щей Дать нефть в течение двух лет. Но за какую цену! Грабеж,
да и только! Предложение немцев было встречено с интересом.
Такому интересу способствовала слава фирмы, в рекордный срок
открывшей на Среднем Востоке крупнейшее месторождение озоке-
рита. Кроме того, я полагаю, не обошлось и без взяток.
Кое-кто готов душу продать за бакшиш... Во какие дела! У те-
бя, наверное, все проще; Район заведомо бесперспективный.
Требуется самое поверхностное ознакомление, да и средств от-
пущено мало. Все это говорит за то, что от твоих работ мно-
гого не ждут. И никто тебя не торопит... Ешь себе ананасы,
рябчиков жуй. Эх, жизнь!
Но мы не унываем. Будь здоров, старина. Все шлют тебе са-
мые горячие приветы".
Я отложил письмо, подошел к окну и поднял штору. В комна-
ту вплыл зной, наполненный запахом пыли и копры. Мычали
возвращающиеся в деревню коровы, гулко постукивал паровой
молот. Чертополох вокруг дальнего муравейника поскучнел и
полиловел. Надвигался вечер. Время неумолимо вершило свой
бег. В предвечерней тишине незримо кипела борьба за время. Я
раздумывал, будет ли принятое мной решение переключаться на
плато Капоэта действительно моим решением. Может быть,
по-прежнему все продолжает идти так, как предусмотрено чь-
ей-то программой, определено чьей-то волей? Что, если кто-то
предвидел и учел все, вплоть до моего последнего разговора
на лесоскладе? Мне стало не по себе. Словно кто-то прошелся
по разогретой коже на тонких ледяных ходульках. Но я заста-
вил себя додумать эту мысль до конца.
Моментом наивысшего напряжения неведомой мне игры было
бегство рабочих с Оберры. Весь вопрос упирался в одно: было
ли оно преднамеренным или самопроизвольным. Если все подс-
троено, то у меня нет никакой уверенности, что даже теперь я
мыслю и действую самостоятельно. В этом случае кто-то заин-
тересован толкнуть меня на плато Капоэта. Зачем? Идет битва
за время.
Если же верно другое предположение, то случайное приклю-
чение на черной реке разбило чьи-то тщательно продуманные
планы... Рабочие, гонимые ужасом, сбежали; я поехал в Джубу,
случайно (именно случайно) разговорился с рабочими... И во-
обще, в этом случае мое решение прекратить разведку Оберры
получает какое-то обоснование. Итак, вновь передо мной стоя-
ла жестокая дилемма. Порочный круг замкнулся. Оберра или Ка-
поэта? Только теперь выбирать еще труднее. Ошибиться - зна-
чило не только потерять себя. Неверное решение - и я вновь
превращаюсь в слепого робота, в орудие врага. Эта мысль была
нестерпимой.
Но порой мне начинало казаться, что бегство с Оберры -
случайность. Не мог же Махди рассчитывать на встречу с химе-
рическим созданием. Она, безусловно, была непредвиденной...
Да и надобности в ней не было. Он мог в любой момент отос-
лать рабочих и объяснить мне их бегство любой другой причи-
ной.
Увлекаясь, я постепенно разматывал нить предположений, и
она уводила меня довольно далеко. Тогда я пытался обосновать
противоположную точку зрения. И тут не ощущалось недостатка
в якобы разумных и веских доводах. Ведь могло быть, что Мах-
ди только воспользовался подвернувшимся случаем, чтобы осу-
ществить заранее предусмотренное бегство... Зачем? Здесь то-
же все сводилось к одному: борьбе за время. Меня хотели
сбить с правильного пути, что тоже, в конечном счете, вело к
потере времени.
Наконец все вообще могло оказаться фантазией!
Строго говоря, у меня не было никаких прямых доказатель-
ств неблаговидного поведения Пирсона, Махди или кого бы то
ни было другого.
Они могли оказаться вполне порядочными людьми. Такую воз-
можность тоже нельзя было отбрасывать. Я чувствовал, что
сойду с ума, если не разрублю этот узел.
И я решил добиться правды с револьвером в руках. Это было
отличное решение! Другого выхода я не видел...
Но я и здесь опоздал. Где-то сзади грохнул выстрел. Моя
голова взорвалась, как пороховая бочка. Вспыхнуло и погасло
желтое пламя. Резкое удушье полоснуло по горлу. Я упал, по-
пытался подняться...
Я стоял по колено в воде. Течение уносило подстреленную
дрофу туда, где дрожали в красноватом тумане темные метелки
тростника. Все еще ничего не понимая, я провел ладонью по
затылку и поднес ее к глазам. Она была мокрой, но и только.
Крови не было.
Но в меня же стреляли!
Что со мной было? И куда все это ушло?
Шатаясь, я выбрался на берег. Вот и моя одежда, брошенные
ружья, патронташи...
На Махди я наткнулся совершенно неожиданно. Он лежал,
уткнувшись лицом в камыши. Раскинутые руки его напоминали
перебитые крылья. Я сразу же увидел на его спине глубокую
красную рану. Осторожно перевернул его и прижался ухом к
груди. Все было кончено.
Кровь стучала в моих висках то нарастающей, то затихающей
болью. Постепенно возвращалось сознание.
Значит, ничего не было! Ни беседы с Махди в покинутом ла-
гере, ни приготовленного им завтрака, ни встречи с рабочими
в Джубе. Ничего не было. Откуда же я знаю тогда о жизни Мах-
ди, кто рассказал мне об его отце-мухтаре? Или все только
иллюзия, бред? А может, я знал об этом раньше, слышал от
Пирсона, но не обратил внимания, забыл? Теперь же все это
всплыло, вплелось в больное видение.
Как слепой, продирался я сквозь болотные травы, провали-
вался в ямы, подминал под себя мясистые стебли.
"Ничего не было!" - эта мысль не оставляла меня.
Я вышел несколько правее лагеря и, пока шел к нему вдоль
верхней террасы, увидел несколько старых воронок. Они были
сухими. Вода в ямах пригрезилась, как и все остальное. Поэ-
тому я не удивился, когда нашел лагерь таким же, как и оста-
вил его, уходя на охоту. Все были на месте. Хавзи спал, Умго
и Рахман играли в кости. Нгамо чистил ружье. Не хватало
только Махди. Он навсегда остался на берегу черной реки.
Молча прошел я в свою палатку и упал на постель. Я прос-
пал тогда трое суток.
Потом я понял, что все со мной случившееся вызвано ка-
ким-то сильным наркотическим ядом. Может быть, ящер разбрыз-
гивал в полете какую-то адскую эмульсию... Не знаю. Иногда я
даже сомневаюсь, был ли он вообще. Но симптомы очень напоми-
нают отравление. Сначала яркие картины и обостренное воспри-
ятие, незаметно сменяющееся лихорадочным возбуждением. Потом
страх, мрачная подозрительность и депрессия, чередующаяся с
кошмаром. Жестокое беспокойство, неуверенность, метание от
крайности к крайности. И все это сопровождается странной
раздвоенностью, позволяющей видеть себя как бы со стороны,
оценивать со стороны свои несуществующие поступки.
Говорят, что аналогичные явления вызываются гашишем, не-
которыми препаратами строфанта. Но отравление гашишем или
строфантом длится долгие часы, мои же видения промелькнули в
течение секунд. Больше минуты я вряд ли смог бы пробыть в
воде, точнее, под водой. Я уже и так начал захлебываться.
... Вот и все о моей встрече с конгамато. А на Оберре я
пробыл еще около года. Конгамато я больше не встречал. Что
же касается нефти, мы все-таки нашли ее. И именно на Оберре.
Отличная нефть! Нафтеновая. Малосернистая. Но это уже другой
рассказ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 02.11.2007 23:35
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг