так. Э, все равно плохо видно. Вы что, любительской "мыльницей" снимали?
Верните прежний масштаб.
- Просто без штатива и освещение неудачное, - смущенно объяснил Тарпиц и,
крутнув курсорный шарик, восстановил первоначальное изображение.
Еще раз придирчиво рассмотрев взаимоположение трупа и оружия, Кин пришел к
выводу, .что оно, пожалуй, подозрений не вызывает.
- Так что там с постелью? Он той ночью ложился спать или нет?
- Одеяло было откинуто, простыня примята. То есть сначала он лег спать,
потом встал, зажег свет и... Так сказать, свел счеты с жизнью.
- Или кто-то свел счеты с ним, - гнул свое Кин. - Почему вы так упорно
цепляетесь за версию самоубийства?
Нервно сглотнув слюну, Тарпиц помедлил, потом решился ответить:
- Потому что против этой версии нет веских аргументов. Какие-либо явные
признаки убийства отсутствуют, инспектор.
- Говорите, отсутствуют? - сурово произнес Кин. - Или вы не сумели
обнаружить? Тут, как говорится, две большие разницы. Ну-ну, показывайте еще.
На мониторе появилась отснятая крупным планом голова трупа, размозженная
импульсом в упор.
- Так. Ничего интересного. Дальше.
- Это все, инспектор.
- Больше вы ничего не отсняли? - хмыкнув, удивился Кин.
- Да. - Тарпиц опустил глаза. - Видите ли, двух снимков мне показалось
вполне достаточно...
- А где снимок стены со следом импульса?
- Разве это столь уж необходимо?
- Разумеется, - проворчал Кин, раздражаясь необходимостью втолковывать
азбучные вещи. - Иначе не установить взаимоположение ствола и головы на момент
выстрела.
- Понимаю, но мне показалось излишним...
- Извольте сегодня же сделать дополнительные снимки, - бесцеремонно
перебил его Кин. - Зафиксируйте след импульса, как положено, в трех ракурсах и
общим планом тоже.
- Слушаюсь, инспектор, - промямлил следователь.
- Около восьми вечера я буду у себя. Свяжемся по сети, передадите мне все
видеофайлы и план места происшествия. Результаты вскрытия уже поступили?
- Да, - несколько оживился Тарпиц. - В крови никаких следов опьянения,
наркотики также исключены. Судя по остаткам пищи в желудке, за час до
самоубийства бедняга поужинал. Под столом в корзине для бумаг обнаружена пустая
упаковка от армейского сухого пайка.
- Надеюсь, вы провели дактилоскопическую экспертизу оружия?
- Ну конечно, как же иначе. На икстере найдены отпечатки пальцев Гронски.
В обойме не хватает одного заряда.
- А обойму проверили насчет отпечатков? - сразу насторожился Кин.
- Это еще зачем? - с удивлением уставился на него Тарпиц.
- Проверить не мешает. Займитесь этим тоже, не откладывая.
- Будет сделано. - Следователь открыл компьютерный календарь-ежедневник и
быстро внес в него короткие пометки.
- Ну что ж, а теперь давайте обсудим возможные версии, - предложил Кин. -
Утром вам дал показания квадр-офицер Ронч. Надо полагать, они приобщены к делу?
- Да, естественно.
- Рад слышать, что хотя бы это естественно, - ядовито молвил Кин. -
Давайте начнем с разговора между Рончем и Гронски. Итак, за несколько часов до
смерти Гронски намеревался расторгнуть контракт и отправиться на курорты
Лебакса. По меньшей мере странные планы для унтера, у которого на личном счету
всего лишь полторы тысячи кредонов. Одна только неустойка по его контракту
составила бы шесть тысяч, не говоря уже о том, во сколько обойдется
увеселительная прогулка. Что вы на это скажете?
- Я весь внимание, инспектор. - Почему-то Tapпиц слегка приободрился, и да
его лице заиграла учтивая полуулыбка.
- Теперь перейдем к финалу. Итак, около часу ночи Гронски поужинал сухим
пайком, прибрал на столе, надел пижаму и улегся в постель, при этом почему-то
забыв запереть дверь. А потом встал и разнес себе череп из икстера. Не совсем
естественная картина, вы не находите?
- А почему бы и нет? - Тарпиц небрежно покрутил в воздухе пятерней. -
Знаете, так нередко бывает у самоубийц. Бессонница, депрессия, дурные мысли...
- Судя по его медицинской карточке, у Гронски не было никаких проблем с
психическим состоянием, - возразил Кин.
- Ну, знаете, наш брат избегает жаловаться врачам на дурное настроение.
Согласитесь, это не по-солдатски.
- Допустим. Но примите во внимание его разговор с Рончем. Это уж никак не
вяжется с версией самоубийства.
- С вашего позволения, инспектор, я готов объяснить и это.
- Будьте так добры.
Уже восстановив душевное равновесие, Тарпиц хитровато сощурился. Пришла
его очередь побить выложенные Кином карты своими козырями:
- Все перечисленные вами факты указывают на то, что Гронски покончил с
собой, впав в умственное помешательство. Я уже проконсультировался с доктором
Буанье, она считает, что картина совершенно типична для... минуточку... - Он
открыл на компьютере документ и пробежал его глазами. - Вот, для эндогенного
циркулярного психоза. Сначала несчастный строил радужные грандиозные планы,
потом, перейдя от маниакального состояния к депрессии, осознал их полнейшую
несбыточность. Этот жестокий переход от мечты к реальности предрешил его
следующий шаг. Измученный бессонницей, вконец отчаявшийся Гронски встает с
постели и берет в руки икстер. Импульсивное решение не оставило ему времени на
то, чтобы оставить предсмертную записку. Как видите, здесь нет ни малейших
противоречий.
- Вы случайно романы на досуге не сочиняете? - грубо осведомился Кин,
обеспокоенный ловкостью, с которой Тарпиц увязал свою рассыпающуюся версию
воедино.
- Рад бы, но досуга практически нет. - Следователь снова позволил себе
корректную улыбочку.
- Пожалуй, ваша версия элегантна, к тому же удобна для вас, но не более.
Ничем конкретным она не подкрепляется. Между прочим, я сам в тот день видел
Гронски в блокгаузе. И он нисколько не походил на маньяка, уверяю вас.
- Тем не менее он делился с Рончем своими планами на будущее, и они, как
вы сами указали, носили совершенно бредовый характер, - не сдавался Тарпиц. -
Кроме того, я располагаю показаниями унтера Дживло, который сменил Гронски на
посту. Он засвидетельствовал, что в тот вечер Гронски выглядел несколько
подавленным и озабоченным. Видимо, уже перешел в состояние эндогенной
депрессии. Таким образом, позвольте заметить, версия целиком базируется на
показаниях очевидцев.
Кин скептически покривился, он отлично знал, каким образом следователь
получил от Дживло нужные показания. Старая недобросовестная уловка: при
дознании задавать свидетелю наводящие вопросы, из которых сами собой
выстраиваются желательные ответы. Но не стоило спорить по мелочам, настал
момент выложить на стол главный козырь.
- Видите ли, я пришел к вам для того, чтобы дать свидетельские показания
по этому делу. Извольте включить микрофон.
- Да-да, конечно, - засуетился Тарпиц, придвигая микрофон и переключая
компьютер на режим записи с голоса. - Пожалуйста.
Про себя Кин отметил, что ситуация, в которой свидетель уверенно руководит
следователем, не лишена пикантности.
- Я, Элий Кин, год рождения четыреста восемьдесят пятый, даю показания по
делу унтера Гронски, обещаю говорить правду и только правду, - размеренно
заговорил он. - Вчера, в одиннадцать часов семь минут вечера по местному
времени, я видел из своего окна, как унтер Гронски вышел из блокгауза и
направился по дорожке в дом для гражданского персонала.
Он сделал паузу, предоставляя Тарпицу возможность задавать вопросы.
- Вы узнали его? - спросил тот.
- Нет, разумеется, поскольку он был в бронекостюме и защитном шлеме с
опущенным забралом. Однако, судя по времени, это был не кто иной, как Гронски.
- Почему вы запомнили время, да еще с точностью до минуты?
- По чистой случайности я как раз взглянул на часы.
- Он вошел в дом?
- Да, я слышал, как хлопнула входная дверь. Могу предположить, что он
вошел в одну из квартир на первом этаже, поскольку в моем коридоре было тихо.
- А когда он покинул дом?
- Понятия не имею, я лег спать.
Следователь поерзал на стуле.
- Это все, что вы можете сообщить?
- Пожалуй, могу добавить, что его походка выглядела достаточно энергичной
и целеустремленной. Больше ничего.
- Ну что ж, благодарю вас за помощь следствию. - В завершение процедуры
Тарпиц прошелся пальцами по компьютерной панели и выжидающе уставился на
принтер.
Спустя несколько секунд звуковой файл преобразился в текстовый, и на стол
перед следователем лег аккуратно отпечатанный листок протокола. Кин взял ручку
из подставки, пробежал текст глазами и аккуратно поставил свою подпись внизу
листа.
- Что ж, свидетельство будет приобщено к делу, - без особого энтузиазма
промолвил Тарпиц, в свою очередь перечитав протокол.
- Давайте посмотрим, что из него непосредственно вытекает, - предложил
Кин. - Сменившись с дежурства, унтер Гронски почему-то идет не к себе домой, а
в противоположную сторону и входит в дом для гражданского персонала. Крайне
важно установить, к кому и зачем он приходил, не так ли? Спустя два часа
Гронски уже у себя, он ужинает и ложится спать. Еще раз подчеркиваю: он прибрал
за собой и надел пижаму - значит, находился в нормальном душевном состоянии, ни
перевозбуждения, ни депрессии. Затем, в два часа ночи, к нему явился некто,
предположительно тот самый человек, к которому Гронски приходил после дежурства
в блокгаузе. Разбуженный стуком в дверь, Гронски встал с постели, отворил.
Некто вошел, якобы для того, чтобы продолжить разговор, и, улучив момент,
выстрелил ему в голову.
- И о чем же, по-вашему, они говорили? - недоверчиво спросил Тарпиц.
- Я не ясновидец. Об этом спрашивайте у того, кто последний видел Гронски
живым.
- Одним словом, вы предполагаете убийство, замаскированное под
самоубийство, - подытожил следователь.
- Совершенно верно.
- Но каков, по-вашему, мотив преступления?
- Могу только догадываться, исходя из того, что Гронски явно рассчитывал
заполучить крупную сумму денег. Попытка шантажа, которая закончилась
трагически.
- Не проще ли предположить неудавшееся амурное приключение?
- Позвольте дать вам хороший совет на будущее. Из версий надо выбирать не
ту, которая удобнее, а ту, которая вытекает из сопоставления фактов, -
наставительно произнес Кин. - Установите, к кому Гронски наведался после
дежурства, тогда будет внесена полная ясность. А еще, как я уже советовал,
проверьте обойму икстера на предмет отпечатков пальцев.
- Ну, это можно сделать прямо сейчас, если угодно. - Тарпиц порывисто
встал из-за стола, открыл сейф и извлек из него плоскую коробку.
Как видно, долгий спор и снисходительные поучения Кина задели его за
живое. Следователь выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда резиновые
перчатки и набор для дактилоскопической экспертизы. Затем, натянув перчатки, он
взял из коробки икстер, вынул обойму, положил ее на лист бумаги и, вооружившись
кисточкой, принялся осторожно покрывать порошком из широкогорлого флакона
сначала с одной стороны, потом с другой. Затем следователь взял обойму двумя
обтянутыми резиной пальцами, повертел ее перед глазами.
- Ну, как насчет отпечатков?
- Знаете, она совершенно чистая, никаких следов, - не без легкого смущения
сообщил следователь,
- А вот это уже интересно, - оживился Кин. - Как вы себе это
представляете?
- Очень просто. Предположим, он в последний раз перезаряжал оружие на
местности, соответственно, в перчатках.
- У него был еще боезапас?
- Да, три обоймы в ящике стола, еще одна в кармашке кобуры. Он получил
пять обойм на позапрошлой декаде, я проверил, все сходится.
- Значит, Гронски получил запас обойм со склада в перчатках, перекладывал
их в ящик стола в перчатках и брал оттуда не иначе как в перчатках?
Его ирония поставила Тарпица в тупик.
- Что вы имеете в виду?
- Проверьте остальные обоймы на предмет отпечатков пальцев, тогда поймете
сами, - снисходительно посоветовал Кин.
- Хорошо, будет сделано, - уныло пообещал следователь, ссыпал излишки
порошка с листа обратно во флакон и убрал дактилоскопические принадлежности в
ящик стола.
- Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, - после паузы добавил он,
укладывая икстер и обойму в коробку. - Возможно, вы правы, инспектор, а я тогда
полный болван...
- Всякий может допустить оплошность: и следователь, и преступник. - Кин
отпустил глубокомысленную сентенцию в стиле Ронча и встал со стула.
Тяжело задумавшийся Тарпиц остался сидеть, потом, опомнившись, вскочил как
подброшенный пружиной.
На протяжении всей беседы Кина интриговал витающий в кабинете еле уловимый
изысканный запах. Подойдя к сейфу и наклонившись, он убедился, что тонкий
аромат источал стоявший в керамической вазе пучок травы.
- Это для красоты или для запаха? - на прощание поинтересовался Кин,
трогая пальцем мягкий оранжевый султан.
- И то и другое, - объяснил Тарпиц. - Видите ли, у меня позавчера был день
рождения, коллеги вот принесли букет...
- Что ж, примите мои запоздалые поздравления. В восемь вечера встретимся в
сети. Желаю успеха.
- До свидания, инспектор, - сказал следователь и, когда Кин уже взялся за
ручку двери, выдавил: - Спасибо за хороший урок.
- Не за что, - бросил Кин через плечо и вышел из кабинета.
У него мелькнула мысль о том, что, когда Тарпиц с его помощью доведет дело
об убийстве унтера Гронски до конца, тот вполне может рассчитывать на повышение
в звании и должности. Приятный во всех отношениях и неглупый человек, правда,
ему недостает опыта и хватки, но это дело наживное. Пускай возглавит отдел
после разжалования Наримана и, если хорошо себя зарекомендует, перейдет на
работу под началом самого Кина. Полезно иметь в подчинении сотрудника который
отлично знает, кому обязан карьерными успехами.
При его появлении сидевший в конце коридора на подоконнике Ронч встал и с
хрустом потянулся.
- Надолго же вы с ним засели, - пробурчал он.
- Пришлось крепко поспорить, - объяснил Кин. - Тарпиц отстаивал версию
самоубийства.
- Ну и чем кончилось?
- Думаю, мне удалось наставить его на путь истинный, - поскромничал Кин.
Они спустились по лестнице и направились к выходу из административного
корпуса. Ронч посмотрел на табло стенных часов в пустынном вестибюле.
- Теперь нам пора любоваться гадючником, уже половина третьего.
- А заодно познакомлюсь поближе с Харагвой, - откликнулся Кин. - Слушайте,
Ронч, как по-вашему, что он за человек?
- Ну, по-моему, совсем чокнутый, откровенно говоря. Спятивший на своих
фабрах, как и все здешние яйцелобики. Хотя с ним, по крайней мере, можно
потрепаться о чем-нибудь еще. Но вы, наверно, спрашиваете не о том, -
проницательно добавил Ронч. - Если хотите знать мое мнение, такой убьет - и
глазом не моргнет.
- Вот и у меня такое же впечатление, - согласился Кин, надевая шлем и
опуская дымчатое забрало.
Сразу по выходе из дверей их обдало крутым жаром. Горячий воздух струился
над крышами поселковых домиков, словно по всей седловине разрослись колышащиеся
прозрачные водоросли. Щедрое солнечное буйство начинало всерьез угнетать Кина,
привыкшего к гораздо более умеренному климату.
- Хочу вам сказать одну вещь по секрету, - шагая рядом с Кином по дорожке,
Ронч почему-то заговорил вполголоса, хотя поблизости не было ни души.
- Слушаю вас.
- Вообще-то после Тарпица сегодня со мной говорил Нариман.
Теперь Кин понял, почему его телохранитель так подозрительно долго пробыл
в контрразведывательном отделе.
- О чем?
- Речь шла о вас. Прямо скажу, мне этот разговор пришелся не по вкусу, -
помявшись, сообщил Ронч и умолк.
- Давайте без обиняков, - попросил Кин. - Мы ведь уже договорились, что
все сказанное останется строго между нами.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг