ВЛ.ГАКОВ
"Рассвет космической эры"
(Когда фантастика была юной)
Лукиану из Самосаты и
всем другим, не
подозревавшим, что они
пишут страницы
действительно правдивой
истории.
Это рассказ о времени, когда научная фантастика была юной. Когда она
родилась, никто в точности не знает, зато ее детство и юность изучены
сравнительно хорошо.
Детство было бурным. Постоянно понукаемый родителями, воспитываемый, но
так до конца и не воспитавшийся, литературный вундеркинд предпочитал глазеть
звездными ночами на небо, бегать по пустырям воображения, без конца
мастерить и фантазировать, а не заниматься делом. Не желая брать пример с
окружавших его взрослых жанров, ребенок скверно учился, а нравоучительные
назидания пропускал мимо ушей. Мысли жанра-подростка витали далеко, в мечтах
он уносился в неоткрытые еще земли "за тридевять звезд" и, подобно всем
мальчишкам, строил грандиозные планы на будущее.
Дитя уважаемых родителей - Науки и Литературы - было упрямо, ершисто и
не желало идти по стопам кого-либо из них. Не привлекал его мир одних лишь
точных знаний, фактов и цифр, но равно не тянулся он к миру "только" чувств
и непознанных эмоций. С детским максимализмом хотелось ему соединить и то, и
другое. Но как - этого ребенок не знал...
С годами пришло умение работать, появились устойчивые привязанности,
забрезжила, наконец, одна из главных, а может быть, и единственная цель -
воспитывать человеческое воображение, подготавливать людей к стремительно
надвигающемуся Будущему. Ибо стало ясно - сначала специалистам, затем всем
здравомыслящим людям, - что успешно противостоять все сминающей на своем
пути лавине изменений, привносимых в мир наукой и техникой (а с этим
пришлось столкнуться лицом к лицу человеку второй половины XX века), могут
только гибкий, натренированный мозг, богатое воображение, развитая
творческая фантазия. До нашего века все эти качества были желательными, не
более, сейчас без них человечеству просто не справиться со своими
трудностями...
И тогда вспомнили о фантастике. Пришло признание, юноша был принят в
литературный салон. Фантастика стала модной, не считаться с ней было уже
нельзя.
Как сложится дальнейшая судьба нашего героя, что ему придется вынести и
до каких озарений дойти (а может быть, и до разочарований?), что он оставит
людям (ибо ничто не вечно в этом мире, тем более вкусы читающей публики), не
знают ни он сам и никто другой. Но вера в то, что много прекрасного,
неожиданного, возвышенного ждет его впереди, не покидала нас и никогда не
покинет.
Трудно пересказать "биографию" научной фантастики: большая, бурная и
сложная жизнь обычно требует больших и сложных книг. Наш рассказ лишь об
одном периоде этой жизни - о времени, когда фантастика была юной. И речь
пойдет лишь о ее части - фантастике космической. Летопись мысленных полетов
в небо, к иным мирам фантастична и захватывающа сама по себе, и нельзя без
волнения перелистывать ее страницы
Потому что это одно из древнейших и самых устойчивых мечтаний
человечества. И безусловно, одно из самых прекрасных.
Потому что ни в какой другой проблемной области научной фантастики не
было мысленного штурма столь яростного, массивного и победоносного.
Потому что не только иронию вызывают пожелтевшие от времени страницы,
но и чувство уважения к первооткрывателям.
Потому, наконец, что о грезах юности помнишь всю жизнь.
1. РАССВЕТ
Двадцать пять лет назад у нашей планеты, до того довольствовавшейся
одним естественным спутником, появился второй - искусственный. Четверть века
человечество живет в новой, космической, эре, и за давностью времен забыто,
кому первому и когда именно пришло в голову удачное сочетание, ставшее
общепринятым: "Утро космической эры". Действительно, запуск первого
искусственного спутника обещал долгий и многотрудный космический день
человечества.
Впрочем, если говорить точнее, утро наступило еще раньше, оно пришло
вместе с началом века, с формулами Циолковского и стартами первых ракет. А
вот что ему предшествовало, этому утру космической эры, чем были заполнены
томительно-прекрасные предрассветные "часы", исконное время романтиков и
поэтов, - об этом и пойдет у нас рассказ,
Нет ничего удивительного в том, что фантазия и мечта обжили
беспредельный космос намного раньше, чем туда вступил человек. Небо было
самым древним и мощным магнитом, к которому направлялись мысли, желания,
фантазия... Идея путешествия на небеса, изучения заоблачных диковин возникла
на самой заре человечества. А возникнув однажды, уже никогда не покидала
человека Земли.
Достаточно переворошить древние мифологические сказания разных народов,
чтобы везде - буквально везде - обнаружить искру этой самой святой мечты:
мечты о полету на небо.
Некоторые ведут счет "палеокосмонавтам" от древневавилонского "Сказания
о Гильгамеше", насчитывающего четыре тысячи лет, - что ж, мечта
действительно была древней как мир. Когда археологи, производившие раскопки
легендарной Ниневии, наткнулись на библиотеку царя Ашшурбанипала, то среди
множества глиняных клинописных табличек была обнаружена запись легенды об
Этана, верхом на орле воспарившем в небо...
Время шло, и в сочинении знаменитого древнегреческого сатирика Лукиана
из Самосаты (жившего примерно в 120-190 годах нашей эры) уже можно прочитать
о полете на Луну. Впрочем, произведение Лукиана, хотя и названо было
"Правдивой историей", по существу, писалось как пародия, однако в те времена
встречались и вполне "серьезные" упоминания о первых аэронавтах и
космонавтах.
Разумеется, до XVII века авторы-фантасты никаких аппаратов в космос не
запускали, а обходились техническими средствами сообразно духу времени.
Например, искусственными крыльями.
Древнегреческий автор Аполлодор в своей "строго научной"
"Мифологической библиотеке" (II век до нашей эры) бесстрастно сообщает
"факты" об Икаре и Дедале (более известные по взволнованным поэтическим
описаниям Овидия). "...Дедал изготовил крылья для себя и для сына, наказав
поднявшемуся в воздух Икару не подниматься слишком высоко, чтобы клей,
которыми были соединены перья, не расплавился под лучами солнца, и не
опускаться слишком низко к морю, чтобы крылья не распались под влиянием
сырости... Икар, однако, пренебрег советами отца и, увлеченный полетом,
поднимался все выше. Клей расплавился, и Икар погиб, упав в море..."
Официозный мифописец Аполлодор менее всего был склонен к проявлению
эмоций, но даже в его сухом, подчеркнуто нейтральном повествовании
прорвались интересные нотки. "Увлеченный полетом..." - как часто мы будем
вспоминать эти слова! Люди еще Никуда и ни на чем не летали, но
знаменательно, что уже в те далекие времена полет, пусть и фантастический,
представал в воображении как нечто захватывающее, преодолевающее даже
инстинкт самосохранения!
Икар был не одинок - столь же дерзновенно посягнул на святая святых
древних, на Солнце, царевич Сампати из древнеиндийского героического эпоса
"Рамаяна". И этот полет на искусственных крыльях произошел около двух тысяч
лет назад...
Помогали и естественные крылья - вероятно, первым с помощью прирученных
орлов, привязанных к паланкину, поднялся на небеса "царь-космонавт"
Кей-Кавус из поэмы классика таджикской поэзии Фирдоуси "Шахнаме" (X-XI
века). Об этом эпизоде сообщается вскользь, но обратите внимание: "...вскоре
дивы вновь совратили Кавуса с истинного пути и надоумили его подняться на
небо, дабы познать тайны мироздания". Все указано точно - и какой именно
импульс гнал смельчака, и насколько греховным, злонамеренным было такое
желание...
Потом мысленные полеты прекратились, как прервалась не время и
литература, сама древняя культура. В Европе наступили темные времена
средневековья, и мечта о небесах, о других мирах отодвинулась в тень:
"совращенных с истинного пути" и "желавших познать тайны мироздания"
церковники-инквизиторы, как известно, не прощали. Но стоило чуть ослабнуть
путам религиозного мракобесия, как из пепла сожженных еретиков вновь
восставала крылатая, как птица Феникс, мечта.
1516 год. На Луну запущен... ну что ж, назовем его так: "первый
космический аппарат" - путешествие на нашу небесную соседку Астольф, герой
поэмы Лудовико Ариосто "Неистовый Роланд", совершил в повозке Ильи-пророка.
Итак, космическое путешествие на другое небесное тело - не в мыслях или
сновидениях, а с помощью машины, аппарата...
Вероятнее всего, Ариосто был действительно первым. Его описание
межпланетного путешествия пребывало в гордом одиночестве целое столетие. Не
наступило еще время для мечтателей и фантазеров, хотя оно уже показалось на
горизонте. Фантазеров церковь гноила и жгла, однако бесследно уничтожить
фантазию была не в силах.
Битва разума с мракобесием еще только начиналась, и все старое,
отжившее, косное не собиралось отступать без борьбы перед нарождающимся
научным знанием. Потому-то гениальные откровения лучших умов человечества
соседствовали в те времени со схоластическими диспутами на тему о том,
сколько ангелов может уместиться на острие булавочной головки.
Научное и религиозное, светлое и темное порой удивительным образом
соединялись в одной личности. Подчас мы по традиции продолжаем трактовать
духовную обстановку Средневековья как борьбу "попов" против
"еретиков-ученых". И забываем при этом, что и Бруно был монах, и
Кампанелла - монах, да еще какой - настоящий религиозный фанатик! Великий
Иоганн Кеплер не только вывел математический закон обращения планет вокруг
Солнца, но и считался незаурядным по меркам своего времени составителем
гороскопов, верил в черную магию. И на кострах сжигали не обязательно
правдолюбца и гения - значительно чаще ведьм и колдунов.
История этого сложного, смутного, грозного времени, когда зарождалось
современное научное знание, как раз и предостерегает от упрощений. Еретик
Мартин Лютер пришел в ярость, узнав об учении Коперника, и даже призывал к
расправе над ним. Но коперниковское учение, которое "условно" (для реформы
календаря) приняла церковь, наотрез отказался понять и Фрэнсис Бэкон, чьему
имени мы обязаны самим понятием "научный метод". Вот такое было время.
Поэтому среди ранних подвижников "космонавтики" (вот уж ересь так
ересь!) можно встретить и ученых-естествоиспытателей, и писателей, и
светских кавалеров, и даже отцов церкви. Все грешили этим манящим и
запретным - фантазией.
Говоря об истории ранних лунных путешествий, невозможно обойти
молчанием имя великого немецкого астронома Иоганна Кеплера (1571-1630).
Жизнь его была сложной и трагичной, и только дошедшие до нас фрагменты
позволяют судить, что это была за противоречивая натура: последователь
Галилея и придворный астролог императора Рудольфа II (астрономия была не в
счет, ею он занимался во "внеслужебное" время), скрупулезный исследователь и
азартный игрок, а еще философ и писатель...
Сложной и трагичной оказалась и судьба фантастического произведения
Кеплера. Во время учебы в Тюбингенском университете в 1593 году он пишет
диссертацию, посвященную гелиоцентрической системе мира, в которой, в
частности, описываются небесные явления, наблюдаемые с... Луны. Позже, в
1609 году он пишет еще одну главу, где объясняет, как именно наблюдатель
попал на Луну - с помощью демона, вызванного заклинаниями матери героя
Рукопись лежала без движения два года, после чего была украдена.
Наконец, между 1620 и 1630 годами Иоганн Кеплер заново восстановил свой
"Сомниум" ("сон" - по-латыни), но, так и не подготовив рукопись к
публикации, умер. Затем еще одно из цепи несчастий: чума, в те годы
свирепствовавшая в Европе, унесла предполагавшегося издателя рукописи. И
только в 1634 году кеплеровский "Сон" о лунной стране Левании увидел свет.
Странное это было сочинение. В нем откровенная мистика соседствует с
поразительными по точности научными наблюдениями и блестящими образцами
научно организованной фантазии - чего стоят хотя бы последние страницы, на
которых описывается гипотетическая лунная жизнь. И фантазируя, Кеплер
остается ученым, логически выводя изображаемые им лунные формы жизни из тех
данных, какие давала в ту пору наука.
Что же касается самих космических путешествий, то тут были мыслители
посильнее. Удивительно, но наиболее научные проекты в вопросах межпланетных
сообщений предложены как раз "попами". Известный английский писатель-фантаст
Брайн Олдисс, описывая в своей истории научной фантастики ее предтеч, бросил
удивительно меткую фразу: "...и целая компания английских епископов XVII
века". Их действительно было четверо или пятеро - епископов, отдавших дань
утопии и фантастике, причем двое самым не, посредственным образом связаны с
предметом нашего разговора.
Один из них читателю известен - это Фрэнсис Годвин (1562-1633), епископ
Хирфордский, автор первого в литературе научно-фантастического романа о
полете на Луну. Роман был написан в самом начале XVII века, а опубликован
под псевдонимом "Доминго Гонзалес" после смерти автора, в 1638 году*. Однако
мало кто знает, что этим же годом датировано сочинение коллеги и
соотечественника Годвина - Джона Уилкинса, епископа Честерского. И посвящено
это сочинение также Луне!
______________
* Отрывки из его книги "Человек на Луне" можно прочитать в сборнике
"Лунариум" (М., Молодая гвардия, 1975).
Джон Уилкинс (1614-1672), которого по праву можно было бы назвать
"английским Ломоносовым", - одна из ярких фигур британской науки. Известный
философ, лингвист и математик, удивительно совмещавший эти свои ипостаси с
теологией, был бессменным ректором знаменитого Оксфорда и одним из
основателей в 1662 году академии наук в Англии - Британского Королевского
Общества. Им же написана, вероятно, первая научно-популярная книга в истории
литературы.
Насчет "научно-популярной" - это не оговорка, сочинение Уилкинса в
большей степени популярное изложение идей автора, нежели роман. К третьему
изданию, вышедшему в 1640 году, добавлены общие рассуждения автора о
возможностях полета на Луну, и в этих фрагментах Уилкинс высказал такие
взгляды, которые нельзя не признать революционными (инквизиция и за меньшие
вольности отправляла на костер...). Судите сами.
"Прочитав Плутарха, Галилея, Кеплера и некоторых других и обнаружив,
что мысли мои собственные совпадают с высказываниями столь известных
авторитетов, я заключил, что не только возможно, но и вероятно встретить на
Луне другой обитаемый мир". Или вот еще: "Изобретение снаряда, при помощи
которого можно добраться до Луны, не должно казаться нам более невероятным,
чем казавшиеся вначале таковыми изобретения морских кораблей; и нет никаких
поводов отказываться от надежды на успех в этом деле..." Этим словам почти
три с половиной века!
А десятилетие спустя неутомимый епископ выпускает другой
научно-популярный трактат о технологии и ее влиянии на жизнь общества. Книга
была названа "Математическая магия", и а ней автор обсуждает такие чудеса,
как подводная лодка и летательные аппараты, а также весьма скептически
рассматривает идею "вечного двигателя". А уж что касается интересующих нас
космических полетов, то тут, как говорится, расставлены все точки над "и":
"Четыре различных способа назову я, посредством коих полет в небеса был (!)
или будет осуществлен. Два первых достигаются с помощью иных материй,
остальные - с помощью нашей собственной силы: 1. С помощью духов или
ангелов. 2. С помощью птиц небесны 3. С помощью искусственных крыльев,
пристегнутых непосредствен но к телу. 4. На летающих колесницах..."
Если Уилкинс только размышлял о возможности межпланетных сообщений, то
вот Годвин в своем фантастическом романе точно себе представил, с помощью
какого аппарата можно эту идею реализовать. Мы называли Годвина автором
первого научно-фантастического произведения о полете на Луну, и к тому есть
все основания.
Да, герои Лукиана побывали на Луне еще во II веке наше эры. И в более
поздние времена у Годвина, казалось бы, хватает конкурентов в борьбе за
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг