внезапное озарение, которое могло прийти ко мне под умопомрачительные пассажи
гениального трубача. По мне, так даже призрак надежды куда предпочтительнее
отчаянной безнадеги.
Глава 19
СВЕТИК
Несмотря на все отчаяние моего положения, я пил чай и слушал музыку,
магическое очарование которой было столь велико, что я ничего не мог ему
противопоставить. Я тонул в потоках звуков, забывая о том, где я нахожусь, и не
думая о том, сколько времени осталось до конца срока, отмеренного мне
подполковником Малининым. Когда закончился первый диск, я быстро заменил его на
второй. Мне не хотелось слушать тишину, в которой, казалось, отчетливо звучали
секунды, падающие в бездну вечности и растворяющиеся в океане безвременья.
Я поставил на проигрыватель диск Майлза Дэвиса совершенно безотчетно,
просто потому, что мне нравился как сам этот музыкант, так и его уникальный,
неподражаемый стиль исполнения. И только слушая его музыку, я вспомнил о том,
что смерть Майлза Дэвиса была окутана тайной, не раскрытой по сей день.
Официально было объявлено, что величайший трубач умер в сентябре 1993 года.
Однако любой мало-мальски сведущий в музыке человек мог с уверенностью сказать,
что на альбоме Херби Хэнкока 1996 года отчетливо слышна труба Майлза Дэвиса,
звучание которой невозможно повторить. Точно так же, как можно было услышать ее
и на других альбомах известных музыкантов того периода. Не исключено, что
склонный к мистификациям старик Дэвис просто инсценировал свои похороны, на
которые не был допущен никто со стороны, после чего продолжал себе наигрывать
на трубе, посмеиваясь над всеми. И только после того, как я уже поменял диски,
я неожиданно подумал о том, что то же самое пытался проделать и Ник
Соколовский. Вот только его попытка сымитировать собственную смерть обернулась
подлинной трагедией.
А стоило ли оно того?
На сей вопрос я не знал ответа.
Я подумал о собственной смерти, о том, как это могло бы выглядеть со
стороны, и, рассмотрев пару вариантов, остался ими совершенно недоволен. Все,
что я мог себе вообразить, представлялось мне либо слишком уж слащавым, либо
мелодраматически-слезливым. Из чего я сделал вывод: для того, чтобы сполна
насладиться пусть даже мысленным созерцанием величественной картины собственной
смерти, нужно обладать особым складом ума, позволяющим абстрагироваться от
реальности своей личности.
Самым обидным было то, что за все это время, пока я размышлял о
философских категориях бытия и небытия, как полного, так и частичного, мне в
голову не пришла ни одна стоящая мысль относительно того, что мне следовало бы
предпринять, чтобы не перейти в беспредметный мир раньше отведенного мне срока.
Кстати, тут же снова возникал вопрос по поводу того, кто, когда и на основании
каких данных определил для меня продолжительность жизни? Быть может, у
Соколовского имелся ответ и на этот вопрос, но лично мне он представлялся
настолько безнадежно глупым, что жалко было тратить время на то, чтобы вставить
мини-диск в приемник дисковода. Тем более что под рукой у меня имелась еще и
"Пангея" все того же Майлза Дэвиса. Вот уж кто точно не думал о том, какой срок
отвели ему высшие силы, просто дул в свою трубу и на все вопросы отвечал
пренебрежительным взмахом руки - мол, не мешайте, когда я с богом разговариваю!
А что, если это был вовсе и не бог? Не бог вложил нам в черепные коробки
представление о том, что каждый из нас является личностью, а не просто членом
стаи? Не бог научил нас понимать разницу между добром и злом? Не бог стоит у
меня за спиной, когда я должен сделать выбор между собственными шкурными
интересами и тем, о чем мне, как индивиду, входящему в многомиллионное
человеческое сообщество, даже подумать страшно? Кто в надлежащий момент
уверенно хлопнет меня по плечу и скажет: "Действуй, Дмитрий Алексеевич, ты все
делаешь правильно"? Бог?.. Или Микки Маус, нацепивший ватную бороду по случаю
Рождества?.. Да подите вы к черту с таким богом! Даже Майлз Дэвис, когда играл
на трубе, разговаривал не с богом, а с той частицей своей души, которую он
только и мог отыскать с помощью медной трубы. А с кем разговариваю я, когда
размышляю о собственных проблемах, непонятно даже мне самому.
На всякий случай, просто потому, что нужно было хоть что-то делать, я взял
телефонную трубку и, приложив ее к уху, вновь услышал короткие гудки. Бог не
желал помочь мне даже в самой малости, всего лишь наладив телефонную связь. Или
бог в Московии уже работал на НКГБ?
Я налил себе новую кружку чая и, поднявшись из-за стола, подошел к стойке
с компакт-дисками, для того чтобы выбрать что-нибудь новенькое. В тот самый
момент, когда рука моя потянулась к диску Милдред Андерсон, единственному в
моей дискографии и лучшему из всего, что она выпустила, коротко звякнул дверной
звонок.
Звук был совершенно отчетливый, и все же я замер, не двигаясь с места. Мне
казалось совершенно невероятным то, что кто-то мог просто подойти к моей двери
и нажать кнопку звонка. Спустя примерно полминуты звонок повторился. На этот
раз он звучал дольше и требовательнее, нежели в первый раз, - тот, кто
находился за дверью, непременно хотел попасть внутрь.
Я подошел к двери и включил видеоком. На крошечном экране, отображающем
участок лестничной клетки перед дверью тамбура, возникла одинокая человеческая
фигура, увидев которую, я едва не издал короткий, но весьма выразительный
возглас удивления. У двери стояла Светик. Она была одета в серый деловой
костюм, в котором частенько приходила на работу, а под мышкой держала небольшую
сумочку из темно-коричневой замши.
- Я слушаю вас, - сказал я, надавив клавишу переговорного устройства.
- Дима... - негромко и, как мне показалось, немного растерянно произнесла
Светик. Взгляд ее скользнул по притолоке, как будто она пыталась обнаружить
место, где была спрятана камера, через которую я наблюдал за ней.
- Дима, - повторила она чуть более уверенно, - мне нужно с тобой
поговорить.
- О чем? - спросил я.
- Ты считаешь, что нам не о чем поговорить? - изумленно вскинула брови
Светик. Я перевел разговор на другую тему:
- Как тебе удалось пройти мимо агентов, ведущих наружное наблюдение?
- Наверное, они подумали, что я живу в этом доме, - едва заметно
улыбнувшись, ответила Светик. - Во всяком случае, никто не попытался меня
остановить.
Не могу сказать, что женщины оказывали на меня гипнотическое воздействие,
но к Светику я испытывал необычайно добрые чувства. И даже то, что она с
потрохами сдала меня чекистам, почти не изменило мое отношение к ней. Я не
доверял ей, но, как и прежде, я не мог заставить себя не видеть милую и
очаровательную девушку, которая скорее всего просто стала жертвой
обстоятельств, оказавшихся сильнее ее.
- Мне нужно многое тебе сказать, - опустив взгляд к полу, совсем уже тихо
поизнесла Светик. После этих слов я не смог устоять. А кто бы на моем месте
устоял?
- Сейчас я открою дверь тамбура, - сказал я. - Ты войдешь и захлопнешь ее
за собой. Поняла?
Светик быстро и коротко кивнула. Подумав еще пару секунд, я нажал кнопку,
соединенную с замком двери тамбура.
Светик открыла дверь и вошла в тамбур. Я тут же переключился на камеру,
установленную в тамбуре, и успел увидеть, как девушка аккуратно прикрыла за
собой дверь. Световой сигнал на контрольном табло подтвердил, что дверь в
тамбур заперта и замок в полной исправности. Оглядевшись по сторонам, девушка
направилась к двери моей квартиры. Когда она подошла к ней вплотную, я открыл
дверь. Выглянув в тамбур, я быстро схватил Светика за локоть и втащил ее в
квартиру.
За спиной у нее щелкнул дверной замок, после чего я провернул ручку замка
еще на два оборота и задвинул металлический засов.
- Ты здесь прямо как в осажденной крепости, - натянуто улыбнулась Светик.
- Так оно и есть, - ответил я и, протянув руку, предложил девушке пройти в
комнату.
Меня совершенно не обрадовал ее неожиданный визит - у меня сейчас не было
настроения выяснять наши отношения. Но, как бы там ни было, в присутствии дамы
я обязан был оставаться гостеприимным хозяином.
- Чаю хочешь? - спросил я у девушки. Светик отрицательно мотнула головой и
с любопытством посмотрела по сторонам. Несмотря на наше долгое знакомство, дома
у меня она была впервые.
- У тебя много книг, - заметила Светик. И тут же задала вопрос, которым
сразу же смазала все впечатление от своего неожиданного визита: - Ты все их
прочитал?
- Стремлюсь к этому, - ответил я дежурной фразой.
Подойдя к столу, я сдвинул оружие и боеприпасы на угол и прикрыл их
газетой.
- Присаживайся, - указал я на свободный стул.
Светик села, поставив сумочку на стол рядом с собой.
- Что у тебя за музыка? - недовольно поморщилась она. - Нет ничего
повеселее?
- Увы, - с показным сожалением развел руками я.
- Ну, тогда выключи совсем, - не то попросила, не то потребовала Светик. -
У меня от этих завываний уже голова болит.
Не подозревая о том, Светик закатила в свою корзину еще один черный шар, -
я с крайним предубеждением относился к людям, которые не воспринимали джазовой
музыки, особенно в таких высочайших ее проявлениях, каким, несомненно, являлся
Майлз Дэвис. Но спорить со Светиком я не стал, просто взял пульт дистанционного
управления и остановил воспроизведение диска, после чего посмотрел на девушку,
как будто желая спросить, что еще я должен сделать для того, чтобы она
почувствовала себя в моей квартире легко и непринужденно.
- Ты один живешь? - снова посмотрев по сторонам, спросила Светик.
- Ты пришла только для того, чтобы выяснить это? - с прохладцей
осведомился я.
Светик посмотрела на меня, и край ее левой брови недовольно приподнялся,
как будто она ожидала от меня совершенно иного приема.
-Ты можешь объяснить мне, что происходит? - спросила она после небольшой
паузы.
- Я надеялся, ты мне об этом расскажешь, - усмехнулся я.
- Ты обижен на меня?
Черт возьми! Она что, явилась сюда только затем, чтобы задавать мне
идиотские вопросы?
- Нет, - саркастически усмехнулся я. - Я был горд и счастлив, узнав, что
моя помощница, которой я всецело доверял, оказалась агентом НКГБ.
- Я не агент НКГБ, - пристально глядя на меня, едва заметно качнула
головой Светик.
- Какая разница? - недовольно поморщился я. - Если у тебя возникли
какие-то проблемы, ты должна была в первую очередь обсудить их со мной.
- Я не могла этого сделать, - голос Светика дрогнул.
Казалось, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Но если Светик
думала, что подобным образом на меня можно было оказать давление, то она
глубоко заблуждалась. За тот недолгий срок, что я работал частным детективом, я
видел немало плачущих женщин, и дай бог, чтобы десятая часть пролитых передо
мной слез были искренними. По мне, так женские слезы ничем не отличаются от
воды, что течет из крана: открыл кран побольше - и можешь сполна насладиться
бурным, неудержимым потоком; завернул вентиль - и слезы капают едва-едва,
скупые и благородные.
- Ты пришла только за тем, чтобы принести мне свои извинения?
Светик наклонила голову, так что за упавшими волосами мне стало не видно
ее лица.
- У меня не было выхода, - тихо, сдавленно произнесла она.
- Я тебя прекрасно понимаю, - заверил я девушку. - Куда проще пожертвовать
чужой жизнью, чем пытаться что-то изменить, ставя при этом под угрозу свою.
Видишь ли, Светик, в жизни не бывает безвыходных ситуаций. - Я усмехнулся. -
Обрати внимание на то, что это говорит тебе человек, обложенный в своей
квартире, как дикий зверь в норе. Вместе мы сумели бы найти иное решение
возникших у тебя проблем. Кстати, если ты думаешь, что после того, что ты
сделала, НКГБ оставит тебя в покое, то, уверяю, ты глубоко заблуждаешься.
Теперь они станут держать тебя на крючке до тех пор, пока будут думать, что ты
представляешь для них какой-то интерес. Или же пока ты сама с мясом и кровью не
вырвешь из своей души то, на что они тебя поймали.
Не поднимая глаз и ничего не говоря, Светик покачала головой. Я не понял,
что она хотела этим сказать, но вдруг почувствовал укол жалости. Девушка,
сдавшая меня подполковнику Малинину, сейчас была похожа на заблудившегося по
собственной глупости в лесу ребенка. Прежде чем ругать его и объяснять, что он
был не прав, когда убежал от родителей, решив, что жизнь понятна и проста, а
любая тропа всегда выведет к добрым людям, малыша нужно было приласкать,
ободрить и, взяв за руку, вывести из леса на свет. Я протянул руку и тихонько,
едва касаясь, провел ладонью по волосам девушки, сидевшей передо мной с низко
опущенной головой.
- Все будет хорошо, - тихо, как заклинание, которое имеет слишком большую
силу, если его произнести во весь голос, почти прошептал я. - Как только все
это закончится, мы обязательно встретимся и поговорим.
Светик чуть приподняла голову и посмотрела на меня из-под упавшей на глаза
пряди волос.
- Что происходит, Дима? - прошептала она.
- Ты ничего не знаешь? - искренне удивился я.
И тут же улыбнулся, сообразив, насколько глуп мой вопрос. Не прошло и трех
дней с того момента, как я взялся задело Соколовского, а мне уже кажется, что о
нем известно едва ли не всей Москве. Если подполковник Малинин использовал
Светика для того, чтобы получить нужную ему информацию, то это вовсе не
означало, что он счел нужным объяснить ей, чего ради это делается.
- Это очень длинная и запутанная история, - сказал я, не дожидаясь, когда
Светик ответит на мой вопрос. - Сейчас нет времени пересказывать ее всю от
начала до конца. Да, честно признаться, я и сам пока еще далеко не все в ней
понимаю.
- Что все они хотят от тебя, Дима?
Возможно, я ошибался, но мне показалось, что в голосе Светика прозвучала
искренняя тревога, из чего я незамедлительно сделал вывод, что я ей далеко не
безразличен. И хотя сейчас было не самое лучшее время заводить романы, сей
факт, несомненно, польстил моему мужскому самолюбию. Я вырос в собственных
глазах сантиметров на семь-восемь и даже как будто стал шире в плечах. Теперь,
следуя канонам жанра, мне следовало приобнять девушку за плечи, притянуть к
себе и, глядя на нее покровительственно, произнести бархатным баритоном: "Не
бойся, детка, пока мы вместе, с нами ничего не случится". Я же вместо этого
смущенно кашлянул в кулак и растерянно пожал плечами.
- Черт их знает, что они хотят. Все материалы у меня изъяли, даже не
спросив на то моего согласия. Я представления не имею, у кого они сейчас
находятся.
- И это все?
Я постучал пальцами по краю стола, не зная, стоит ли говорить Светику о
том, что самое ценное из того, что мне удалось раздобыть, я все же сумел
сохранить. Мне страшно не хотелось выглядеть в глазах девушки болваном, не
способным отстоять собственные интересы, тем более что тот факт, что мини-диск
Соколовского находился у меня, скорее всего был уже секретом Полишинеля.
- Кое-что у меня осталось, - я заговорщицки подмигнул Светику. - Если с
умом этим распорядиться, то, возможно, мне еще удастся выйти из этой истории с
минимальными потерями.
Светик улыбнулась мне в ответ.
- Ты предлагал мне чаю, - неожиданно сменила она тему.
- Да, конечно, - засуетился я. - Сейчас принесу чашку.
Я вскочил со стула, собираясь бежать на кухню, но Светик остановила меня.
- Я сама принесу, - сказала она. - Заодно и руки помою.
Поднявшись со стула, она взяла со стола свою сумочку и направилась в
сторону кухни.
То, что, отправившись на кухню за чайной чашкой, Светик прихватила с собой
сумочку, должно было бы меня насторожить. Как, впрочем, и тот факт, что, войдя
в тамбур, она с уверенностью направилась в сторону двери моей квартиры, хотя
никогда прежде не бывала у меня в гостях. Но обо всем этом я подумал позже, уже
после того как понял, какой я все-таки болван. А понял я это спустя всего пару
минут, когда Светик вернулась в комнату, держа в руке вместо чашки пистолет.
Это была чешская "перла" калибра 6,35 миллиметров с магазином на шесть
патронов. При общей длине чуть более десяти сантиметров и массе около двухсот
граммов, "перла" являлась, пожалуй, лучшим пистолетом из тех, которые удобно
прятать в дамских сумочках. Выглядя как игрушка, этот пистолет имел
превосходные боевые характеристики: высокая точность стрельбы и неплохая
дальность. Слона из него, конечно, не подстрелишь, а вот человека завалить
можно было запросто.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг