаться причисленными к врагам Сущего.
Что значило стать врагом Сущего и какая за это должна последовать
расплата, большинство представляло себе довольно-таки смутно. Зато каждый
превосходно знал, что врагов хранителя храмовых врат постигала незамедлительная
кара. Загадочные исчезновения провинившихся из поселка объяснялись чаще всего
непознаваемым для простого смертного проявлением воли Сущего.
Порою Старпол и сам задумывался над тем, чего ради он за все это взялся?
Не проще ли было просто поселиться в обычном доме, обзавестись женщиной и жить
себе тихо-мирно, ничем не выделясь из общей массы? Минимум того, что было
необходимо для жизни, в поселке мог получить каждый, а накапливать запасы еды,
одежды или каких-либо других вещей не имело смысла. То, что у тебя две рубашки,
в то время как у всех остальных одна, вовсе не делало тебя значимой фигурой:
при ограниченных ресурсах, когда ни у кого нет ничего лишнего, невозможен даже
натуральный обмен товарами.
После долгих размышлений Старпол пришел к выводу, что существует
единственная причина, почему он, вопреки здравому смыслу, пытается перестроить
жизнь в поселке в соответствии с собственными представлениями о
целесообразности и порядке. Это страсть, растворенная в крови, от которой
невозможно избавиться иначе, как только направив все свои силы на ее
воплощение. И имя ей - жажда власти.
Старполу было абсолютно безразлично, что, обладая практически
неограниченной властью в поселке, он получал лишь самую малость сверх того, что
имели рядовые поселенцы. Ему было достаточно ощущения упоительного восторга от
осознания, что от него зависят жизни десятков людей. И при этом он свято и
искренне верил, что все его деяния Направлены на благо всего поселка.
Долгими ночами, мучимый бессонницей Старпол в одиночестве сидел за столом
в своем пустом доме, решая, как обустроить поселок.
Результатом этих ночных бдений была ноющая головная боль, на протяжении
последних двух лет почти не отпускавшая его. Зато жизнь в поселке постепенно
приближалась к тому безупречному во всех отношениях образцу, который мысленно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг