И этот закон не нужно объяснять, он сам объясняет природу, а его следует
использовать для развития науки и практических целей. Затем я ему сказал,
впрочем, я не успел, так как началась заварушка, с палубы стали тащить этого
Остолопа, поднялся крик и наша дискуссия оборвалась.
- Беспокойный корабль, - вздохнул Женя. - Все время какие-то волнения.
Ох, чует моя душа бурю! Кстати, предварительные данные показывают, что
замеченные мной зайцы - гангстеры.
- Нет, - сказал твердо Альберт. - Гангстеры - это заблудшие овцы.
Основная задача: набить морду доктору Трири.
- Ты... буквально?
- Фи, Евгений! Ты же за границей! Его нужно убить морально. Показать
слушателям, что перед ними выступает негодяй, преступник и шут гороховый.
- А если и слушатели... того?
- Что?
- Вполне достойны доктора Трири. Что тогда?
Альберт задумался.
- Ты прав. Каков поп, таков и приход. Судя по некоторым, не скажешь,
что доктор выступал перед квалифицированной аудиторией. Многие пришли
посмеяться, как в мюзик-холл. Совмещение приятного с полезным. Загар и
возвышенные речи полубезумного проповедника. Понимаешь?
- Конечно. А тебе сейчас не кажется, что ты отнесся к нему слишком
серьезно? Это же Запад. Безответственность. Стоит ли так переживать? Пусть
доктор Трири строит воздушные замки. Как видишь, его слушают и зевают.
- Ну нет! - Альберт встал с конки и твердыми уверенными шагами прошелся
по каюте. Теснота и нагота лишали его движения величественности. - Доктор
ядовит. И весьма. С этой заразой нужно бороться. У меня вполне достаточный
запас английских слов, чтобы доказать, насколько он опасен даже для их
демократии. И я сегодня это сделаю.
- Каким образом?
- Продолжение лекции состоится вечером в библиотеке. Туда не придут
идиоты с солнечной палубы. Туда придут те, кто интересуется и понимает. И
если хоть один из них будет на моей стороне, моя совесть ученого будет
спокойна.
- Ну-ну, - успокоительно сказал Женя. - Один тебе всегда обеспечен. А
вообще ты, наверное, прав. Посмотрим. Навестим салон доктора и сообразно
обстоятельствам... А пока я хотел бы часок отдохнуть.
Он разделся и растянулся на неприятно теплых простынях.
- А ты знаешь, - сонным голосом заявил он, свешивая голову через бортик
койки, - этот бассейн в третьем классе совсем неплох. Совсем, совсем неплох.
Можно освежиться. Если только какая-нибудь драка не помешает. Уж очень они
драчливые. Южный народ. Темперамент их одолевает.
- Да! Темперамент! Видел я тебя с твоей девочкой, когда шел на лекцию.
Ну и вкус у тебя, старик!
Женя покраснел и небрежно потянулся.
- Что ты понимаешь в женщинах!.. - пробормотал он.
- Я? Ничего, - ответил снизу Альберт. - Но, судя по вашему выбору, и
вы, сэр, недалеко ушли. Ужасно и больно смотреть.
- На завистливые происки не реагирую. - Женя отвернулся к стене и сразу
уснул.
Альберт сел в кресло, сжал кулаки и задумался:
"Самое слабое место у этого доктора заключается в противоречивости,
эклектичности отдельных положений и всего материала в целом. Но когда и кому
из маньяков мешала противоречивость? Можно доказать, что доктор Трири дурак,
но, во-первых, это совсем неверно, а затем и тактически неправильно.
Глупость очевидна, но доктор не глуп, более того - умен. Просто он
апеллирует к глупости, ищет ее поддержки. Куда он зовет? К сладкому
самоубийству. Зачем? Чтобы возглавить золотой век, воцариться, отцарствовать
и утащить за собой в могилу одураченный мир.
Конечно, вряд ли этот Трири выполнит свою программу. Не такие уж дураки
там, чтобы допустить его к власти. Но скольких он собьет с пути, искалечит,
осквернит, погубит!
Нет, конечно, это типичный фашист. Надо отбросить иллюзии. Фашистами
становятся не только ефрейторы и лавочники, но и университетские
профессора".
36
- Дик, родной мой, что хотели от тебя эти бандиты?
- Э, Миму, они неплохие ребята. Все устроилось как нельзя лучше.
Толстый Педро нам не страшен. А зернышки они у меня купили и дали вполне
приличную цену. Тут такое дело, Миму...
- О мой мальчик, прости меня, я виновата. Я выдала тебя. Я не могла
иначе. Сам сеньор помощник капитана меня допрашивал, а глупый Даниил все
разболтал. Прости меня, Дик! Я не думаю, что они сделают тебе плохо.
- О чем ты, детка?
- Тут тобой интересовался один человек.
- Двое?
- Нет, один. Американец, худой, высокий, красивый, как Джеймс Бонд. Он
придет сюда поговорить с тобой о деле. Я забегала предупредить тебя, но
здесь уже сидели эти бандиты, эти пьяницы, чтобы им провалиться на ровном
месте! Чтоб их...
- Погоди, успокойся, у тебя снова подскочит давление, если ты
разволнуешься. Помолчи.
Дик прошелся по каюте. Он был без сапог и шагал упруго и волнисто, как
ягуар.
- Нам нужно очень хорошо подумать. Очень, очень, очень хорошо подумать.
- О чем думать?
- Понимаешь, Миму, какое дело, - Дик раскачивался на носках в такт
мыслям, - твой американец уже был у меня. Сразу после Андрэ. Он так и
сказал, что ты им призналась, где я. И он пришел ко мне.
- Зачем?
- После него был еще один человек. Парень. Толстый и высокий. Он тоже
разнюхал, где я. Вот так...
Мимуаза присела и сложила руки лодочкой на массивных коленях. Снизу
вверх она горестно смотрела на Дика. Она так и думала, что добром вся эта
история не кончится. Уж если началось, оно будет идти, идти одно за другим.
Беда за бедой. Несчастья, как бусинки, нанизаны на одну нить. Стоит только
подставить шею...
- Да, - задумчиво промычал Дик. Сейчас он будто не видел подруги, как
бы всматривался в себя. - Да, они все были у меня и они все хотели бы купить
зернышки бонц, которые я вывез с Льянганати. Они словно с ума посходили. Их
не интересовала карта золотых месторождений, им вообще не нужно золото! Им
ничего не нужно, кроме этих паршивых зерен, от которых голова идет кругом и
человек начинает сходить с ума. Им нужны зерна, и баста! И они готовы
платить. Огромные деньги! Таких денег мы не знали с тобой, Миму, да боюсь, и
не узнаем. Никогда не узнаем!
Брови сошлись над переносицей Дика скорбным углом. Донья Миму молчала
как завороженная.
- Я страшно продешевил, девочка. - Дик по-прежнему раскачивался на
носках. - Счастье ушло от меня, когда я взял грязные деньги Толстого Педро.
Этот человек всегда приносил мне несчастье, Миму. Видит бог, я не жалуюсь на
свою судьбу, я не из тех, кто ноет, ты знаешь, но это была действительно
большая удача, и ее отнял у меня эта старая скотина.
- Не ругайся, Дик, это грешно.
- Ты бы не так ругалась, если б знала, какую сумму мне предлагал
американец. Это состояние, большое состояние.
Они замолкли.
- Дик, что ты задумал? - с тревогой спросила Миму. - Дик, ты задумал
нехорошее.
- Я скажу тебе, - ответил кладоискатель, - я тебе все скажу... Ты у
меня одна, и ты должна знать. Я пойду к этим ребятам, верну им деньги и
выкуплю за тройную цену зерна бонц и продам их американцу. Ну, а если Живчик
или Ленивец не согласятся... - Дик растоптал на полу что-то невидимое и
отвратительное. - Конечно, стрелять я не буду, но...
Лоб Миму покрылся морщинами напряженного раздумья. Она что-то
соображала.
- Значит, ты не сказал американцу, что уже продал семена? - тихо
спросила она.
- Не сказал. За кого ты меня принимаешь? Упустить такую возможность?
- А второй джентльмен, он также обещал тебе большие деньги?
- Поменьше, чем американец, но тоже куш порядочный. Да о чем говорить,
девочка! Нужно вернуть зернышки, и все тут!
- Погоди, Дик, погоди. Послушай меня. Я тебе плохого не скажу, не
посоветую. Ты меня знаешь.
- Я тебя знаю, Миму, только говори быстрее, что ты там придумала.
Действовать нужно, а не разговаривать! Время уходит, вечером мы уже будем
стоять на причале, а там ищи-свищи ребят!
- Не спеши, Дик, не спеши. Пусть они себе бегут на здоровье куда хотят.
- Объяснись, Миму, а не то я лопну от любопытства. В чем дело?
- А дело в том, что я далеко не уверена, получили ли твои бандиты
настоящие семена бонц. И даже если ты потребуешь их от меня, то и тебе я не
смогу их дать.
Они глянули друг другу в глаза.
- Неприятная история вышла, да ничего не поделаешь, нельзя ее скрыть от
тебя. Я собиралась все объяснить, но ты как-то все вперед выскакиваешь.
Отдала я банку с твоими семенами, Дик, в холодильник, к Хуанито. Холодильник
поломался, и пришел его чинить наш механик Альдо Усис. Этот дурак, что везде
и всем про порядок рассказывает. Он выкинул банку, а Хуанито присоединил ее
к остальным. Мальчик подумал, что в ней кофе. Ведь твои семена так похожи на
настоящие кофейные зерна! И приятелям твоим я подсунула неведомо что.
Некогда мне было настоящие зерна разыскивать. Таких банок у Хуанито штук
шесть-семь, да я и не отличу твои семена от кофе "Red Circle".
- Так, - сказал Дик. - Зерна отличить просто - они похожи, но не пахнут
так сильно, как кофе. А ты молодец, Миму! У тебя есть голова на плечах. Но
теперь уже хватит слов. Ступай к Хуанито и принеси мне две банки: одну с
тем, что надо, а вторую с кофе.
- А если мальчишка уже пустил семена в дело? Он снабжает кофе все
буфеты и рестораны корабля.
Дик Рибейра вздрогнул.
- Все равно, - сказал он, - принеси мне две банки с чем угодно. А там
будет видно... Принеси с чем угодно!
37
- С чем угодно, понимаешь? Мы могли купить не тот товар.
Живчик, как всегда, был язвительно подозрителен. Но Ленивец не смотрел
на него. Он воспринимал своего спутника как ячмень в углу глаза, который
болит и мешает смотреть. Он был зол на Живчика.
"Ай да вельо! Вот скопит. Своего решил надуть. Держись, старый, ох,
держись! - Ленивец ощущал, что его большое тело наливается мутной тревожной
силой. - Плохо тебе будет, вельо. Плохо".
- Ничего, Живчик, - успокоил он старика, - мы сейчас придем в четыреста
первую и там устроим пробу.
Живчик недоверчиво посмотрел на него.
- Ты и пробуй. Ты толстый, тебя не проймет. А у меня сердце больное.
- Одно зерно не повредит. Но сначала прихватим кое-что из выпивки.
Они прихватили. Закупки заняли довольно много времени. Нагруженные
свертками и бутылками, в одном из переходов гангстеры встретили злосчастного
Альдо Усиса. Тщательно перебинтованный механик не рискнул вступить в
единоборство с двумя мошенниками. Он спрятался под трап, по которому
грохотали ботинки Ленивца. Стиснув в кармане браунинг, Альдо шептал страшные
проклятия.
Когда гангстеры миновали его, механик выскочил из-под лестницы. В его
глазах светилась почти неземная жажда отмщения.
Навстречу ему торопливо шагал стандартный красавец мистер Смит. Он был
озабочен и серьезен. В руках он держал обернутый в рекламные афишки округлый
предмет. Смит двигался стремительно и бесшумно. "Это тот, кто нужен", -
подумал Усис.
Альдо вспомнил мгновенную реакцию американца. Хотя он и не стрелял
тогда, но так выхватить пистолет может только человек, который выбивает
девяносто девять из ста.
"Сейчас он мне поможет, этот великолепный профессионал".
- Сэр, там бандиты, - сообщил он, преграждая путь Смиту.
Американец сделал еид, что не слышит, и попытался обойти Альдо. Но
упрямый борец с энтропией загородил вход на лестницу, куда Смиту почему-то
дозарезу хотелось попасть. Тогда американец пожал плечами и сухо улыбнулся:
- Не понимайт португалиш.
- Как так? Вы же говорили с сеньором помощником капитана! Я помню вас!
А там тс самые бандиты, в которых вы собирались утром стрелять! Их нужно
задержать.
Лицо Смита стало кислым и скучным.
- Вы хотите, чтобы я в них сейчас стрелял, поскольку мне не удалось это
сделать утром? - спросил он у слегка ошарашенного Альдо на чистейшем
португальском языке.
- О нет, нет! Я просил бы вас помочь их задержать. Я один, их двое. Мне
не просто это сделать.
- А чем они вам, собственно, так досадили? - допытывался Смит.
- Они били меня по затылку. Вот этим били.
Усис подвел Смита к огнетушителю, снял его и сделал взмах в воздухе,
показывая, как обращались гангстеры с огнетушителем и его, Альдо Усиса,
головой. Смит положил ношу на пол и взял огнетушитель в руки.
- И куда приходились удары? - участливо спросил он.
- Вот сюда. - Усис развернулся и похлопал себя по затылку. В уголках
его глаза затаились скорбь и мольба о сочувствии.
Смит молниеносно огляделся по сторонам и легонько тюкнул огнетушителем
Усисово темя. Механик привычно опустился на колени. Двойник Бонда аккуратно
повесил прибор на место. Достал белоснежный платок и тщательно обтер нм
красное чудо концерна "Шелл". Потом взял сверток и спокойно ушел.
38
Питер Ик иронически улыбнулся, но глаза остались серьезными.
Проповедник нес чушь, однако он чем-то забавлял писателя, и тот слушал с
удовольствием. Ик устроился поуютней и вытянул ноги. Кроме него, в
библиотечном салоне было всего человек двадцать. Эта злосчастная Точка с
тире тоже присутствовала. Джимми помогал доктору Трири, подсовывал какие-то
бумажки, что-то нашептывал - одним словом, вел себя как заправский суфлер.
"Верит ли он в то, что говорит? - думал Ик, разглядывая подвижную
фигуру доктора. - Зачем он этим занимается? Откуда берутся такие типы? Он не
коренной американец, акцент у него, мне кажется, английский, я бы даже
сказал, оксфордский".
- Будет бунт, - разглагольствовал между тем доктор. - Наслаждение
победит искусственные преграды. Опыт человечества богат аналогичными
битвами. Все это уже было, и все повторится снова. Прольется кровь, погибнут
многие люди, даже народы, но сторонники химического счастья победят.
Распадутся союзы государств и отдельные государства. Жизнь воссоздастся на
новой основе. Не материя и не дух станет фундаментом человечества. Личность
трансформируется. Люди будут носить несколько документов в кармане,
выступать под разными именами, в разных ролях...
- Это они проделывают и сейчас весьма успешно. Не прибегая к
химическому счастью! - Питер Ик не выдержал и включился в пророческие
возгласы доктора Трири. Сзади одобрительно засмеялись.
Джимми подал платок, и Трири смахнул со лба мелкие капельки пота. Он
сидел бледный и настороженный.
- Желающие, - хрипло объявил Джимми, - могут задать проповеднику
вопросы. Доктор Трири готов ответить. Мы защищаем свое учение в любых
формах, за исключением форм прямой агрессии, - туманно пояснил он.
Наступила пауза. Библиотечный салон располагал к лени, неподвижности.
Когда Трири умолк, все почувствовали облегчение. Тишина успокаивала, и никто
не торопился ее нарушить. Со стен, по-старинному обитых гобеленами,
источалась мудрая всепонимающая дремота. Там кавалеры на высоких каблуках
играли на свирелях вечные песни дамам в кринолинах.
Питер Ик передохнул и встал.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг