М.Емцев, Е.Парнов
СЕМЬ
БАНОК
КОФЕ
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ
АНТИДЕТЕКТИВ
[Image005]
1
Трансатлантический лайнер "Святая
Мария" готовился покинуть порт Белен. Это было великолепное судно.
Водоизмещение 50000 тонн. Скорость 32 узла. Мощность главных механизмов
120000 л.с. Плавает под бразильским флагом. Приписано к порту
Рио-де-Жанейро. И т.д.
2
Итак, лайнер "Святая Мария" готовился покинуть порт Белен. "Лайнер? -
ворчал Альберт Иванов. - Это лайнер? Старая, довоенного выпуска галоша". Он
пощупал бугристую поверхность влажного поручня. Многократные наслоения
краски образовали подтеки и наплывы везде, куда доставали кисть и
пульверизатор корабельных маляров.
Альберт собрался было презрительно ухмыльнуться, но сдержался. Он
подумал, что улыбка будет неправильно понята проходящими мимо людьми.
Посадка заканчивалась, прибыл, кажется, последний катер. Альберт, делая вид,
что внимательно рассматривает порт, краем глаза косился на прибывших. Какая
это была пестрая толпа! Богатые и бедные. С портфелями крокодиловой кожи,
узлами, спиннингами, гитарами. Это не миллионеры. Это коммерсанты средней
руки. Цвет кожи пассажиров различен, как цвет их чемоданов. От грубой
темнокожих до атласной, светящейся кожи леди неизвестных наций и
таинственных профессий. Идут, идут. Англичане, испанцы, индейцы, мулаты,
янки. Словно копыта по мостовой, цокают ноги по сходням. И все туристы,
коммивояжеры, дельцы, прочие личности в чем-то очень похожи. Их объединяет
неистощимая готовность удивляться. Некоторая наивность на грани с
глуповатостью. Они уверены, что все будет прекрасно. Это будет
очаровательное путешествие. Их ожидают прелестные минуты, не правда ли? Все
туристы мира уверены, что вселенная существует только для того, чтобы
раскрыть им свои ласковые объятия и принять нужную позу для
фотографирования.
Альберт сердито отвернулся. Лучше в последний раз поглядеть на порт. На
желтую вечернюю воду, на тюки с кофе, связки бананов, горы кокосов и
таинственные ящики с броской надписью: "Coixa para transporte de
serpentes"*.
______________
* Ящики для перевозки змей (португ.).
Он спортсмен и ученый, наш Альберт Иванов, кандидат наук и мастер
спорта. К тому же хорошо владеет английским языком, что весьма облегчило ему
поездку на конгресс ботаников в Рио-де-Жанейро.
- Сколько у них парусников! - воскликнул Евгений Кулановский. Он стоял
на борту "Святой Марии" рядом с Альбертом, рассматривая порт Белен и
вступающих на палубу пассажиров.
Темнеющее зеркало залива разрезали узкие лодки с косыми бурыми
парусами. Долго потом тянулся по воде острый, клином сходящийся след.
- Рыбацкая беднота. Мотора не на что купить, - ответил Альберт. Он еще
тверже уперся ногами в палубу и еще резче выдвинул крутую грудь.
Мимо Кулановского проходили пассажиры, и их разноязыкий говор все еще
волновал его, хотя он уже привык ко многому за месяц командировки и
беспрестанных перелетов.
"Там, на берегу, - говорил себе Кулановский, - чужая, совсем особенная
жизнь. За зелеными и малиновыми окнами скрылись местные красавицы,
необыкновенные, удивительные женщины.
Я их больше никогда не увижу. Никогда. И они никогда не узнают, что я
был здесь, стоял на палубе и тосковал о встречах".
Тихая печаль пришла к нему. Ему было чуточку жаль себя. Жаль
несодеянного, несбывшегося.
Альберт тоже смотрел на знаменитый причал Вер-о-Пезо. Он видел латаные
паруса, окурки, конфетные бумажки и банановые корки, мерно покачивающиеся на
мутной воде у самых свай, вспоминал, какая в Белене грязная набережная. Он
вспоминал и запахи Вер-о-Пезо, и горло сдавливала спазма брезгливости. Он
был рад, что уезжает отсюда. Он любил новые высокие дома, прохладные чистые
стадионы и парки. Влажный отрезвляющий ветер. Здоровую ненаперченную пищу.
Здоровый мир. Не то что здесь, где все быстро рождается, загнивает и
умирает. Нет, тропики не пришлись по душе Альберту Иванову. Конгресс, на
котором он так успешно выступил, был для него изнурительным испытанием.
Неделя влажной банной жары, многоязыкая говорливая толпа, толчея, суета. И
эта растительность. Они сами напросились в путешествие по Амазонке. Оно было
кошмарным... А Женька в восторге. Несмотря на пиявок, москитов и эту ужасную
фейжоаду*.
______________
* Бразильское блюдо из фасоли.
Альберт краем глаза глянул на Кулановского. Темный профиль его казался
вырезанным из жести. Женька сделал неплохой доклад, удачно и остроумно
ответил на вопросы.
Что же, все идет как надо. По приезде домой придется засесть за
докторскую. Засядем! А пока смотри, смотри во все глаза. Еще не скоро
представится тебе подобный случай. И Альберт смотрел.
- Гляди, какой типчик затесался в наш бомонд, - встрепенулся Евгений.
По трапу подымался небритый человек, одетый в поношенную, истертую на
сгибах до известковой белизны штормовку. К солдатским брюкам прилипла
красная сухая глина. Ботинки были разбиты вконец. Но человек выглядел
сильным, гордым. Такими, наверное, были герои Джека Лондона.
Новичок живописен, решил Альберт, особенно на фоне остальной хлыщеватой
публики. Но есть в нем какое-то несоответствие. Ага! Печальный, усталый
взгляд и воинственность амуниции. Такой наряд предполагает металлический
блеск серых глаз, выдвинутую утюгом нижнюю челюсть и так далее. Либо
напротив, теплым черным глазам незнакомца очень пошла бы, допустим, старая
скрипка. Впрочем, такие руки не для смычка. А для чего? Гитары, мотыги,
кнута, винтовки.
- Симпатичный пиратик, - сказал Женя и улыбнулся.
3
Рибейра старался не привлекать внимания окружающих, но ему это плохо
удавалось. Ступени трапа щелкали вызывающе громко. Поднимаясь на палубу, он
с треском зацепился карманом куртки за какой-то крючок. В довершение всего
помощник капитана нарочито долго проверял его документы, что задерживало
остальных пассажиров. Рикардо Рибейро, а проще Дик, не мог знать, что виной
тому была не столько его внешность, сколько судьба, наградившая его билетом
в четыреста первую каюту. Эта каюта пользовалась на корабле дурной славой. В
ней всегда что-нибудь случалось во время рейса. Кража, самоубийство или
убийство из ревности. Один раз там даже нашла приют болотная гадюка, которая
смертельно перепугала занявшего каюту миссионера.
Но бедняга Рикардо всего этого, конечно, не знал и во всем винил
одежду.
"Проклятый наряд. Проклятый наряд! Ну ладно. Там посмотрим, как эти
господа будут обходиться с Диком Рибейрой через полгода. И все же Мимуазе не
стоило брать дорогую каюту. Все деньги ушли на билет. Конечно, их все равно
не хватило бы рассчитаться с толстым Педро, но приодеться бы я смог. Хотя в
Штатах проделать все это будет легче. А сейчас не до переодеваний. Нет
времени. Они идут по пятам. Быстрее, быстрее, черт возьми!"
Краем глаза он уловил приклеившихся к перилам двух тощих хлюпиков,
которые таращили на него глаза. Мальчишки, вы бы еще рты пораскрыли! Не
видели людей, которые возвращаются из сельвы? И что этот толстяк копается?
Неужели читать разучился?
- Документы в полном порядке, сеньор капитано, - льстиво осклабясь,
сказал Дик. Проволочная щетина на его щеках и подбородке угрожающе
оттопырилась.
- Проходите. - Помощник протянул Дику документы и отвернулся. Его спина
выражала глубочайшее неодобрение тем, кто продал билет такому господину.
- Я пойду поваляюсь в каюте, - сказал Альберт и с холодным достоинством
вклинился в толпу иностранцев.
Поток пассажиров почти прекратился. Пиратик, очевидно, был одним из
последних. Недовольно и глухо в утробе корабля заворчали машины. Застучали
лебедки. Пронзительно, по-женски тонко визжали в клюзах якорные цепи. Сейчас
тронемся. Сейчас забурлит вода и от борта побежит крутая мыльная волна.
Женя повис на перилах и приготовился смотреть.
"Чудак Альберт, ушел в самую интересную минуту.
Прощайте, прелестные незнакомки. Сейчас я вас покину, и вы никогда не
узнаете, какого ласкового и мужественного парня потеряли в моем лице.
Прощайте, милые..."
Стало еще темнее, вода блестела, точно покрытая слоем жира; в порту
Белен зажглись разноцветные огни, море подмигивало дьявольскими красными
глазами.
- Карамба! - пробормотал Женя, перевешиваясь через перила.
Он увидел, как неизвестно откуда появившаяся лодчонка легонько клюнула
носом в борт "Святой Марии". Две темные фигуры на лодке пришли в движение. У
Кулановского слегка перехватило дух, но он еще сильнее свесился вниз. Не
каждый день удается увидеть, как на океанский лайнер забираются зайцы.
Женя увидел, как с лодки бросили небольшой блестящий якорь. За ним
по-гадючьи бесшумно шмыгнула веревка. Жене показалось, что якорь исчез в
иллюминаторе каюты второго класса.
"Все понятно. Этим трап не нужен, у них свои пути. Налицо преимущество
нетрадиционного мышления. Конечно, есть риск. Но он, говорят,
облагораживает. Как и ожидалось, первым полез маленький. Толстяк его,
кажется, пытается удержать, но куда там!
Ого! Новое действующее лицо!"
Из иллюминатора высунулась лысая, в черном венчике волос голова и
выкрикнула какие-то слова. Очевидно, роковые, так как маленький "заяц"
оторопело застыл, затем быстрехонько скользнул вниз.
"Ая-яй, лодка с толстяком за это время отошла и малыш повис над водной
пучиной. Хорошенькая альтернатива! Вверху - грозная лысина, внизу - море. Но
нет, толстяк не бросил друга в беде, он сопит, как тюлень, он гребет, он
идет к нему на выручку! И вот крошка вновь в своей колыбельке. То-то. Надо
слушать взрослых. Лысина исчезает, потом вновь появляется и вышвыривает
якорь, причем удивительно метко, прямо в лодку. Бах! С грохотом
захлопывается иллюминатор. Справедливо и по-мужски. Бросайте якорь в другие
окна, а я занят. У меня послеобеденный сон. Ая-яй! Зайцы-то попались
неугомонные! Они поплыли вдоль борта. Они ищут новых приключений. Их влечет
незнаемое. И они, кажется, добьются своего. Опять! Ребята, а если снова
лысина?"
Женя ликовал от восторга.
4
Живчик почувствовал, что веревка в одном месте сильно намокла и руки
его с трудом держат скользкий канат.
"Проклятье! Проклятье! Пожалуй, не долезу. Слишком высоко для меня.
Второй раз ползти по мокрой веревке. Стар я для этих штучек. Стар. Но шеф
сказал, что он никому не позволит даром есть хлеб. Врет он. Кое-кому
позволяет. Образина. Скот. Ох, не долезу... Руки соскальзывают".
Ленивец смотрел, как медленно лезет Живчик, и улыбался.
"Ползет вельо*, ползет. Как шелкопряд по ниточке. Сытно жрать
захочешь - поползешь. Нервничает вельо. Зря нервничает. Боится промахнуться,
вот и нервничает. Немолод, но еще сгодится".
______________
* Вельо (португ.) - старик.
Ленивец ощупал упругие резиновые борта лодки и тихонько рассмеялся:
"А ведь шеф у нас дурак. Дурак, да и все. Он сказал тогда, что на это
дело пойдут двое. Пойдет Живчик как опытный и старый. К тому же у Живчика
хорошая реакция. И меня послал шеф. Сила, так сказать, и мощь. Вот как
рассудил шеф. Ну и дурак, что так рассудил. По веревке ползать Живчику
трудно, а мне и вовсе невмоготу. Еще неизвестно, пролезу ли в иллюминатор.
Голова-то пройдет, а живот? Хотя, по правде, шеф не думал, что мы полезем в
окошко..."
Ленивец перенес руки с бортов лодки на свой арбузообразный живот и
покачал головой.
"Середнячка нужно было посылать на это дело, а не нас. А еще лучше -
двух середнячков. Вот и выходит, что шеф дурак. Глупо рассудил, хотя и долго
думал. Ну, наконец дополз вельо, а то я думал, что снова свалится..."
Евгений Кулановский досмотрел захватывающую сцену до конца.
5
Пятидесятипятилетний сочинитель детективных и фантастических историй
Питер Ик прошел по коридору завитой, выбритый, спокойный, как Атос в "Десять
лет спустя". Долго и лениво ковырял ключом в замке каюты. Замок не
открывался. Но мистер Ик не спешил и не раздражался.
"Не знаю ни одной каюты в мире, которая открылась бы сразу. Даже на
сверхфешенебельных кораблях барахлят замки. Почему? Это одна из тайн моря. У
него много тайн, в том числе и плохие замки. А может, дело не в замках?
Возможно, я виноват? Я просто открываю эти запоры не по правилам. Не в ту
сторону. Щелчок замка - первый звук в симфонии уюта. Эту фразу надо
где-нибудь использовать. Ого!"
В лицо писателя были направлены два пистолетных ствола. "Сорок пятый
калибр", - пронеслась мысль. Ленивец занял почти полкаюты. Живчик
пританцовывал за его спиной, высунув руку с оружием через плечо приятеля.
Все трое стояли некоторое время молча.
- Чем могу быть полезен? - отрывисто спросил Ик. Голос его почему-то
стал отдавать хрипотцой.
- Молчанием, - сказал Ленивец.
- Сохранением тайны на протяжении всего маршрута следования до
Майами, - протараторил Живчик.
- Хорошо, обещаю, - сказал писатель, протягивая руку.
Последовали торопливые энергичные рукопожатия, после чего гангстеры
покинули каюту.
Ик пожал плечами.
"Пат и Паташон. Клоунада. Стопроцентная рафинированная клоунада. Что
они стащили?"
Он внимательно осмотрел каюту. Из-под койки торчал кусок темно-зеленой
резины. Ик нагнулся и вытащил еще мокрую надувную лодку. "Образец МР-7 для
ВВС США", - отметил писатель. Лодка была кое-как сложена и, очевидно, в
спешке спрятана под кровать.
"Оказывается, они ничего не стащили, а, напротив, даже оставили. Аванс
за молчание и сохранение тайны на протяжении маршрута следования до порта
Майами, как выразился маленький клоун. Что ж... В этом что-то есть. Стоит
подумать...
Забавные ребята. Классические неудачники из гангстерского фильма. У
меня, по-моему, тоже были такие герои. Один - проныра, другой - неуклюжий.
Один - толстяк и глуп, как тюлень, другой - проницательный шустрик. Итак,
они приплыли на резиновой лодке, забрались ко мне в иллюминатор, который я
никогда не закрываю, и, пригрозив пистолетом, выбрались в коридор. Теперь
эти ребята пассажиры "Святой Марии". Таковы факты. Вопросы? Что им здесь
надо? Кто они? Цель?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг