Лаптев, пугаясь невесть чего, принялся доказывать, что никакого обмана
нет, мать - колхозница, еще до войны в колхозе работала, а отец и
грамоте-то не выучился...
Седой его перебил:
- Морда у тебя вон какая сытая! Не бывало такого у крестьянских детей,
можа только у кого из мироедов... Работали мы,- он положил на стол
громадные кулаки,- вот этими руками землю пахали да могилы в ней рыли,
чтобы таких же хлеборобов хоронить.
- Погоди, Седой,- сказал Главный,- мы еще разберемся, чей он сын, чей
кум и сват и как в это кресло попал.
Странная мысль поразила Валентина Семеновича. Померещилось ему, что
попал он на заседание какой-то, неведомой прежде дисциплинарной комиссии,
подосланной по наущению врагов и завистников. И, несколько расхрабрясь,
Лаптев пошел чесать как по писаному насчет своих заслуг на поприще сначала
профтехобразования, затем кооперативной торговли, закупок злаков и наконец
коммунального хозяйства, подробно перечисляя еще и общественные нагрузки
(не забыв ни местком, ни жилбытсектор, а также все устные и письменные
благодарности и поощрения).
Приват все это записывал, качал головой и время от времени кашлял.
Писал он лаптевской ручкой из настольного прибора, только не пером, а
длинным пластиковым колпачком, и время от времени по ручке пробегали
зеленые искры.
Воодушевленный тем, что его не перебивают и что протокол ведется так
старательно, Лаптев выложил что-то совсем уж несуразное, что-то о досрочной
сдаче норм комплекса ГТО.
Тут уж Седой не выдержал. Огрев Лаптева заковыристым матом, закричал:
- Ты долго будешь нам головы морочить? Давай дело говори!
- В чем дело? В чем дело? - засуетился Лаптев.- Я излагаю
обстоятельства, имеющие отношение к тем обстоятельствам...
- Гражданин Лаптев,- свинцовым голосом сказал Главный.- Перестаньте
вилять. Объясните, как вы дошли до такой жизни, что самовольно приступили к
разрушению... К уничтожению душ?
- Нет, нет,- вяло замахал ватными руками Лаптев,- вы меня неправильно
поняли. Я ни в коем случае не осмелился бы такое решить сам. До меня довели
вышестоящее решение, и я только принял меры к его исполнению. Вас неверно
информировали, это не больше, чем недоразумение.
- Совсем маленькое недоразумение: бульдозеры по могилам, - не поднимая
головы от протокола, отозвался Приват.
- Нет, простите, имеется решение о переносе старого кладбища, и здесь
наша коммунальная служба является только одним из низовых исполнителей. Я
допускаю, что могло создаться впечатление...
- Врешь! - внезапно привстав со своего места, прикрикнул Главный, - ты
хоть соображаешь, кому врешь?
- Спокойно, Андреич, мы сейчас все ему объясним, - сказал Седой и
поднялся, намереваясь выйти из-за стола и быть может даже приблизиться к
Лаптеву.
Представив, что может последовать через несколько секунд, Валентин
Семенович несолидно взвизгнул:
- Помилосердствуйте, у меня жена, дети!
- Дети?- спросил Василий Андреевич.- У тебя дети есть?
- Двое, две девочки, обе школьницы, старшая отличница...
- Наверное, и жена тебя любит? - со странным выражением спросил Белов.
Об этом Лаптев никогда не задумывался, но на всякий случай покивал.
- Интересно, правда?- спросил Белов, ни к кому специально не
обращаясь.- Вот .ведь какая гниль, а обязательно найдется баба, чтобы
любила и холила. И дети обязательно получаются, и даже, бывает, гордятся
своими родителями... - И без перехода спросил: - Где списки?
Лаптеву очень хотелось прикинуться не ведающим ни о каких списках, но
он вовремя понял, что здесь обман не удастся; и он решился на полуправду:
- Как таковых, этих списков не существует вообще. Пока что составлено
только по шестнадцати секторам...
Лаптев не сказал, что сам вчера распорядился времени больше не
тратить, выбирая в церковных и городских архивах данные о тех, кто
похоронен в начале века.
Времени своих подчиненных Лаптев, конечно же, не жалел, но с
изворотливостью старого служаки прикинул, что если никаких списков не
будет, то и говорить не о чем, получится так, вроде бы бульдозеры просто
распланировали грунт. И вообще никаких проблем со строителями: площадки
подготовлены, и у них не будет никаких оснований обвинить его, Лаптева, в
задержке работ.
- Нет, значит...- протянул Василий Андреевич,- а должно быть.
- Ты хоть соображаешь,- сорвался Седой,- что у них, окромя имен, и не
осталось ничего?
- Но позвольте,- возразил Лаптев,- мы же не можем допустить срыва
строительства зоны отдыха, столь необходимой нашему городу!
- Нашему городу надо почаще задумываться: кто мы, чьи дети и внуки,
откуда...
- Но здоровье детей...
- Здоровье - это фактор не только физический, - негромко сказал,
сдерживая чахоточный кашель, Приват-доцент.
После мучительных мгновений молчания Василий Андреевич подытожил:
- Значит, так: списки чтоб были. И безо всяких. Тот, кто это ваше
"решение" на самом деле придумал, ответит. А ты, если еще раз самовольно
пошлешь бульдозеры или еще что - пеняй на себя. Понял?
Лаптев уже собирался заверить, что понял и непременно исполнит, как
вдругоглушительно раскатился телефонный звонок. Пространство вновь
преобразилось, вывернулось, а кабинет приобрел привычные очертания.
Автоматическим жестом Лаптев потянулся и схватил трубку красного
телефона. Краем глаза Валентин Семенович разглядел, что странные гости,
беззвучно раскрывая рты, бледнеют и теряют очертания...
Звонил "Сам" - так Лаптев да и почти все руководящие работники
называли председателя исполкома.
- Лаптев?- спросила трубка и, не дожидаясь ответа, предложила: - А
ну-ка, говори, как на духу, чего тебе, кроме времени, не хватает?
Лаптев осторожно хихикнул:
- Вы же знаете: безлюдного фонда, материалов по первому списку,
рабочих в РСУ...
- Этого я тебе не дам...
Лаптев догадался, что в эту самую секунду "Сам" улыбается и
прищуривается.
- Этого не дам; но с чем другим - поможем. Технику, горючее... Могу и
студентов подбросить: хоть полтысячи бойцов.
- Куда мне такая армия? - мягко запротестовал Валентин Семенович. - Мы
люди маленькие, и масштабы у нас...
Приват, уже почти совсем невидимый, коротко и ловко провел кистью
руки, превращая стопку в прежний мраморный стержень, и, склонясь над
столом, со скрежетом вогнал стержень в лампу, на прежнее место. Лаптев
невольно отшатнулся, на какое-то мгновение потеряв нить разговора, но тут
же опомнился и замахал на гостей рукой: не мешайте, мол, "Сам" говорит!
- Маленькие не маленькие, задачка у вас совсем не пустячная. Средства
надо осваивать. На тот год не перенести. Это точно.
- Я так полагаю,- продолжил "Сам",- что у тебя не только на словах
дело делаться будет. Строителей не задержишь?
- Надеюсь, доверие оправдаю, - автоматически отбарабанил Валентин
Семенович, лихорадочно соображая, почему это ему позвонил "Сам" через пару
часов после совещания и почему он так двусмысленно разговаривает; и вдруг
понял, что может всплыть из нерешенного:
- Есть одна деликатная проблема...
- Одна? Это хорошо, когда только одна, - бросил "Сам".
- Мы еще не получили согласия от епархии на снос кладбищенской церкви.
- Да-да,- проговорил "Сам". По его тону Лаптев понял: догадка верная.
- Со святыми отцами не так-то просто, не нашего они ведомства,-
продолжил "Сам",- согласиться-то они согласятся рано или поздно, я им на
замену ого-го какого Василия Блаженного на Мамаевке отдаю; да вся беда в
том, что скорее всего может получиться не рано, а поздно. Одно дело -
месяц, а другое - три месяца; не знаешь, строителям она сильно мешает?
Ни "Сам", ни Лаптев в руках проекта не имели - не успели
копировальщицы наделать требуемое количество экземпляров; но не пришла
Валентину Семеновичу простая, в сущности, мысль, что если не знаешь, то
надо спрашивать знающих, а не отвечать наобум. Наоборот, Валентин Семенович
поспешно заявил:
- Мешает.
- То-то строители пасмурные сидели,- отозвался "Сам",- видать, вроде
гнилого зуба им эта церковь... Но ничего, еще переговорим. А весь остальной
снос - не затянешь?
Лаптев, обмирая, проговорил:
- Нет, что вы, работы уже полным ходом идут, экскаватор и три
бульдозера.
- Ладно. Какие сложности будут - держи меня в курсе.- Аппарат щелкнул,
и разлились гудки отбоя.
Лаптев немного их послушал, а потом осторожно положил трубку на рычаг,
полез в холодильник и, нацедив из сифона полстакана, припал к ледяной
пузырящейся влаге.
В стакане еще оставался последний, самый вкусный глоток, когда в метре
от сидящего Лаптева воздух взвихрился и, чуть покачиваясь, появился хмурый
и страшный Седой.
Несколько секунд он молчал, перекатывая желваки на скулах и неотрывно
глядя в глаза Лаптеву.
Потом коротко сказал:
- Гадина! - и плюнул в лицо.
Валентин Семенович схватился за щеку, куда попал жгучий ледяной
плевок. Когда он поднял глаза, в кабинете уже никого не было.
Жгло щеку.
Вытащив из шкафа зеркальце, Лаптев, обмирая, взглянул - и увидел прямо
посредине своей гладкой розовой щеки уродливую сизую бородавку.
Глава 14
Алебастровый ангелочек стряхнул с крыльев последние отсветы зари.
Кладбище пустело. Небо над городом, почти всегда грязное, с угрюмым
сизым отливом, темнело с каждой минутой.
Сквозь шум и гудки автомобилей долетало медлительное бамканье башенных
часов на невидимом вокзале.
Виктор поднял голову. Одна за другой появлялись прозрачные фигуры,
прозрачные, но все же совершенно отчетливые. В основном это были мужчины в
темных одеждах. А несколькими мгновениями позже появился привычный уже
Белов.
- Добрый вечер, - машинально произнес Кочергин, еще не решив про себя,
как следует называть... этих.
- Не слишком-то добрый, вы разве не находите? - спросил высокий,
лысоватый, с чиновничьей выправкой.
- Действительно... А что делать? - поинтересовался Виктор.
- Вы должны немедленно объяснить им всем, что здесь творится
беззаконие. Беззаконие!- выступила вперед девушка в красной косынке.
Не удивляясь и не пугаясь, Виктор разглядел под ее ладной блузкой,
слева на груди, круглую метину пулевой раны.
- Своим-то все может объяснить,- начал Белов, опуская прозрачную руку
на плечо Кочергина,- и мы тут ему поможем. Да не только в них дело... А
всем остальным - мы ли должны втолковывать? И он ли?
- Но мы решили...- начал Присяжный.
- Знаю, - остановил его Василий,- но учтите фактор времени. Если все
быстро не остановить, то к тем несчастным, кого уже покорежило и стерло,
добавятся еще пять сотен. И тогда...
- Пять сотен? - переспросил Виктор, до сих пор плохо представлявший
себе масштабы происходящего.
- А разве меньше, извиняюсь? - с резким акцентом спросил тонкий
старик.
Все больше и больше фигур появлялось на кладбище. Призрачные старушки
охали и причитали, осторожно заглядывая за периметр расчищенной зоны.
"Может, епархия поможет?" - мелькнуло у Виктора.
- Э, нет, - отреагировал Белов, - гробовой вариант. Наоборот. Тамошним
выгодно, чтобы здесь все вот так, без головы и сердца сокрушили. А то мало
назиданий пастве в последнее время стало.
- Не клевещите, Василий Андреевич, - раздался чуть надтреснутый голос,
и Виктор увидел Графа, приближающегося, чуть прихрамывая, от своего
сектора.
- Если бы так! - сказал Белов и раздраженно похлопал себя по карманам.
- Вы полагаете, церковь за нас заступится? - бросился к Графу высокий
Присяжный.
- Полагаю, что да. Обязательно. Христианская совесть не позволяет
мириться с несправедливостью...
- И как же вы это себе представляете, Владислав Феликсович? - с
напряженной интонацией спросил Белов. - Крестный ход устроят? Анафему
Сане-бульдозеристу объявят? Или епитимью Лаптеву назначат? Так они все в
церковь не ходят.
- Не надо утрировать, - сдержанно сказал Граф.- Несомненно, речь идет
не об отлучении от церкви. Но уверен, что епископ войдет в исполком с
протестом...
Все, кроме Белова и комсомолки, да еще Седого, маячащего чуть поодаль,
обрадованно зашумели, окружив Графа.
Виктор медленно пошел к машине и вытащил на ощупь сигарету. Огня,
конечно, не оказалось. Совершенно забыв, с кем имеет дело, Кочергин подошел
к группе спорящих с намерением попросить спичек. И только едва не пролетев
сквозь старичка в косоворотке, мелко крестящегося возле растерзанной
могилы, опомнился и остановился.
- Вы, лично,- спросил Василий, в упор глядя на Осинецкого,- беретесь
потребовать, чтобы епископ срочно подал такой протест и настоял на
немедленном прекращении работ?
- Подобное вмешательство противоречит моим убеждениям,- выдержав
взгляд, ответил Владислав Феликсович.
- Ясно, - сказал Василий и, сунув кулаки в карманы, отвернулся.
- Давайте я с ним поговорю,- предложил Виктор.
- Я полагаю, такая возможность вам может быть предоставлена,- сказал
Граф со странной улыбкой,- однако насчет результатов - не обольщайтесь.
- Поговори, как же,- невесело сказал Василий и замолчал, уставясь в
землю.
- А я принципиально против всяких сделок со служителями культа,-
заявила комсомолка и поправила косынку.- Вот Василий Андреевич правильно
сказал, что они только порадуются.
- Вы, уважаемая, слишком неопытны для таких суждений,- перебил ее
Присяжный.- А вот гражданин строитель правильно считает, что никаким шансом
пренебрегать не следует!
- Нет, следует!- вспыхнула комсомолка.- Милостыню от врагов не берут!
- Вот что, милая,- Белов подошел и обнял девушку за плечи,- давай не
будем срываться, а вместе подумаем... Ситуация непростая, что и говорить.
Какой-то протест, или что-то еще, нужен, но я же знаю нашу машину
канцелярскую: не меньше трех дней пройдет. А за это время такого
накуролесят - самим потом всю жизнь не отчиститься... На это время должен
быть настоящий запрет, чтоб никто, ни под каким предлогом не нарушил...
Если работать - так только спецкоманде, раз уж всеми вами так решено...
- А я тоже была против!- заявила девушка.
- Нас мало... А большинство так привыкло при жизни покоряться, что и
теперь не освободилось...
- Что же делать?- спросил Кочергин.
- Думать надо,- бросил Белов.
Виктору показалось, что на мгновение бесплотная девушка прильнула к
Василию Андреевичу и тут же смущенно отвернулась.
- Может, с кем посоветуешься?- спросил Седой, неожиданно
приблизившись.
- Поздно уже,- сказал как в воду опущенный Кочергин и выплюнул
размочаленную сигарету.- С кем теперь посоветуешься?
И пошел, не оглядываясь, к машине.
- Может быть, надо пойти к руководству?- спросил вдогонку Присяжный.
- В такое время?- Виктор открыл дверцу.- Спят уже.
Ключ никак не попадал в замок зажигания. Не оборачиваясь, Виктор
чувствовал, что Белов сидит сзади и разыскивает по карманам забытую в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг