- Я согласен с Валерием. За все человечество решать не могу, но лично я
препятствовать не считаю возможным. Из оставшихся вариантов я склоняюсь к
"игнорировать", - сказал Сомов.
- Ты, Глеб?
Я подумал немного, как сформулировать свое мнение, но изящные
формулировки на ум не приходили. Гиря вел разговор в деловом ключе, а мне в
голову лезли какие-то лозунгоподобные фразы. Поэтому я сказал без
выкрутасов:
- Я безусловно за вариант "содействовать". Если он возможен.
- Ага! Наметились разногласия. Это хорошо, - буркнул Гиря. - Ты,
Валера, можешь отчетливо сформулировать свое мнение?
- Я выступаю за вариант "благожелательно игнорировать".
- И что означает сей гибрид предложных вариантов? Сказать им, что мы бы
и рады, да у нас, мол, самих трудности и обстоятельства? Или проводить с
оркестром и памятник поставить?
- Просто, по-человечески, я их понимаю...
- А как не понимаешь? - заинтересовался Гиря.
- Ну, все-таки это... э-э... нарушение... Какое-то пренебрежение ко
всем остальным, недоверие что ли к нашим возможностям... Я имею в виду
человечество...
Я не берусь описать мину, которую на лице состроил Гиря.
- Валерочка, ну что ты плетешь! Он, видите ли, обижен за все
человечество! Ты только представь себе, только вообрази на секунду, что
произойдет с этим человечеством, если я завтра ознакомлю с нашими фактами
десяток депутатов Ассамблеи ООН. Что после этого случится! Сколько будет
заседаний, речей и голосований. Что назавтра покажут и напишут в средствах
массовой информации. Какой дикий вопль издадут академические круги. Караул,
комету украли! И какая каша воцарится в головах обывателей. А это, между
прочим, основная часть того самого человечества, на которое ты ссылаешься...
Но это - пустяки. Ты лучше подумай, какие решения будут приняты от имени
упомянутого человечества... Думай - я жду!
- Но Петя...
- Не надо про Петю. Петя тут совершенно непричем! Петя тебе скажет, что
это и будет та самая катастрофа, сообщения о которой ты ждал от меня в самом
начале. По мне, путь лучше эта комета брякнется на Землю, чем то, что я
описал!.. Я понимаю вариант "игнорировать". Он означает следующее. Мы делаем
вид что ничего не происходит. Вообще ничего! Асеева нет, Бодуна нет, кометы
нет, все аварийные КК ходят по своим орбитам. Мы ничего не знаем, и знать не
хотим! Асеев спокойно отбывает, и мы о нем забыли. Все.
- Тебя это не устраивает?
- Да, меня это не устраивает. Принципиально. Во-первых, меня
переиграли, а у меня есть самолюбие. Я постараюсь отыграться.
- Не совсем тебя понимаю, - сказал Сюняев растерянно. - Помешать ты не
можешь, игнорировать не хочешь. Как же ты собираешься э-э... отыгрываться?
- Я постараюсь оказать содействие.
- Совсем перестал понимать! Что там у тебя за самолюбие такое?! Поясни,
как оно может удовлетвориться содействием? Да и что-то раньше я у тебя не
замечал никакого самолюбия...
- Оно у меня есть, и было всегда. Просто оно не совсем обычное. Говоря
откровенно, на месте Асеева я действовал бы точно так же, как действовал он.
Меня обыграл не Асеев - я сам себя обыграл. Еще пару недель назад я
совершенно не понимал, что происходит. А должен был понять еще два года
назад. Случись это тогда, можно было бы организовать содействие Асееву
совершенно легально. То есть, все были бы в курсе, все бы одобрили его план,
в кильватере его группировки шли бы наши крейсеры, гремели бы фанфары,
капитаны стояли бы на мостиках и отдавали честь посланцам нашей цивилизации,
уходящим в неведомое. И уходя, эти ребята осознавали бы, что они именно
посланцы, а не, извините, засранцы, удравшие от своей цивилизации, стибрив
то, что плохо лежит. Теперь же, если мы сделаем вид, что даже не заметили их
исчезновения, они подспудно будут ощущать себя изгоями, и, выражаясь
фигурально, понесут это ощущение через парсеки. А лететь им долго. Так вот,
мое самолюбие не позволяет мне это допустить.
Сюняев хотел что-то сказать, но Гиря не дал ему и рта раскрыть.
- Валера, ты только что обзывал меня бухгалтером. Как видишь, я
действительно умею считать, и учитываю все факторы. Еще один учтенный мной
фактор такой. Шила в мешке не утаишь - рано или поздно, вся эта история
всплывет на поверхность общественного самосознания. И как наша цивилизация
будет выглядеть в собственных глазах? Между тем, осознание собственной
ущербности - неприятное состояние. Совсем иное дело, если сонное
человечество однажды проснется и сообразит, что ведь оно уже вполне
официально проводило в полет одну межзвездную экспедицию. Сначала оно
удивится - как же так? А потом, возможно, задумается, не пора слать вторую?
Пока Гиря произносил свою речь, Сомов задумчиво смотрел в пол.
Неожиданно он поднял голову и сказал:
- Ты прав. Надо их хотя бы проводить по-человечески... Но есть одно
существенное "но".
- Есть целых два существенных "но", - сказал Гиря.
- У меня только одно, - Сомов улыбнулся.
- Ящики?
- Ящики. Мне кажется, что эти ящики... Это, хм... преждевременно.
- Да, не ко времени...
- Э-э..., - вмешался Сюняев. - Я не понимаю, о чем это вы?
- О том, что ящики афишировать нельзя.
- Почему?
- Ну.., - Гиря помолчал. - Мы ведь хотим проводить по-человечески? А
ящики - нечеловеческий фактор.
- И... что?
- Значит, про них мы никому не расскажем. И про виртуальную
реальность - тоже. Ящики - прямое свидетельство наличия в Галактике другой
цивилизации. Мне кажется, для нашей будет лучше, если она пока останется в
неведении относительно того, что, собственно, произошло. Разумеется, так не
получится. Предел моих мечтаний, чтобы все информационные потоки
ограничились рамками слухов и домыслов. Конечно, отчетливое понимание того,
что мы во вселенной не одни, имеет свои плюсы, но, мне кажется, что в данный
момент минусы их перекрывают. Знание того, что где-то там, пусть даже очень
далеко, есть добрый дядя, всегда притупляет осторожность и обостряет
беспечность. И, что гораздо хуже, ослабляет чувство ответственности за
собственные деяния. Я бы предпочел, чтобы факт существования братьев по
разуму вошел в общественное сознание постепенно и незаметно, как само собой
разумеющееся.
- Как же ты будешь объяснять, куда и зачем летит Асеев? А, главное, как
летит? Ведь любому образованному человеку понятно, что вот просто так, на
бывших аварийных КК, Асеев никуда лететь не может!
- Да, это неприятное обстоятельство. Надо будет что-то придумывать. Но
это мы обсудим позже, хорошо?
- Хорошо, - в сердцах буркнул Сюняев. - А второй фактор?
- Второй?.. А, ну да... Второй фактор такой. В связи с отправкой Первой
Межзвездной Экспедиции, по ходу ликования, обязательно найдутся недовольные.
Я не могу прогнозировать, сколько их будет, но то, что они будут, и на меня
всех собак повесят - не сомневаюсь. И "Межпланетную лигу" припомнят, и твои,
Валера, скандалы, и многое другое. До сих пор я считал, что сижу на своем
месте, а тут придется освободить. Я буду вынужден рекомендовать тебя -
больше некого. А это - негативный фактор.
- Еще бы! - воскликнул Валерий Алексеевич. - Ты в своем уме?.. Но я
откажусь!
- Ничего не знаю, - отрезал Гиря. - Мое дело - прокукарекать, а там
хоть и не рассветай.
- Но почему ты так пессимистично настроен?
- Потому, что я реалист.
- Ты сказал это так, как французский дворянин перед гильотиной: "я
роялист!"
- Естественно. Возникнет ситуация: "король умер - да здравствует
король". У тебя будут все шансы отыграться за все годы унижений и
издевательств...
Сюняев ткнул в Гирю пальцем и заявил:
- Ты циник - вот ты кто!
- Валера, - сказал Гиря мягко, но очень серьезно. - Ты даже не
замечаешь, что уже повесил на меня двух собак. Я у тебя и бухгалтер, и
циник. А кем буду завтра - Бог про то ведает. Ты ведь догадываешься, что
основные контуры мероприятия я уже продумал, а ты даже и не почесался.
Придумал на ходу вот это "доброжелательное игнорирование" и пытаешься...
Собственно, я теперь даже и не понимаю, в чем тебя нужно убеждать!
"Проводить по-человечески" для меня означает "снабдить всем необходимым и
пожелать доброго пути". Понимаешь, не-об-хо-ди-мым, - сказал Гиря по слогам.
Именно это я и попытаюсь сделать. И это нужно обязательно сделать. Что такое
аварийные КК? Это старье и рухлядь. Ведь вот наши братья по разуму, они же
не действовали по принципу "возьми убоже, что нам негоже". Ящики дали
качественные - вон Глеб не даст соврать. Комета тоже, говорят приличная. А
мы? Я имею в виду пресловутое человечество? Мы что же, стадо босяков? Вот
мне и обидно, тут и самолюбие взыграло...
- Умеешь ты вот так все вывернуть наизнанку...
- Умею, умею... Что-нибудь еще нужно вывернуть? Нет? Тогда считаю, что
я вас убедил. И надеюсь, что это наше консолидированное решение. Мне это
важно, потому что я один не потяну представлять все человечество, а мы
четверо - уже нечто. А добавить к нам Шатилова - получится уже совсем
недурно...
- А он в курсе? - быстро спросил Сюняев.
- Пока нет. И я пока не планирую его ставить в известность. Он сгоряча
может надавать таких указаний, что мало не покажется. Ты внимательно слушал,
что Глеб рассказывал. Ведь Бодун, как ни крути, выдвинул ГУКу ультиматум. И,
судя по всему, они от своих требований не откажутся. Придется с Шатиловым
основательно поработать. И с остальными членами Коллегии - тоже. И все это
время, время...
- Времени вполне достаточно, - подал голос Сомов. - Минимум девять
месяцев.
- Сколько?! - вскинулся Гиря. - Вы же обещали полтора года!
- Я же сказал: минимум. Данные уточняются. И от меня, как ты понимаешь,
это не зависит. Комету я придержать не могу. Когда прилетит, тогда и
прилетит. Зато и не опоздает к сроку.
- Работнички! - сардонически произнес Гиря. - Простую комету вычислить
не могут... Вот и планируй тут с ними освоение Галактики. Тьфу!
Сомов взглянул на меня и подмигнул.
- Ты бы хоть сообщил нам свои наметки, чтобы мы могли сориентироваться
по срокам, - произнес Сюняев недовольно. - Лично я не понимаю, чем мы можем
содействовать.
- А я сообщу, - сказал Гиря угрожающе. - Я тебе все сообщу! Первое: им
нужно передать "Челленджер". Он торчит возле Луны, готов к старту. Его нужно
вернуть в док и дооборудовать. А как, и где взять оборудование - я даже
примерно не знаю. Надо думать и придумать.
- Петя, это же новейшее судно! Астрофизики тебя сожрут.
- Подавятся! - сказал Гиря. - Второе: им нужно подготовить передвижной
ремонтный док, полностью укомплектованный и дооборудованный средствами
металлообработки полного цикла: от плавки до шлифовки.
- С ума сойти, - пробормотал Сюняев.
- Третье: им нужно передать два крейсера.
Сюняев вжал голову в плечи:
- Петя, ты в своем уме? Их же всего пять штук на весь ГУК.
- И что, мало?
- Да нет, но ведь это...
- Что - это? Чего ты жмешься? Подумай, куда и зачем они летят.
Человечество что, себе крейсеров не наделает? А они где возьмут, если
понадобятся?.. Меня обзывал бухгалтером, а сам...
- Но как это провернуть?!
- Вот и думай, как все это провернуть. А кроме того, как провернуть
передачу еще двух рейдеров, да не пустых, а загруженных под завязку. И
подумай, чем именно следует их загрузить. И все это счастье должно точно и в
срок выйти на нужные орбиты, синхронизироваться по скорости с кометой, да
так, чтобы никто не задавал вопроса: зачем это делается? Чтобы ответ был
всем очевиден!
- Знаешь, Петя, при таком обеспечении я и сам улечу хоть к чертовой
матери без всяких Асеевых и Бодунов.
- Кишка тонка, - отрезал Гиря. - Никаких разговоров о переводе к Асееву
я не потерплю. Свободных вакансий старых маразматиков у него в штате нет.
- Видал, как раздухарился! - сказал Сюняев, глядя на меня и кивая в
сторону Гири. - Прямо Наполеон!.. Нет, Глеб, серьезно. Звезды мне - тфу! А
вот виртуальная реальность - это вещь. Я бы не отказался...
- Глеб, ты не мог бы связаться с Бодуном? - деловито произнес Гиря. -
Объясни ситуацию, скажи что у нас тут есть один крупный руководитель - он бы
желал ознакомиться с реалиями виртуальной реальности. Это можно устроить?
- Думаю, да, Петр Янович. Прямо сейчас?
- Нет, сейчас Валерий Алексеевич занят. Завтра. Хорошо бы организовать
его встречу с тамошним руководством, чтобы он мог получить указания из
первых рук. Только, желательно, без рукоприкладства. Пусть ограничится
внушением. Она хоть и виртуальная, но все же реальность, а мы дорожим
кадрами... Короче, ты меня понял.
- Так точно, Петр Янович. Все будет сделано в лучшем виде, - произнес я
тоном завзятого лизоблюда.
- Тогда давай послезавтра - завтра я буду занят. Завтра у меня...
Так.., - Сюняев задрал подбородок и устремил взор в потолок, как будто
именно там он записал свою программу на завтра.
Гиря бросил на него косой подозрительный взгляд:
- Валера, я тебя прошу.., - он помолчал, - Помни, что Куропаткин у нас
слабое звено. Он молод, осведомлен и очень опасен... Я угадал?.. Пожалуйста,
без самодеятельности. Дело очень серьезное и очень тонкое. Каждый шаг должен
быть выверен до миллиметра. Скандалы теперь - адресно, строго дозировано, и
только по моему личному указанию. Политикую я, ты - думаешь. Это, кстати,
всех касается. Все сначала думают, потом докладывают, а уже потом воплощают
в жизнь...
- Петя, ты же меня знаешь! - очень убедительно произнес Сюняев.
- Знаю, - бросил Гиря. - Володя, тебя не очень смущают м-м... несколько
авторитарные интонации в моем голосе?
- Совершенно не смущают. Я даже как-то начинаю осознавать свою
значимость и полезность. Хочется снова окунуться в "кипение жизни", взять на
себя какую-то важную задачу, - Сомов сжал руку в кулак и потряс им перед
собой, - и выполнить ее с честью.
- Это называется энтузиазм. Вещь опасная, но полезная... Теперь вот
что. - Гиря опять сделал паузу. - Мне нужна версия прикрытия. Врать нам
придется. Что будем врать?
- Я не очень понимаю, кому и что придется врать? - сказал Сомов. - И,
главное, зачем?
- Я примерно знаю, кому, и знаю, что придется, - сказал Гиря. - А вот
что именно пока еще не знаю. Я не люблю врать, но еще больше не люблю
дешевое вранье, которое выдумывается по мере необходимости. Причем одно
вранье накручивается на другое, но хуже всего, когда кто-то потом начинает
это вранье использовать для принятия каких-то ответственных решений, а ты
это видишь, но ничего сделать уже не можешь, и твоя совесть просто звереет!
Володя, так уж мир устроен, что политика без вранья невозможна. Поэтому я,
на всякий случай, всегда запасаюсь качественным враньем. И, по возможности,
красивым. А красивое вранье - это уже сказка. Она-то мне и нужна. Но про
белого бычка не предлагать. Я ее эксплуатировал несчетное число раз -
обрыдло!
- Петр Янович у нас сказочник, - благостно улыбаясь заметил Сюняев. -
Идет направо - песнь заводит, налево - сказки говорит.
- Есть такой грех, - Гиря добродушно усмехнулся. - Мы ведь тут все
лингвисты собрались. - Я - сказочник, Валерий Алексеевич - драматург.
Трагедии сочиняет и тут же, на месте, в них участвует. Зураб Шалвович -
тосты, спичи, скетчи. Карпентер - детективы. Штокман у нас прозаик. Есть у
нас и представители иных жанров, а Куропаткина мы ангажируем на роль
писателя-фантаста.
- А меня? - поинтересовался я.
- Ты? Ты будешь сатирик. Или критик злой. Выбирай.
- Хочу воспевать перси и очи. - сказал я капризно. - Хочу быть
поэтом-романтиком. Можно?
- Можно. У нас все можно. Но, по совместительству, и критиком.
- Я что же, сам себя должен буду критиковать?
- Делай, что хочешь, - отмахнулся Гиря. - Считаю, мы договорились.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг