прежние страхи.
- Настена?
- Беда, Егоша, - быстро зашептала сестра. - Родичи Оноха весь лес
обошли, а место, на которое ты указывал, так и не сыскали. Говорят - нет
такого.
- Как, нет?!
- Я им не верю, и отец тоже не поверил. Хотел сам пойти поискать, но не
успел. Стемнело быстро. то верно - в темноте многое ли увидишь? Хорошо хоть
отец за розыски принялся, не отвернулся от угодившего в беду сына. Коли
позволят светлые боги, на рассвете найдет он то место, где Онох умер.
- Ты не понимаешь! - Ему почудилось, будто Настена всхлипнула, но она
не замолчала, продолжала шептать: - Убьют тебя ночью. Первак только о том и
говорит. Братьев на подлое дело подбивает. Мне о том Олисья
сказывала.лисья-уродина, старшая сестра Оноха, была Настене верной подругой.
Нянчилась с малолеткой, будто с дочкой иль меньшей сестрой. Хотя никто,
кроме Настены, ее и знать не хотел. Чурались уродины и дразнили немилосердно
за большой, похожий на репу нос, за маленькие, раскошенные в разные стороны
глазки, за тонкие и редкие волосья. А Настена словно не замечала уродства
подруги - при встрече кидалась к ней, обнимала руками короткую шею Олисьи,
вглядывалась с нежной любовью в косые глаза.
- Что ж будет-то теперь? - горестно выдохнула Настена.гоша задумался.
Что будет, то лишь богам ведомо. Да что бы ни случилось, лишь бы кончилась
поскорей эта мука!щущая, как усталость вползает в истерзанную душу, он
закрыл глаза и сказал:
- Ступай домой. Отец с матерью небось ищут уже. Я со своими делами сам
разберусь.
- Правда разберешься? - недоверчиво спросила она..
- Правда... Ступай.астена бесшумно упорхнула, а взамен явилось томящее
одиночество. Егоше нередко доводилось одному в лесу ночевать - ни тьмы, ни
ночных шорохов попусту не пугался, но стены давили, мешали дышать полной
грудью. Тошно было без свободного шума ветвей над головой, без чистого
звездного неба, без вольного ветерка. углу зашуршала мышь. Егоша сузил
глаза, всмотрелся в темноту. Задержалась что-то мышка в человечьем жилье.
Обычно их род возле людского тепла лишь пережидает зимние морозы, а как
подтаивают силы снежной Морены, так они подаются домой, в поля.то-то
мелькнуло в едва проникающем через щель лунном луче. Егоша замер. Не замечая
его, мышь выскочила в тонкую полоску света, принюхиваясь, потешно задергала
длинным носом.
- Вот так-то, подружка, - невесело сказал ей Егоша. Испугавшись
человеческого голоса, зверек вздрогнул и замер бесформенным комочком,
уставясь на Егошу черными бусинами глаз. Его обдало внезапным холодом,
словно рядом пронесся злой северный ветер. Померещилось, что сочатся
земляные стены свежей кровью, а на пилу вместо маленькой мышки судорожно
корчится чье-то изодранное страшными ранами тело. Егоша сжал зубы,
попятился. Незнакомец повернул искаженное мукой лицо, захрипел, выдавливая
из себя красную пузырящуюся пену, и Егоша с ужасом узнал в нем себя.
- Бери, бог Кровник, злодея на муки вечные! - злорадно расхохотался
голос Первака. Взметнулся острый топор, заплясали по окровавленным стенам
яркие блики...гоша шарахнулся прочь от страшного видения и, стукнувшись
спиной о дощатую дверь, пришел в себя. Мышь пискнула, скользнула в
неприметную норку. Пленник утер со лба проступивший пот. Надо ж было этакому
кошмару почудиться!
- Егоша, братик!астена плакала, голос дрожал, судорожные всхлипы мешали
ей говорить.
- Чего тебе? ушах Егоши, заглушая взволнованный шепот сестры, все еще
бродил отголосками жестокий хохот Первака.
- Погоди, миленький, погоди, - бормотала Настена, возясь у двери. Запор
клацал, не поддавался. Егоша почти увидел, как от каждого щелчка сжимается и
без того маленькое тело сестры, как по ее впалым щекам бегут крупные
блестящие слезинки.
- Ты что творишь?! - стряхивая оцепенение, испугался он. Мысли
понеслись бурным потоком, смешиваясь, перекатываясь друг через дружку, то
озаряя душу яркой надеждой, то бросая ее в пучину сомнений и отчаяния.
Неужто Настена пришла его вызволять?! Неужто он сможет вырваться на волю и
покинуть не поверивших ему родичей?! Но как же жить одному, без роду, без
племени? Как всю жизнь носить страх и вину? А Настена? Каково ей будет, коли
прознают, что помогла ему сбежать?
- Домой иди! - еле сдерживаясь, чтоб не закричать, зло зашептал он,
примкнув губами к шершавой двери. - Слышишь, иди!на не ответила - только
завозилась еще поспешней.
- Иди, не то людей кликну! - вновь пригрозил Егоша, но в этот миг
что-то громко звякнуло, дверь распахнулась, и Настена с зареванным и помятым
лицом рухнула ему на руки.
- Братец! Уходи быстрей!аленькие ладони сестры на мгновение метнулись к
его щекам, а потом сильными толчками заколотили в грудь:
- Не стой истуканом, они идут уже! Беги! Егоша и сам слышал, что за ним
идут. Не ушами слышал приближение кровников, а странным, где-то глубоко
внутри затаившимся чутьем. Даже знал, откуда они появятся. Из-за темнеющей
по правую руку Баркиной избы. Но теперь это было неважно. Хотел он того иль
нет, а главное Настена уже сделала - вернула ему долгожданную свободу.
Теперь, пока никто не спохватился, надобно было проводить ее до отцовской
избы, а там - прощай навек, родимое печище!апоздало почуяв колющую боль в
затекших ногах, Егоша выскочил из погреба, увлек за собой сестру и не
разбирая дороги бросился к своей избе.
- Нет! - неожиданно уперлась Настена. - Я с тобой пойду!
- Дура! Домой!
- Нет! - бухнувшись на землю, пискнула она. - С тобой!а Баркиным домом
негромко звякнуло железо. Оружие. Значит, мстители уже близко. Егоша
заозирался, сплюнул в сердцах. Вот уж не ведал, что сестра так упряма!
Ладно, пусть идет куда пожелает, главное - отсюда подальше, а там уж...
- Ляд с тобой! - буркнул он и повернул к лесу. Мигом вскочив, Настена
схватила брата за руку.есшумными тенями они метнулись в ближний кустарник.
Напоследок Егоша обернулся. Зловещие длинные тени выползали из-за Баркиной
избы, шевелились, готовясь к злодейству. Вовремя Настена его вызволила!
- Бежим! Бежим! - поторопила она и исчезла за стволами деревьев. Егоша
побежал следом. За спиной раздался громкий возмущенный крик нескольких
людей. Силясь не потерять из виду мелькающий меж деревьями тонкий силуэт
сестры, он ухмыльнулся. Он точно знал, что будет дальше. Сперва сбежавшиеся
на вопль Первака родичи начнут выяснять, зачем он ночью с оружием отправился
к погребу, затем рассуждать, куда мог бы утечь Егоша, и лишь потом отважатся
собрать за беглецом погоню. Да и ту ближе к рассвету - считая его выродком,
побоятся ночью в лесу напороться на тяжелый охотничий нож. Они лишь в ватаге
да с безоружными смелы. Оружие!..езко остановившись, он негромко окликнул:
- Настена!естра мгновенно возникла рядом, озабоченно вгляделась в его
лицо:
- Чего?
- Как же в лесу?.. Без ножа даже...на улыбнулась. Егоше всегда
нравилось, как улыбается сестра. Вроде не уродилась красавицей, а едва
загоралась улыбкой - и казалось, нет больше ни у кого на свете такой светлой
радости.
- Погляди. - Настена подбросила на плечах небольшой кожаный мешок и,
заметив его недоумевающий взгляд, пояснила: - Я все взяла. Мяса сушеного
немного, кокурки сдобные - мать для тебя постаралась, топорик, который отец
дал, нож твой...тец? Мать? Стало быть, они знали о Настениной задумке, не
отреклись от сына-убийцы?
- Знали, - опять улыбнулась Настена. - Они-то меня к тебе и отправили.
Сказали, я, мол, маленькая, неприметная - везде проскочу. Велели проводить
тебя в Чоловки, к дядьке Негораду, и проследить, чтоб приняли тебя там
по-людски. А потом наказали вернуться и им все рассказать.
- А ты как же? - едва вымолвил Егоша.
- А что я? Мать поутру скажет, будто еще с вечера отправила меня к
своим родичам, подальше от братиного позора. Так-то...риободряя брата, она
нежно повела по его щеке маленькой ладошкой и, резко повернувшись, зашагала
в лесную темноту. Остолбенело глядя ей в спину, Егоша не мог прийти в себя.
Вот так птичка-невеличка! И добрей, и умней его оказалась махонькая сестрица
- верно, в мать... Теплая, мягкая радость окатила душу болотника. Нет, не
придется ему, чуждаясь людей, мыкаться безродным сиротой! Будет жить у
дальней родни, изредка видеть Настену, подавать весточки родителям...ина и
обида перестали мять сердце, улетели черными воронами. Знать, простили его
пресветлые боги, углядели-таки, что не виновен он в Оноховой гибели.здохнув
поглубже, Егоша отер лицо ладонями, будто смывая с него неуверенность и
страх, и побежал догонять Настену. Не один он теперь был... Не один...
ГЛАВА 2
ервак сидел на вывороченном пне, ковырял носком сапога замерзшую землю
и ругал проклятую ведьму. И где ее нежити носят?! Как баб брюхатых от плода
избавлять иль какую напасть на добрых людей возводить, так она тут как тут,
а когда к ней с правым делом человек пришел, так пропала невесть куда!ерваку
казалось, что ведьма где-то совсем близко и глядит на него, поэтому он не
отваживался ругать ее вслух, а лишь, выражая недовольство, изредка сплевывал
да яростно втирал плевок в снег.ервак не мог точно припомнить, когда впервые
подумал о ведьме, но посланная за Егошей погоня вернулась с пустыми руками,
а на большом кострище сожгли тело брата, так и не полив его кровью убийцы...
Обида за Оноха грызла Первака постоянно, даже ночью не отпускала, являясь в
сны кровавыми, смутными картинками мести. Уж сколько раз он молил богов
покарать убийцу, сколько жертв принес в Приболотное капище! А однажды вдруг
пришли на ум старые дедовские байки о том, что были в старину ведуны,
умевшие по следам вора иль убийцы пускать злой дорожный вихрь. Средь людей
этот вихрь именовали Встречником, а как его звали по-настоящему, не знал
никто. Наиболее сведущие поговаривали, будто был Встречник неумолим и
неутомим, как его отец - суровый и могучий колдовской ветер Кулла.
Выслеживая жертву, Встречник годами носился по дорогам, сминая любого, кто
попадался на пути, но все-таки того, за кем был послан, сыскивал непременно.
А найдя, подхватывал, поднимал высоко над землей и швырял наземь, расшибая
насмерть.аньше Первак не верил подобным россказням, думал, что вырос из тех
лет, когда боялся темноты и Лешего, но теперь почему-то захотелось, чтоб
дедовы байки оказались правдой и сбежавшего убийцу настигла кара. Подумал об
этом, и ноги сами понесли по слабой, едва приметной тропке к вросшей в
землю, примостившейся на краю села избушке. Углядев злой и решительный
взгляд Первака, встречные шарахались в сторону, шептались за спиной:
- К ведьме, к ведьме пошел...едьму в печище не жаловали, хоть частенько
бегали к ней за лечебными снадобьями. Боялись водиться с ней, но и обижать
тоже избегали. А что, как осерчает и нашлет на печище напасти?
- Ты зачем явился, богатырь? - Шепелявый старческий голос оторвал
Первака от тягостных дум. Парень вскинул голову, поморщился от ударившего по
глазам солнечного света. Из-за него и не разглядел толком лица ведьмы -
слилось оно в одно темное, нависшее над ним пятно. - Будешь говорить со мной
иль в молчанку играть? Отвечай, коли спрашиваю! - сердито прикрикнула на
растерявшегося Первака ворожея.тряхивая заползающие в душу сомнения, парень
помотал головой. Во рту неожиданно пересохло, губы онемели, выдавливая
неуклюжее признание:
- Хочу просить, чтоб помогла мне с братовым убийцей поквитаться...
- И чем же я помочь могу?обравшись с духом, осипшим от волнения голосом
он твердо сказал: - Встречником. Ведьма хрипло засмеялась:
- Ты, паренек, сам, видать, не знаешь, о чем просишь. Встречник не
просто так на свет является...
- Знаю! - Первак решительно убрал со лба непослушный светлый чуб,
вскинул голову. - Что хочешь проси - все отдам, но пошли за злодеем
Встречника!
- Коли так... - Запахнув на груди толстую медвежью телогрею,
прихрамывая старуха побрела к избе. - Заходи, поговорим. длинной, похожей на
нору клети пахло чем-то острым и пряным. Под потолком, корешками вверх,
болтались пучки сухой травы, кожаные мешочки на стенах неприятно попахивали
тухлятиной, в котле над огнем тягуче булькала бурая жижа. Ведьма, кряхтя,
подошла и помешала варево длинной палкой, а потом села, облокотившись
локтями на стол. Узкое сухое лицо с пронзительно черными глазами исказила
жуткая улыбка, Силясь спрятаться от жгущих, будто уголья, глаз ведьмы,
Первак заерзал на лавке. Неожиданно вспомнились рассказы о том, как на этом
самом столе, умирая, корчились в муках молодые бабы с распоротыми животами и
задыхались силком вынутые из материнского чрева младенцы. Его передернуло.
- Значит, ты Встречника желаешь послать? - спросила старуха. - А
ведаешь ли, что Встречник не обычный вихрь дорожный? Знаешь ли, что возьмет
он, покуда поручения твоего не выполнит, твою ненависть, твою кровь, твой
разум, твою душу?лова заметались по клети спугнутыми летучими мышами,
зашуршали кожистыми крыльями. Первак вздохнул поглубже, задумался.
- Подумай, подумай, - одобрила ведьма, вновь возвращаясь к своему
вареву. - Подумай о людях невинных, коих Встречник твой ненароком помять
может. Да еще подумай о том, что с тобой самим будет, коли его кто-нибудь
одолеет.
- А разве его можно? - прохрипел Первак. Разгоняя дым, старуха помахала
над варевом рукой, довольно засопела:
- А то как же? Всякое живое существо смерти доступно. А Встречник - это
почти ты сам. - И противно хихикнула: - Ты ж вроде не мертвый покуда?ервак
поежился. Нет, совсем не так представлял он встречу с ведьмой. Казалось,
войдет по-хозяйски в ее избу, велит немедля послать за убийцей нежитя, а она
склонится подобострастно, как кланялись все печищенцы, начнет благодарить за
честь и доверие. Со злости на собственную робость, уже не раздумывая, Первак
брякнул:
- Я на все согласен! Шли Встречника!
- Хорошо ли подумал?
- Хорошо!таруха зашаркала ногами, подошла совсем близко К нему,
заглянула в наглые голубые глаза.
- Тогда слушай да Запоминай! Ближе к ночи подует злой северный ветер,
стукнет трижды твоей дверью. Как услышишь этот стук - беги на дорогу и там
кричи: "Кулла! Кулла! Возьми у меня дары для сынка твоего, Встречника,
возверни ему жизнь долгую! Пусть пойдет он по дорогам гулять, моего кровника
искать! Пусть ни жалости он, ни боли не ведает! Пусть мнет, крушит, за
убийцей спешит!"таруха резко выпрямилась, отвернулась, зашаркала прочь от
Первака. Тот недоуменно захлопал глазами:
- А дальше что?
- Откуда я знаю? - откликнулась ведьма. - Может, Кулла за нахальство
тебя сразу убьет, а может, уважит твою просьбу. Этого никто, даже боги не
ведают.ервак все еще не мог поверить и, чувствуя постепенно закипающий гнев,
сжал кулаки:
- Ты меня что, за глуздыря неразумного принимаешь иль за бабу глупую?!
То лопочешь про трудности и опасности всякие, что с Встречником связаны,
крови моей да души требуешь, а то - "выйди, слова кликни", и все!
- Нет, не все, - невозмутимо отозвалась старуха. - Опосля, коли дело
сладится, принесешь мне две гривны крупьем и козочку приведешь. Я знаю - у
вас молоденькая есть, беленькая такая...
- Ах ты! - Задохнувшись от ярости, Первак вскочил и, перевернув лавку,
двинулся к ведьме. - Тварь лесная! Я тебя научу, как над сыном старейшины
глумиться!н и не думал бить ведьму, хотел лишь постращать, но старуха
проворной вервицей скакнула в угол, сорвала со стены маленький кожаный
мешочек и по-змеиному зашипела:
- Только подойди!..з мешочка потянуло белым влажным дымом. Тонкой
струйкой он потек на пол, опутал ноги ворожеи преданным объятием, потянулся
жадными руками к Перваку. Страх затряс тело парня, душа заколотилась в
горле. Не туман, не дым полз к нему - страшное, неведомое зло, обитающее за
краем мира. Слыша за спиной злорадный смех ведьмы и проклиная собственную
доверчивость, Первак метнулся к выходу. "Так мне и надо, - думал, -
уподобился глупой бабе, вот и получил по заслугам. Насмеялась старуха надо
мной, напотешилась..."олнце выскочило из-за облака, прыснуло в глаза яркими
бликами. Первак обернулся, глянул на приоткрытую дверь ведьминой избушки. Из
темного провала не доносилось ни звука. Уж не привиделось ли все? А если и
привиделось, то почему-то расхотелось ждать ведьму и просить у нее
помощи...ервак встряхнулся, двинулся к печищу. Ляд с ней, с ворожбой. Сам он
сыщет ворога, сам поквитается за брата. Было б только время да желание.
Небось Кулиша наврала, что отправила Настену к родичам, небось велела ей
помочь брату - отвести к какой-нибудь дальней родне. Вот вернется девчонка,
тогда все у нее можно будет выпытать. Она хлипкая, долго кочевряжиться не
станет. С перепугу все выложит - и где, и у кого прячется братец.ервак
сломил гибкую веточку, прикусил ее зубами. Вспомнилось тонкое лицо Настены,
ее большие доверчивые глаза. На миг шевельнулось сомнение - может, девчонка
тут вовсе ни при чем?
- Сынок, ты зачем к ведьме ходил? - Мать робко выскользнула на тропу,
засеменила рядом, приноравливаясь к широким шагам сына. Скосив глаза на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг