дела...
Игорь снова налил в рюмки.
- Выпьем, Ваня. За Победу выпьем.
"Не смотри!" - то ли молил, то ли тщетно заклинал Иван. -
Не поднимай глаз!"
- Да что с тобой? - всполошился Игорь. - Лица на тебе
нет! Сердце, да?
- Н-ничего, - хрипло прошептал Зарудный, поднес рюмку к
губам и запрокинул голову. Спирт обжег небо, глотку, гор-
тань. Иван выдохнул остатки воздуха открытым ртом, медленно-
медленно потянул в грудь свежий.
- Потерпи, браток. Сейчас валидол дам, - Игорь торопливо
вышел из комнаты.
"День Победы порохом пропах, - услышал Иван чей-то му-
жественный баритон, протянул руку и прибавил громкость.
- Это праздник с сединою на висках.
Это радость со слезами на глазах.
День Победы, День Победы, День Победы!.."
Вернулся Игорь с пузырьком валидола.
- Не надо, - остановил его Иван. - Прошло. Давай лучше
песню послушаем.
Ему и в самом деле полегчало. Молча дослушали песню. Иван
- сосредоточенно, глядя прямо перед собой, Игорь, - то и де-
ло бросая на него тревожные взгляды.
- Легче? - спросил он, когда Иван выключил приемник.
- Не то слово, - криво усмехнулся Зарудный. - По послед-
ней, что ли?
- Может, не надо?
- Надо, - кивнул Иван. - Бог троицу любит.
- Так то бог, - улыбнулся Игорь. - А мы простые смертные.
- И вдруг предложил: - Слушай, а может, на рыбалку махнем?
Арал рядом.
- Можно и на рыбалку, - согласился Иван и разлил по рюм-
кам остаток "Шайкурая".
- Скажи, Игорь, ты помнишь своего отца?
- Откуда? - Собеседник удивленно вскинул на него глаза. -
Только по фотографиям. Когда я родился, он уже на фронте
был. А что?
- Да, так, - Иван поднял рюмку. - Давай молчком. Каждый
за свое.
И мысленно опять отогнал прочь вопрос, в этот раз навсег-
да. Незачем было спрашивать. Он только теперь понял, почему
сразу не догадался: Мадьяру Курбатову в сорок четвертом было
двадцать два года. А сыну его теперь - за тридцать. В том,
что перед ним сын Курбатова, Иван уже не сомневался: тот же
удлиненный овал лица, нос кнопочкой, тот же пшеничный чуб,
вот только глаза... Глаза у Игоря были Катины - карие с по-
волокой.
Мотоцикл, такой неказистый с виду, тянул на удивление
здорово. На холостых двигатель работал почти беззвучно, а
когда Игорь прибавлял газ - гудел басовито и мощно, стреми-
тельно набирая обороты.
- Хороша машина! - прокричал Иван сквозь упруго хлещущий
в лицо ветер. Игорь кивнул, не отрывая глаз от дороги.
- По винтикам собрал. Своими руками.
Мотоцикл накатом пошел под уклон. Игорь сбросил газ до
предела. Стало тихо, лишь негромко шуршали протекторы по
пыльному склону.
- Такие моторы я только у "Цундапов" встречал, да у "Хар-
лей-Додсонов".
Игорь недоверчиво покосился на пассажира, но промолчал.
Спуск кончился. Мотоцикл свернул влево и по инерции покатил
вдоль обрыва. Внизу бирюзово синело море. Начинаясь у широ-
кой песчаной отмели, оно уходило к самому горизонту и там
сливалось с небом.
- Приехали.
Игорь помог отстегнуть клеенчатую полость, шагнул с мото-
цикла, разминая ноги. Вниз, к отмели, приноравливаясь к уз-
ким ступенчатым уступам обрыва, вела зигзагообразная тропин-
ка. Море было пустынно - ни дымка, ни паруса - бирюзовая
ширь насколько хватало глаз, и от этой величественной шири
захватывало дух и на сердце становилось светло и празднично.
На отмели ближе к обрыву стояли деревянные щитовые доми-
ки. Иван насчитал их целую дюжину и подивился, кому и зачем
понадобилось ставить их здесь, вдали от человеческого жилья.
- Удивляешься? - Игорь достал из багажника сумку и склад-
ные бамбуковые удилища. - Это сейчас тут ни души. А начнется
жара - яблоку негде упасть будет. Со всего Устюрта хлынут:
газовики, геологи, шофера. Не поверишь, с Каспия на вертоле-
тах прилетают купаться.
Он посмотрел вдаль, прикрывая глаза ладонью.
- Жаль. Хорошее море было.
- Почему "было"? - удивился Иван.
- Мелеет. - Игорь перекинул сумку через плечо, протянул
удилища. - Держи. Вниз пойдем.
Обрыв был высокий, не меньше ста метров. Снизу он смот-
релся куда эффектнее: угрюмый срез разноцветных пластов.
Сэндвич высотой с небоскреб. Слоеный пирог матушки Земли.
- Уступы видишь? - указал рукой Игорь.
- Ну, вижу.
Уступы шли в несколько ярусов от подножья до самого верха
обрыва.
- Что это, по-твоему?
- Ступеньки для великанов.
- Почти угадал, - усмехнулся Игорь. - Линия прибоя.
- Что-о? - опешил Иван.
- Вот тебе и "что"! Мелеет Арал. А в последние годы осо-
бенно. - Игорь повесил сумку на гвоздь у двери ближайшего
домика. Полез в карман за ключом. - Когда мы сюда первый раз
приехали, вода вот здесь была. Закидушки прямо с веранды
забрасывали. А теперь до воды километр топать, не меньше.
Это за какие-то два года.
- И что же дальше?
- Дальше? - Игорь щелкнул замком и открыл дверь. - Если
все останется как есть, высохнет море.
Иван представил себе бесконечную солончаковую степь на
месте бирюзового приволья и зябко передернул плечами.
- Климат?
- Если бы только климат! - вздохнул Игорь. - Климат это
цикличность. Спады, подъемы. Арал никогда не стоял на одном
уровне. Но тогда амплитуда была - вверх - вниз. А теперь
четко: спад и никаких подъемов.
- Почему?
- Почему? - Игорь вошел в дом, споткнулся обо что-то,
вполголоса помянул черта. - Потому что Аралу каждый год 62
кубических километра пресной воды подавай. А где ее взять?
Сырдарья уже давно в море не впадает. Амударья - лет пять.
Выпили голубушку. Всю досуха. Аралу ни капли не оставили.
Он вышел на веранду в одних плавках, стройный, мускулис-
тый, загорелый, до боли похожий на Мишку Курбатова.
- Скидывай одежду, чего стоишь? Искупаемся, позагораем.
До вечера все равно клева не будет.
- И что - ничего нельзя сделать? - спросил Иван, рассте-
гивая пуговицы комбинезона.
- С Аралом-то? Отчего же - можно. Дать ему эти самые
шестьдесят два кубика в год и дело с концом. Только где их
взять - вопрос. - Он спустился по ступенькам, прошелся, с
удовольствием ступая по песку босыми ногами. - Знаешь, чем я
в школе увлекался? Ни за что не угадаешь. Экологией. Мечтал
ученым-экологом стать. Может, и стал бы, вернись батя с вой-
ны. А так в техникум пошел. Политехнический заочно окончил.
А от мечты только и осталось, что книги, да еще вырезки из
газет и журналов. До сих пор собираю.
Песок и в самом деле был хорош: в меру горячий, он прият-
но согревал ступни, и лучи солнца ласково касались кожи,
бодрящий ветерок с моря освежал лицо и грудь, рождая воспо-
минания о далеком беззаботном детстве.
- А зачем, и сам не пойму, - усмехнулся Игорь. - По при-
вычке, наверное. Перелистываю иногда от нечего делать. Любо-
пытные мысли в голову приходят.
- Какие, например?
- Да все с Аралом связанные. Знаешь, когда Амударья впер-
вые до моря не дошла? Когда Каракумский канал запустили...
Тогда мне казалось, все правильно. А что вышло? Читаешь га-
зеты и диву даешься. Без всякой пользы, в песок вода уходит.
В оазисах заболачивание началось, поля гибнут. Возле Ашхаба-
да подпочвенные воды поднялись, того и гляди, город поплы-
вет. Что же получается? Без головы проектировали? На авось?
С кондачка? А Приаралье без воды осталось. Дельта Амударьи
высохла. Ондатроводческие хозяйства прахом пошли. Рыбокон-
сервный комбинат на ладан дышит. Тебе-то, наверное, невдо-
мек, сколько раньше в Амударье да в Арале рыбы водилось.
Лещ, усач, сазан, лопатонос, сомы двухсоткилограммовые. Где
это все? Осетровые, да и не только они, на икромет вверх по
Амударье поднимались. До самого Памира. А теперь как им
быть? По суше добираться? - Игорь усмехнулся и сел, подста-
вив спину лучам солнца. - Это ведь только в сказках сом себя
за хвост зубами хватает и колесом посуху катится. А лопато-
носу и того не дано: у него хвост, как у мыши, тонкий, длин-
ный. Смешно, правда? А мне плакать хочется.
Несколько минут он молча пересыпал с ладони на ладонь зо-
лотистый песок, еще недавно устилавший дно Аральского моря.
- Водохранилище на Туямуюнском створе затеяли строить. На
пять миллиардов кубов. Проектная отметка 127 метров. На пер-
вый взгляд опять же все вроде бы правильно, оскудела река, а
поля поливать надо. Ну, а если в корень взглянуть? Туямуюн -
высшая точка оазиса! Построят водохранилище. Наполнят пятью
миллиардами кубов воды. Фильтрация будет? Будет. И еще ка-
кая! А значит, по всему оазису грунтовые воды вверх попрут.
Ты представляешь, Ваня, что такое грунтовка? Железо разъеда-
ет, бетон, гранит. А уж об органике и говорить нечего.
Он опять замолчал, глядя, как льются сквозь пальцы тонкие
золотистые струйки.
"Тебе-то, наверное, невдомек..." - мысленно повторил Иван
и растерянно улыбнулся. Дьявольски странно было сознавать,
что ты чуть не вдвое старше этого мужчины, который убежден,
что имеет дело с двадцатилетним юнцом. Мужчины, который лишь
понаслышке знает о Турткуле его, Иванова, детства, Турткуле,
которого, если верить Игорю, давно не существует, который
смыла Амударья, тогда, в конце тридцатых, только-только под-
биравшаяся к западной окраине города. Он вспомнил преиспол-
ненную неукротимой мощи необозримую гладь реки, клокочущие
водовороты, не стихающий ни днем ни ночью гул стремительного
течения, отчаянно дымящие буксиры с караванами барж, трех-
метровых сомов, которых всей артелью вытаскивали бреднями из
затонов заросшие косматыми бородами уральцы. Ощутил во рту
неповторимый, не сравнимый ни с чем аромат и сладость хо-
резмских дынь, после которых, сколько ни полощи, долго сли-
пались пальцы...
Неужели это все ушло безвозвратно, кануло в небытие?
- Игорь, - негромко начал он и кашлянул. - Ну вот ты зна-
ешь все это, видишь, как вырождается на глазах целый реги-
он... Неужели ты можешь так спокойно наблюдать это все?..
Почему не вмешаешься, не крикнешь: остановитесь! Что вы де-
лаете, люди?!
- Пробовал, - угрюмо кивнул Игорь. - Написал все, что ду-
маю. Отпечатал в нескольких экземплярах. В обком отправил, в
Министерство водного хозяйства, в Академию наук.
- И что? Неужели не ответили?
- Ответили. - Игорь покачал головой. - Деликатно ответи-
ли, вежливо. А смысл такой: занимайтесь, дескать, дорогой
товарищ, своим делом, и не суйтесь в чужие.
- И ты успокоился?
- Успокоился? - Игорь повернулся лицом к солнцу, запроки-
нул голову и закрыл глаза. - Нет, Ванечка. Я не успокоился.
Я размышлял, Ванечка. Долго-долго. Приблизительно так: а
вдруг они правы? Ведь не может же быть, что все вокруг заб-
луждаются, и только я один - нет? Все сплошь слепцы, а я -
зрячий? Я иду в ногу, а целый полк - нет? Это во-первых. Те-
перь во-вторых. Люди, которым эти проблемы поручены, - не
лыком шиты, надо полагать. Специалисты своего дела. Профес-
сора, академики. Заслуженные, народные, признанные. Теорети-
ки и практики. Со стажем, опытом. Собаку на этом деле слопа-
ли, пуд соли. С ними на равных биться надо. А я кто? Инже-
нер-механик. И в экологии, извините, - пшик. Дилетант-люби-
тель. Так что пусть все своим чередом идет. А время покажет,
кто из нас прав. Вот ты - летчик. Как бы ты отреагировал,
приди к тебе на аэродром, ну конюх, скажем, или свинопас и
начни тебя поучать: не так к самолету подходишь, неправильно
садишься, не туда летишь? Что бы ты ему ответил?
- Не знаю, что бы я ему ответил, - медленно, изо всех сил
сдерживая гнев, произнес Иван. - А тебе скажу: демагогия это
все и софистика. Побоялся лезть в драку, вот и успокаиваешь
себя побасенками. И уж если тебя на аллегории потянуло, я
тебе другую ситуацию предложу. Выходит в круиз теплоход.
Всеобщее ликование, ажиотаж, восторги. А ты вдруг обнаружи-
ваешь пробоину ниже ватерлинии. Бежишь к капитану, а он те-
бе: занимайтесь своим делом, пассажир. Ликуйте, восторгай-
тесь. А в наши дела не лезьте. Ты что - тоже рукой махнешь?
Дескать, время покажет, кто прав, а кто нет? Или вот еще:
воздушный бой, "мессер" заходит в хвост нашему штурмовику.
Ты это видишь и орешь: "Мишка, "мессер" сзади! "Мессер"! А
он по запарке: "Отстань. Не мешай!" И ты отстанешь? Успоко-
ишься? Я, дескать, предупредил, а дальше меня не касается?
Время рассудит?!
Иван вдруг обнаружил, что кричит, срывая голосовые связ-
ки, ощутил режущую боль в горле: стиснул зубы и шумно выдох-
нул носом. Раз, другой. Зажмурился, встряхнул головой и отк-
рыл глаза.
- Извини...
Бледное расплывчатое лицо Игоря проступило сквозь красно-
ватый туман.
- Не пойму, что на меня нашло... - Глотку саднило, Иван
хрипло прокашлялся. - Прости.
Смятение и тревога на лице Игоря уступили место безмерно-
му удивлению.
- Вон ты какой... Тихий, тихий, а...
- Сказал же - прости. - Иван все никак не мог совладать с
голосом. И вдруг отчетливо представил себе Мишку в полосатых
матерчатых плавках, просто Мишку, - не капитана ВВС, не ко-
мандира эскадрильи штурмовиков, сидящего на песке, там, где
сидел сейчас он сам.
"Как бы он поступил на месте Игоря? - спросил себя Иван.
- Неужели так же? Нет. Мадьяр не из таких".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг