"Черт знает, что примерещится", мужественно пытался думать Гиви...
- Чш-ш, о, Потаенный, - произнесла фигура.
Рядом мощно храпел Шендерович. Впрочем, храп тут же прекратился и
Шендерович сонно пробормотал.
- Эй, я же сказал - сначала невольниц!
- Проснись, о, Жеребец всех кобыл, - тем же шепотом сказала фигура. -
Ибо времени у нас достанет лишь до рассвета.
- Кто достанет? - подскочил Шендерович.
- Кому надо, тот и достанет, ежли мы сейчас не примем соответствующие
меры, - сурово донеслось из-под капюшона. - Не бойся, о, Бесстрашный, ибо я
брат Пердурабо!
- Надо же! А Чада где?
- Чад я отключил. Изолировал в коконе...
- Доброе дело ты сотворил, брат, - дружелюбно проговорил Шендерович. -
А где старшой?
- Этот интриган? Этот самозванец, именующий себя Мастером Терионом?
- Ну да... Начальник твой!
- Он? - возмущенно фыркнул брат Пердурабо. - Он - начальник? Ежли я ему
потакаю, это еще не значит, что он - тот, за кого себя выдает! Ибо что бы он
там ни рек, этот недоучка, прямой потомок Келли и его воплощение - это я. А
ты, Средоточие Света, ему поверил?
- Он изложил свою версию вполне убедительно, - сурово заметил
Шендерович.
- Еще бы! Хитрости у него не отнимешь! Нахватался по верхам, как
всегда. Ибо не Келли он был, а Джоном Ди, который так возжаждал славы и
начал мешаться в дела земные, что нам пришлось приставить к нему мое
воплощение, дабы он не наделал бед. И что же - этот мерзавец, почуяв
неладное, подставил меня в этой истории с философским камнем, а сам смылся.
Так и сгнил я в тюряге, спасибо этому придурку Рудольфу. Так нет, мало ему!
Воплотился в этого проходимца Кроули, да еще угораздило его развязать
магические войны! Недоучка, самозванец! Жабу он, видите ли, распял, фу-ты
ну-ты! Думаете, он посвященный? Как же! Его ни в одно приличное тайное
общество впускать не хотели - так он сам себя посвятил! Вот так, ни с того,
ни с сего, взял и посвятил! Нате вам! Пришлось приставить к нему Розу Келли,
следующее мое воплощение, чтобы его хоть как-то контролировать! Так он довел
меня, бедняжку, до белой горячки, этот деспот...
- Ага!
- И теперь - опять! Ну почему именно я? Что у меня за несчастный жребий
такой - вечно таскаться за этим самодуром? Воплощение за воплощением!
Говорил я братьям, устал я, подберите другую кандидатуру, так нет... ты его,
мол, лучше знаешь, притерлись за столько веков... Притерлись! Я из-за него
до зеленых чертей допилась!
- Ага...
- Ну, наконец-то, труды мои завершились. Ибо был я по воле братьев с
этим честолюбцем до решающего часа! Теперь же ожидание наше исполнилось и
Свет прольется на весь Великий Восток. Вставайте, высокие, пошли! И прости,
о, Добрый кузен, - поклонился он в сторону Гиви, - что этот астральный
слепой не распознал в тебе сущность могучую.
- Ничего-ничего, - поспешно сказал Гиви.
- А куда, собственно, пошли? - холодно поинтересовался Шендерович.
- На Делание, разумеется, - удивился брат Пердурабо,.- Ибо для того
призвали вас сюда Великие Светила. Сейчас все и устроим. Раньше начнешь -
раньше закончишь, не так ли?
- Да всегда пожалуйста, - Шендерович был на удивление покладист, -
только потребен мне инструментарий соответствующий... ибо ты, умелый
подмастерье, должен знать, что не бывает Каменщика без Мастерка, Плотника
без Молотка и Кузнеца без Молота.
Во мраке пещеры он пихнул Гиви локтем и попал в солнечное сплетение.
Гиви шумно втянул воздух. Получилось очень внушительно.
- Пощади неразумного, о, Избранник! - торопливо проговорил брат
Пердурабо. - Нетерпение мое простительно, но непростительно небрежение.
Разумеется! Я должен был позаботиться, прежде, чем налагать на тебя
священную обязанность!
- Как говорят в нашем кругу - поспешишь - людей насмешишь, - заметил
Шендерович.
- О, как верно! Что именно тебе потребно, о, Прозревающий Глубины?
- В саду нашего отдохновения, - неторопливо повел Шендерович свою
речь, - оставили мы священные предметы. И было их числом четыре. Жезл
укороченный, карманный, темного металла, изогнутый и раздвоенный на конце -
атрибут мудрости; круг алмазный с коловоротом посредине - символ мироздания,
атрибут жесткости; факел самосветящийся, переносной, в воде негаснущий -
атрибут прозрения и якорь трехлапый, с тросом привешенным - атрибут... э...
заякоривания... да шевели же мозгами, потомок Шемхазая!
- Атрибут соединения, - поспешно подсказал Гиви.
- Истинно так! Атрибут единения и удержания! И без этих предметов
Делание будет неполным! Все! Я сказал!
Брат Пердурабо на миг задумался.
- Сие возможно, - сказал он, наконец. - Приманить сюда атрибуты - ничто
по сравнению с теми трудами, коими привлек я сюда Скрижаль Силы... ибо, что
бы там ни внушал этот ничтожный, это была моя заслуга, а не его...
- Истинно так...
- И если Брат Братьев, Кузен Кузенов соизволит подождать...
- Я подожду, - милостиво согласился Шендерович, вновь опускаясь на
подушки.
- Ах, как ты прав был, Всеотец, когда скрыл от этого суетного, этого
невежественного свою потребу в атрибутах! Как прав ты был, углядев под
блестящей личиной черную суть самозванца и корыстолюбца! Как прав был, столь
хитроумно отказавшись от Делания! И как ты прав, Утро Света, что доверился
своему брату...
- А то! Мудрость моя безгранична. Михаил, сказал я себе, лишь только
увидел этого человека, ему нельзя доверять! Ты погляди на его бегающие
глаза, сказал я себе! Он замышляет недоброе! И погляди на Опору Силы, на
Столп Правды, что высится рядом с ним, скромно скрывая свою личину под этим
небогатым, неброским, выгоревшим одеянием!
- А, по-моему, это очень приличный халатик, - обиженно сказал брат
Пердурабо. - Я носил его, еще будучи Розой Келли. На нем такие милые
рюшечки...
- Под этим скромно, но со вкусом отделанным облачением!
- Так я пошел?
- Ступай, Кузен. Ибо недолго осталось ждать рассвета.
Брат Пердурабо сложил ладони, поклонился и скользнул во тьму.
Шендерович тут же вскочил с подушек, раздраженно пнув их ногой, отчего они
разлетелись в разные стороны, и как тень, заметался по пещере, то и дело
натыкаясь на какие-то невидимые предметы. Гиви на всякий случай жался к
стене - судя по печальному звону, ночной горшок стал одной из жертв бурной
активности партнера.
- Да не стой же как столп силы, - раздраженно прошипел Шендерович, -
шевелись! Там в углу стоит блюдо с финиками. Увязывай их в эту чертову
скатерть. И бутылку туда же.
- Пробку никак не найду... ага, вот она!
- Готов?
- Готов!
- Пошли...
Они двинулись к выходу, но тут же наткнулись на брата Пердурабо,
который, тяжело дыша, благоговейно нес на вытянутых руках объемистый
сверток.
- Вот оно, о, Светоч! - произнес он, отдуваясь, - извлек я твои
атрибуты силы и немало при том потрудился. Ибо если б ты знал, кто наложил
на них руку, ты бы подивился моему могуществу!
- Ты воистину могуч, о, брат, - похвалил Шендерович, принимая
сверток. - Так... так... все на месте. Порядок... Веди же!
Брат Пердурабо повернулся и, все еще задыхаясь и время от времени
приваливаясь к каменной стене, пошел по тропинке. Шендерович следовал за
ним, выжидательно замирая, стоило лишь адепту притормозить. Наконец, улучив
момент, он коротко размахнулся и аккуратно врезал брату Пердурабо по затылку
фомкой, обернутой для милосердия в пышную мантию. Брат Пердурабо зашатался и
мягко сполз на руки Шендеровичу.
- Порядок, - еще раз удовлетворенно пробормотал тот.
Он аккуратно выпутал фомку, расстелил мантию на тропинку, уложив сверху
беспамятного брата Пердурабо.
- Вот и ладненько, - деловито приговаривал он, стягивая на адепте узлы
мантии. - Вот и хорошо... пошли, о, Кузен Кузенов, пока он не выпутался из
кокона.
- Эк ты его! - восхитился Гиви.
- Я ж говорил, держись Шендеровича. Шендерович плохому не научит.
Он размахнулся, раскрутил якорь и с завидной ловкостью зацепил его за
каменный выступ.
- Порядок, - сказал он в третий раз, спуская вниз веревку и дергая ее,
чтобы проверить на крепость. - Бери харчи, брат Гиви, и спускайся. Я
проверял, тут невысоко. А я понесу атрибуты. Похоже, этот Ленуар, кто бы он
ни был, в атрибутах толк понимал. Хорошие атрибуты, пригодятся. Да не боись
ты! - прикрикнул он, видя, что Гиви топчется на краю обрыва, не решаясь
начать спуск. - Я еще сделаю из тебя мужчину, орел мой горный.
- Эх! - печально откликнулся Гиви, покрепче ухватился за веревку и
осторожно полез вниз.
* * *
Солнце поднималось в зенит со скоростью камня из пращи, запущенного
могучей рукой гиганта. От невысоких каменных глыб побежали по сухой земле,
стремительно укорачиваясь, глубокие синие тени. Лучи, падая отвесно, с
изощренной злостью лупили прямо в темя, отчего в глазах пульсировал багровый
мрак.
Гиви вздохнул.
- Когда я читал про путешествия, это как-то иначе представлялось. Идешь
себе и идешь. Хорошо, тепло, сухо... а тут жарко-то как...
- Нечем нам прикрыть главу от пылающего небесного ока, вот в чем
проблема. А посему ждет нас вульгарный солнечный удар. Но я так полагаю,
потомок исполинов, что потребно нам идти по следам этих гордых животных...
ибо не идиоты же они совокупно с их кормчими.
- Кто их знает... они ж дикие совсем, Миша.
- Верблюды?
- Нет, кормчие.
- Дикие-дикие, а свою пользу знают. Гляди-ка, чего там!
Одинокая птица, промелькнув в раскаленном воздухе, уселась на обломок
выветренной скалы. Нагло игнорируя путешественников, она, поглядывая в их
сторону черным блестящим глазом, чистила пестрые перья, отливающие охрой и
лазурью.
- Птица! - констатировал Гиви очевидное.
- Точно, - согласился Шендерович. - Я, о, мой истомленный друг, не
силен в орнитологии, но готов поклясться этой... скрижалью Силы, что где
птица, там вода. А где вода - там жизнь. Ну-ка, шугани ее, потомок
исполинов!
- К-шш! - сказал Гиви и взмахнул руками.
Птица нагло поглядела на него и не тронулась с места.
Гиви нагнулся, отчего в глазах совсем потемнело, подобрал сухой ком
глины и запустил в вестницу небес. Снаряд пролетел по касательной и упал
где-то за скалой. Птица неохотно взмахнула крыльями и вспорхнула.
Покружившись какое-то время, она медленно полетела по прямой, издевательски
поводя из стороны в сторону многоцветным хвостом.
- За ней! - скомандовал Шендерович.
- А верблюды?
- Да хрен с ними! Что эти животные понимают? Они месяц без воды могут
продержаться - на чистом самообеспечении.
- Миша, я больше не могу... Давай, вернемся!
Сейчас, в пылающем свете, прохладная пещера с ее клетчатым алтарем и
сомнительной чистоты жертвенным камнем казалась Гиви даже уютной, зловещий
Мастер Терион - просто безобидным чудаком, а уж брат Пердурабо - просто
душкой. Зато там было полным-полно воды, хоть купайся...
- Вернемся. Ну что они нам сделают? Пусть хоть что, пусть хоть змею
варят...
Шендерович мрачно заморгал воспаленными веками.
- Ты что, о, мой малодушный герой, совсем умом рехнулся? Они ж нас на
куски разрежут!
- Пусть режут... Сначала пусть только попить дадут!
- Да не дойдем мы! - с досадой отозвался Шендерович, - Захотим, а не
дойдем! Спечемся! Нет, страдалец, вперед и только вперед! Вон, птичка как
чешет!
- Не могу больше, Миша! - повторил Гиви, опускаясь на песок. - Все.
- Вставай, дурень! Они ж нас наверняка хватились уже! Детей этих своих
в погоню выслали!
- Вот и хорошо! Пусть догоняют. А не догонят, тоже ничего. Умру лежа.
- Вставай, - прохрипел Шендерович, склонившись над Гиви и, морщась
оттого, что солнце било ему прицельно в макушку, - вставай ублюдок.
- Не встану! - пробормотал Гиви, выплюнув сухой песок.
- Встанешь! - угрожающе сказал Шендерович.
- Нет!
- Ты ж южный человек! Грузин, практически грек! Ты ж должен жару
любить!
- Какой я южный, - вяло отмахнулся Гиви, не поднимая головы, - я в
Питере родился, чтоб ты знал!
- А гены? А горячая кровь? А зов предков? Вставай, сукин сын!
- Пошел вон, - отчеканил Гиви, трепеща от собственной смелости. -
Авантюрист недоделанный.
- Свинья малодушная, - отреагировал Шендерович, - аккуратно пиная Гиви
носком ботинка под ребра, - я, что ли, тебя сюда притащил?
- Притащил. Ох, не надо!
- Надо! - холодно сказал Шендерович, отводя ногу для следующего
пинка. - И учти, третий будет в морду.
Птица вновь уселась на ближайший бархан, поглядывая на них с
благожелательным интересом.
- Ладно... встаю я, встаю. Ну что прицепился.
- Ну, вот и умница, - ласково сказал Шендерович. - Давно бы так.
Птица почистилась, аккуратно выдернула перо откуда-то из-под мышки и
вновь взлетела, выжидательно оглядываясь на путешественников.
- Животного бы постыдился, - укорил Шендерович.
... Солнце палило уже и вовсе невыносимо. Тени от скал сократились до
минимума, а черная крестообразная тень от птицы, колеблясь, скользила по
невысоким песчаным дюнам, которых вокруг становилось все больше.
- Это она нарочно, - прохрипел Гиви пересохшим горлом.
- Птицам, о, мой недоверчивый спутник, злокозненность неведома. У них
мозгу на копейку...
Птица вновь уселась на камень и принялась чистить перышки.
- Ишь ты, - прокомментировал Шендерович, - старается. Чистоплотная...
Он подобрал горсть песку и бросил ее в птицу. Та опять взлетела, что-то
оскорбленно прокричав в сторону Шендеровича.
- Сама дура, - обиделся тот.
- Слушай, да отвяжись ты от нее, - устало проговорил Гиви, - что к
животному пристал?
- Соображать должна, - пояснил свое поведение Шендерович, - Пускай к
воде выведет.
Он приложил ладонь козырьком и уставился в раскаленный полдень. Воздух
дрожал и переливался, дробился на блестящие зеркальца, пустыня вдали
казалась вымощенной стеклом...
- Ох, - Шендерович вдруг резко остановился и схватил Гиви за плечо, -
глянь-ка туда...
- Мамочка моя, - пробормотал Гиви.
В воздухе воздвигался город. Золотые, зеленые, бирюзовые купола
отсвечивали на солнце, гордые белые башни дышали лунной прохладой, холодные
искрящиеся струи фонтанов били высоко в небо, осыпая многоцветной радугой
пышные пальмы.
- Вот это да! - благоговейно шептал Гиви, таращась на нестерпимый блеск
золотых крыш. - Гляди, Миша, какой город! Вот куда нам бы надо!
- Мираж, - прозаично осадил его Шендерович, - типичный мираж... самый
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг