- Что-то я не видал, чтобы твой батя подходил к яйцу...
- А твой подходил?
- Что, ребята, если мы его сами откатим?
- Так оно горячее!..
- Ты пробовал?
- Поди, попробуй!..
Пробовать никто не хотел.
Рассвело в мутном дожде. Яйцо курилось, как побеленная
печь, которая согревается изнутри. Оно казалось немного
меньше, как будто за ночь скорлупа его утоньшилась.
Мы уже не спорили, тронуть его или не тронуть, сидели и
ждали. Чего мы ждали? Никто бы не сказал чего. Ожидание рос-
ло в нас, как ветер, который вот-вот подхватит каждого и
заставит бежать без оглядки.
На какую-то минуту солнце прорвало пелену облаков. И яйцо
в этот миг лопнуло. Раздался звон, будто раздавили стекло,
скорлупа раскололась на куски, упала на землю. На месте яйца
сидел странный уродливый человек. Он тотчас распрямился и
стал выше. У него была круглая шишковатая голова, похожая и
непохожая на металлический шлем. С одной и с другой ее сто-
роны, там, где должны быть уши, виднелись круглые выступы,
похожие на блюдца, затянутые блестящей решеткой. Между этими
выступами-ушами была узкая щель, в которой от одного конца к
другому двигались короткие трубки, заделанные стеклом. Рта,
подбородка не было. Нижняя часть головы круглилась, как по-
лушар, упиралась в короткую шею. У человека была грудная
клетка, выпуклая на спине и плоская, как донышко таза, впе-
реди. У него были руки и ноги на широченных плоских ступнях.
Когда все это предстало перед нами, мы сомлели от страха.
Мы были пригвождены к земле под своими копнами, не смели
двинуть рукой, ногой. Только смотрели, таращили изумленно
глаза.
Между тем человек, распрямившись и топча железными ступ-
нями скорлупу, она трескалась под его тяжестью и звенела,
повернулся сначала к солнцу, потом в противоположную сторо-
ну, потом в две других, словно определял стороны света, по-
водил в своей щели застекленными трубками и, осторожно под-
няв ступню, шагнул к нам.
- Железный солдат!!! - крикнул дурным голосом кто-то из
ребятишек, и все мы, как перепелки, выпорхнули из-под копен
и кинулись в хутор.
- Железный солдат!.. - Теперь мы орали все, потому что
когда кричишь, не так страшно, как если бы мчались молча.
С этим криком и залетели в хутор.
Дальше все покатилось, как камень, пущенный под гору. Ху-
тор только и ждал искры, чтобы полыхнуть весь сразу.
- А-а-а!.. - раздалось из конца в конец. Голосили бабы.
Орали мужики друг другу через дворы. И мы продолжали кри-
чать, и уже казалось, что в поле не один железный солдат, а
по меньшей мере рота. Ну как сожгут, вытопчут хлеб!.. Древ-
ний страх мужика за хлеб проснулся в каждом и каждого поднял
на ноги. Он дремал, этот страх, всю ночь, копился в невыска-
занных словах. И теперь страх вырывался из каждого криком:
- Давай-ай!
Вооружившись кто чем, мужики бросились в поле. Бежали по-
рознь и группами, но так как передние, те, кто увидел солда-
та первыми, оробев, ожидали, пока подтянутся остальные, они
могли видеть, что солдат ходит по полю кругами. Он уже вы-
топтал порядочную площадку. Его широкие металлические подош-
вы увязали в разжиженном черноземе, втаптывали в землю ко-
лосья и жниву. Там, где ему под ноги попадались прокосы хле-
ба, они тоже затоптаны и смешаны с грязью.
В быстро густевшей толпе слышались восклицания:
- Смотри, скольки напакостил!..
- Ах ты хамлюга!
- Вытопчет всю пшеницу...
- В колья его, ребята!
Солдат словно почуял толпу, остановился. Плоская его
грудь осветилась зеленым светом. По ней пошли какие-то зна-
ки. Металлические трубки из щели на голове уставились в гла-
за мужиков, рассматривая людей в упор.
Некоторые мужики сняли шапки, стали креститься. Другие,
смеясь оттого, что толпа прибывала, кричали:
- Дать ему, мужики!
- Уставился, дьявол, зенками!
Толпа угрожающе двинулась к железному человеку. У того на
груди все так же плыли треугольники и круги. Но вот они по-
гасли.Человек, кажется, потерял интерес к толпе, отвел в
сторону глаза-трубки и так же медленно, как прежде, двинулся
по кругу, высоко поднимая ступни и шлепая ими по влажной
земле.
- Опять стал хлестать, ребята! - крикнул тонкий захлебы-
вающийся голос. - Что же это такое будет?..
Круг шествия железного человека расширялся. Вот он кос-
нулся некошеной пшеницы, свалил несколько колосков. Полоса
принадлежала Титкову Ивану.
- Мужики-и-и! - завопил он, пробиваясь в передний ряд. В
руках у него был железный шкворень-заноза, которую вставляют
в ярмо, заналыгивая быков.
Его крик подхлестнул толпу, и без того настроенную враж-
дебно. Металлический человек, все так же высоко поднимая
ступни, шел по кругу, расширяя его. Толпа охватила часть
круга серпом, ощетинившись кольями. Человек опять подошел к
полоске Титкова, вмял в землю пучки колосьев.
- Ах ты вражина!.. - взвизгнул Титок и хрястнул занозой
металлического человека по голове.
Раздался звон, человек покачнулся.
- Бей! - заорали со всех сторон.
Удары кольями и занозами обрушились на железного челове-
ка. Что-то металлически звенело, трескалось в нем, слышалось
хэканье мужиков, вкладывавших в удары всю силу, будто они
кололи дрова.
В пять минут все было кончено. От человека осталась груда
железного лома, смешанная с колосьями пшеницы и с грязью.
Вгорячах мужики вытоптали половину поля Титка. Но никто не
заметил этого. Останки металлического человека взвалили на
колья, отнесли к речке и сбросили с кручи в бочаг. Речка
после дождей прибыла. Под кручей крутились водовороты...
- Может быть, это был человек в скафандре!.. - сказал
вдруг Виктор, перебивая рассказчика.
- Может быть, - согласился тот. - Все может быть, если
верить, что мы не одни во вселенной.
- Валька, ты веришь? - спросил Виктор у Корзина.
- Верю... - ответил тот, застигнутый вопросом врасплох.
- А ты, Сергей? - обратился Виктор ко мне.
- А ты?.. - спросил я.
Виктор обернулся к старику.
- Что было дальше? - спросил он.
- Погомонили мужики, посовались взад и вперед по полю,
вытоптанному металлическим человеком, вернулись в хутор. Мы,
ребятишки, тоже обшарили поле - ничего не нашли. Видно, яйцо
было сделано из такого материала, что испарился он в воздухе
без следа.
На другой день - опять работа, жнива. Ни разговаривать,
ни вспоминать про железного солдата было некогда. Доносить
по начальству староста не решился: наедут с дознанием, отор-
вут от работы, а хлеба на корню - убирать надо, каждый час
дорог. Хутор наш на отшибе, ни к нам кто, ни мы к кому,
авось так и пройдет, забудется.
Однако слушок про железного человека пополз по хуторам,
добрался до станицы. Бабы сболтнули, а может, из мужиков кто
по нетрезвому состоянию, только на тринадцатый день появился
в хуторе урядник, Тихон Карпович, грузный мужчина, при сабле
и револьвере, охотник захмелиться, побалагурить и постращать
степняков властью, данной ему от царя и от бога. Умастили
его хуторяне вместе со старостой, не пожалели спиртного,
припасенного, когда винные магазины-монополии были еще отк-
рыты; с начала войны магазины те позакрыли, получилось вроде
сухого закона... Для урядника закон отменили. Смеялся Тихон
Карпович до икоты, одобрял мужиков.
- В бочаг его! Правильно! Хо-хо-хо! К щукам его!.. Может,
это шпиен немецкий? - Урядник принимал нарочито свирепый
вид, грозил мужикам: - Шуму поменьше! До высокого начальства
дойдет - постоем задавят вас. В Ряжской полк солдат размес-
тили, в Марьинской тоже. И к вам пришлют на постой: шуму по-
меньше!..
Тихон Карпович отбыл. Война, мобилизация обезлюдили хутор
наполовину. Разговоры про железного человека умолкли. Только
старики, сказывая внучатам сказки, вспоминали порой о небес-
ном яйце, но уже сами не помнили, что тут быль, а что не-
быль... Да еще у нас, у бывших ребят, остались воспоминания.
- Как ваша фамилия, папаша? - спросил Виктор.
- Кумраев меня зовут. Дмитрий Яковлевич.
- А хутор ваш и теперь стоит?
- Стоит. Был я там четыре года тому назад, теперь живу в
Батайске, у сына. И бочаг видел. Не бочаг ужеречка высохла:
левады вырубили, речка и высохла. Круча, с которой бросили
железного человека, стоит, а внизу куга растет да камыш, не
выше, чем корове по брюхо.
- А вы никому не рассказывали про железного человека? Мо-
жет, это был марсианин?.. - допытывался Виктор.
- Никто рассказу не верит, - оправдывался бухгалтер. -
Лет сорок тому назад другое дело: тогда по деревням верили
во всякую нечисть. Например: едет ночью телега, и вдруг за
ней колесо катится. Возчик крутит кнутом, лошади в мыле, а
колесо не отстает, как привязанное... Тогда и мне верили про
железного человека. А теперь - другое время, другие песни. И
я уже никому не рассказываю. Вам вот только, и то к слову
пришлось.
Валентин тихонько посапывал на кровати. У меня тоже сли-
пались глаза, я отвернулся к полотняной стене палатки. Вик-
тор продолжал спрашивать старика о чем-то еще. Перед утром я
слышал, как старик выходил из палатки и топал за стенкой,
делая утреннюю гимнастику. А когда мы с Валентином просну-
лись, Виктор уже был на ногах, заправил машину, заплатил за
ночлег, и техслужащая пришла принять от нас наволочки и
простыни.
- Где старик? - спросил я.
- Странствует, - коротко ответил Виктор.
- Закатил он нам вчера историю... - отозвался Валентин. В
руках у него были зубная паста и щетка.
- Вы, ребята, приводите себя в порядок, - сказал Виктор.
- Разговаривать будем после. Вот наше,- обратился к техслу-
жащей. - Одеял - три, наволочки...
Горячее крымское утро входило в открытую дверь палатки.
История о небесном яйце и металлическом человеке рассеива-
лась вместе с остатками сна, исчезая из памяти, как исчез с
глаз старый бухгалтер.
- Странствует... - повторил Валентин. - Ну и пусть
странствует. Мне бы сейчас яичницу с колбасой. Как ты, Сере-
жа, насчет яичницы?
В стеклянном кафе, похожем на ледяной зеленоватый крис-
талл, в ранний час народу было немного, в пустом зале разго-
варивать почему-то хотелось шепотом. Витька вообще не гово-
рил ни о чем. Валентин перечитал вслух меню сверху вниз, по-
том снизу вверх и замолк.
Официантка принесла наконец яичницу. Все углубились в
еду.
- Мне понравился Тихон Карпович, - безо всякой связи с
яичницей сказал Валентин. - Как он про этого солдата: шпиен
немецкий...
Виктор опять промолчал. Мне не хотелось поддерживать ноч-
ной разговор. С Валентином я не был согласен: Тихон Карпович
мне не нравился. Если уж говорить, то не о толстом уряднике.
Я стал подыскивать - о чем, как вдруг Виктор поднял голову
от тарелки:
- Меняем маршрут, ребята, лады?
- Почему меняем маршрут? - спросил Валентин.
- Едем в хутор Завьяловский.
- Ты что, Витя?
- А ты хочешь упустить такой случай? - ответил Виктор.
- Какой?
- Не поискать марсианина?
Валентин беспомощно огляделся по сторонам. Я подумал:
"Почему - марсианина?"
Виктор достал из кармана смятую карту, исчерченную каран-
дашом.
- Вот Крым, - показал он. - Вот Ростов, Белая Калитва. А
вот - Завьяловский, видите точку? - В стороне от Белой Ка-
литвы на карте стояла вдавленная карандашом точка. - Завтра
к вечеру будем на месте, - заверил Виктор. - А карту мы со
стариком исчертили... У администратора я справлялся: с пас-
портом у старика все в порядке, выдан на имя Кумраева Дмит-
рия Яковлевича. Его тут и так знают, он не первый раз в кем-
пинге. "Трепач?" - спросил я. "Нормальный старик", - ответи-
ла администратор. Я тоже думаю, что нормальный. Как он расс-
казывал - помните? Не верится, чтобы врал. Вот фамилия: Па-
хомов В. Г., - Виктор указал на нижний ободок карты. - Это
его сверстник в Завьяловском, Виктор Гаврилович... Махнем? -
Виктор поглядел в лицо мне, Валентину. - Не все ли равно,
как отдыхать? - спросил он. - Покопаем немножко, поработа-
ем...
Зал заполнялся шумом и говором. Гремели стулья, смеялись
девушки. Лишь над нашим столом висела острая, как топор, ти-
шина. "Очнись..." - говорили глаза Валентина, уставленные на
Виктора. Не ручаюсь и за свои глаза. Что-то, наверно, дохо-
дило до Витьки. Обычная уверенность в его голосе испарилась.
Мальчишеским просительным тоном он повторил:
- Поедем, ребята!..
Тут только мы поняли, что все это у Витьки всерьез. Может
быть, впервые за пять лет, в которые мы знали друг друга, в
нем открылась мечта. Может, и человек-то перед нами открылся
по-настоящему.
- Поедемте... - повторил он.
И может быть, впервые мне захотелось уважить его - не ме-
ценатски, не свысока, как когда-то давал переписывать ему
конспект, - уважить товарища от души.
- Поедем! - сказал я.
Теперь мы объединились против Валентина вдвоем. Он с со-
жалением поглядел на нас, но, видя, что спорить с нами - по-
пусту терять время, махнул рукой.
Виктор преобразился.
- А теперь - план поездки! - воскликнул он. - Предлагаю
немедленно закупить продукты. Сколько у нас наличными?
Мы вывернули карманы. Набралось сто шесть рублей.
- Давайте в общий котел.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг