мальчик, ничего хорошего никогда не получалось у людей, которые не умели
ценить порядок, соблюдать порядок и поддерживать порядок ежедневно,
ежечасно. Любая машина - это олицетворение порядка, выполненное в металле...
"А может быть, пока никуда не звонить? Подождать, осмотреться.
Последить самому. Вдруг они и в самом деле гангстеры, а не просто пьяные
хулиганы?.."
17
Донья Миму, сложив руки на коленях, горестно смотрела на Дика Рибейру.
"Он еще улыбается! Он еще улыбается своей белозубой вызывающей улыбкой,
от которой у меня заходится сердце. Ему еще хочется улыбаться. Бедный
беззаботный Дик! Словно это его не касается..."
- Словно тебя это не касается, - сказала донья Миму.
- Очень даже касается, Долли, - ответил Дик. Он называет ее на
американский манер, хотя Миму это и не очень нравится.- Очень даже касается.
Дик уже не улыбается. Он разлегся прямо на ковре, без туфель, в своих
поношенных бу-джинсах, в рубашке с подвернутыми рукавами. Несмотря на резкие
морщины и складки на лбу, он еще молод. Молод и весел. Лежит на полу,
подложив под голову рюкзак, потому что ему, видите ли, тесно на койке. Он
там задыхается. Донья Миму покачала головой.
- Я в отчаянии, Долли, - говорит Дик и опять улыбается.
- Ты какой-то несерьезный! Это опасно. Это очень опасно. Ты знаешь этих
людей?
- Я знаю этих людей и поэтому не думаю, что это так опасно, как ты
говоришь. И я серьезен. Но я не хочу бояться, понимаешь, Долли?
- Ты должен бояться, Дик, ты обязан это сделать для меня. Если не
будешь бояться, ты попадешь к ним в лапы, и дело кончится плохо.
- Хорошо, родная, я буду бояться. Но что я могу сделать?
Она вздохнула и опустила голову.
- Чего они хотят, Дик? Они не стали со мной говорить об этом.
- Нетрудно догадаться, что им надо. Старый Педро истратил на нашу
экспедицию часть своих наличных денег. Он хочет вернуть их хотя бы в том
количестве, в каком вложил. И сразу! Деньги ему нужны сейчас. По ты же
знаешь, что мы ничего там не нашли. Ни одного камешка, хотя бы в полкарата.
Педро нужны гарантии, что долги будут возвращены. Конечно, я их верну, если
разбогатею. А если нет? Педро всегда предпочитал синицу в руках журавлю в
небе. Поэтому он и остался на задворках Белена. Он там бог, но выше ему не
подняться. Если я не могу платить долги, то должен отработать. Знаешь, у
него есть несколько участков, где они уже лет двенадцать перемывают пустую
породу. Прикуют меня стальной цепочкой к тележке, и года три я буду работать
за то старое изношенное барахло, которое громко называлось снаряжением.
Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я стал подпольным каторжником?
- Как ты можешь так говорить, Дик?
- Если я не хочу платить долги или отрабатывать, то...
- Дик, а нет ли еще какой-нибудь причины? Ведь не так просто снарядить
погоню, да еще на корабль. Только для мести?
- При чем тут месть? Педро человек жестокий. Он кому хочешь перережет
глотку. Если это ему выгодно. Я не ручаюсь, что он не пронюхал о моей карте.
Конечно, карта без меня слепа, но, в конце концов, можно попытаться
заполучить и карту и меня.
- Кто тебя мог предать?
- В живых остались только проводники. Они известные пьяницы и всё могут
разболтать, если их хорошо подпоить.
- Что? Что они могут разболтать? Ведь вы же ничего не нашли.
- Мы не нашли камней и побрякушек инков. Но зато мы нашли месторождение
золота. Много золота, но не для человека, для машин, понимаешь? Руками-то
золото не добыть. Нужны мощные драги. Я составил карту этих месторождений.
Условную, свою карту, чтобы только я один знал, как туда добраться. Эти
месторождения ни одному нашему богачу не поднять. Здесь нужен капитал,
машины, специалисты, оборудование. Вот почему я подаюсь в Штаты, я уже
тысячу раз объяснял тебе. Там я найду деньги и технику. Это непросто, но
вполне реально. А у нас ни денег, ни техники, да и говорить со мной никто не
станет.
- А Педро?
- А что Педро? Он тоже не в состоянии поднять промышленную разработку в
тех местах. Там мало золота, понимаешь? Там мало золота в каждом сите песка.
Но зато огромная площадь. Оно есть везде, но его понемножку. А может, и не
везде одинаково, может, есть там и богатые районы. Почем я знаю? Я не успел
взять все пробы, все обследовать. Когда ребята один за другим стали умирать,
я понял, что пора сматываться. И правильно сделал, задержись немного, и я бы
сейчас с тобой не разговаривал.
- А Педро...
- Святая Мария, не идет у тебя с языка этот Педро! Если б я не был
должен ему эти паршивые деньги, я бы рассказал все, и он отступился. Он
знает свои силы. Он на многое не претендует. Но пока он не выколотит из меня
свои деньги, не успокоится. У него волчья натура и бульдожья хватка. Ему
наплевать, что я могу заработать миллионы, ему главное, чтобы я вернул
взятые у него несколько сотен долларов. Мелкий человек, хотя и считает себя
образованным.
- Что же делать, Дик?
- Я хотел бы с ними встретиться. Я буду знать условия, и тогда мы
подумаем.
- Нет, Дик, нет! Ни за что! Пусть режут меня, пусть мучают Лоис, но я
не хочу! Я не могу тебя потерять! Не хочу, не хочу!
Донья Миму опустилась на ковер рядом с кладоискателем.
- Я слишком долго ждала тебя, Дик. Я всей жизнью за тебя заплатила. А
ты знаешь, какая у меня была жизнь! Ты же знаешь!
- Я все знаю, Долли, и ни на чем не настаиваю. Я сделаю так, как мы
придумаем вместе, как ты скажешь.
В каюте доньи Миму наступило долгое молчание.
- Слушай, Миму, я забыл тебя спросить, как там дела с зернами, что я
отдал тебе? - внезапно спросил Дик.
- Я сделала так, как ты велел. Спрятала их в холодильнике у Хуанито.
Поставила вниз, чтоб они не очень перемораживались.
- Спасибо, дорогая. Ты знаешь, я надеюсь в Штатах подзаработать на этих
семенах. Хотя бы на первое время, для начала. Там такие вещи любят. А
провезти их, как видишь, очень просто. Они очень похожи на зерна кофе. Я для
этого их специально ссыпал в кофейную банку.
- Дик, это несерьезно. Не будем отвлекаться. Мы должны что-то
придумать. Мы должны что-то придумать.
В каюте доньи Миму опять настала долгая тишина.
18
Питер Ик отшвырнул отстуканные на портативной машинке страницы и встал
от стола.
"Вот еще одно утро. Утро в океане. Боже мой, как это скучно. Не все ли
равно, где вас застигнет утро? В океане или на суше? Оно предвещает еще один
день тусклой бесполезной жизни. Нужно что-то делать. Нужно общаться с
людьми. Это ужасно. Нет, не ужасно. Скучно. Тошно. Противно. Надо бриться.
Чистить зубы. Как сказал этот парень в баре? Точка и тире? А что, если
описать человека, который весь мир воспринимал в двоичной системе? Допустим,
такой человек живет на некоторой планете в районе звезды X. А что такое -
воспринять мир в двоичной системе? И вообще, что такое восприятие мира?
Восприятие? Я, безусловно, слышал сквозь сон звуки какой-то возни. Не знаю,
что мне приснилось, что я действительно слышал и что додумал только теперь.
Не в этом дело. Больше экспрессии, черт возьми! Почему бы не начать с
убийства в машинном отделении? Или в капитанской рубке? Убийство сразу же
возбудит острый читательский интерес. Ну кому интересно, что я умер? Вот
если бы меня убили... Репортаж с того света! Показания трупа... Но об этом
я, кажется, писал в "Судебном разбирательстве в склепе"...
19
- Не надо. Не надо так, Лоис. Погоди немножко. Погоди. Ей-богу, я даже
не знаю, что тебе сказать. Все хорошее, как и плохое, происходит неожиданно.
- Эй, ты что?!
Евгений Кулановский открыл глаза и раздраженно посмотрел на Альберта,
который тряс его за плечо.
- Боже, - сказал он хриплым со сна голосом, - только что перед моим
внутренним взором витал прелестный образ - и вдруг я вижу твое, извини за
грубость, лицо! Такие потрясения вредны для старого человека. Оставь меня,
юноша. Пожалей мое дряхлое сердце.
- Ничего, оно переживет, - грубо заявил Альберт. - Где ты вчера
шатался? Судя по всему, ты явился на рассвете?
- Не спрашивай, не спрашивай, не выпытывай. - Женя сладко потянулся и
уперся головой и ногами в стенки койки. - Она пришла ко мне как дар небес, и
мы очень мило трепались, пока не стали слипаться наши утомленные вежды.
- Смотри, Женька, ты знаешь, где мы находимся. Это, по меньшей мере,
легкомысленно.
- Ах, не говорите мне о здравом смысле! Мозг почтительно смолкает,
когда сердце открывает свой изящный ротик!
- Только у тебя.
- Чем я выгодно отличаюсь от остального человечества. Женя обнял
приятеля, принимая позу красавицы, готовящейся к вальсу.
- Ты с ума сошел! - сказал Альберт с некоторой завистью.
- Да, сеньоры, да, господа, да, товарищи! Я сошел с ума, а попросту - я
влюблен в маленькую черноглазую Лоис, и она отвечает мне тем же. Это
произошло вчера...
- Женька!
- Я ничего не слышу, я ничего не слушаю! Ты видишь, я затыкаю уши?
Значит, я образцовый, образцово-показательный влюбленный. Последние, как
известно из классической литературы, ничего не видят, на все натыкаются,
ничего не слышат, всегда ошибаются, ничего не соображают и не понимают! Они
заняты главным - они любят! Тра-ля, тра-ля, тра-ля! Наконец-то мое бытие на
этой атлантической лоханке приобрело смысл. Глубокий смысл и международное
значение. И не прерывай меня, мой друг! Не прерывай, ибо я добр, красив и
совершенен! Мне ничего не надо слышать, знать или делать. Все главное в этом
мире сейчас происходит во мне, в моей душе, в моих нелепых мозгах. Ах, Лоис!
- Женька, не валяй дурака. Кто она?
- Сеньор, было чудо. Обычное чудо, которое свершается, если о нем
попросит очень хороший человек. Я попросил, и чудо произошло. Я увидел свой
предмет, который... которая сидела верхом на мистере Остолопе и колотила
его. Я, разумеется, был рыцарем, тотчас вмешался и спас... свою девочку от
излишнего перерасхода энергии. После этого, обругав меня, она удалилась, но,
но, но... Уже что-то свершилось между нами, уже промелькнула, подобно
молнии, та нить, коей предстояло через несколько часов превратиться в
веревку, канат, трос, связующий два сердца, два сердечных атома в одну
молекулу любви.
- Вот я расскажу этой девочке про Галю, про златокудрую красотку с
синими глазами. Или, вернее, расскажу Гале про эту девочку.
- Если вы это сделаете, кабальеро, - меланхолически сказал Женя, - я
вас зарежу и труп по частям буду выбрасывать в иллюминатор. Это называется
расчлененкой. Смекаете? Кроме того, имейте в виду, что за нами плывут акулы.
Я буду наблюдать в окно, как они, несомненно, с большим аппетитом станут
пожирать ноги и руки уважаемого сеньора и особливо его голову, в которой
нашел приют самый болтливый язык в мире. И при чем тут Галя? Упомянутые вами
девушки разделены значительным пространством, они же разделены и временем,
как вы можете заметить!
- Женька, не дурачься! Послушай...
- А что там слушать, милый? Что я могу услышать? Ай лав ю! Вот смысл и
цель! Ай лав ю! Вот награда! Ну говори! Что ты сидишь с видом Шерлока
Холмса, которого снова провели вокруг пальца мальчишки из неполной средней
школы?
- Сегодня утром, когда ты спал, я прогуливался по палубе и видел, как
нас догнал вертолет и на "Святую Марию" спустили еще одного пассажира.
Эффектное зрелище. Лайнер и вертолет.
- Еще одного пассажира? Это становится интересно. И кто же наш новый
пассажир? - Евгений вновь стал серьезным настолько, насколько это было ему
доступно.
- Некто Сэм Смит.
- Откуда ты узнал?
- Я своими ушами слышал, как он представился капитану.
- Не находишь, что наш корабль представляет интерес для слишком
большого количества людей? Моя интуиция подсказывает, что за всем этим
что-то скрывается. Какая-нибудь афера в международном плане.
- Теперь и я начинаю так думать. Поэтому твое увлечение мне не
представляется своевременным.
- Ах, не скажи, ничего нельзя загадать. Да и когда любовь была
своевременной? Она всегда кому-то или чему-то мешала. Нет, но все же
хотелось бы понять, почему они все так рвутся на "Святую Марию"?
- Может быть, ты представишь меня своей пассии?
- Я слишком плохо говорю по-английски, чтобы найти для этого слова.
- This is a friend of mine*, Женечка.
______________
* Это мой друг (англ.).
- Я подумаю над вашим предложением, мистер Альберт.
20
Живчик и Ленивец в помятых костюмах, так как ночлег их не был ни
изысканным, ни уютным (они спали, накрывшись брезентом на дне бассейна,
откуда на ночь спускали воду) прошли по знакомому коридору к четыреста
первой каюте.
Живчик ощущал во рту отвратительный металлический привкус после
вчерашней драки, после почти бессонной ночи, после всей этой кутерьмы,
связанной с розысками проклятого Дика Рибейры.
"Я стар. Я устал. Я болен. И чего еще ноет эта жирная свинья?"
- Слушай, вельо, я шагу не могу ступить, расползаются брюки, - смущенно
шептал Ленивец.
- Заколи булавкой! - прошипел Живчик.
- Она не держит!
- Не знаю. Потерпи. Мы не можем сейчас идти в Бюро обслуживания. Вот
увидим Миму, я попрошу ее зашить дыру. А пока закройся ладошками и шагай.
Они прошли, как могли, с независимым видом мимо портье и его доски с
ключами и проникли в заветный отсек.
- Смотри, огнетушитель повесили!
- Тише ты!
- А кондуктора убрали, - с некоторым сожалением произнес Ленивец.
- Если Миму выполнила наш приказ, Дик уже дожидается в своей каюте.
На этот раз Живчик быстро справился с капризным замком. Они вошли в
каюту.
На койке Дика лежал здоровенный негр и читал газету. Огромные ноги в
грубых матросских ботинках он изящно примостил на полированной спинке
кресла.
- Ты кто такой? - в отчаянии заорал Живчик.
- Это не Дик?!
- Какой к черту Дик! Дик белый!
Негр с неменьшим изумлением взирал на посетителей. Он снял ноги со
спинки кресла и сказал:
- Меня зовут Даниил. Что вам угодно, сеньоры?
- Будь ты проклят и прокляты твои родители! Что ты здесь делаешь, в
чужой каюте?
- А что делаете здесь вы, сеньоры? Эта каюта вам тоже не принадлежит,
насколько мне известно.
- Заткнись! Отвечай на вопросы, или мы свернем тебе шею!
В это время, и даже несколько раньше, техник Альдо Усис подошел к
портье и спросил:
- Не приходил пассажир из четыреста первой?
- А? Кто? - Портье с трудом оторвался от увлекательного детектива,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг