Униженно кланяясь, он целует полу разряженному солдату, прося доложить
князю. Солдат пинком провожает его в палаты хозяина. Оборванец на коленях
подползает к трону Гористани, шепчет что-то. И вдруг князь вскакивает,
поднимает просителя, предлагает вино, переспрашивает с тревогой:
- Неужели правда? У вас точные сведения? Значит, пора?
Глава седьмая
ИЗ КИРПИЧЕЙ СТРОЯТ ДВОРЦЫ
1
К высоте Сергей вскоре привык.
Оказалось, что это не так трудно. Нужно только изо дня в день по
нескольку часов глядеть на мир с подъемного крана. Понемногу такая точка
зрения становится естественной, и, когда спускаешься вниз, горизонт кажется
слишком тесным, а машины непомерно громоздкими.
Освоившись с высотой, Сергей мог наслаждаться горным великолепием. Он
любовался сахарными пирамидами потухших вулканов и стадами облаков, которые
держались все на одной высоте, будто ледоход шел по невидимой реке. Далеко
внизу, в долине, виднелась куча спичечных коробок - контора, общежитие
бетонный завод. От завода ползли пыльные шлейфы. Они медленно поднимались в
гору, взбираясь по извилистой дороге, приближались к мачте, и тогда из
ползучего облака вылезала игрушечная машина, величиной с папиросную коробку.
Где-то внизу невидимые тросы подхватывали прямоугольный ломтик. Он плыл,
колыхаясь в воздухе, рос на глазах и превращался в железобетонный блок -
целую стенку выше человеческого роста...
Итак, с высотой Сергей освоился. Много труднее было освоиться с
работой.
Способности и трудолюбие очень рано привели Новиковых в институт. Прямо
со школьной парты они пересели за студенческие столы. Годы были сэкономлены,
а знакомство с жизнью упущено. Впервые Сергей работал на целине: студенты
ездили туда на уборку. Потом он проходил практику в лаборатории, в
конструкторском бюро, на заводе "Динамо". Его считали неплохим чертежником,
приличным лаборантом, удовлетворительным монтером. Он надеялся показать себя
в дальнейшем, когда начнется монтаж ветродвигателей на вышке. Но прежде
требовалось построить вышку. А со строительством Сергей никогда не
сталкивался.
В институте он учился пять лет: читал, запоминал, сдавал экзамены. В
его зачетной книжке было записано около полусотни предметов. Полсотни
толстых учебников, примерно двадцать тысяч страниц, прочел он за это время.
Но кто мог подсказать, что нужнее всех для него 243-я страница из II тома
учебника "Машины и механизмы", где говорилось, что:
"...В последнее время для монтажа громоздких конструкций применяются
также краны-манипуляторы ПКМ-1 и ПКМ-2, способные не только поднимать грузы,
но также наращивать, цементировать, сваривать и производить ряд других
работ..."
Кажется, там был и чертеж на этой, самой главной для Сергея странице.
Но ни слова не говорилось, как планировать работу крана, как расставить
рабочих, чтобы все были загружены и не мешали друг другу, как заполнять
наряды, чтобы не было перерасхода и прилежные были бы награждены, а лодыри
ущемлены. Не указаны были слабые узлы крана: что именно ломается чаще всего,
какие запасные детали нужно держать наготове, когда виноват кран, а когда
крановщик. В каких случаях можно подгонять и требовать, когда следует
сказать: "Стойте, ребята, не лезьте на рожон, надо отрегулировать сначала".
- Всего не объяснишь, дойдете на практике, - говорили студентам более
опытные преподаватели.
А как "доходят" на практике? Вероятно, спрашивают у старших - у
начальников?
Старшим у них был мастер Данилушкин, но он не умел, а возможно, не
хотел объяснять. "Вы образованные, сами знаете", - твердил он и все старался
показать никчемность образования Новиковых, поставить их в неловкое
положение. И это удавалось ему. Хотя Данилушкин не сдал полсотни экзаменов,
зато на кране работал три года и знал его гораздо лучше, чем Новиковы знали
любой из перечисленных в зачетной книжке предметов.
Данилушкин был изобретателен. Каждый день он придумывал новые каверзы:
то посылал Сергея за несуществующим инструментом, то поручал невыполнимую
работу и сам же первый подымал студента на смех. "А разве в институте вас не
учили?"- повторял он как припев. "Нет, не учили. Объясни толком", -
сознавался Сергей. А Данилушкин пожимал плечами:
- Москва не сразу строилась. Раскидывай умом. Я сам тридцать лет
трубил, прежде чем стал прорабом...
Не мог же Сергей ждать тридцать лет...
По утрам он вставал нехотя. День не обещал ничего приятного. Впереди
восемь часов унижения и насмешек. В голове всплывали несерьезные мысли:
хорошо бы заболеть, пойти не на вышку, а в поликлинику. И позже, в столовой,
и по дороге к объекту Сергей с трудом подавлял назойливое желание уклониться
от работы: скажем, завернуть сначала на оклад, потом отпроситься в
библиотеку...
Эх, Белопесоцкий! Как легко было высмеять тебя, как трудно победить!
Как же все-таки выйти из положения?
Валентин так не мучился. Правда, он выбрал более легкий путь: сам не
вникал в мелочи, передоверил свои обязанности бригадирам: "Ребята, сегодня
надо кончить пояс", - распоряжался он с утра. И бригадиры расставляли людей,
выписывали наряды, доставали инструменты. Работа шла. Она шла в присутствии
Валентина и в его отсутствии одинаково. И если бы он не приезжал из Москвы
вообще, вышка строилась бы не хуже. Тем не менее, все его любили за
общительность, за приветливость. "Свой парень!" - говорили рабочие.
Сергей так не мог. Он ни с кем не успел подружиться и никто не стал бы
выполнять за него обязанности. Да Сергей и не хотел превращать преддипломную
практику в приятную экскурсию. Он приехал, чтобы вникнуть в дело, и вникал
старательно, часами простаивая возле каждого рабочего по очереди,
расспрашивал о каждом приеме работы.
- Ох, и дотошный ты, Новиков! - говорил шустрый монтажник Вася. А в
голосе его слышалось: "Когда же ты отвяжешься от меня?"
- Ты не стой над душой у людей, - советовал Валентин. - Им неприятно.
По вечерам Сергей садился на койку, покрытую серым верблюжьим одеялом,
затыкал уши, чтобы не слышать гитары за перегородкой, и читал тоненькие
брошюры для рабочих - "Монтажник", "Бетонщик", "Крановщик"... Запоминалось
легко, много легче, чем в институте, потому что в студенческой читальне
всякие блоки, монтажные крюки, прутки, хомуты были для Сергея набором
звуков, а сейчас он видел их своими глазами. Сверяя книжку с подлинной
практикой, Сергей нередко обнаруживал расхождение: в книжке щит - с
кнопками, на кране - рубильники. По книжке - инструмент надо держать двумя
руками, а Вася нажимает на него плечом.
- А почему ты плечом давишь? - допытывался Сергей.
- Подручнее.
- А по инструкции - руками.
- Попробуй, если ты такой сильный.
Сергей пробовал. У него выходило одинаково худо - и руками и плечом. В
результате он не знал, надо ли поправлять Васю или подражать ему?
Как же все-таки выйти из положения?
2
У Валентина не было этих переживаний. Он приходил на объект, как в
гости, и думал только об одном: как бы провести там поменьше времени. Он был
увлечен идеей ветроэлектрических заборов и все свои помыслы, все силы
отдавал ей.
Как всегда, воображение у него обгоняло расчеты. Технические пути еще
не были найдены, а цель он представлял отчетливо, хоть картину рисуй.
...Где-то на окраине Москвы стоит гигантская башня. Под самой крышей -
круглая комната со стеклянными стенами. За ними внизу - кварталы и прямые
улицы новой Москвы. Над башней проплывают клочковатые облака.
На одном простенке - громадная карта. Вся она утыкана кнопками,
исчерчена полосками из цветного стекла. Гуще всего кнопки и "полоски на
границах, по берегам морей, на горных хребтах. Каждая кнопка - сто
ветроэлектрических станций, а кнопок на схеме тысячи. Но не думайте, что
миллионы механиков дежурят на ветровых башнях. Там совсем нет людей. Всеми
станциями управляет из Москвы один человек - главный диспетчер погоды,
командир ветров Советского Союза. Как на органе, играет он на схеме, проводя
пальцами по кнопкам, и, послушная его воле, прилежно работает машина погоды-
дует, свистит, шелестит листьями, качает золотистые нивы, согревает или
освежает, несет пушистые облака, волочит темные, готовые разразиться дождем
тучи. Кто этот могучий титан - повелитель бурь и ливней? Хочется думать, что
его зовут Новиков (тот самый молодой инженер, который предложил систему
управления ветром). Он известен всей стране. И собираясь на прогулку в
воскресный день, люди говорят: "Кажется, Новиков заготовил хорошую погоду".
Принимая дежурство, дневной диспетчер заглядывает в план. Есть
всесоюзный план погоды. Он разработан на месяц вперед. Сегодня на Черном
море нужно обеспечить солнечное утро, в Казахстан подать прохладный ветер, к
Белому морю подтянуть резервы теплого воздуха. Ну и, конечно, предотвратить
случайные нарушения плана. Ночь прошла спокойно. Впрочем, это ни о чем не
говорит. Обычно, ветер затихает к ночи, а с утра поднимается вновь.
И вот, щелкнув, распахивается ящик пневматической почты. Рычажок
выталкивает на стол радиограммы. Новая Земля, острова Колгуев и Вайгач
сообщают - надвигается арктический циклон.
Надвигается циклон! Свежий ветер раскачал волну, пенистые валы набегают
на скалистые берега Полярного моря. С хриплыми криками носятся над скалами
чайки. Над ледниками курится снежная пыль. "Почему Новиков пропустил
бурю?" - спрашивают моряки.
Пора ставить заслон. Умелые пальцы диспетчера пробегают по кнопкам.
Вспыхивают крошечные лампочки. Северные станции входят в строй по всему
берегу от Амдермы до норвежской границы. Работая, ветростанции гасят ветер и
дают ток. Куда его направить? Диспетчер заглядывает в план. Южному Крыму
требуется солнце, а Северному - дожди. Тогда можно отдать ток станциям на
Яйле. Пусть крутятся, создавая искусственный ветер, всасывают влажный воздух
в степь.
Одно движение пальцем - вспыхивают цветные полоски, идущие от Белого
моря к Черному. Энергия на юге. Она пришла туда раньше, чем палец оторвался
от кнопки. Через плоские вершины Яйлы потянулись полосы тумана. Идет на
север парной, насыщенный солнцем и влагой морской воздух. Колхозники с
радостью смотрят на небо. "Спасибо Новикову, вовремя дождик послал". Знают
ли они, что желанную влагу им несет свирепый арктический циклон, бушующий в
Баренцовом море.
По Московскому небу лениво плывут снежно-белые кумулусы - облака
хорошей погоды. Сверху, с башни, видно, как скользят их тени по крышам и
мостовым. Вот сейчас, сбежав с Ленинских гор, тень пронеслась по излучине
Москвы-реки, над пляжами и соляриями, усеянными телами загорающих. Наверное,
кое-кто ругнул Новикова. Не беспокойтесь, товарищи, Новиков на посту! В
Москве мог быть сегодня дождь, но дождевые тучи обходят столицу. В Москве
могло быть похолодание, но холод задержан Арктическим главным заслоном. На
крутых скалах Мурманского побережья тысячи двигателей машут лопастями,
словно тысячи рук отгоняют ненужное ненастье.
Отдыхайте спокойно, советские граждане, небо не испортит вам
настроение. Сейте и убирайте без спешки. Новиков на страже...
3
Был на стройке рабочий, у которого Сергей никогда не стоял над душой.
Он сидел в застекленной кабине, где журчали лебедки, наматывая и
сматывая тросы, резиновыми сапогами жал на рубчатые педали, руками в
брезентовых рукавицах ворочал рычаги.
Если прораб - дирижер строительного оркестра, крановщика можно назвать
солистом - первой скрипкой. Одни рабочие обслуживают кран, другие получают
от него материалы. Будущий инженер должен быть немножко сварщиком, немножко
монтажником, обязательно электриком и прежде всего крановщиком.
Но в кабину крановщика Сергей даже не заходил никогда. Ибо "солистом" в
резиновых сапогах была рыжекудрая девушка Зина.
По правде сказать, Сергей с удовольствием постоял бы, у нее за плечами,
ему даже полезно было поучиться у Зины. Но что скажут рабочие? Засмеют: "Где
наш начальник? - У Зиночки в кабиночке". При каждом промахе глаза будут
колоть: "Тут надо руки приложить,- скажут, - не с Зиной в гляделки играть".
Данилушкин проходу не даст: "Эй, ребята, позовите моего студента, отклейте
его от девки! Дело есть, наряды заполнить надо".
И Сергей, напуская на себя строгий вид, проходил мимо застекленной
кабины. А глаза так и поворачивались к заветной дверце; хоть бы профиль
увидеть, хоть бы силуэт.
"Если бы я завоевал авторитет, я бы мог позволить себе..." - думал
Сергей.
У Валентина все получалось проще. Присел на ступеньку, пошутил с Зиной,
со сварщицами и монтажницами, залез в кабину, взялся за рычаги. И Зина
хохочет: "Тю, дурной, не так, совсем не так!" Нет у Валентина авторитета, но
все его любят. Никто не смеется. А посмеются, он за словом в карман не
полезет, на одну шутку ответит тремя.
Может быть, так и надо: жить, не мудрствуя, ждать, когда придет опыт, и
не терзаться проклятым вопросом: "Как же все-таки завоевать авторитет?"
...Впрочем, нельзя сказать, что Валентин живет, не мудрствуя. У
Валентина свои заботы.
По вечерам он сидит против Сергея на своей койке и лихорадочно листает
книги: "Метеорология", "Климатология", "Экономическая география". В
институте этих наук они не проходили. У Валентина - карты, схемы, расчеты.
Валентин творит проект ветроэлектрических "заборов" Советского Союза.
Возражений он не слушает. Отмахивается от Сергея: "Ты неисправимый
скептик. Я включу заборы в свой диплом".
- Никто не делает таких дипломных проектов,- говорит Сергей.-Ты задумал
кандидатскую и докторскую диссертации сразу. Подожди до аспирантуры. Хотя
тогда ты и сам поймешь, что все это ерунда.
- Нет, не ерунда, увидишь. Мне нужно только начертить схемы, чтобы
всякому было понятно. Я даже не буду ждать диплома, понесу проект прямо к
нашему инженеру... или к "дяде Ветру" - Кореневу. Он энтузиаст, он меня
поймет.
- Он энтузиаст, но человек грамотный.
- Ладно, не мешай. Занимайся своим комплектом.
История с комплектом для манипулятора произошла примерно через месяц
после приезда Новиковых на стройку.
Манипулятор - это механическое подобие человеческой руки. Он подражает
руке, хотя и не может сравняться с ней. Рука, вооружившись инструментом,
способна делать любое дело: держать, толкать, сверлить, поднимать, бросать.
Манипулятору же для каждой новой задачи нужно менять руки: одна служит Для
хватания, удерживания, перемещения, другая - для сварки, третья - для
сверления.
Человеческая рука легко переходит от одной работы к другой -
откладывает в сторону карандаш, берет топор. У стальной руки переход был
хлопотливым, трудоемким и даже не безопасным. Приходилось прекращать работу
и привинчивать очередной комплект, вися под краном в люльке на высоте
двадцатого этажа.
И вот в инструкции Сергей прочел, что к крану полагается автоматическое
приспособление для смены комплектов.
Где же это автоматическое приспособление? Почему оно не применяется?
Сергей справился у Данилушкина... Мастер почему-то обиделся:
- Ты не указывай людям, которые старше и опытнее! - закричал он. - Я на
кране три года маюсь, каждую гайку на память знаю. А ты мне из книжки
вычитываешь...
Сергей отошел недоумевая. Если бы мастер сказал просто: приспособление
никудышное, Сергей поверил бы ему на слово. Но Данилушкин поднял шум:
Почему?. Неужели он не знает о приспособлении? Но ведь он работает на
кранах-манипуляторах три года. Да, три года. Однако раньше не было
автоматической смены комплектов. Так и в инструкции написано.
Сергей отправился в склад и в дальнем углу, в заплесневевшем ящике,
нашел забытое приспособление. К счастью, детали не заржавели. Они были
покрыты густым слоем масла и, судя по толщине слоя, к ним вообще никто не
прикасался. Очевидно, на прежних кранах Данилушкин привык работать вручную
и, принимая новую технику, не удосужился посмотреть инструкцию.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг