Мистер Чартней посмотрел через стакан на огонь в камине.
- Интересный эксперимент... Половой инстинкт пробудился, а вместе с ним
и другие страсти. Здесь было одно убийство, два покушения, один поджог,
четыре нападения, были и кражи. Внушители работают усиленно, но только в
другом направлении, чем у вас. У вас подбадривают, у нас сдерживают и
регулируют.
- Рискованный опыт.
- Менее рискованный, чем тот, который проделывает в настоящее время
мистер Макс Куинслей, - сказал Чартней. - Пожалуйста, Гри-Гри, наливайте
себе еще.
Слуга приоткрыл дверь и доложил:
- Мистер Мартини.
Хозяин приветствовал входящего:
- Синьор Мартини, сколько дней я вас не видел! Взгляните сюда, я зажгу
свет. Видите, кого нам послала судьба?
- Гри-Гри?! - воскликнул итальянец. - Мне сегодня везет, я только что
встретил Чери. Он не прельстился назначением на место Кю и предпочел
перебраться в Высокую Долину.
- Садитесь, синьор Мартини, и составьте нам компанию.
- Я зашел к вам, чтобы пойти вместе в клуб обедать, но не откажусь от
стаканчика.
- Синьор Мартини, как я рад вас видеть! - проговорил Гри-Гри. - Мы не
виделись с вами целую вечность!
Итальянец, размешивая ложечкой грог, посмотрел на своего соседа.
- Объясните мне, почему вы один за другим оставляете Макса Куинслея?
- Ах, синьор Мартини, для этого есть основания. Даже для нас, стоящих
во главе управления страной, авторитет мистера Куинслея сильно поколебался.
Подумайте, такие потрясения - ужасающая смертность на маневрах, болезни,
эпидемия, унесшая столько жертв... Затем он, без всякого согласия с нашей
стороны, переходит к выращиванию в инкубаториях нового, дифференцированного
человека. Нашей расе он ставит окончательный приговор. У многих открываются
глаза на тиранический образ правления. Внушители не могут уже заглушить
просыпающегося скептицизма. Нарождающаяся здесь, в Высокой Долине, жизнь
вызывает у нас большие надежды.
- Вы находите эту жизнь привлекательной? - угрюмо спросил Мартини.
- Образ правления здесь резко отличается. До сих пор не слышно ни об
одном таинственном приключении, которыми так полна наша жизнь. Наши люди,
выращенные в инкубатории, могут развить здесь все свои силы, свои таланты...
- А также и пороки, - вставил итальянец.
- Синьор Мартини мрачно смотрит на эксперимент мистера Роберта, -
заметил Чартней, поправляя угли в камине.
- Мне кажется, Макс поступает более правильно, когда переходит к
созданию дифференцированного человека. Он последователен в своих действиях.
Мистер Роберт возвращается назад, и я не знаю, что он будет делать с людьми,
выращенными в инкубаториях и лишенными их прежних добродетелей? Не лучше ли
вовсе отказаться от всяких новшеств по части создания совершенной
человеческой породы?
- С этим я не согласен, - проговорил Чартней. - Мистер Роберт,
действительно, возвращается к первоначальной идее своего деда. Его люди
здоровы, крепки, работоспособны и послушны общей идее. Они завоюют мир, но
не оружием, не силой, а высотой культуры и техники, которой они обладают,
благодаря руководству ученых.
Гри-Гри вскочил с кресла.
- Мистер Чартней прав, мы все воспитаны в этой вере. Если позже у нас
развился дух милитаризма и сознание грубой силы, то это - вина Макса
Куинслея. В Роберте мы видим продолжателя его достославного деда, которому
мы поклоняемся, как святому.
- Ну, не будем спорить, будущее покажет, к чему поведут эти опыты. А
теперь я предлагаю отправиться обедать. Конечно, может быть, я старый дурак
и сужу слишком субъективно.
Итальянец встал, поставил на стол допитый стакан.
- Я думаю, что мы поспеем в клуб как раз вовремя, - заметил Чартней,
захлопывая крышку своих больших золотых карманных часов.
Серый костюм Гри-Гри был несколько широк для него, он старательно
обдергивал куртку, поправил номер на груди.
- Слуга достал это платье у кого-то из знакомых, я не знаю, удобно ли
идти в нем в столовую?
Мартини засмеялся.
- У нас много дам, и все обращают внимание на внешность. Бойтесь,
Гри-Гри, Высокая Долина быстро вас испортит.
- Не так это страшно, дорогой, - проговорил Чартней, надевая пальто и
беря трость и шляпу. - Не так страшно. Вот мы же не испортились.
- Кто знает, - многозначительно пробурчал Мартини.
Все трое вышли из комнаты.
В воскресенье, на катке за Старыми копями, собралось много народу.
Погода была восхитительна. Солнце посылало на землю тепло и свет, а мягкое
дуновение ветерка говорило, что приближается весна. Горы и долины под белым
снежным покровом выглядели празднично, нарядно. По льду скользила толпа
людей на коньках, по снегу бегали лыжники. Здесь было много спортсменов, они
показывали уменье и смелость в фигурном катании, в прыжках, в беге на
скорость и дальность и в других мудреных упражнениях. Толпа зрителей,
окружавшая каток с трех сторон, выражала свои восторги и одобрение громкими
криками и приветствовала появление каждого нового любимца, которого знала по
предыдущим состязаниям. На пригорке были устроены трибуны, а рядом с ними,
во временной постройке, помещались буфет и комнаты для отдыха. Все это
напоминало каток в Европе, только не хватало музыки да не было такого
разнообразия костюмов и нарядов. Несколько женщин и немногочисленные военные
мало нарушали общую монотонность толпы.
Двери буфета открылись и оттуда по ледяной дорожке выкатилась группа
людей. Впереди летел на коньках высокий ловкий спортсмен. Он увлекал за
собой стройную молодую женщину, одетую в изящный черный костюм. Это были
Роберт и мадам Гаро. Публика почтительно расступалась перед ними и, вместо
поклона, все поднимали кверху правую руку. Несколько позади красиво и
уверенно катилась Милли. Справа от нее скользил Мей и, немного отставая,
Мартини. Далее, тесно друг около друга, двигались Блэкнайт, Висконти,
Чартней и Христиансен со своей белокурой супругой. Ямомото сильно отстал;
его неуверенные движения выдавали, что он еще новичок в этом виде спорта.
Гри-Гри и Чери бежали последними. Первый из них спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Я совершенно оправился, - ответил Чери. - Сон и аппетит возвратились.
Навязчивые идеи, которые преследовали меня после смерти Кю, исчезли. А как
ваши дела, дорогой Гри-Гри?
- Суровый климат Высокой и Средней Долин оказывается для нас более
благоприятным, чем тот, в котором мы выросли. У нас внизу уже набухают
почки, а здесь зима, и все же я доволен и счастлив, что удрал из-под власти
Макса.
- Посмотрите, дорогой Гри-Гри, как люди приветствуют Роберта и как он
прост в обращении со всеми! Ни тени высокомерия и надменности.
- Отец лишил его участия в правительстве, а местное население избрало
его своим правителем.
- Удивляюсь, почему Макс Куинслей до сих пор терпит все то, что
творится здесь?
- Неужели вы думаете, Чери, что мистеру Куинслею легко объявить войну
мистеру Роберту и всем нам? Конечно, нас мало, может быть, одна шестая
жителей Долины Новой Жизни, но все же мы постоим за себя.
- Подождите, дорогой Гри-Гри, наш бедный японец, кажется, разбил себе
голову.
Действительно, Ямомото столкнулся с кем-то и так неловко упал, что не
мог подняться. Он сидел на льду; по лбу у него бежала струйка крови. Золотые
очки и шляпа лежали далеко от него.
- Мистер Ямомото, вы сильно ушиблись?
- О, ничего. Помогите мне встать. Кроме головы, все в порядке.
Бежавшие впереди возвратились, окружив японца. Когда кровь была вытерта
и на ссадину налеплен кусок черного пластыря, а очки и шляпа были водворены
на свои места, Ямомото храбро пустился в дальнейший путь. Милли обратилась к
Мею. - Какой смешной старичок! Лучше бы ему сидеть за микроскопом, чем
бегать на коньках!
Эти слова больно задели Мартини. "Гм, старичок! А он, по крайней мере,
на десять лет моложе меня. Пожалуй, и мне лучше было оставаться дома, чем
надрываться здесь, конкурируя с этим большим дураком".
Милли неслась вперед со своим кавалером справа, не замечая, что
итальянец остался позади. Она что-то щебетала, громкий смех резал уши
бедного Мартини. "Стыдитесь, Филиппе, - говорил он себе, - каждый человек
должен уметь вовремя уйти со сцены. Неужели вы будете докучать себе и
другим? Вы должны иметь достаточно гордости".
Он постарался затереться в толпе, но глаза его все время ревниво
следили за носящейся вдали парой. Чартней, Блэкнайт и Висконти скоро
остановились у края катка и закурили.
- Превосходная жизнь! - воскликнул Висконти. - Я положительно не
чувствую, что нахожусь в стране тиранического Куинслея.
- Я не думаю, что он долго будет сносить такое неповиновение, - заметил
Чарльз Чартней. - Очень интересно, чем все это кончится?
Блэкнайт, хитро улыбаясь, проговорил:
- Не так все просто, как вы думаете, друзья. Может быть, он давно бы
стер нас с лица земли, если бы мог.
- Что же его удерживает? - спросил Чартней.
- Конечно, не военная гусеница. У него для борьбы с нами имеются
воздушные корабли, которым мы не можем противопоставить ничего равного. -
Блэкнайт слегка ударил Чартнея по плечу. - Вы забыли радиоактивные элементы.
С их помощью мы можем взорвать и себя, и всю Долину Новой Жизни. Конечно,
первого мы не будем делать, ну, а что касается последнего, то просим не
выводить нас из терпения.
- Значит, вы нашли способ удержать Куинслея от насилия, угрожая ему
гибелью всего его царства?
- Угрожать можно, - поспешно сказал Висконти, - но осуществить угрозу -
безумие!
- Кто же говорит об осуществлении? - запротестовал Блэкнайт. - В
разговоре с мистером Куинслеем я только намекнул об этой возможности, и
этого было достаточно. Я почтительно представил ему всю безобидность
экспериментов мистера Роберта и убедил его пойти на компромисс. Мы снабжаем
Долину радиоактивными веществами, работаем превосходно, для всех, и просим
только терпеть нас.
- А что дальше?
- О, мистер Чартней, зачем заглядывать в далекое будущее?
В это время показалась пара - Христиансены.
- Смотрите, смотрите! - перебил Висконти. - Эти скандинавы природные
конькобежцы. Она удивительно мила, эта юная Маргарита.
- И, кажется, влюблена в своего супруга по уши.
Блэкнайт перестал семенить ногами и, смотря вслед супругам, произнес:
- Иногда я сожалею, что вовремя не успел связать себя узами с
какой-нибудь интересной женщиной. Увы, теперь поздно!
- Действие радия, а, может быть, и этого весеннего солнца, начинает,
кажется, сказываться и на вас? - засмеялся Висконти.
- Действительно, солнце так печет, что, пожалуй, через неделю - прощай
зимний спорт, - сказал Чартней. - Я предлагаю отправиться к дорожке
лыжников, сейчас начнется бег.
Все трое направились вдоль катка.
Мимо них уверенно, размашисто пронеслась пара конькобежцев.
Блэкнайт нагнулся к уху Чартнея:
- Вот наша Елена, из-за которой может возникнуть Троянская война в
Долине Новой Жизни.
- Да, часто женщины являются тайными пружинами мировых событий, -
заметил Чартней.
- У отца и сына одинаковый вкус.
- Мадам Гаро так хороша, что каждый приходит от нее в восхищение, -
горячо проговорил Висконти.
- Э, друг, на вас тоже, кажется, действует радий, - погрозил пальцем
Блэкнайт. Они засмеялись и свернули на дорожку, к пригорку, с которого
открывался вид на лыжников. Там были устроены разные препятствия - глубокие
рвы, через которые надо было перескакивать, деревянные трамплины, крутые
повороты, внезапные спуски и подъемы. Лыжники неслись цепочкой.
Друзья замешались в публику и с интересом наблюдали за рискованным
полетом лыжников. Трудно было представить, как они сохраняли равновесие,
падая с большой высоты или проносясь по воздуху над широкими канавами.
Мартини безучастно скользил взад и вперед, стараясь держаться подальше
от того места, где была Милли. "Лучше всего уйти с катка и вернуться
домой, - думал он. - Но тогда я выдам свои чувства, а я вовсе не хочу, чтобы
надо мною смеялись. Милли, Милли, моя дорогая... Она заставляет меня так
страдать. Я не хочу посадить ее в клетку, лишить удовольствий, и все же я
ужасно страдаю, когда вижу, как интересно ей с этим Меем".
Какой-то человек закрутился перед задумавшимся Мартини волчком - нельзя
было видеть ни лица, ни рук, ни ног. Зрители хлопали в ладоши. Сзади кто-то
схватил маленького итальянца в объятия.
- Простите, синьор, я едва не сшиб вас с ног.
- Доктор Бергер, это вы?
- Во всей своей красе!
- Куда направляетесь?
- Ношусь из конца в конец. Стараюсь истратить избыток сил.
- Вы прекрасно выглядите.
- Берите меня за руки, я протащу вас два-три круга. Вам нужен моцион,
дорогой синьор Мартини.
Они сделали небольшой конец и остановились, привлеченные красивым
зрелищем: на лед спускались летающие люди. Белые крылья разом складывались,
и вот уже коньки скользили по льду. Прибывшие издалека, эти люди спешили
также снять свои широкие резиновые одежды.
- Вы видите эту пару? - спросил доктор Бергер.
- Вот эту? Мужчина и женщина?
- Да, да, узнаете?
Мартини пригляделся и воскликнул:
- Он - Муки, а кто же она?
- Не узнаете? Его жертва. Теперь он женился на ней.
- Что вы говорите, дорогой доктор? Я слышал, он был посажен в тюрьму, а
она... я полагал, что она умерла.
- Ей была сделана операция, вставлено новое дыхательное горло. А Муки
освобожден из тюрьмы Робертом Куинслеем.
- Зачем он освободил его? - удивленно спросил Мартини.
- Мистер Роберт придерживается взгляда, согласно которому преступники
не должны наказываться, их нужно лечить, им нужно растолковывать их вину.
Ну, а кроме того Муки помог мистеру Роберту освободить из тюрьмы мадам Гаро.
- Значит, несчастная, которую он хотел задушить, - теперь его жена?
- И если бы вы знали, синьор Мартини, как она его любит! Она моя
пациентка и еще недавно сама рассказывала мне об этом.
- Черт возьми, в женщинах заложена масса противоречий!
- Когда, много лет назад, я увлекался женщинами, они всегда причиняли
мне много страданий. С тех пор я говорю всем - берегитесь женщин.
Мартини почувствовал в этих словах старого друга намек. Он насупился. В
этот момент мимо проплыла пара: Мей тесно обхватил Милли, а она, прижавшись
к нему, мечтательно смотрела вперед, ничего не видя перед собой, как будто
уносилась в вихре блаженства.
Мистер Роберт умчал свою даму в дальний конец катка. Там было совсем
пусто, толпа схлынула к лыжне. Он остановился и, вдыхая полной грудью
воздух, воскликнул:
- Неправда ли, как хорошо дышится? Я чувствую всеми фибрами своего
существа приближение весны.
Мадам Гаро, румяная и задыхающаяся от быстрого бега, взглянула на
своего кавалера.
- Не знаю почему, но я полна бодрости и веселья. Мне вспоминаются
времена, когда я умела отдаваться развлечениям со всем пылом юности.
- Я буду счастлив, мадам, когда вы забудете тяжелые испытания, которые
вам пришлось пережить в Долине Новой Жизни.
- Мистер Роберт, меня трогают ваши постоянные заботы.
Молодой человек взял ее руки в свои и, крепко сжимая, с чувством
произнес:
- Если бы я мог, я сделал бы все, чтобы вы стали счастливой, но я
боюсь...
- Вы можете, - тихо сказала Анжелика и, круто повернувшись, умчалась от
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг