- А и верно, - сказал он наконец. - Ну я его, паршивца... Всю душу
вытрясу. "Надежный человек, надежный человек"! Ну, Яни! Ну, Ставраки! Ну,
сволочь!
- Где он живет, знаешь?
- Итальянская угол Канатной.
- Да не Ставраки! Али!
- Откуда? Ставраки, может, знает.
- В кофейню надо. Сам говорил, он туда как на работу ходит.
- Верно! - еще раз обрадовался Шендерович. - В кофейню. Прижмем его,
гада ползучего. Пусть бабки отдаст! Все! А не отдаст, в полицию на него
настучу. Пошли отсюда, брат мой мудрый, пока мы еще в какое-нибудь дерьмо не
вляпались.
- Куда? - с надеждой спросил Гиви, - в полицию?
Шендерович вновь задумался.
- Не-а... с полицией погодим. Они приметы начнут спрашивать... Ты этого
урода хорошо разглядел?
- Как тебя, - сказал Гиви.
- Ну?
- В черном чулке, понимаешь...
- Это, - сухо сказал Шендерович, - я и без тебя заметил. Еще что?
- Сам в черном...
- Это я тоже заметил.
- Машину видел.
- Цвет? - деловито спросил Шендерович, - марка? Номер?
- Зверь машина, - печально сказал Гиви.
- И все?
- Ага.
- Ну вот. А ты - полиция, полиция... Что мы им скажем?
- В луже отпечаток протектора остался.
- Это плюс, конечно, - согласился Шендерович. - Только мы вот как
сделаем... Вернемся на теплоход, придем в себя, залечим нервы, а завтра, с
утра, Алку под мышку - и в кофейню. На теплоход, так на теплоход, - покорно
ответил Гиви, - расклад, в общем приемлемый. Толковый расклад. А нас пустят
туда, на теплоход-то?
- А то, - пожал плечами Шендерович.
Ночь обнимала их, темная и горячая, точно смола. В черном далеком море
мерцали огоньки стоявших ра рейде судов - точно драгоценные камни из
рассыпанного ожерелья. Гиви вдруг очень захотелось оказаться там - как можно
подальше от берега.
Он вздохнул и, насколько мог, расправил плечи.
- А я своему тоже оч-чень неплохо врезал, - сказал он Шендеровичу.
* * *
На теплоходе было тихо - так тихо, что Гиви различал слабый плеск
ударяющихся о борт крохотных волн. Пассажиры - и беспечные туристы, и
деловитые челноки разбрелись по Стамбулу в поисках относительно дешевых
развлечений, пили кофе за белыми столиками на увитых виноградом террасах,
поглощали кебаб и лукум, парились в хамамах, любовались на танец живота...
Да мало ли чем можно заняться вечером в благословенном городе, столице
благословенной страны, омываемой с трех сторон тремя морями...
Гиви вновь стало жалко себя.
Он с тоской поглядел на освещенные окна салона, потом горько махнул
рукой - все выданные Шендеровичем командировочные исчезли в алчных лапах
грабителей.
Каюта, к удивлению Гиви, была освещена - Варвара Тимофеевна, о которой
Гиви успел напрочь позабыть, с деловитым видом выкладывала на койку какое-то
пестрое барахло. Барахло струилось и сверкало в тусклом свете корабельного
фонаря.
Она обернулась, расцвела, было, при виде красавца Шендеровича, но тут
же всплеснула полными руками.
- Ой, голубчик! Да где ж тебя так?
- Да вот так, - неопределенно отозвался Шендерович, - а я-то думал,
мамочка, что вы давно уж в Анталии. Бэбиситтерствуете.
- А я, золотко мое, подумала - когда я еще Стамбул увижу? - благодушно
отозвалась Варвара Тимофеевна, - вот и позвонила в Анталию, дайте мне,
говорю, еще пару денечков догулять. Понравилось мне тут. Люди приятные,
вежливые. Не то, что наши.
Даже в экономном каютном освещении было видно, что за день пребывания в
вольном городе Стамбуле, Варвара Тимофеевна переменилась разительно. Волосы
ее завились баранчиком и приобрели богатый рубенсовский оттенок, брови
изогнулись дугой, уютные круглые плечи лукаво высовывались из винно-алой, с
искрой, блузки с таким глубоким вырезом, что Гиви застеснялся и отвел глаза.
На ногах у Варвары Тимофеевны красовались добротные но изящные черные
лаковые туфельки на низком каблучке, а сами ноги переливались шелком,
гордясь своими круглыми, аккуратными коленками.
- Похорошели вы, мамочка, - удивился Шендерович. - просто роза
персидская!
- А я в хамам сходила. Вежливые они там, в хамаме. И девочки у них
толковые. Любезные... Вы, говорят, красавица-ханум, услада очей, только
приодеться немножко... В магазин направили, одна даже со мной пошла,
помогла, вот, кофточку подобрать...
- Да она с этого проценты стрижет, - прозаически заметил Шендерович.
- А хоть бы и так. Им хорошо - и мне хорошо. В косметический кабинет
отвела, кофем напоила. Заходите, говорит, еще, ханум-красавица, к нам,
говорит, в хамам наш люди приличные заглядывают, состоятельные... А вы
женщина молодая, интересная...
И Варвара Тимофевна застенчиво одернула юбку, сверкнув круглой
коленкой.
- Вот так-то брат Яни, - загрустил Шендерович, - кому война, а кому
мать родна...
- А что ж вы Аллочку оставили? - полюбопытствовала Варвара Тимофеевна.
- Это она нас оставила, - сухо сказал Шендерович, - Аллочка с капитаном
гуляет.
- Это с таким высоким? Красивым?
Гиви поник.
- Да, - согласился беспристрастный Шендерович, - высоким-красивым.
- Так он же тут, - удивилась Варвара Тимофеевна. - Тут наш капитан. В
салоне сидит. И злющий! Сидит, пальцами по скатерти барабанит.
Шендерович вскочил.
- Где сидит? В салоне? Пошли, Гиви!
- Опять Гиви? - удивилась Варвара Тимофеевна.
Варвара Тимофеевна не ошиблась - капитан одиноко сидел за столиком,
раздраженно барабаня пальцами по накрахмаленной скатерти. Он действительно
был высоким и красивым и так холодно посмотрел на ворвавшегося в салон
Шендеровича, что тот тут же выпустил воздух и съежился.
- Ну? - сухо, но вежливо спросил Шендерович.
Он пододвинул ногой стул и опустился на него. Гиви робко топтался за
спиной друга, так и не решаясь сесть.
- Это я вас должен спросить - ну? - не менее сухо отозвался капитан. -
что у вас с глазом такое? И что вообще стряслось? Где Алла Сергеевна?
- Откуда я знаю - где Алка? - обиделся Шендерович, - это вы должны
знать. Вы ж с ней встречались, разве нет?
- Нет, - отрезал капитан. - Алла ушла с вами утром и не вернулась. Я,
знаете ли, не привык...
- Блин! - Шендерович покрутил головой. При этом он беспомощно таращился
то на капитана, то на Гиви, - Вот это номер! Неужто кто-то еще склеил?
Когда, блин, успел?
- Я вас попрошу, - холодно сказал капитан, - не говорить об Алле в
таком тоне.
- Тон ему не такой! - Шендерович постепенно начал наглеть, - А вы,
извиняюсь, куда смотрели? Ограбили тут нас - раз! Избили и ограбили! Девка
пропала - два! Товар пропал - три! - он покрутил перед носом капитана
оставшимися двумя пальцами, - Янычары! Дикий народ! Вот ты капитан, ты и
скажи - куда нам теперь? Паспорта, бабки - все взяли.
- Погодите, - капитан беспомощно поглядел на Гиви, - Вас что, и правда
ограбили?
- Да, - печально подтвердил Гиви, - куда, понимаешь, их полиция
смотрит?
- А Алена где? - встревожился капитан, - что они с ней сделали?
Он пружинисто подскочил к Шендеровичу и мощным рывком поднял его в
воздух. Шендерович крутил головой, хрипел и пытался отмахнуться.
- Я т-тебя, сволочь! - орал тем временем капитан, - куда Алену дел,
мерзавец?
Путем нехитрых логических операция капитан явно пришел к выводу, что
Алка, без сомнения, окончила свой земной путь на дне морском. То ли бандиты,
ограбившие Шендеровича, потешившись вдоволь, бросили ее, еще живую, в мутную
воду доков, то ли сам температментный Шендерович со своим дружком сугубо
кавказской национальности, надругались над бедняжкой, решили свалить все на
мифических грабителей, а сами убрали ее с глаз долой, от греха подальше...
Темное, в общем дело... И мокрое. В прямом и переносном смысле. И, что хуже
всего, каким-то боком он, капитан, оказался в это замешан. Шендерович этот,
бесстыжие его глаза...
Гиви крутился вокруг капитана, робко теребя его за рукав.
Капитан, не глядя, отмахивался от него локтем.
- Господи, Боже ж ты мой! - Варвара Тимофеевна, возникшая в дверях
салона, всплеснула руками. - За что ж вы его так, Абрамыча?
- За Аллу! - сквозь зубы сказал капитан. - Ну, говори, членистоногое!
Где она?
- Ы-ых! - Шендерович отчаянно пытался вдохнуть. Наконец, он выкрутился
из цепких объятий капитана, размахнулся, и, в свою очередь, аккуратно вмазал
ему в подвздошную область. Капитан лишь брезгливо поправил китель.
- Милый ты мой! - в ужасе восклицала Варвара Тимофеевна, вслед за Гиви
выйдя на круговую орбиту, - Михаил Абрамович! Юрочка! Юрочка, да что ж это
делается? Да при чем же тут он, Юрочка? Аллочка сама ушла! Я ж ее видела! Не
было там Мишеньки! И этого, не пойми кого, там тоже не было!
- Где она была? - на всякий случай капитан вновь вцепился в Шендеровича
и начал равномерно, аккуратно его трясти, - с кем?
- Да не с ними, не с ними, - торопливо говорила Варвара Тимофеевна, -
одна была. Отпусти его, Юрочка! Смотри, он же посинел уже...
Капитан неохотно ослабил захват. Шендерович упал на стул и бурно
задышал.
- Рядом с вами, - наконец выговорил он - те бандиты просто отдыхают.
- Мало тебе врезали, гад, - отозвался капитан, оправляя манжеты. - Так
где вы ее видели?
- В музее, вот где - пояснила Варвара Тимофеевна, - в этом их...
краеведческом...
* * *
- Где-где? - ошеломленно переспросил Гиви.
Алка и музей в его голове как-то не складывались.
Но Шендерович и капитан мерно кивали головами - капитан веря в глубокую
Алкину интеллигентность, а Шендерович - в не менее глубокую Алкину же
непредсказуемость.
- Что вы подразумеваете под краеведческим музеем, душечка? - любезно
спросил капитан, приведя, наконец, манжеты в симметричное состояние, - тут
их как собак нерезанных.
- Который же это был? - поджала губы Варвара Тимофеевна, - У парка, что
ли... Гюль-ханым, что ли? Уж и не помню. Столько всего тут в этом
Стамбуле... И бутики дешевые... И базар у них, Юрочка, хороший, багатый
базар... Синенькие, перчик... Скумбрия свежая и то есть, представляете? В
Одессе ее днем с огнем не сыщещь.
- Не отвлекайтесь - напомнил Шендерович.
Варвара Тимофеевна села за столик, положив на скатерть аккуратные
пухлые локти с ямочками.
- Чайку бы, - сказала она, завладев всеобщим вниманием.
Капитан, вновь выпростав мускулистое запястье из манжета щелкнул
пальцами, привлекая внимание официантки.
- Один чай, - коротко сказал он, и, оглядев угрюмого Шендеровича и
печального Гиви, бросил, сжалившись, - и два пива... три пива!
- Да ты садись, золотко, - пригласила Варвара Тимофеевна, видимо,
вписавшись в роль хозяйки салона, - садись, Яни... Или не Яни... Все равно,
садись.
Официантка бесшумно расставила высокие, холодно блестящие стаканы, но
Шендерович, зубами сорвав крышку, уже припал к горлышку бутылки.
- Так в каком, мамочка? - оторвавшись от пива, спросил Шендерович.
- Не так сразу, - задумалась Варвара Тимофеевна, - сейчас, погоди,
Мишенька... Где ковры? Нет... Ох, скажу я вам, и ковры... Нет, это тот, где
гроб стоит...
- Какой конкретно гроб? - напирал Шендерович.
- Ну, сракофаг этот... царя Александра... Они еще врут, что он рогатый
был... Не знаю, на крышке ничего такого не нарисовано...
- Искандер Двурогий, - на всякий случай пояснил капитан, - ну,
Александр Македонский. Саркофаг его тут, в Стамбуле... Нашли при раскопках в
Сидоне. И что характерно, пустой.
- Он же, вроде, в Индии умер, - удивился Шендерович. - Я у Ивана
Ефремова читал.
- Кто его знает, где он там умер, - неопределенно отозвался капитан, -
А вот где вы Аллу Сергеевну видели? Там?
- Там, вроде, - вновь задумалась Варвара Тимофеевна, - или не там...
- Надел черную корону, отшибающую память, расстроился и умер... - гнул
свое Шендерович.
- Еще пива, - вновь щелкнул пальцами капитан.
- А вам, мамочка? - озаботился Шендерович.
- А мне вина... полусладкого... красненького...
- И вина... - согласился капитан.
- У нас деньги отобрали, - на всякий случай напомнил Гиви.
- А! - отмахнулся капитан, - за счет пароходства!
- Тогда коньяку, - Шендерович привольно раскинулся на стуле.
- Коньяку, - покорно сказал капитан.
Гиви любовался врожденной наглостью Шендеровича.
- Точно! - воскликнула, наконец, Варвара Тимофеевна, - там! Еще мне
рукой помахала.
Она смущенно повела плечиком.
- И была она, уж извините, Юрочка, не одна...
- Как не одна? - напрягся капитан, - вы ж говорили...
- Я говорила, что без этих вот, - пояснила Варвара Тимофеевна. - А с
ней человек был. Держал ее под ручку. Вежливо так...
Капитан помрачнел.
- Ну ладно, - сказал он сквозь зубы, глядя на Шендеровича с непонятной
укоризной, - все ясно.
И начал выбираться из-за столика.
- Погодите-погодите, - забеспокоился Шендерович, - что вам ясно? А как
же с нами? А мы?
Капитан вновь выпростал запястье из-под манжеты и демонстративно
взглянул на часы.
- Что - вы? - очень вежливо спросил он.
- Нас обокрали! - завопил Шендерович, тоже вскакивая из-за стола. -
Избили!!! Вот, они, доказательства - на лицо! Вот!
Он сгоряча тыкнул пальцем в фонарь под глазом и болезненно застонал.
- Обокрали, так обращайтесь в полицию, - отрезал капитан, - Я-то тут
причем? Господи, да за что ж мне это? Что ни рейс, то полные лохи...
И он, гордо расправив плечи, направился к выходу из салона. Шендерович
припустил, было, за ним, но передумал и, горько махнув рукой, плюхнулся
обратно за столик.
- Полный аллес, - уныло сказал он. - Алка, гадюка... Это ж он из-за нее
озверел! Ну о чем она думала, лисица эта японская? Променять такого капитана
на какого-то турка. К утру вернется, убью ее, моллюску голоногую. А вот нам
что делать? Что делать, друг Гиви?
Он щедро плеснул в бокал из-под пива остатки коньяка.
- Миша, - робко сказал Гиви, - я кушать хочу.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг