Аркадий ГАЙДАР
ТАЙНА ГОРЫ
Фантастический роман
Прощался с Верой Реммер не как все. Он раскатисто, звонко смеялся,
несколько раз подходил к столику, наливал в рюмку коньяк, возбуждённо
опрокидывал её в рот и повторял, улыбаясь:
- Ну, смотри, чтобы никто и ничего, иначе мы можем сорваться.
Оставалось десять минут до того времени, когда за Реммером должен был
зайти его товарищ по экспедиции.
Вера посмотрела на часы и улыбнулась. Не потому, что ей было слишком
весело, а потому, что её заражала бодрая уверенность Реммера. И, накинув ему
на шею петлёй гибкие смуглые руки, она спросила напоследок:
- Виктор... а что если Запольский опять?..
Реммер нервно сдёрнул её руки и ответил не грубо, но резко:
- Это твоё дело. Я не вмешиваюсь и... не будем больше об этом говорить!
Затрещал телефон. Вера взяла трубку. Звонили из редакции, спрашивали:
- Уехал Реммер или нет?
- Нет, сейчас уезжает.
Она хотела передать трубку, но телефон быстро дал отбой. В коридоре
послышался стук шагов, пришёл товарищ Реммера - Фёдор Баратов. Он так же,
как и Виктор, был одет в серые холщовые бриджи, в рубаху с широким
раскинутым по плечам воротом и обут в высокие кожаные сапоги.
- Алло! - вместо приветствия сказал Реммер. - Можно ехать?
- Можно.
Два вещевых мешка были захвачены в левые руки, две охотничьих
винтовки - в правые, и все втроём спустились вниз к машине.
Был вечер. На Сибирской возле редакции кричал громкоговоритель:
- Проект концессии на разработку золотых приисков в верховьях Вишеры...
Мимо проезжали машины с иностранцами, в большинстве янки.
- И откуда их так много набралось! - сказала Вера. - Рыщут и рыщут.
Вчера на пароходе человек двадцать приехало.
Реммер сел в машину последним.
- Алло! - крикнул он шоферу. - Дай ход...
Но прежде чем шофёр успел нажать ногой педаль, к дому с треском
подлетела мотоциклетка, и телеграфист, не соскакивая с сиденья, кинул
Виктору телеграмму.
Он распечатал, оттолкнул рукою дуло винтовки, и кривая усмешка
перекосила его ровное лицо:
- Стоп!..
Не раскрывая дверцы, он легко перескочил через борт машины на мостовую,
вбежал в дом и нажал кнопки телефона, автоматически соединяясь с редакцией:
- Это вы?.. Я только что получил телеграмму о том, что Штольц проверил
и подтверждает всё, он успел уже на три дня раньше... Я не особенно доверяю
Штольцу... Да, да... Я имею на это основание и всё-таки еду сам...
Он вышел, на ходу поцеловал в щеку Веру и вскочил в машину. Шофёр
вовремя нажал рукой рычаг, отпуская тормоз, и машина, загудев, понеслась к
пристани.
Это было ровно в девять часов вечера, 25 июня 1925 года [[1]].
В половине девятого, в тот же вечер, с запада прилетел двухместный
аэроплан, и бритый серый англичанин в костюме, немного помятом в дороге,
подъехал к квартире Реммера. Там он оставался не более трёх минут, ибо в ней
никого не было, кроме уходящей домой Веры. И Вера слышала, как он сказал
своему спутнику по-английски:
- Джон, через час вы вылетите в Чердынь и передадите ему этот пакет...
Ночь 25 июня 1925 года была замечательна и тем, что в самой большой
гостинице города в четырнадцатом номере повесился человек, только что перед
этим прописавшийся Сергеем Кошкиным, танцором-чечёточником, 52 лет от роду.
* * *
В IV классе парохода "Красная Звезда" было шумно и оживлённо, но тесно
до отказа. Никогда раньше пароходам Камы не приходилось перевозить такую
разношёрстную буйную публику. Слухи о больших изыскательных работах в горах,
в верховьях Вишеры, заставили хлынуть туда тысячи человек из южных губерний
СССР.
Все те, кто околачивался раньше без дела в Одессе, Ростове,
Новороссийске, собрав несложные манатки, быстро перебрасывались с юга, через
Пермь, на север.
Ходили слухи об открытых американцами сказочных богатствах, о находке
самородков. И хотя точное местонахождение этих залежей ещё никому не было
известно, хотя никто ещё не видел ни одного человека, нашедшего самородок
хотя бы в два грамма весом, однако все чувствовали, что раз американцы
взялись, значит что-то тут да есть.
Позади огромных мешков с войлоком в укромном углу сидели два человека.
Осторожно оглядываясь, один из них время от времени отворачивал борт рваного
ватного пиджака и, не вынимая из кармана бутылки с дешёвым коньяком
"Экстра", наливал жестяную кружку, подставленную товарищем. Оба по очереди
рывком опрокидывали коньяк в глотки, затем из другого кармана извлекалась
тонкая ненарезанная чайная колбаса, от которой сразу отхватывалось зубами
полчетверти.
Реммер, как и всякий журналист, был любопытен. Он спустился вниз и,
усевшись на мешки, разговорился с одним вятским мужичком.
- Куда, дядя, едешь? - спросил он, угощая того папиросой.
- Куды?! - добродушно ответил тот. - Известно, куды все, туды и я...
- А зачем?
Мужичок удивлённо посмотрел на него, потом ответил, закуривая:
- Да ведь как же, у нас хлеба кажный год плохие, кажное лето мужики на
отхожие промысла уходят. И я ходил раньше либо канавы рыть, либо по
штукатурке. А тут такое дело вышло, попёр народ туды. Ну, думаю, дай и я
тоже, авось счастье выйдет!
Потом, почему-то снижая голос, добавил, растягивая слова:
- Говорят, которым людям удача бывает, ба-а-альшущие куски находют. По
хунту, а то и больше...
Реммер улыбнулся, хотел ответить, но не сказал ничего, потому что из-за
мешков услышал, как чей-то подвыпивший голос негромко, но резко сказал:
- А я тебе говорю, что Штольц заплатит.
- Ды ни-столько!..
- Нет, столько...
- Да если твоего Штольца со штанами продать, откуда он возьмёт
столько?!
- Не знаю, - менее уверенно, но всё же твёрдо ответил другой. И потом
совсем тихо, так тихо, что Реммер еле-еле услышал, добавил: - А не
заплатит, так не видать ему ни одной бумажки...
Реммер весь насторожился, но больше разобрать ничего не смог...
Он пошёл к себе в каюту.
- Тебе радиограмма, - сказал ему Баратов.
Реммер разорвал. Вера сообщала: 1. Какой-то человек на аэроплане вылетел
в Чердынь, чтобы передать тебе пакет. 2. Из Киева сообщают, что ничего не
известно.
Первый пункт Реммера озадачил, второй - вызвал складку на лбу: вторым
пунктом он был недоволен.
- Алло! - сказал он, подавая Баратову депешу. - Что это за аэроплан?
Тот удивлённо пожал плечами, не зная, что ответить.
В это время в дверь каюты постучал матрос и сообщил, что Реммера
вызывают из Перми по беспроволочному телефону. Он подошёл. Говорила Вера.
Она сообщила, что два часа тому назад кто-то со стороны веранды вырезал
стекло и, проникнув в комнату Реммера, взломал ящики письменного стола!
Сейчас работает угрозыск.
Вместо того чтобы нахмуриться или взволноваться, Реммер рассмеялся и
ответил спокойно:
- Верочка, не беспокойся... Ничего особенного там не было...
Когда он отходил от аппарата, лицо его выражало сильнейшее удовольствие,
и по губам прошла широкая весёлая улыбка.
Пожилой англичанин, пьющий у стойки буфета виски, удивлённо посмотрел на
странную, ничем не оправдываемую улыбку русского и протянул руку за
следующей рюмкой. А Реммер распахнул дверь каюты, бросился на койку и сказал
Баратову:
- Пока всё очень хорошо. Ящики взломаны...
И, быстро раздевшись, лёг спокойно спать.
* * *
По делу о взломе ящиков в квартире Реммера Веру вызвали в угрозыск. Её
начальник, товарищ Седых, был ей хорошо знаком. Он спросил её о некоторых
подробностях, о том, не известно ли ей, похищены какие-либо вещи или нет?
- По-моему, нет, - ответила Вера. - Я говорила с Виктором по радио, и
он передал, что ничего ценного в его ящиках не было...
Вера хотела уже уходить, как взгляд её упал на письменный стол
начальника.
- Откуда это у вас? - удивлённо спросила она. - Это, вероятно,
взломщики взяли с собой, а вы нашли у них?
И она протянула руку за красной маленькой звёздочкой из уральского
камня, на которой были поставлены её инициалы. Но начальник вдруг
нахмурился, точно внезапная новая мысль пришла ему в голову. Однако тотчас
же улыбнулся и спросил:
- Разве вещичка знакома вам?
- Это звёздочка Виктора. Я подарила ему её как раз в начале весны,
когда... - Она запнулась на мгновение, потом тотчас же улыбнулась и
добавила спокойно: - Когда я разошлась с мужем и сошлась с Виктором. Но как
она попала к вам?
Седых ответил что-то неопределённое, потом, сославшись на занятость,
вежливо распрощался.
Едва Вера вышла, начальник вызвал к себе старшего инспектора Балабуша и
приказал:
- Телеграфируйте в Чердынь - установить слёжку за журналистом
Реммером, вероятно, его придётся арестовать...
Инспектор Балабуш был крайне удивлён. Но инспектор не имел привычки
много разговаривать, и если бы его начальник сказал, что надо арестовать
самого председателя окрисполкома, значит, у начальника были веские доводы.
В это время Вера сидела в театральном садике, читала какое-то письмо,
ела мороженое и была страшно далека от мысли о том, что она сделала...
* * *
В Чердыни человек в крагах и авиаторской шапке принёс Реммеру в
гостиницу пакет. Там было 10 пятидесятидолларовых бумажек и письмо от одной
из крупнейших американских газет, в котором в сухой, чисто деловой форме
делалось ему предложение информировать газету о ходе изысканий бассейна реки
Вишеры.
Реммер прочёл письмо, посмотрел на каменное лицо авиатора, потом сел за
стол и начал писать ответную записку. Но через минуту он разорвал
написанное, встал и сказал лётчику:
- Хорошо.
Человеку в крагах, по-видимому, кто-то вполне доверял, ибо человек в
крагах не потребовал ни расписки, ни ответа. Он повернулся и вышел.
- Подкуп? - коротко спросил Реммера Баратов.
- Да, - ещё короче ответил тот.
Гостиница была набита до отказа. Реммер умывался в то время, когда с
хозяином спорили двое.
- Номеров нет, - убеждал хозяин.
- То есть как нет, когда надо, - резко отвечали ему. - Мы в коридоре
заночуем!..
- Номеров нет, - упрямо повторил хозяин, - а если вы будете
скандалить, я позову милиционера.
Реммер вытер мокрую голову и вышел в коридор. Там он встретил двух
спорящих людей и в одном из них узнал того, который упоминал имя Штольца за
войлочными тюками парохода.
Реммер остановился и ещё раз внимательно посмотрел на них, точно желая
крепче запечатлеть в памяти их лица. Если бы Реммер обернулся в этот момент,
то он увидел бы, что в пяти шагах в стороне стоит незнакомый человек и
внимательно, с той же целью, всматривается в его собственное, Реммера, лицо.
- Виктор, - сказал ему Баратов, когда, попыхивая в темноте последними
перед сном папиросами, они лежали в кровати, - а не слишком ли рискованную
игру мы ведём? И не лучше ли всё дело передать в руки следственных органов?
- Нет, - после минутного молчания ответил Реммер, - фактов ещё
никаких, а кроме того... а кроме того, я люблю иногда ходить по битому
стеклу.
* * *
По реке Вишере тянулись вверх лодки, нагруженные поклажей. Сами
приискатели шли пешеходом по берегам. Ночевали у костров, прямо под открытым
небом. Вставали с зарёй, снова и снова торопились вперёд.
Время от времени попадались сторожевые посты, домики милиции, наспех, но
крепко сколоченные и обнесённые двумя рядами колючей проволоки.
Многие из проходивших задолго перед постами сворачивали в сторону и
старательно обходили их по тем или иным соображениям, не желая встречаться с
заставами.
Впрочем, застав было всего пять на пятьсот вёрст от Чердыни до Золотого
камня - горы, у подножия которой вырос целый посёлок, центр изыскательных
работ.
Через пять суток моторная лодка благополучно доставила Реммера и
Баратова от Чердыни до места.
Посёлок был разбросан на скалистой, покрытой лесами и изрезанной шумными
ручьями местности.
Встретился со Штольцем Реммер в тот же вечер. Встретились они как умные
враги, знающие силу друг друга, вежливые, спокойные, взвешивающие каждое
выпущенное слово и улавливая за словами противника скрытый смысл.
- Здравствуйте! Как дела? Не устали? - спросил Штольц.
- Спасибо... Совсем не устал. Крепок, как и всегда.
- Здесь климат очень нездоровый. Я, например, иногда скверно чувствую
себя.
- Вряд ли в Перми вы чувствовали бы себя теперь лучше, - пряча улыбку,
ответил Реммер, - там лихорадит. Может быть, вам нездоровится от того, -
здесь Реммер пристально посмотрел на него, - что вы слишком много
работаете?
- Много... - коротко отрезал Штольц, но, спохватившись, переменил тон
и сказал дружелюбно: - Впрочем, вы ведь только что с дороги, заходите ко
мне, я вас познакомлю кое с кем из здешних инженеров. Кстати, пообедаем.
Реммер заколебался, но тотчас же сообразил, что это знакомство будет ему
весьма полезно, и согласился.
Зашли в бревенчатый дом. Свежая пакля ещё торчала клочьями из стен,
пахло смолистыми непросохшими брёвнами, по стенам стояли две койки с
походными матрацами, в углу несколько винтовок, а посередине большой стол,
накрытый простынёй, вместо скатерти, и уставленный закусками и вином.
Не прошло и пяти минут, как в комнату вошли трое; из них два
американца-инженера, помощник начальника изыскательной экспедиции Янсон и
ещё некто, кого Реммеру отрекомендовали мистером Пфуллем - спортсменом и
известным путешественником, большим любителем охоты на медведей.
Реммер поздоровался с инженерами и с удивлением посмотрел на короткого и
толстенького мистера Пфулля, не совсем понимая, как это такой пухлый и
круглый человечек может быть ярым охотником, да ещё на такого крупного
зверя, как медведь.
В продолжение нескольких дней Реммер осматривался и наблюдал за кипучей
жизнью посёлка Золотой горы.
Каждый день дальше в горы на восток отправлялись новые и новые люди.
Иногда с востока приезжали инженеры, оборванные, грязные, с озабоченными
энергичными лицами. Они отправлялись в кабинет концессионной конторы, о
чём-то подолгу докладывали мистеру Янсону. Потом в Москву начинали
посылаться доклады, а в газеты Штольц посылал соответствующую информацию:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг