опыляться, ложиться в спячку, почковаться, нереститься, ну, и прочее, что
полагается делать уважающим себя числам, если это числа зверей. Обратите
внимание, господа,- число зверя! Великие в нем тайны. Да-с.
На такие соображения Антона навели его будни в Ковчеге, а в
особенности - Непонятные состояния. Он их так называл, "непонятные
состояния", а вышел он на них, шагнув за Золотую полоску. Это случилось на
реке, Антон вглядывался в золотую рябь - и вдруг заметил, что не только в
воде, но прямо в воздухе подрагивает скопление золотых искорок - арка не
арка, ворота не ворота. Он хотел посмотреть ближе и проскользнул в одно из
таких состояний. Не все они, впрочем, были столь уж непонятны. Если не
торопиться, то можно было просто понежиться в каком-то подобии нирваны или
атараксии - свободная, ясная, этакая парящая радость - а вот из нее уже
можно было нырнуть невесть во что. Один раз Антон побывал в шкуре какого-то
ящера, а другой раз был сосной. Но по большей части он даже не находил слов,
чтобы как-то обдумать свои ощущения. Может, он погружался в сознание иных
водорослей или бактерий или грибных нитей в почве. Если учесть, сколь
ничтожна доля видов, что приходилась на крупных зверей, хоть сколько-то
сродных Антону, и сколь велика остальная часть живого, вся эта микрофлора и
микрофауна, то что странного, если ему столь редко выпадали вразумительные
состояния. И все равно, это было жутко интересно и захватывало дух. Кстати,
эти Непонятные состояния Антон посещал и минуя Золотую полоску - выход из
кухни тоже был "переменной", но это уже была и вовсе лотерея - он мог
скользнуть и под Золотую полоску, и в Главную рубку, и в одно из ее окон.
Вероятно, как-то этим можно было управлять, но Антон пока что не подобрал
ключей.
А потом он сделал еще одно открытие. В Главной рубке на одной из
панелей Антон заметил радужное искрение и, поглядев внимательней, разглядел
клавишу с мерцающим золотым изображением. Он нажал - в воздухе возникла
Золотая полоска. Антон не стал в нее нырять, он занялся изучением символов
на других кнопках, и изображение на одной из них показалось ему похожим на
тележку с кормом, что он катал в зверинце. Он нажал и эту кнопку - Золотая
полоска надвинулась на Антона, и
- как взмах ресниц - Антон парил над морским побережьем. Он высматривал
рыбу, ему это было нетрудно, Антон даже не представлял, каким острым может
быть зрение - и столь же точным и стремительным был его бросок, скольжение
вниз и удар сильных лап. А потом он спешил к утесу, где прожорливо пищали
два вечно голодных птенца - и конечно же, у одного были разноцветные глаза,
а у другого - отметина возле клюва. Он скормил каждому по две рыбы, как
только влазило в этих проглотов, особенно прожорлив был тот, что с
пятнышком, так и разевал ненасытный рот,- и Антон улетал охотиться вновь. В
небе шныряло множество чаек и прочего птичьего народа, стоял гвалт, пахло
морем и рыбой, а еще поодаль от берега над водой не так высоко зависла
летающая тарелка, глаз скопы различал ее отчетливо, а сознание Антона
опознавало, что это такое. Но удивительно, Антону не было до этого
иноземного корабля никакого дела, что-то внутри него заглядывало еще дальше,
чем зрение птицы, он насквозь видел эту межпланетную посудину и ее
обитателей - и не находил в них ничего интересного. Это были всего-навсего
космические торговцы со своими заурядными торговыми делами на своем жалком
суденышке - "Каботажники",- с ленивым презрением думал о них Антон, они не
замечали его и не бельмеса не понимали в происходящем, а у него не было ни
малейшего желания какого-то контакта, они ему были не ровня, он был морской
ястреб, он кормил близнецов, он парил в потоках теплого воздуха, он почти
догадывался в этот миг, как ему попасть на тот берег Реки и что его там
ждет, он был без пяти минут капитан Ковчега, вот только кончит с кормежкой
этих желторотых ненасыт и непременно догадается до конца...
Опыт был потрясающим. Такое кормление Антону понравилось куда больше -
оказывается, эту "константу" тоже можно было варьировать, и в таком виде это
было намного интересней. Что же до НЛО, то Антон с удивлением осознал, что
его отношение к их присутствию на Ковчеге остается тем же, что он нашел в
себе там, над морем, в обличье морского ястреба. Эти и впрямь были ему не
ровня, и Антон лишь слегка недоумевал, зачем Ковчегу вообще понадобилось
тащить их с собой по Вселенной. Впрочем, это его не очень заинтересовало,
куда важней были новые возможности и это чувство какой-то близкой важной
догадки. И не надо таскаться с тележкой по зверинцу! Ура! А как это
интересно - перить воздух, крылить ветер, глазеть пищу, когтить сайру -
м'па-ветер-лететь-волна-брызги-внизухвать-пусть!
Конечно же, Антон решил, что будет отныне исполнять свою священную
обязанность таким образом. Он и на следующий день парил над морем, и на
третий день, и еще неделю, а потом случилась беда. В этот раз, вызвав
комбинацию "Золотая полоска" и "кормление" Антон не воспарил над утесом. Он
даже не притащился к логову с зайцем в зубах - хуже: он обнаружил себя в
клетке зоопарка, он лежал на боку, а к животу его прильнули два
коричневошерстых кутенка и жадно, взахлеб сосали материнские сосцы - и коль
скоро это были не волчата, то и он, Антон, был самкой динго, а попросту
собакой. Сукой. На него глазели взрослые и детишки, среди них и те двое,
брат и сестра, смеялись и пытались кинуть подачку в клетку - а он - он
ничего изменить не мог.
Здесь Они переборщили. Антон был вне себя от обиды и бешенства. Когда
кормление закончилось и он освободился, Антон уже просто не владел собой.
- Значит, так, да!.. Значит, сукой меня!..
Он ревел, его трясло. В один миг он оказался на кухне. Он поставил
выкипать чайник, он обрушил на пол холодильник, он пинком своротил с места
раковину. Из щели выполз черный жук, самодовольно шевеля усами.
- Так вот же вам!
Антон сшиб насекомое на пол и...
- М'па-нет-смерть-стой-н-зз-з-а!.. - подскочили к нему пеструшки.
Но он уже опустил подошву и с треском раздавил черноспинную тварь.
Он - нет, он понял не сразу. Это вновь было как взмах ресниц, но теперь
его сознание как бы раздвоилось. Антон уже видел и понимал, где очутился,
перемещение было мгновенным, но разгромленная кухня, близнецы, Главная
рубка, Город, закоулки Ковчега - все это еще стояло у него перед глазами, а
затем как-то так сплылось в видение речного берега и стало отступать
медленно-медленно, томительней и дольше, чем тает образ вещи, когда
закрываешь глаза, но только еще более неодолимо. И наконец, он уже понял,
все понял, уже ужаснулся и осознал, что он теряет, уже он знал, что не
сможет этого изменить, а все равно - он как ненормальный вопил во весь голос
слова на языке ангелов и зверей:
- М'па-назад-больше нет-река-море-утес-хочу-золотая
полоска-дайдай-хочу-нечаянно!..
Ему казалось, что Ковчег еще досягаем, что он бежит вслед отступающей
волне, что, может быть, он еще сумеет догнать ее и вбежать в воду Реки,- она
еще перед ним, тут, - в шаге, в прыжке,- а на самом деле крик Антона
оставался у него в горле, и он еле брел среди спешащих прохожих, и впереди
были только чадящие машины, грязь на дорогах и подстриженные деревья.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 16.09.2014 01:08
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг