МЕТАНОВЫЙ ОКЕАН
(ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ)
За метаном. Зловещий Цербер. Посадка на Минск. Побережье метанового
океана. Ледяные торосы. Закачка метана. Фронт облаков. Метановый дождь.
Грозовые раскаты. Взлетать опасно. Надо взлетать! Взлет. Прямые попадания
молний. Капсула Абу Сина падает вниз. Повторная посадка. Первые потери. Еще
один взлет. Снова на "Мир".
Первой на посадку пошла капсула Абу Сина. В ней, в составе шести
человек экипажа, летела и Даша Рыбачук.
Проводив взглядом зарывшийся в толщу плотных зеленых облаков аппарат,
Косовский направил свою капсулу вслед за капсулой Абу Сина, внимательно
следя за дистанцией. Согласно показаниям спектрометров атмосфера Минска (так
решили назвать спутник) на 90% состояла из азота и на 9% - из метана. Еще 1%
приходился на незначительную примесь этана, ацетилена и воды. Метан в
основном был сконцентрирован в атмосфере Минска в форме облаков и это
позволяло надеяться на то, что на поверхности располагается метановый океан.
Об этом же говорили и данные коэффициентов преломления бикронных сканеров.
Прямо над верхней кромкой облаков висел огромный диск Цербера (недавно так
названной за свой кровавый цвет планеты-гиганта). Цербер отсвечивал
красноватым адским огнем и производил какое-то неприятное, гнетущее
впечатление. Оно особенно усиливалось, когда какой-нибудь язык метановых
облаков открывал часть диска и тогда Косовскому, порой, казалось, что на
него смотрит зловещий глаз какого-то сверхъестественного, демонического
существа.
Наконец, капсула полностью погрузилась в слой облаков и вокруг уже не
было ничего видно, кроме зеленовато-молочного метанового тумана. Как
оказалось, облака достигали почти самой поверхности и Косовский передал
приказ Абу Сину, чтобы тот был предельно внимательным и не торопился с
посадкой - приходилось пользоваться только локаторами, но выбрать таким
образом надежную площадку было не так-то просто.
Обе капсулы снизились до высоты всего в сто метров и шли друг за другом
в направлении недавно обнаруженного побережья океана. Вокруг постепенно
становилось светлее - наступало минское утро.
- Есть площадка прямо на побережье. Параметры приемлемые. Садимся? -
спросил по радии Абу Син.
- Садимся. Интервал между посадками - две минуты. Вы садитесь после
нас! - приказал Косовский, который и сам уже успел заметить на экране
локатора площадку, о которой говорил Абу Син.
Сели без происшествий. Чуть позже, метрах в пятнадцати в стороне,
приземлился Абу Син.
Косовский выбрал себе двух помощников и они, облачившись в скафандры,
высадились на поверхность. Два остальных члена экипажа пока остались в
капсуле. Из соседней капсулы, тоже в скафандрах, вышли Абу Син и Даша
Рыбачук. Остальные также остались внутри своей капсулы. Скафандры были
снабжены наружными микрофонами и переговорными устройствами, так что само
общение космонавтов мало чем отличалось от их общения на Земле или Венере.
- Ну как, Даша - нравится тебе Минск? - с улыбкой спросил Косовский.
- Неплохое местечко. Только мрачновато слишком, - улыбнулась в ответ
Даша.
- И дует, словно в испытательном отсеке, - пошутил Абу Син и,
повернувшись лицом к ветру, расставил в стороны руки, словно хотел взлететь
вверх.
- Смотри - унесет! - засмеялся Косовский.
Даже сквозь сверхпрочные скафандры ощущался стремительный натиск мощных
потоков ветра, дующего со стороны расположенного всего в сотне метров
впереди океана. Все это сопровождалось громким свистом и мерным, и вместе с
тем надрывным шумом прибоя.
Туман начал понемногу рассеиваться. Постепенно стало еще светлее и
теперь уже можно было хорошо рассмотреть детали окружающей капсулу
местности. Обе капсулы совершили посадку на покрытую ледяной коркой и
редкими, хорошо заметными на фоне зеленоватого льда валунами равнину, позади
которой вздымались почти отвесные уступы какого-то едва различимого ледника.
Впереди шумел темно-зеленый метановый океан, покрытый огромными льдинами.
Время от времени льдины с грохотом сталкивались друг с другом и их обломки
выбрасывало прямо на берег, где уже скопился целый вал из остатков ледяных
исполинов. Именно эти столкновения льдин и придавали шуму прибоя особую
надрывность, так поразившую вначале космонавтов.
- Мы в приполярной области, где, похоже, есть крупные материки с
озерами и реками. Там, видимо, есть даже влажные глинистые и песчаные
грунты. Хотя надо учитывать, что температура этого океана около -180С.
Просто главным носителем круговорота энергии здесь вместо воды является
жидкий метан, - сообщила Даша, внимательно разглядывавшая зеленоватую
поверхность.
- Странное это ощущение - под ногами грязь, ручьи и тающий лед. И это
все при -180С. А ведь это - настоящая весна. Хотя, стоит только на час
перестать работать системе обогрева и мы превратимся в ледяных призраков.
Так и будем лежать льдинками, - откликнулся Абу Син.
- Не совсем. Льдинки в полном смысле этого слова здесь практически не
встречаются - воды очень мало и при таких параметрах атмосферы, как на
Минске, лед просто-напросто растворяется в жидком метане. Так что льдин
здесь почти не бывает возразила Даша.
Почти сразу же после высадки началась работа по заполнению резервуаров
капсул метаном. Каждый резервуар вмещал до 10 тонн жидкого метана и для его
закачки от капсул к океану протянули длинные заборные шланги, изготовленные
из современной холодоустойчивой пластмассы. Эта пластмасса не теряла своей
пластичности даже при таких низких температурах и сейчас это было, как
нельзя более кстати. От каждой капсулы к океану протянули по четыре
ярко-оранжевых шланга и со стороны казалось, что это вовсе не космические
аппараты, а какие-то багряные спруты, протянувшие свои оранжевые щупальца к
кромке метана.
Косовский руководил работами возле капсул, а Абу Син, Даша и еще два
члена экипажа наблюдали за заборниками - волнение усиливалось и нужно было
следить, чтобы шланги не выбросило на берег. Кроме того, их приходилось
периодически очищать от забивающихся внутрь частичек песка и глинистой мути,
оседающих на фильтрах.
Стало еще светлее и уже довольно отчетливо можно было различить стену
изрытого ветрами и дождем метанового ледника, оказавшегося гораздо ближе,
чем это показалось раньше. Между краем ледника и берегом океана тянулась
узкая прибрежная полоска шириной не более километра. Сам океан вдали
практически сливался с горизонтом. Ветер гнал перед собой волны и появилось
множество метановых льдин. Небо над океаном заволокло почти сплошной черной
пеленой и, казалось, что вновь возвращается ночь. Этот эффект был настолько
сильным, что Абу Син не выдержал и заметил:
- Неужели тут такие короткие сутки?
- Нет, конечно. Просто надвигается фронт облаков. Боюсь, что скоро
здесь станет неспокойно. А сутки на Минске почти равны земным. А вот в году
здесь всего тридцать суток. Как раз за это время Минск описывает полный круг
вокруг Цербера. А вокруг Гефеста они обращаются за 40 земных лет. Ось не
имеет наклона, так что зимы и лета на Минске в полном смысле этого слова
нет. Просто 3,5 недели, пока Цербер не перекрывает Гефест - лето, а дня 3-4,
когда Минск проходит за Церебером - зима. В приполярных областях наиболее
холодно, потому что они получают меньше тепла. Хотя разница не такая уж и
большая. Из-за плотной атмосферы она составляет не более десяти градусов
между экватором и нашими широтами, - пояснила Даша.
- Ты, Даша, прямо ходячая энциклопедия! - восхищенно заметил Абу Син.
Рыбачук весело улыбнулась и, бросив на офицера быстрый взгляд карих,
почти черных глаз, радостно рассмеялась:
- Скажешь тоже! Это все - данные приборов. Я, в общем-то, всего лишь их
расшифровала. Ну, как там - много еще осталось?
- Уже накачано по 8 тонн метана в каждую капсулу. Осталось закачать
всего по тонне и можно улетать, - сообщил в динамике голос Косовского, а сам
старший вахтенный офицер, стоящий возле своей капсулы помахал рукой
находящимся на берегу.
Даша и Абу Син помахали в ответ.
Даша обернулась в сторону океана и нахмурилась - на материк надвигался
сплошной грозовой фронт. Уже можно было различить маленькие, яркие молнии.
Чуть позже донеслись тяжелые, мерные громовые раскаты. Волны стали еще выше
и швыряли заборные шланги из стороны в сторону - только сверхпрочность
спасала оранжевые "щупальца" от разрыва. Но эти сжатия и растяжения заметно
усложняли работу и метан заполнял емкости гораздо медленнее, чем раньше.
Начал накрапывать небольшой дождик, вскоре усилившийся и минут через
пять превратившийся в самый настоящий ливень.
Все вокруг закрыла сплошная пелена дождя и почва под ногами стала
рыхлой и скользкой, превратившись в сплошное грязевое месиво. Океан усиливал
свой натиск на берег и один из шлангов выбросило в сторону, где его тут же
намертво придавила огромная льдина, прижав к прибрежной гальке. Шланг уцелел
благодаря своей гибкости, но метан по нему уже не поступал. Вытащить шланг
наружу не было никакой возможности. Можно было, конечно, попытаться
расколоть льдину, но ненастье не позволяло размышлять слишком долго и шланг
просто отсоединили, решив бросить его на Минске.
Наконец емкости капсулы были полностью заполнены метаном и космонавты
под руководством Косовского отсоединили шланги и намотали их на специальные
барабаны. Вокруг уже мало что можно было разглядеть и казалось, что на месте
океана бушует одна огромная, ревущая волна. Со стороны ледника к океану
потекли вначале ручьи, затем целые реки, а в конце - и вовсе сплошные
грозные селевые потоки. Грунт стал вязким и скользким и уже нельзя было
сделать и пары шагов, чтобы не поскользнуться и не упасть. Грязь залепила
микрофоны и почти все космонавты перешли на внутренние, работающие под
надежной защитой мембран, но все же дающие небольшие искажения, отчего
голоса людей и рев стихии приобретали какой-то металлический оттенок.
Закончив погрузку оборудования, космонавты перебрались в капсулы. Даша
оказалась рядом с капсулой Косовского и, решив не рисковать, забралась
внутрь, сообщив Абу Сину по рации, что так полетит на "Мир". Это было
разумно, потому что при переходе от капсулы к капсуле Дашу просто могло
смыть в океан.
Внутри капсул космонавты перевели дух и прямо в скафандрах отправились
в душевые. Кипящие водяные струи, попадая на поверхность скафандра, тут же
замерзали и поначалу каждый входивший в душевую космонавт превращался в
сосульку и лишь затем кипяток брал свое и ледяная корка начинала таять.
После кипятка наступала очередь жесткого ультрафиолетового облучения,
затем - душ из серной кислоты, потом вновь кипяток и на этом дезинфекция
заканчивалась. Смытый грунт по большей части выбрасывался наружу и лишь
немного осталось в капсулах для более тщательного анализа.
После дезинфекции космонавты покинули скорлупу скафандров и
расположились в уютных мягких креслах.
На Минске продолжало бушевать ненастье. Время от времени небо прорезали
огромные ярко-оранжевые молнии, сопровождающиеся сильными громовыми
раскатами.
- Взлетаем? - спросил Абу Син по рации.
- Немного подождем - взлетать при такой грозе опасно! - возразил
Косовский.
Капсула Косовского задрожала и накренилась на бок. Даша вскрикнула и
уцепилась за спинку кресла. Занервничали и остальные члены экипажа.
- Спокойно! Все в порядке! - предупредил Косовский: - Капсула сама
знает, что делать.
Опоры капсулы и в самом деле автоматически сменили свое положение и
капсула выровнялась. Каждое из кресел обхватило тело сидящего в нем
космонавта мягкими захватами безопасности.
- Ну, вот и все! - улыбнулся Косовский.
- Нас сбило с опор и теперь грязевым потоком тащит к океану! - с
тревогой в голосе сообщил Абу Син: - Надо взлетать!
- Еще немного - и мы тоже не удержим равновесия! А если нас смоет в
океан, взлететь будет очень трудно! - вскрикнула Даша, нарушив субординацию.
Капсула и в самом деле шаталась из стороны в сторону, лихорадочно
перебирая металлическими лапами-опорами в тщетных попытках сохранить
равновесие.
- Офицер Рыбачук - прекратить панику! Команды здесь отдаю я! - строго
предупредил Косовский, но Даша, конечно, была права и, немного подождав,
командир группы приказал: - Общая минутная готовность. Начинаем взлет,
включить сигнальные огни, бикронные маяки и локаторы. Взлет - вертикальный,
переход на орбиту - синхронный. Сам переход - выше зоны облачности. Включить
защитные электростатические экраны.
Голос Косовского звучал уверенно и четко и это заставило всех остальных
сосредоточиться и приготовиться к взлету.
Косовский отключил внешние микрофоны, но даже сквозь броню капсулы и
без микрофонов было хорошо слышно, как взревело сопло основного двигателя, а
чуть позже - как заработали два двигателя рулевого управления.
Капсула надрывно оторвалась от поверхности и, с трудом выдернув из
грязи лапы-опоры, втянула их внутрь и начала подниматься вверх. Чуть позже
сквозь пелену метанового дождя можно было различить сигнальные огни капсулы
Абу Сина.
Абу Сину приходило тяжелее, потому что сам взлет нужно было произвести
вообще без опор - его капсула давно втащила их внутрь и теперь неслась к
океану по грязевому потоку. Но у самого берега ее удалось все же развернуть
и Абу Син смог взлететь вверх.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг