сядет на кровати и плачет. И мы вместе с ней. А когда папа с
теткой-пьяницей связался, мама совсем заболела. Эта тетка появится и орет,
как дура, что квартиру нашу надо делить, что папа не хочет с нами, а мы,
когда вырастем, все равно будем ему алименты платить. Разве это правильно,
что нам такому папе платить надо? Разве мы ему должны что-то? Ведь он для
нас ничего хорошего не сделал. А когда мамочка умерла, вообще нас бросил...
У Наташи толстые губы, челка покрывает весь лоб. Вчера она очень
серьезно спросила:
- Сергей Иванович, я красивая или нет?..
Вижу, что Зинаида Никитична в хорошем настроении. Прошу:
- Вы обещали про себя рассказать.
- Да, помню...
Она задумывается и грустнеет на глазах.
- В молодости была глупой. Большую любовь проворонила. С одним моряком
танцевала, провожал он меня. Потом уехал и стал письма писать. Признался в
любви. Я ответила благосклонно. Обещала ждать. И ждала целый год. А через
год поступила в институт. И послали нас в колхоз. Пропади она пропадом, та
поездка... Приглянулась я шоферу колхозному. Кудрявый, смелый, веселый. Пел
хорошо, играл на гитаре. Короче, мы расписались и уехали в город.
Она вздыхает. Я хочу прервать ее, но не успеваю.
- Мама да братья невзлюбили мужа. Стали придираться. А он оказался
слабым. Решил водкой обиду залить. Дочка родилась. Муж пил все больше. Ну и
развелись...
- А моряк?
- Узнал, что я замуж вышла, и перестал писать. Так и потеряла из
виду... Прожила жизнь одна. Доченьку растила...
Сережа пришел, отвлек меня от первоклашек и потребовал, чтобы мы снова
сыграли в кабинете сказку про кукушонка. Вместе с Сережей пришли два
восьмиклассника.
- Они не верят, что мы сами сочинили! - сказал Сережа. - Давайте мы
покажем!..
Я согласился. Срочно послали одну из первоклашек за Ленкой. Она
явилась, и незадолго до обеда состоялся спектакль. Мне показалось, что наши
"партии" звучали задушевнее, чем прежде. Наверное, потому так было, что мы
изменились и сейчас, когда пели, вспоминали лучшие времена ..
- Это же готовый мультфильм! - сказал один и. восьмиклассников. - И
директор не согласился это поставить? Ну и ну!
- Как ты верно сказал про мультфильм! - удивился я. - Я думал о театре
музыкальной сказки. Про мультик не подумал. Давайте вместе поедем на
киностудию?
- Да нам-то зачем! - сказали восьмиклассники хором и ушли.
- Меня мама скоро заберет! - напомнила Ленка. - Поезжайте без меня!..
А Сережа промолчал, глядя в сторону. И по его молчанию я понял, что он
тоже не поедет со мной...
Я съездил на киностудию. Съездил один, без ребят. Результат поездки
никакой - меня не пропустили дальше вахтера. Так и не узнал, можно ли
превратить нашу "Сказку про кукушонка" в мультфильм.
Провожу день с Женькиным отрядом. Хочется посмотреть, как ему
живется...
Вот их будят утром и они встают нехотя. Делают лениво зарядку.
Плетутся умываться. Зубы не чистит почти никто...
Вот завтракают - шум, гам, неразбериха в столовой...
Вот учатся - а за окнами весеннее солнышко и зеленая листва... После
уроков слоняются - два часа ничегонеделания до обеда. Женька и многие
другие торчат у меня в кабинете - рисуют, болтают, играют в
"крестики-нолики", пробуют силу на ручных динамометрах...
Вот обед. Снова шум, гам, неразбериха. После обеда - прогулка с
воспитателем, хождение по поселку и окрестностям. После прогулки в учебном
корпусе начинается самоподготовка. Она длится до тех пор, пока все не
приготовят уроки...
Вот вечером в спальном корпусе отрядные "мероприятия" - игры, чтение,
рассказы. Проходят они, судя по тому, что я видел, без особого
вдохновения... Вот пора спать ложиться, кончился день. И все время в толпе,
все время на людях. Даже в "бездельное" время - и то под сотней глаз.
Ничего своего...
Женька рассказывает:
- Я парашют хочу сделать, Сергей Иванович! Только вы никому не
говорите! Я все уже придумал. Закрою глаза и вижу, какой он будет - белый,
как птица. Я с ним заберусь на эту башню, которая рядом с нами, и оттуда
прыгну. За лето он у меня будет готов...
Женька блаженно щурится. Ему приятно думать о своем парашюте.
А я представляю, как он лезет на водонапорную башню со своим изделием
из простыни или чего-то подобного, и содрогаюсь в душе.
- Ты, когда привезешь парашют, покажи его сначала воспитателю или мне!
- прошу у Женьки.
- Хорошо! - соглашается он...
Зинаида Никитична прибежала красная.
- Дайте валерьянки, Сергей Иванович! Или чего-то посильнее! Вы
вообще-то взрослых лечите?. У меня нервы стали совсем ни к черту! Застала
восьмиклассников: парня и девушку. Он ей платье расстегнул, залез за
пазуху. А она хоть бы что! Хихикает!.. Сказала, чтобы он к директору шел.
Так он на меня с кулаками. Не удержалась, по щеке шлепнула, чтобы привести
в чувство... Ничего я, видно, не стою как воспитатель. Ничего не понимаю.
Не отличаюсь ничем от директорской гвардии... Чуть что - и кулак
наготове...
А как тут надо было? Как на этот секс реагировать? Пошутить?.. Не
заметить?.. Дикари мы дикари! Сами невоспитанны, а других беремся
воспитать...
Она принимает успокоительную таблетку. Садится за стол. Подпирает
голову руками.
- Сергей Иванович, а вы Бабу Ягу не боитесь? - вдруг спросил Женька.
- Нет. Что это ты про нее вспомнил?
- Я ее очень боюсь! До школы я был в другом детдоме. Там нас
воспитательница все время пугала Бабой Ягой. А однажды она переоделась и
пришла как Баба Яга. Лицо вымазала, волосы растрепала. Противная-противная.
Я так испугался, что под кровать залез. А ночью, когда в туалет захотел,
даже дрожал от страха...
- Вы, наверно, сильно озорничали? Не просто же так она вас пугала?..
- Баловались. Но ведь не пугали ее...
Первоклассницы прибежали и закричали:
- Хотите мы вам погадаем, Сергей Иванович?
- Давайте!.. - согласился я... И вот они стали гадать. Нарисовали на
бумажке домик, под ним - рюмку, а еще ниже - мешок.
- Дым есть? - спросили у меня.
- Есть!
- Рюмка полная?
- Полная...
Та, что спрашивала, при этом моем ответе вздохнула.
- Мешок полный?
- Полный... - Я решил на все вопросы отвечать утвердительно.
Девчонки переглянулись, заулыбались друг дружке.
- Ну, говори! - велели рисовальщице.
- Дым есть - значит, в доме тепло! - сказала та.
- А рюмка полная что значит?..
Первоклассницы замолкли, потупились. Потом пошептались.
- Ты лучше напиши! - посоветовали подружке.
И та сбоку от рюмки написала расшифровку: "Вы пьете!.."
- Ну а мешок полный? - спросил я.
- Значит, в доме много еды!..
- И все? - спросил я.
- Все! - радостно сказали они.
Я их поблагодарил, и они убежали - воробьишки, которым ничего больше
не нужно: только знать бы, тепло ли в доме, пьет ли хозяин и есть ли еда...
Сидим в кабинете с Ленкой, молчим. Я делаю записи в медицинских
картах. Ленка что-то рисует, вздыхает изредка.
- Сочинить бы новую сказку! - говорю я мечтательно. - Или придумать бы
новый детдом! В котором все было бы хорошо...
- Как это? - не понимает Ленка.
Я начинаю выкладывать идеи про лицей. Увлекаюсь. И Ленка слушает
увлеченно.
Беру бумагу. Записываю торопливо. Перечеркиваю. Ленка спорит,
высмеивает меня...
Сережка забежал, острижен коротко, уши торчат, курносый. Попросил
витаминов и стал рассказывать.
- Знаете, какой шум мы вчера устроили? Залезли на крыши сараев
побегать по ним. И вдруг бабка пришла Подозрительная какая-то.
Оглядывается. Мешок в руке... Мы залегли и наблюдаем. А она между сараями
шныр, шныр. Одну бутылку подняла, другую - и в мешок. Проверила все
закоулки, села на березовый чурбан и стала бутылки вынимать -
пересчитывать. Лохматая, нос красный. Я слез потихоньку, подобрал камень и
снова забрался на крышу. Встал на самом краю, прицелился да как бахну по
бутылкам. Старуха завизжала, браниться начала. Я спрыгнул с сарая и
побежал. Она за мной. До самой Невы за мной гналась...
Думаете, я просто так ее водил? Пока мы бегали, Димка мешок с
бутылками стащил. Он лежал на крыше, когда я побежал. Представляете, как
старуха вопила?..
- Вы, значит, своровали бутылки?
- А она что, не воровала? Все время оглядывалась.
- Она собирала.
- Она пьяница!
- А зачем вам бутылки?
- Сдадим. Конфет купим...
Сережино возбуждение погасло. Он смотрел недовольно: ведь пришел
посмешить меня, а я...
- Рассказать, что мы с Ленкой придумали?..
Читаю записи про лицей. Сережа смотрит удивленно.
- Хочу с вами. Жить веселее, когда что-то можешь изменить...
Директорский кабинет роскошен. Потолок и стены затянуты чем-то вроде
красного бархата. За креслом эффектная драпировка. Самое помпезное
помещение в детском доме...
- Сергей Иванович, - говорит директор, - до меня дошло, что ребята к
вам в кабинет приходят просто так поболтать, как бы поразвлечься. Этого,
по-моему, быть не должно. Медицинский кабинет - место, где появляются
только по делу. Только по делу, а не ради пустых разговоров...
Я жду, когда он остановится, когда предложит высказаться мне. Жду, не
упомянет ли мою авантюрную поездку к непутевым родителям. Не объяснит ли,
как наказал учительницу, избившую мальчишек. Знаю, что ей досталось, но не
от него...
Но он ничего не спрашивает у меня, и я уношу свое мнение
невысказанным.
На разных полюсах мы с ним. Океан отчуждения между нами...
Время наступило свежее, ветровое. Время душевной бессонницы и вечного
беспокойства. Время каждому проявить себя. Решить, для чего ты рожден.
Неужели только для того, чтобы получать зарплату? Спроси у совести, чем и
как можешь себя проявить. Никакие инструкции этого не подскажут. И если
надо открыть душу для ребенка, хотя этого в "обязанностях" нет, открой,
пока не заржавела. Никакой администратор не научит быть человеком - только
совесть... Реши, что все вокруг касается тебя, а не только твоего
начальника - и глаза твои обновятся, и сердце твое тоже станет зрячим.
Так я понимаю...
Как случилось, что Лена и Сережа привязались ко мне? Почему я их
заметил, выделил?..
Мы бредем с ними по берегу Невы, я рассказываю сказки, только что
вычитанные в одной книжке.
- Подумаешь!.. - говорит Ленка ревниво. - Я, если хотите, прямо тут,
на берегу, найду вам живые сказки. Да вот первая!..
Лена показывает на камень. Он почти весь под водой, зеленой шерстью
оброс. На камне лежит прямая длинная веточка. Видно, занесло ее течением на
камень, развернуло поперек, и вот она покачивается в такт небольшим речным
волнам.
- Рыболов, - говорю я.
- Правильно... Сто лет он смотрел, как стоят на берегу люди, машут
длинными палками и выхватывают из воды рыб. Захотелось ему самому
попробовать. Выловил вот такую удочку. И ждет, что за добыча будет. И
невдомек старому, что нужны еще и леска, и крючок, и вкусный червячок.
- Молодец! - говорю я Лене. - А ты, Сережа, сказку найдешь?
- Пожалуйста!.. - Сережа указывает на клок ярко-зеленой травы, который
высовывается из воды в нескольких шагах от берега.
- Видите, вокруг нее водоросли? И она тоже была коричневой и под водой
жила. И глядела из-под воды на желтый шар, который сверху дарил свет и
тепло. Глядела на веселых детей, как они прыгали, плескались, визжали. Ей
было неинтересно под водой. И однажды она решилась: встряхнулась,
потянулась и начала расти - туда, вверх, к теплу и свету. Другие водоросли
возмущались, говорили, что она сошла с ума, советовали образумиться. Но она
все росла и росла. И вдруг яркий свет ударил по ней. Она почувствовала, что
меняется, сгорает, что все ее клеточки открываются и впитывают ароматный
воздух. Коричневая окраска схлынула, будто отмытая грязь. А изнутри
показалась яркая-яркая зеленая краска...
- Отлично! - от души говорю я.
- Я еще могу! Вот смотрите!.. - Сережа указывает на еловое бревно,
наполовину вросшее в песок. На нем очень много сучков.
- Жила-была прекрасная ель. И вдруг ее срубили. Положили на плот, и
буксир потянул плот по реке. "Не хочу!" - подумала гордая ель, дождалась
волны от встречного теплохода и соскользнула в воду. Она приплыла к берегу,
зарылась в песок и тут стала жить. Поначалу она кричала ветрам и волнам,
что свободна и никто ей не указ. Потом один ее бок стал загнивать, другой -
сохнуть и трескаться. В трещинах поселились букашки, которые не слушали,
что она бормочет. А если бы и слушали, ничего бы не поняли... А другие ели
превратились в прекрасную белую бумагу. Однажды пришел на берег сказочник,
увидел трухлявый ствол и придумал сказку о судьбе красавицы ели...
- Теперь я! - кричит Лена. - Вот, глядите на камень!..
- Камень и камень... Большой... Только самая подошва в воде... Похож
на склоненного человека. Будто человек встал на колени и нагнулся попить...
- Он сильный. И никто ему не нужен. Никого не замечает. Все время
думает о чем-то своем. А волны подбегают - легкие, звонкие, светлые, -
обнимают его, просят их полюбить. Глядите, нахлынула справа и слева,
обняла. А он не видит и не слышит. И волны отворачиваются, убегают. А
другим волнам кажется: уж они-то сумеют его разбудить, уж их-то он полюбит
обязательно...
Так мы и идем дальше по берегу...
Зинаида Никитична спросила озабоченно:
- Про Димку не знаете? Я покачал головой.
- А зря. Он вчера напился как свинья. По-другому не скажешь. Я как раз
дежурила. А тут подарочек: Димка пьяный. Откуда только деньги взял?
Представьте: лежит на постели в верхней одежде, в ботинках и плачет
крокодильими слезами.
- Так и не узнали, почему напился?
- От одиночества. От ненужности своей. Скоро выпуск, а идти-то куда?
Кто накормит-напоит? Кто даст приют?.. Заплачешь...
- Другие не плачут.
- Он тоньше. А боятся все. Нежеланные они... Случайные...
- Директору доложили?
- Что я, дура! Он бы сразу мне выговор: мол, недосмотрела.
- Как же Димке помочь?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг