еще, наклонился ко мне. Я опять закричал бы, если бы мог
кричать под водой. Он смотрел на меня и в то же время не
смотрел. Глаз у него не было, но я чувствовал его взгляд.
Боже мой, не могу передать этого ощущения! Гипноз? Давление
электрического поля на расстоянии?.. Этого нельзя выразить
словами, оно даже не поддается чувству. Только во сне можно
ощутить такой взгляд и увидеть таких существ - человеческий
глаз не отличал одного от другого...
Я беспокойно заерзал на ложе, зажмурил глаза - взгляды,
скрещенные на мне странными существами, давили меня, стиски-
вали голову словно обручем.
Главный спросил меня:
- Кто ты?
- Человек, - хотел я сказать, но не выдавил из себя ни
звука - только подумал.
- Человек... - повторил он, не шевельнув ни безгубым
ртом, ни какой-либо другой частью "лица", - не подберешь
слов, чтобы описать их обличье. Повторилне то слово. Его
"человек" прозвучало у меня в мозгу без какой-либо эмоцио-
нальной окраски и тембра - как шелест листьев.
- Как называется ваша планета? - спросил он.
- Земля.
- А звезда?
- Солнце.
Все четверо существ, обступивших меня, были поражены.
Был поражен и я. Тем, что живу, и тем, что вижу. Страх
постепенно прошел, обстановка прояснилась. У меня уже не бы-
ло ощущения бреда или, как мне внушали в детстве, "того све-
та", ада, скажем, или рая. Я сознавал реальность происходя-
щего, видел круглое помещение, существ, стоявших рядом со
мной. Я мог бы протянуть руку и дотронуться до кого-нибудь
из них. Словом, я жил - в очень странной, немыслимой обста-
новке, но жил и сознавал, что живу. То, что эти существа
поддерживали мою жизнь, тоже казалось мне естественным. По-
жалуй, это оттого, что мозг мой работал нормально, как рабо-
тает сейчас, когда я говорю с вами. Телом я ощущал воду,
тепло, дышал, хотя дыхание было затруднено: приходилось втя-
гивать в себя воду и выталкивать из легких, - это тяжелее,
чем дышать воздухом. Главное - я мыслил, обменивался мыслями
с чуждыми для меня существами, это даже интересовало меня,
несмотря на парадоксальность моего положения. Вы верите
мне?..
Вопрос Текки опять был неожиданным, как тогда, когда он
спросил - я католик? Но на этот раз я промолчал. Рассказ его
был нелеп, как нелепа была обстановка, которую он описывал.
Но рассказ был интересен, и на этом интересе строились наши
взаимоотношения. Он рассказывал - я слушал.
Пусть рассказывает еще.
Не дождавшись ответа, Текки закрыл глаза. Казалось, он
прислушивался к своему дыханию. В груди у него булькало и
хрипело. Двадцативаттная лампочка тускло горела под потолком
лазарета. Вверху, на палубе, ходил и ходил, как маятник,
вахтенный.
- Пожалуй, изумление было обоюдным, - заговорил Текки, -
с их стороны и с моей. Сколько бы оно ни продолжалось, оно
прошло. Началось знакомство друг с другом. Оказывается, они
уже знали мое имя - Артуро... Не буду говорить о приборах и
приемах, которые употребили пришельцы при разговоре со мной.
Скоро я понял, что мне нужно максимально напрягать мысль и
воображение, чтобы они меня понимали. И я делал это в угоду
им, потому что они тоже старались отдать мне все, что могли.
Кроме любопытства с их стороны и, как мне показалось, расте-
рянности, - я ничего другого в них не увидел: ни страха, ни
злости. Может быть, их растерянность была отражением моей
собственной, - они хотели понять, что я такое, примениться
ко мне и поначалу, возможно, считали страх и растерянность
естественным для меня состоянием. Чтобы понять меня, пыта-
лись "влезть" в мою шкуру... Это были ученые, и обращение со
мной было для них экспериментом над неведомым существом. Су-
щество, к их удивлению, оказалось разумным. Они хотели иметь
сведения о землянах, я им подробно передавал эти сведения.
Они мне - свои.
Их информацию я усвоил не полностью, отрывками - как из
старой книги, где целые главы оказались стертыми или выцвет-
шими. Сейчас я не могу изложить все последовательно, мешает
жар, головная боль, - ведь я умираю, доктор... Спрячьте свои
часы, не глядите на них! Они мешают вам сосредоточиться. Мне
тоже мешают... Вот так, в карман, и не доставайте их больше.
Текки на минуту замолк, оправил простыню на груди, пере-
ложил платок из правой руки в левую, - все это были мелкие
ненужные движения, но ему надо было успокоиться или собрать-
ся с мыслями перед главным, что он хотел сказать.
- Они с далекой звезды, - заговорил Текки, когда уже не-
чего было делать рукам: простыня оправлена, платок переложен
из одной руки в другую. - Это черная невидимая звезда вблизи
Центра Галактики, которая имеет несколько планет, близко об-
ращающихся вокруг нее. Звезда почти погасла, не светит, она
только греет, но дает достаточно тепла, чтобы на их планете
существовала жизнь. Планета покрыта водой, жизнь, в том чис-
ле и разумная, зародилась и существует в воде. Планета назы-
вается Ири - так это звучало в моем мозгу. Иряне не знают,
что такое солнечный свет, кванты и радиоволны. Свет они
воспринимают как ту или иную дозу тепла. Энергетика их пост-
роена на освоении теплоты, гравитации и нейтринного излуче-
ния. Радиотехника у них отсутствует. Понятие об электромаг-
нитных колебаниях чуждо их сознанию полностью. Зато нейтрин-
ная энергетика ими освоена хорошо, - связь на своей планете
они ведут при помощи нейтринных потоков. Они исследуют все-
ленную в поисках планет для колонизации. Земля привлекла их
внимание потому, что на две трети покрыта водой. Иряне поня-
тия не имели, что Земля заселена разумными существами. Их
приемная аппаратура, созданная на иных принципах, чем на
Земле, не обнаружила человечества. Наше Солнце для их орга-
нов чувств было мощным источником тепла, и только. На всех
диапазонах нейтринной и гравиосвязи Земля молчала, радиоволн
их аппаратура не воспринимает, - Земля казалась необитае-
мой... Встреча со мной была для них все равно, что гром с
ясного неба. Только через мой мозг они увидели наши города,
машины, корабли, самолеты - все многообразие земной жизни.
Поэтому они были так поражены. Мы со своей стороны не могли
обнаружить их корабль; он полностью поглощал радиоволны,
превращая их в тепло - как солнечные лучи. Электричества они
тоже не знали. Потоки электронов считали помехами, превращая
их в теплоту. Вся их техники основывалась на трех видах
энергии: гравитационной, нейтринной и тепловой. Развитие ци-
вилизации шло совсем другими путями.
- Немного повторяюсь, - сказал Текки. - Но, поверьте, от
всего этого у меня голова как паровой котел. Я не понял, на-
верно, и половины того, что они пытались передать мне. Мно-
гого из их представлений я вообще не принял. Не мог понять
их подводную жизнь, - лезла в голову какая-то мешанина. Об
их нравах, обычаях и говорить нечего. Как рни живут, развле-
каются, любят - все это не дошло до меня. Они казались мне
безобразными уродами, я изо всех сил крепился, чтобы не вы-
дать негативного отношения к ним. Не дай бог, если они это
поняли. По-своему они были гуманны; гостеприимны и вежливы,
но в конце концов совершенно не знали, что со мной делать.
Я буквально свалился им на голову, едва они вышли из сво-
его корабля. Это был биологический вид, попавшийся им на
глаза, они увидели во мне что-то общее с собой и тотчас дос-
тавили меня на корабль, который находился в плавучем положе-
нии под водой. Они тут же обнаружили, что я в бессознатель-
ном состоянии, и поступили так, как поступали, оказывая ско-
рую помощь своим попавшим в мертвую воду, отравленную серо-
водородом или другой какой гадостью, - подали мне в легкие
обогащенную кислородом воду. Подсоединенные датчики сказали
им, что я разумное существо, память показала картины земной
жизни. Бесконечно это не могло продолжаться. Они составили
общее мнение о планете, о землянах, и тогда встал вопрос,
что делать со мной, и вообще, - что делать?
Экспедиция не была готова к контакту с нашей цивилизаци-
ей. Не только потому, что иряне и мы были разными существа-
ми. Экспедиция не ожидала на планете разумной жизни и не
имела полномочий вступать с ней в контакт. Такое разрешение
мог дать правящий Совет Ири. Разведывательная экспедиция не
могла вступить в переговоры. Требовалась другая экспедиция,
которая была бы послана с этой целью. Но все-таки - что де-
лать со мной? Ознакомившись по впечатлениям моего мозга с
жизнью Земли, они поняли, что планета занята, для колониза-
ции недоступна. Совместить на планете две цивилизации нель-
зя, пусть даже пришельцам нужен только океан. Он нужен им
весь. Но ведь он нужен землянам! Нельзя допустить столкнове-
ния интересов, конфликта. Иряне приняли решение - улететь.
Но как быть со мной? Они предложили мне лететь с ними. Я от-
казался. Тогда они подняли меня на поверхность и оставили в
шлюпке, хотя, как они это сделали, я не знаю. - Вот и все, -
закончил рассказ Артуро Текки. Молча я глядел на него. Его
рассказ окончился так же внезапно, каким было его появление.
Тысячи вопросов возникали в моей голове сразу, но я знал,
что рассказчик не ответит на них. Его час пробил. Последний
его час пробил. И все-таки... Кто ты, Артуро Текки? - пытал-
ся я трезво посмотреть на рассказчика. Матрос - это подт-
верждал документ. Итальянец - об этом говорили глаза, темпе-
рамент. Образованный человек - недаром тебе знакомы нейтрино
и гравитация. Но откуда ты взялся? То, что тебя нашли в
шлюпке нашего рефрижератора, - случайность: шлюпка была сор-
вана ураганом, могла уцелеть. Как ты оказался в ней, Артуро
Текки?.. Здесь кончалась действительность и начиналась фан-
тастика. Принять твой рассказ, как он есть, значит, поверить
в неправдоподобное. Бывает ли оно, неправдоподобное, или не
бывает?.. Может, ты все это выдумал? Положим, что "Эрл" за-
тонул. Положим даже, что от электронной мины, с такими иг-
рушками не шутят. Примем, что тебя трепало по океану на пе-
ревернутой шлюпке. Чьей шлюпки - с "Эрла" или с "Элмери"?
Тут уже теряется линия рассуждения, раздваивается. А еще
точнее - уходит в глубь океана. Были пришельцы или их не бы-
ло? Если были, то это - эпоха. Но эпоха умрет вместе с то-
бой. Ты ведь умираешь, Артуро Текки. Умрешь и никому не смо-
жешь повторить свой рассказ. А для меня он нелеп и необычен.
В моей голове он не помещается. Я не могуне могу! - прове-
рить из рассказа ни одного слова. И ты не можешь представить
никаких доказательств. Как же быть, милый Артуро? Ты умрешь,
а это все равно, что тебя не было. И если встреча с инопла-
нетными существами была, то и ее все равно, что не было.
Круг замыкается на тебе, Артуро, и никто его никогда не ра-
зомкнет.
Я тоже не разомкну.
- Все, - повторил Текки. - По сути мне не дано права на
жизнь. Я мертв с той минуты, как шлюпка с "Эрла" пошла ко
дну. То, что произошло, - случайность. Величайшая из случай-
ностей, но все же - случайность. Я нахлебался воды уже тог-
да, когда тонул под ударами шторма. Только благодаря искусс-
тву ирян я жил под водой. Они поддерживали во мне жизнь,
исследовали меня, но они ничем не могли помочь мне. Мои лег-
кие надорваны и разъедены солью. В шлюпке я был в бессозна-
тельном состоянии и наверняка бы умер, не подбери меня "Эл-
мери".
- Я и теперь умру, - сказал он спокойно. - Но, - он с
трудом поднялся с подушки, - обещайте мне побывать в Милане,
рассказать родным о моей кончине. Обещайте, - просил он, -
вы католик, выполните мое последнее желание. Обещайте!
- Обещаю, - сказал я.
Артуро умер к утру. Наверно, я задремал у кровати и упус-
тил его последний вздох. Но глаза ему я закрыл - прекрасные
черные глаза, которые даже под тусклой лампочкой блестели
живо и молодо. Мне было жаль парня.
Утром за завтраком капитан Фримен спросил побудничному
спокойно:
- Умер?
- Умер, - ответил я и попытался передать рассказ Артуро о
встрече с пришельцами. Где-то в середине рассказа капитан
покачал головой:
- Что делают с людьми, - сказал он, - солнце и океан. В
шестьдесять четвертом году мы в океане подобрали трех канад-
цев с "Олимпии", утопленной штормом под Гебридами. Здоровен-
ные парни за две недели дошли до одичания, скалили зубы и
рычали на наших матросов. А этот - итальянец. Итальянцы, во-
обще, фантазеры. - Капитан покрутил рукой возле уха: -
Тру-люлю...
Больше к этой теме не возвращались, - даже Листред, кото-
рый вчера интересовался спасенным, а сегодня, когда тот
умер, не нашел нужным что-либо спросить о нем. Пришельцы его
не интересовали: Листред плавает на "Элмери" со дня выхода
рефрижератора в море и знает случай с канадцами, принимал
участие в их спасении. Мало ли какой бред бывает под южным
солнцем? Надо считаться с фактами. Фактом для Листреда был
океан, который дает людям работу, кормит их, сводит с ума и
требует жертв.
Артуро похоронили по морскому обычаю: зашили в парусину и
сбросили в воду с куском антрацита в ногах. Цинкового гроба
на рефрижераторе не было, везти тело в холодильнике запреще-
но: что скажут потребители бараньих бифштексов?..
Я пока не был в Милане, хотя с тех пор как похоронили Ар-
туро, прошло полгода. Но я католик, я давал слово и выполню
волю погибшего. Поеду в Милан, найду родителей Текки. Кроме
того, в Милане лучший из европейских театров - Ла Скала...
Но прежде всего разыщу стариков. Только - будут ли они слу-
шать рассказ о пришельцах? Какими глазами будут смотреть на
меня?..
Если же судить о происшествии в океане и о рассказе Арту-
ро, то я хочу здесь все разграничить и поставить на место: я
- это одно, рассказ Текки - другое. Грань я провожу со всей
решительностью, чтобы меня не заподозрили в фантазерстве и в
сумасшествии. В фантастику я не верю. Всем говорю: не верю.
Но Текки не был сумасшедшим. Это я подтверждаю как врач, -
иначе мое образование не стоит медного цента. Это меня сму-
щает: в чем-то здесь концы с концами не вяжутся. Иногда я
готов поверить, что все в рассказе Артуро правда, иногда
считаю рассказ чистой выдумкой. Ведь Текки - итальянец. А
итальянцы, вообще - фантазеры, как сказал капитан Фримен: -
Тру-лю-лю...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 29.01.2008 23:31
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг