укрепил котелок над огнем и налил в него воды. Потом высыпал из мешка на
землю корни, по-моему.
Я на всякий случай спросила:
- Что это?
- Наш завтрак, - сказал он.
И закопал этот самый завтрак в раскаленные угли.
- К вечеру мы будем дома, - сказал он, - если не будем останавливаться
по дороге. Так что ешь как следует.
Я не представляла себе, как опять сяду на лошадь - у меня болела спина
и ноги. Но на меня напал какой-то тоскливый страх, я боялась сказать хоть
что-то.
Поэтому, я молча поела эти штуки, которые он веткой выскреб из огня;
выпила горячий чай - на этот раз это оказался нормальный чай , он его
высыпал в котелок из жестяной банки - и почувствовала себя лучше. Корни были
по вкусу и похожи на печеные корни - ничего особенного. Потом он загасил
костер, собрал свое хозяйство и сказал:
- поехали.
Я поседлала лошадь, опять же, молча. Так мы и двинулись дальше в полном
молчании.
Сведенные судорогой мышцы спустя какое-то время перестали болеть - я их
просто не чувствовала. Руки занемели - я механически балансировала на
лошади, поднимаясь и опускаясь в такт повторяющимся толчкам. Когда Хаарт
переводил свою лошадь в шаг, я просто повисала в седле - не было сил
разговаривать, смотреть по сторонам. Поэтому, я не сразу заметила, что мы
уже выехали из леса.
Он не поредел - расступился как-то сразу и мы оказались на равнине.
Бесконечная равнина - как до того бесконечный лес - зеленая, гладкая. Всюду,
куда доставал глаз, расстилалась плоская изумрудная скатерть. Трава
заглушала стук копыт - казалось, мы передвигаемся в каком-то странном сне. Я
видела перед собой спину Хаарта - он не проявлял никаких признаков
усталости - а ведь он-то ехал без седла. Самя я давно уже держалась на
чистом автоматизме - я перестала соображать, я принимала этот мир таким,
каким он казался - бесконечное зеленое море, ни одного человека поблизости,
ни строения, ни даже дерева - трава и трава, и низкое бессолнечное серое
небо.
Хаарт пару раз обернулся, поглядел на меня, но ничего не сказал. Лошади
какое-то время шли шагом, потом он поднял свою в галоп - стало еще хуже,
потому что трава подо мной слилась в сплошной ровный убаюкивающий поток, я
ныряла в этих волнах не чувствуя своего тела, ни страха, ни удивления -
ничего. Я все ждала, когда же это кончится, но равнина не имела предела,
горизонт все время отодвигался, пряжка подпруги натерла мне ногу -
единственное разнообразие в этом монотонном движении - впрочем, разнообразие
не слишком приятное. Наконец, лошади пошли шагом и я поняла, что мы
поднимаемся в гору. Очень пологий подъем - холм (если это был холм) ничем не
выдавал себя, спрятанный под тем же зеленым покровом, подъем был почти
незаметен, и, наконец, в меркнущем вечернем свете
я увидела перемену в пейзаже - передо мной стоял дом. Он вырос как-то
сразу, ничто не предвещало его приближения, но это был действительно дом, он
был окружен оградой - массивной серой оградой из какого-то похожего на бетон
материала. Ограда гораздо выше человеческого роста, а сам он выше этой
ограды - наверное, потому, что стоял на верхушке холма. Настоящий добротный
дом - никакая не землянка, не хижина, ничего подобного,- двухэтажный, с
наружной лестницей, ведущей наверх, с покатой крышей. Верхний его этаж
сложен из бревен, а нижний - цокольный - из массивных серых камней. Окна
захватывали оба этажа - они были высокими, но довольно узкими и, в последнем
рассеянном свете, я увидела , что в некоторые из них вставлены разноцветные
стекла.
Мы свернули и поехали шагом вдоль ограды - в ней обнаружились массивные
ворота, снаружи заложенные деревянным брусом.
Хаарт спрыгнул с лошади, передвинул брус и створки ворот распахнулись -
он завел лошадь, а я въехала следом за ним. Двор за оградой был более менее
обычным двором - я увидела конюшню , какой-то сарай, стог сена...
Я слезла с лошади, расстегнула подпруги, стащила седло и села на землю,
так и держа седло в руках. Хаарт перехватил повод и отобрал у меня седло.
- По крайней мере, ты не сбила ей спину - сказал он.
Он увел лошадей, а я добралась до крыльца и присела на ступеньку -
доски были сухими и теплыми. Я не сделала никакой попытки подняться даже
когда Хаарт вернулся и отворил двери в дом - они тоже были заперты лишь на
наружный засов. Ему пришлось прикрикнуть на меня и я поднялась, цепляясь за
перила.
Внутри было темно - дверь за нами захлопнулась и мы оказались в узком
коридоре, потом Хаарт прошел в такую же темную комнату. Я слышала, как он
возится там, зажигая свет. Вскоре на пол коридора легла желтая полоска и я
увидела, что он сложен из массивных каменных плит. По этой светлой дорожке я
и прошла в комнату.
Она занимала весь нижний этаж и служила, видимо, одновременно гостиной
и кухней. В дальнем углу стояла плита - она топилась дровами, которые были
аккуратно сложены рядом. Но тут же находилась какая-то вполне современная
раковина - хоть и довольно непривычного вида, к ней были подведены трубы -
какие угодно, но только не металлические. На полках темного дерева стояла
всякая кухонная утварь, а посреди комнаты располагался здоровый деревянный
стол - его темная поверхность матово отсвечивала.
Мебели было немного, но она была добротная, надежная, а каменные плиты
пола были застелены тростниковыми циновками. Не будь я полутрупом, мне бы
тут понравилось.
Хаарт сказал:
- Если ты поднимешься по этой лестнице, то там есть ванна. Вода теплая.
Фонарь, который он держал в руке, отбрасывал резкие тени, отчего лицо
его казалось суровым и невыразительным - темные ямы глаз, темные впадины под
скулами. Свет был странный - не огонь и не электрическая нить накаливания -
неяркое ровное сияние, исходящее из матового шара. Шар качался в плетеной
веревочной сетке - точно поплавок на волнах.
- Откроешь шкаф в коридоре, там есть какая-то одежда. Посмотришь, что
тебе подойдет.
Шкаф с одеждой стоял на верхней площадке лестницы - вернее, он был
вмонтирован в стену. Порывшись в нем, я нашла рубашку и полотняные штаны -
велики, но, если перетянуть потуже и подвернуть штанины, то - ничего.
Следующая дверь действительно вела в ванную - довольно тесную, но
вполне цивилизованную - ванна была утоплена в пол и к ней были подведены те
же странные трубы. Краны были тоже какие-то непривычные - и я порядком
помучилась прежде, чем мне удалось пустить теплую воду. Откуда бралась эта
теплая вода, я так и не поняла - тут ведь не было ни электричества, ни
центрального отопления. Под потолком пролегала изогнутая стеклянная трубка -
она слабо светилась.
Залезть в теплую ванну после того, как два дня подряд промаешься верхом
на лошади - высшее блаженство. Когда я вылезла и переоделась, то уже
чувствовала себя лучше и была способна хоть как-то соображать. Беда только в
том, что проку от этой способности все равно не было - воображение мое все
время буксовало - я так и не могла понять, где я оказалась. Это само себе
здорово сбивало с толку, но еще хуже, когда не знаешь, как себя держать -
вероятно, мне следовало проявить какую-то благодарность...Поди знай, до
какой степени.
Когда я спустилась вниз, за окнами было уже совсем темно.
Хаарт уже успел затопить плиту и накрыть на стол - я боялась, что это
опять будут какие-то корни, но пахло уж очень аппетитно. После всех этих
физических упражнений на свежем воздухе изголодалась я страшно, но мне не
хотелось показаться невежливой - поэтому я присела на нижнюю ступеньку
лестницы и сидела там, пока он, не оборачиваясь, сказал:
- Ты можешь сесть за стол.
Посуда тоже была какая-то непривычная - хорошая фарфоровая посуда, но
странной формы, какой-то текучей, что ли - настолько она была плавно
изогнута. Белая тонкая чашка, казалось, светилась изнутри своим собственным
светом. От нее поднимался ароматный пар - это было подогретое вино с
какими-то специями.
Я из вежливости подождала, пока он не начнет есть, и только потом
развернулась как следует. Ложки и ножи тут были, а вот вилки - нет. Сейчас,
правда, это меня мало беспокоило.
- Так как же все-таки ты оказалась тут? - спросил Хаарт.
Я рассказала ему всю эту историю про штурмовиков и приемник - довольно,
впрочем, коротко.
- Тебе повезло, - сказал он. - Ты могла проплутать там до смерти. Там
такие лабиринты, знаешь...
- Это действительно подземный город?
- Да нет, - ответил он, - это просто какая-то система коммуникаций.
Может, под ними и лежит какой-то подземный город, не знаю.
- Какой смысл ходить вот так...туда и обратно?
Он пожал плечами.
- Это просто торговля. Перевозка товара. Здесь ведь никто никогда не
делал ничего сложнее телеги. Я переносил сюда оружие, разные вещи.
Я дотронулась до чашки - она еще хранила тепло и казалась такой
хрупкой... не толще бумажного листа.
- У нас таких не делают. Я хочу сказать, это музейная вещь. А ты
говоришь, что тут ничего не умеют.
- Это не наши. Это леммы.
- Леммы?
- Другая раса. Они иногда продают всякие такие штуки. Или меняют. Не
думаю, чтобы они сами пользовались такой посудой.
- Я... не понимаю.
- Тут нужно прожить какое-то время, чтобы привыкнуть к этому. У вас там
тоже все очень запутано. Здесь, например, нет войн.
- Сульпы... они такие страшные.
Он усмехнулся.
- Они, в большинстве своем, даже мяса не едят. А ты, когда там
носилась, думала, они сейчас нападут на тебя, да?
- Наверное, да. Все это непривычно как-то.
От теплого вина я вконец расслабилась, мне стало хорошо и спокойно,
только страшно лень было подниматься с места. Я просто сидела, пытаясь
представить себе, как они тут живут. В целостную картину все это как-то не
складывалось.
Хаарт покосился на меня и стал убирать со стола. Я даже не пыталась ему
помочь - просто сидела и смотрела, как он складывает посуду в раковину. Он
сказал:
- В следующий раз твоя очередь.
- Ладно. А чем тут вообще люди занимаются?
- Живут. Так же, как и везде.
- Мы долго ехали. Два дня. И не встретили никого. Ни одного человека.
Где все?
- На краю леса есть несколько деревень. И еще город, не очень далеко.
Но людей тут не много, это правда.
- У нас... - Я закрыла глаза и откинулась на спинку стула - даже этот
мягкий свет сейчас казался невыносимым - все по-другому. Всего очень
много...слишком много.
Хаарт перестал греметь посудой. Я приоткрыла глаза - он , обернувшись,
глядел на меня.
- Здесь и правда, спокойно, - наконец, сказал он.
Здесь, действительно, было спокойно. Меня словно покачивало на теплых
волнах, страх куда-то ушел, словно ему в этом мире действительно не было
места. За окном темное небо несколько раз вспыхнуло - дальние зарницы
высветили края туч, потом, через сто лет, я услышала тихий рокот.
Хаарт сказал:
- Ты хотела пройти обратно... Если это тебе действительно нужно, я
смогу провести тебя туда через пару дней. Но, мне кажется, лучше будет, если
ты останешься здесь. Если там тебя ничего не держит.
Я подняла голову. За его спиной было витражное окно, цветные блики
лежали на каменном полу, на темной столешнице. Там, за окном, в темноте,
раскинулся непонятный чужой мир. Не более чужой и непонятный, чем тот,
который я оставила там, по ту сторону темного лабиринта, в грязи и холоде.
- Не держит, - сказала я. - Нет.
3.
Мне действительно пришлось выучить язык - когда у Хаарта лопнуло
терпение, он просто перестал разговаривать со мной на языке той стороны. На
самом деле, оказалось, что это не так уж и сложно если иметь стимул.
Вскоре он сказал, что ему нужно отвести вторую лошадь к сульпам - он
уехал и пропадал дня четыре. С его уходом все мое спокойствие куда-то
делось - ночами я бродила по дому, заглядывала в углы, прислушивалась к
несуществующим шагам. Дом принадлежал ему, а не мне, и не то, чтобы
становился враждебным - просто не обращал на меня внимания. Я закрыла
изнутри ворота и ночами запирала на внутренний засов входную дверь - мне
мерещились всякие ужасы. Как оказалось, не напрасно.
Хаарт приехал очень мрачный. Он привел другую лошадь, вместо той,
прежней, уж не знаю, где он ее раздобыл - крупную гнедую кобылу, с которой
мы сразу поладили и рассказал, что до него дошли неприятные известия -
кто-то из наших военных обнаружил Проход.
Видимо, на той стороне все было уж очень плохо - Хаарт не стал
рассказывать, как обстоят дела, а мне не удалось ничего от него добиться, -
раз вооруженные доблестные наши войска храбро ринулись неизвестно куда. Их
больше двухсот человек - сказал он - они натащили с собой кучу оружия и уже
постреливают. А с перепугу от них можно ожидать чего угодно.
Он ходил по дому черный и только к вечеру мне удалось вытянуть из него,
что еще случилось.
- Те сульпы, которых ты тогда так испугалась, - сказал он. - Они
поселились возле Прохода.
Я уже поняла, что произошло, но дала ему договорить. Может, ему станет
легче, если он сам все расскажет.
- Они их убили, всех. Все становище. Перестреляли из автоматов. Они же
совсем безобидные, сульпы! Они, наверняка, даже не могли понять, что
происходит.
Это меня не удивило. Другого я и не ожидала - для наших людей,
оказавшихся в незнакомом месте, озлобленных, испуганных, да еще и
вооруженных, это была вполне естественная реакция. Что-то вроде условного
рефлекса. Но на этом ведь не кончится...
Я сказала:
- О, Господи! Хаарт, да ведь они тут всех перебьют. С ними нужно что-то
делать. Представь себе, что вся эта вооруженная банда ввалится сюда и...
н покачал головой.
- Ты не понимаешь. Никто с ними ничего не будет делать. Просто не
сможет.
- Не сможет ? Почему?
- Я же говорил тебе - тут никто никого не убивает. Тут не бывает войн.
Тем более, что нужно собраться всем вместе, договориться как-то, собрать
оружие... нет. Никогда я ни о чем таком не слышал. Никто тут не будет
обороняться - организованно, во всяком случае. Да и поодиночке - вряд ли.
- Но тогда...
- Прожить в лесу не так-то просто, - сказал он. - Посмотрим, что будет
через пару месяцев.
- Но если они выйдут сюда?
- Нет, - сказал он, - не думаю. Они скрываются где-то в лесу. Похоже,
они не очень-то любят открытые пространства. Тем более, скоро начнется
Кочевье. Их тут сметет с лица земли, просто.
- Эти... миграции животных?
- Ты не представляешь себе, что это такое, - возразил он, - они идут
сплошным потоком, сотни, тысячи. Когда они уходят, тут нет травы. Вся земля
разворочена, вытоптана... И они опасны. Многие среди них опасны. Ты же
видела, какая ограда вокруг дома. Это от них, от хаэд. И это при том, что
холм они огибают стороной. Они движутся мимо холма - туда, на побережье.
Я попробовала представить себе то, о чем он рассказывал - темная,
шевелящаяся масса, покрывающая равнину от горизонта до горизонта,
распадается на два потока, огибая холм. Их должно быть видно с верхней
площадки лестницы - не слишком приятное зрелище.
- Нам нужно съездить в город - сказал Хаарт.
Я даже слегка удивилась. До сих пор он не говорил ни о каких поездках и
пресекал все мои попытки поближе познакомиться с окружающим миром. Я так и
не видела тут никого больше - за все прошедшее время.
- Кочевье запрет нас надолго - объяснил он, - а продукты на исходе.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг