- Не спешите. Все узнаете.
- Когда?
- Скоро. Когда ваш аспирант закончит свою диссертацию.
- А до того, как он закончит, нельзя узнать?
- Нельзя.
- Почему?
- Мы так условились. А я свое слово держу. На этот вопрос я пока не
отвечу. Не можете задавать другие.
- Расскажите что-нибудь о своей цивилизации, только так, чтобы это было
похоже на правду, а не на романы Черноморцева-Островитянина.
- Но ведь наша правда может быть не похожей на вашу. И у меня нет
гарантии, что вы мне поверите.
- Ладно, - сказал я. - Рассказывайте.
- А что, собственно, рассказывать? Почти все вы знаете из
научно-фантастических романов. Ну, научились управлять гравитационными
волнами. И давненько. Еще когда у вас на Земле был палеолит. Ну, заселили
соседние планеты, предварительно создав там биосферу и наладив климат. Ну,
научились замедлять время... Установили контакт с кое-какими цивилизациями.
Для этого пришлось искривить время и пространство, не думайте, это далось не
легко. Чуть не перевернули вверх ногами Вселенную.
Он зевнул, стыдливо прикрыв рот ладонью.
- Все, что я вам рассказываю, такие зады, такая древняя история, что
самому скучно, как историку в средней школе. А вы уже и уши развесили? Мы
изобрели аппарат, воссоздающий бытие, вещи. И это тоже не новинка. Вот вы
видите меня. А у вас не возникла мысль, что, может, меня здесь нет, что я
там? Здесь же мое отражение, воссоздающее себя! Об этом, кажется, не писали
ваши фантасты? Впрочем, может, и писали. Всего не перечитаешь. И вот я скажу
вам по секрету, что я совсем не похож на того Сережу, что продает книги. Вы
только видите меня таким.
- А на самом деле? - спросил я.
- Замнем. Может, я чудовище с рогом вместо носа Или минотавр? Не
верите? Мне ничего не стоит выбрать себе, любую наружность. Но я не хочу вас
пугать. Зачем? Я выбираю себе наружность тех, кого уже давно нет. Некоторые
считают, что это нескромно. Но было ли бы скромнее, если бы я вдруг стал
похож на вас? Каждый считает себя, неповторимым. И сходство, слишком
буквальное сходство с кем-то посторонним оскорбляет, ущемляет чувство
собственного достоинства. Недаром все сочувствуют близнецам. И понимают, что
тут уж ничего не попишешь, обмолвилась сама природа. Вам не наскучила моя
лекция? Не знаю, что еще вам поведать. Поймите, действительность, которая
меня сюда послала, слишком пластична. История и прогресс сделали каждого из
нас богом, который лепит себя и все окружающее. Потому-то мне так и хочется
побыть в обыденности. Она еще сохранилась на Земле. Ее изображал милый
Чехов, самый глубокий и скромный из земных писателей. Я перед ним в долгу,
как перед учителем.
- А как вам удалось войти в контакт с Чеховым?
- Очень просто. Взял и прочел все, что он написал. Я понял, что
обыденность в сущности великая вещь. И наша цивилизация, сделав нас богами,
лишила нас существенного...
- Чего?
- Многого. А главное, простоты... Мне немножко надоело быть богом.
Захотелось пожить в менее пластичном мире, в мире, где нет еще средств для
искривления времени и пространства, для сжатия пружины бытия, для
кодирования вещей и организмов, для умения воссоздавать ненужное и нужное, в
том числе и себя самого. Я понимаю, это временная слабость, духовное
недомогание, возможно, ошибка. Эту ошибку я исправлю во время защиты
диссертации вашим аспирантом. А потом вернусь в свой мир. Закодируюсь и
отправлю себя, как телеграмму.
Сережа грустно посмотрел на меня, словно уже прощался с Землей.
- Ну, как, верите или не верите?
- Верю. Да! Но не в такой степени, чтобы ввести это в диссертацию
аспиранта. Нет, это не пройдет. Во всяком случае в нашем институте. Пусть
попытается в другом месте; Может, что-нибудь и выйдет.
29
На этом не кончился наш несколько затянувшийся разговор.
Сережа еще несколько раз забегал ко мне, убеждал, просил, рассказывал
разные подробности о пластичном мире своей цивилизаций и каждый раз снова
возвращался к любимой теме.
- Так у вас что же, - спросил я, - также нет, обыденности-то?
- Была когда-то, но кончилась. Не помню уж, в каком веке. В средней
школе проходили, запамятовал.
- А как же без нее? Не совсем себе представляю. Ведь любовь к
обыденности -это любовь к знакомому, к известному, к тому, что стало
привычным. Вы что же, там у себя ни к чему на привыкаете, что ли?
- А к чему, собственно, привыкать? Все слишком подвижно, пластично. А
главное, каждый все может. Каждый - бог.
- Бог?
- Да нет, не пугайтесь. Не бог, а вроде. Бога не существует, это я,
разумеется, знаю. Даже кибернетического бога нет, того, который якобы
придумал молекулярную запись, биологический код, зашифрованный и спрятанный
от всех план.
- А откуда вам это известно?
- Откуда? Смешно. Я же книгами торговал. Распространял антирелигиозные
издания. То, о чем я сейчас вам толкую, - только метафора.
- Ну, а скучно не бывало?
- Здесь у вас, на Петроградской стороне, или там?
- Там.
- Случалось что-то вроде. Но редко. Впрочем, не уверен. А что такое
скука?
- Скука? Ну, чувство, что ли, такое, когда тебе начинает казаться, что
тебе тысяча лет с гаком и что ты уже все на свете видал,
- Нет, этого не испытывал. Наоборот, мне всегда казалось, что я только
что родился, хотя живу на свете... Ну да, завтра мне исполнится три
годика...
- Три годика?
- Не три годика, а триста три. Детский возраст. Но в паспорте цифра
куда скромнее, чтобы не пугать Татьяну Ивановну, нашу паспортистку, или
девушку, которая согласится пойти со мной в загс... Впрочем, вряд ли. Кто
захочет выйти за минотавра.
- А разве вы минотавр?
- Как говорит ваш Серегин, замнем. Я немножко проговорился. Ну, даже
если и минотавр. Вам все равно не заметить. Важно, кем я тут являюсь, а
сущность... Замнем.
- Там, я слышал от Серегина, остались жена и двое ребятишек?
- Остались. Ну, и что ж? Может, мне туда и не добраться. Дела здесь
задержат. Обстоятельства.
- А почему вы говорите, что вы минотавр?
- Замнем. Не будем углубляться в дебри. Да и античная мифология мне
нравится... Жалко, что не застал древних греков. Опоздал почти на три тысячи
лет. Да, впрочем, и сейчас у вас неплохо. Хочется пожить в менее пластичном
мире, где еще не сняты с человека все заботы. Да, черт подери! Забыл за газ
и за электричество уплатить. Какой уже день ношу в кармане счет.
Сережино лицо стало озабоченным.
- Пустяки, - сказал я. - Ну, пени несколько копеек удержат. Вы же не
улетаете к себе?
- Характер покою не дает. Я немножко педант. Но рассеян. Минотавру
всегда труднее.
- Почему?
- Половина - земная, половина - тамошняя. Два мира, два опыта в себе
ношу. Две ноши на одной спине. Думаете, легко?
- Не думаю.
Сережа посмотрел на меня и вдруг сконфузившись спросил: - Заслуживаете
вы откровенности?
- Об этом не меня надо спрашивать.
- Ну, ладно, расскажу. Дело в том, что Серегин уговаривает меня
поменяться...
- Чем?
- Ну, судьбой, что ли. Обстоятельствами жизни.
- Как это? Не понимаю.
- Очень просто. Хочет, чтобы я остался здесь, а его закодировал вместо
себя и отправил туда.
- Зачем?
- Хочет побывать в пластичном мире.
- Этично ли это?
- А вам как кажется?
- Мне кажется, что это не совсем этично. У вас там семья. Да и вообще,
что за обмен? И кроме того, если он собирается исчезнуть и, вероятно,
надолго, если не навсегда, то зачем хлопотать о своей диссертации,
добиваться защиты? Там, наверное, не имеет существенного значения, кандидат
ли он наук или обычный смертный.
- Дело тут тонкое, не простое. Самолюбив. Кроме того, он считает, что
это своего рода экзамен. А если сказать всю правду, боится, что я так и не
войду в контакт е человечеством.
- Почему?
- Характер такой. Излишняя скромность, временами переходящая в
застенчивость. Нелюбовь к сенсации, и газетной шумихе. Странная привычка
быть всегда в тени.
- Ну, а сами вы как? Готовы поменяться с ним или нет?
- Еще не решил. Но вернемся к делу. Так поддержите вы Серегина?
- Нет, - ответил я. - Пусть защищает в другом месте и с другим
руководителем. Я в своих убеждениях тверд и научной этике не изменю.
30
Минотавр - один из образов критской мифологии. Это получеловек-полубык,
которого, согласно древней легенде, царь Минос заключил в лабиринт,
построенный афинским художником Дедалом.
Но тут не афинский художник Дедал, а сама действительность построила
что-то вроде лабиринта, в котором запутала меня и мою логику, мое врожденное
чувство здравого смысла, связывающего мой опыт с опытом всего человечества.
Единственный выход из лабиринта - это остаться верным научной этике и
не допустить защиту диссертации на соискание кандидатской степени,
диссертации, которая вошла бы в противоречие с опытом всех поколений, живших
до меня.
Верил ли я в то, что Сережа был посланцем неизвестного, но вполне
реального, хотя и безмерно далекого мира?
И верил и не верил.
Между мной и аспирантом Серегиным произошел разрыв.
Я постарался забыть обо всем, что тревожило меня в течение этого
странного года, и, когда проходил мимо книжного магазина на Большом
проспекте, убыстрял шаги.
Чувство тоски по неведомому манило меня в этот магазин, но каждый раз я
оказывался сильнее самого себя и проходил мимо.
Увлеченный работой (писал научно-популярную книгу "Культура и знаки"),
я стал все реже и реже думать об удивительных обстоятельствах, игравших
недавно со мной в сомнительную и загадочную игру. Но извещение на четвертой
странице "Вечернего Ленинграда" вдруг толкнуло меня; в лабиринт, из
которого, как еще недавно казалось мне, я с трудом выбрался.
"28 мая, - прочел я, - на филологическом факультете Ленинградского
университета В. В. Серегин защищает диссертацию на соискание степени
кандидата наук "Языкознание космоса". Оппонентами выступают профессор
Минотавр и доктор исторических наук Дедал".
Дочитав извещение, я испытал то же самое чувство, как когда увидел свое
изображение на странице научно-фантастического романа. Газету я купил на
Невском, когда собирался перейти Садовую подземным переходом.
"Необходимо повидаться с Сережей", - подумал я. И в ту же минуту увидел
его. Он сидел в подземном переходе за раскладным столиком и продавал книги и
лотерейные билеты.
- Это же не лабиринт, - сказал я ему, - созданный афинским художником
Дедалом, а подземный переход.
И показал объявление, напечатанное в "Вечерке".
- Придете на защиту? - спросил Сережа.
- Нет. Не приду.
- Купите лотерейный билет!
Я купил лотерейный билет и спросил:
- А что же дальше?
- Завтра в восемь часов вечера включите телевизор. И вы убедитесь, что
на этот билет вы выиграли мир.
31
В тот самый час я включил телевизор.
Показывали обыденную сценку из академической жизни - защиту диссертации
на соискание кандидатской степени.
Я уже хотел сменить программу, как вдруг узнал своего бывшего аспиранта
Серегина. Он стоял на трибуне и негромко, но внушительно объяснял членам
Ученого Совета и всем присутствующим:
- Их логика, их видение мира соответствуют их среде. Миф? В какой-то
мере да. Но миф, созданный не воображением, не фантазией, а властью над
законами природы... Мой уважаемый оппонент профессор Минотавр разрешил мне
продемонстрировать фрагменты фильма, доставленные на Землю... Механик,
потушите, пожалуйста, свет.
И в то же мгновение на экране телевизора возникло лицо женщины,
глядящей в ручное зеркало. Охваченное круглой рамкой, в руке у женщины было
прозрачное озеро с рыбами, плавающими на дне.
Затем возникла стена с картиной. В раме был живой лес, шумели деревья,
колеблемые сильным ветром.
Голос не диктора, а Серегина продолжал:
- Мой уважаемый оппонент профессор Минотавр расскажет вам о биосфере
этой удивительной планеты, о пластичности этого созданного заново мира, а я
ограничусь кратким изложением темы, которой посвящена моя диссертация
"Языкознание космоса".
СБОРНИК НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ
ВЫПУСК 29
Составитель Светлана Николаевна Михайлова
Главный отраслевой редактор В.П.Демьянов
Оформление В.И.Савелы
Обложка Г.Ш.Басырова
Редактор В.М.Климачева
Мл. редактор Н.П.Терехина
Худож. редактор В.И.Савела
Техн. редактор Л.А.Солнцева
Корректор В.Е.Калинина
ИБ © 5356
Сдано в набор 16.02.82. Подписано к печати 08.12.82.
А 13635. Формат бумаги 84Ч1081/32. Бумага тип. © 1.
Гарнитура журнально-рубленая. Печать высокая. Усл.
печ. л. 12,60. Усл. кр.-отт. 13,02. Уч.-изд. л.
15,83. Тираж 100 000 экз. Заказ 790. Цена 1 руб.
Издательство "Знание". 101835, ГСП, Москва, Центр,
проезд Серова, д. 4. Индекс заказа 827726.
Киевская книжная фабрика, 252054, Киев-54,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг