клещ!.. Ты при исполнении - не имеешь права отвлекаться...
Какое-то время они делили журнал, потом Гиря победил, убежал к окну,
упал в "крэсло" и затих.
- Тогда вслух читай, - воскликнул Сюняев в отчаянье. - Видели?.. Послал
господь начальничка...
- Так это же Бодун! - вдруг сказал Гиря. - Это же он написал...
Первый раз в жизни я видел шефа таким ошарашенным. И, наверное,
последний. Его взгляд выражал абсолютную беспомощность и даже обиду. Словно
он только что понял, что вот этот роскошный новогодний подарок принес не дед
мороз, а папа, потому что увидел бороду деда Мороза отдельно от деда Мороза,
а папу в шубе деда Мороза
- А ты, вероятно, полагал, что это написал Достоевский? - желчно
заметил Сюняев.
Но Гиря уже оправился от удара.
- Ладно, - сказал он. - "Смейся, паяц, над разбитой любовью"! Глумись
над святыми чувствами. Юродствуй в храме моей души...
И уткнулся в журнал. Дочитав, он передал его Валерию Алексеевичу, тот
еще раз проверил, не изменилось ли имя автора, убедился, что нет, и тоже
начал дочитывать. Я открыл было рот, но Гиря меня остановил, приложив палец
к губам.
- Они читают. Им мешать нельзя! - сказал он шепотом.
Наконец все утряслось. Все всё прочитали, всем всё стало понятно. Я
полагал, что начнется обсуждение, но оно не началось. Потому что забурчал
видеофон. Сюняев ответил и уже через минуту брызгая слюной внушал кому-то,
что тот родился не вчера, что "в таких ситуациях следует не-мед-лен-но, ты
меня слышишь?! немедленно"...
- Суровые будни, - пробормотал Гиря и поманил нас пальцем, указав на
дверь.
Мы вышли в "предбанник", он поинтересовался, есть ли что-нибудь еще.
Вася доложил про орбиты и координаты и в который раз запросил указаний. Гиря
рассеянно посмотрев в угол, ответил, что с указаниями сейчас туго, но если
сильно нужны, можно позже вторично обратиться к Сюняеву - он придет в себя и
непременно что-то придумает. Хотя с его, Гири, точки зрения картина и без
указаний достаточно прояснилась. То есть, можно, конечно, скрести по сусекам
в поисках крупиц, но они эту картину уже существенно изменить не могут.
Сейчас пора принимать какие-то решения и совершать какие-то конкретные
действия, но какие именно, он, Гиря, не знает, а какие знал, уже предпринял.
Он бы тоже с удовольствием получил указания, что ему делать дальше, и
поинтересовался, нет ли у нас таковых? Хотя, разумеется, нет - откуда бы им
взяться...
- Вот что, Глеб, - сказал он наконец. - Этот Бодун - он ведь где-то
здесь ошивается. Шныряет везде, контактирует с подозрительными лицами. Я уже
понял, какова его задача: он должен отслеживать реакцию нашего ведомства на
все их художества. Я полагаю, у этой боевой бригады есть несколько сценариев
поведения на случай, если ГУК вдруг начнет реагировать неадекватно. Так вот,
Бодун припал к первоисточнику и ждет. Случись чего, он сообщит, а там уж
разберутся, что к чему. Поэтому он должен быть здесь. Попробуйте-ка его,
этого Бодуна, найти, и поговорить с ним начистоту. Неофициально. Расскажите,
о чем мы тут догадываемся, чего недопоняли. И самое главное, сообщите мое
личное мнение. Оно состоит в том, что я считаю ситуацию необратимой. То
есть, если бы мы, почесались года полтора назад, тогда можно было бы
развернуть кампанию по вылавливанию негодяев в отсеках, а сейчас - поздно.
Обратите внимание, что я не даю никаких оценок их действий с
морально-этических или каких-то иных позиций. Я просто констатирую, что
пресечь их деятельность сейчас можно процентов на пять-десять. А шуму
будет - на все Приземелье. Как минимум, деятельность ГУКа будет парализована
года на полтора, а о политических последствиях и реакции общественности я
даже и думать не хочу. То что происходило во времена "Межпланетной лиги" -
просто семечки. Я - реалист. Поэтому я гарантирую, что с моей стороны
никаких агрессивных действий не последует. А все мои последующие действия -
не более чем акция прикрытия. Причем, я забочусь не о них - я, в данном
случае, буду отстаивать интересы своего ведомства.
Мы с Васей переглянулись.
- Грубо говоря, Петр Янович, вот это да! - сказал я. Гиря в ответ
только хмыкнул. - Но скажите, в какой степени то, что вы сказали, будет
соответствовать действительности?
- Сто двадцать шесть и четыре десятых процента. Так и передай. От моего
имени. И мои личные тому гарантии.
- Похоже, мы идем на контакт с нарушителями общественной
безопасности, - бросил Вася небрежно. - А как же борьба?
- Борьба? - Гиря пожал плечами. - Вся борьба, Василий, еще впереди.
Особенно у меня. До сих пор я пытался определить, кто злодей. Кто именно
пытается нарушить безопасность? Теперь я с этим определился, а ты, видать,
еще нет. Сейчас и ты определишься. Ведь это ты, Василий, - ты и есть главный
нарушитель. И Глеб - он тоже. И Сюняев. И аз грешный. Все мы - негодяи и
злостные нарушители. Но я уже начал бороться с собой, а ты еще нет.
Почему?.. Завтра рядом вспыхнет сверхновая - мы к этому не готовы. Упадет
астероид - не готовы. Погаснет Солнце - опять не готовы. Мы - формалисты и
головотяпы!
Сказав это, Гиря повернулся и величественно пошел к двери в свой
кабинет. Но по дороге он обернулся и бросил:
- Да, Глеб, передай этому Бодуну, чтобы он связался с Асеевым, если это
возможно, или сам пусть примет решение по такому вопросу. Мне нужна полная
гарантия, что происходит именно то, что происходит на самом деле. Такой
гарантией может быть демонстрация его серого ящичка в действии. Я не требую
личного участия в этой демонстрации. Вполне достаточно, если он
продемонстрирует его тебе. Без такой гарантии я могу, хм.., предпринять
какие-то неадекватные действия, что, хм.., нежелательно. Проще говоря, я не
имею привычки оставаться в дураках, а поскольку с моей стороны однажды
последовала любезность, я жду ответной.
И он исчез в дверях.
Вася повертел в руках свой журнальчик и сказал:
- Пойдем, что ли, к себе. Кофейку изладим, потом думать будем... А ты
знаешь, Бодун действительно здесь - я его, кажется, видел.
- Кажется, или видел?
- Видел.
- Где?
- А в техническом корпусе, в операторской машинного зала. Он стоял
возле блондинки. Блондинка шлепала по сенсорам, а он разворачивал перед ней
перспективы.
- Почему ты так решил?
- Да потому что он так плавно водил рукой от себя к горизонту.
- Но может быть он ей заливал про космические бездны и космологические
параметры.
- Вряд ли. Блондинка не того калибра.
- Много ты понимаешь в блондинках...
- Да уж побольше, чем ты. Валентина-то не блондинка.
- Верно. Надо ей об этом намекнуть. Мол вот ты, Валентина, не
блондинка, поэтому Куропаткину кажешься непостижимой и загадочной... Но это
хорошо, что Бодун здесь. Пошли.
Добравшись до места, я немедленно связался с Карпентером. Он был в
Нью-Йорке. Я спросил, нет ли у него подходов к Бодуну Сергею Ивановичу.
- Есть, - сказал Эндрю Джонович весело. - И притом разнообразные. Но у
него много клиентов - ты последний в очереди.
- А кто первый?
- Сюняев.
- Но я по срочному поручению Гири.
- Это меняет дело - будешь первым. Значит так. Бодун сейчас в
Караганде. Его пасет Штрассен - знаешь такого?
- Знаю.
- Что ты хочешь сделать с Бодуном?
- Имею поручение от Гири с ним встретиться.
- Больше ничего? Напоить, скрутить, связать и доставить не надо?
- Нет.
- Бодуну следует знать о твоих намерениях?
- Было бы желательно.
- Тогда никаких проблем не предвидится. Жди. Я свяжусь со Штрассеном -
в течение суток он тебе перезвонит.
- Но мне нужно конфиденциальное рандеву.
Эндрю Джонович показал с экрана большой палец.
- Можешь на меня положиться. Все будет конфиденциально и тет а тет.
Шторы голубые, кресло глубокое, дамы в зеленом. И две нагие негритянки с
опахалами. А также абсент и восточные сладости.
- Сердечное вам спасибо, Эндрю Джонович. Век не забуду ваших милостей!
- Привет Валентине.
Глава 21
Штрассен позвонил в конце рабочего дня. Сказал, что, предварительно,
встреча назначена на завтра у Бодуна на квартире. И назвал адрес, который я
и без него знал. Еще он сказал, что завтра утром Бодун сам со мной свяжется
и уточнит время. Действительно, утром, часов в десять, на связь вышел сам
Бодун, и мы в три секунды договорились встретиться немедленно у него на
квартире. Я сдернул Васю с клавиатуры - он шаманил какую-то программку. С
утра он заявил, что баста, что нечего ждать каких-то там указаний, что "дело
делать надо!". И плотно сел за монитор. По-моему хотел таки проанализировать
орбиты. К моменту, когда Бодун вышел на связь, он настолько вошел в раж, что
даже хотел отвертеться от рандеву. Я ему указал на ошибки, пристыдил, и дал
указание следовать за мной.
Шторы в той комнате, куда провел нас хозяин, оказались действительно
голубыми. Сам он тоже полностью соответствовал описанию Гири. Выглядел лет
на тридцать, рыжий, высокий и спортивный. Правда, никаких признаков
нахальства я не обнаружил. Как, впрочем, и негритянок с опахалами. Мы с
Васей представились, и Вася, как бы ненароком, выложил на стол свой журнал.
Бодун бросил на него косой взгляд и хмыкнул.
- Понимаю, - сказал он. - Но, в то же время, надеюсь на
взаимопонимание. Не буду вас уверять, что не располагаю временем - этого
добра у меня просто завались. Но, как бы вам сказать... Я нахожусь в
информационном потоке, а вы меня из него выудили. И я могу проспать что-то
важное. Поэтому давайте без обиняков. Мне сказали, что вас уполномочил со
мной встретиться Гиря. Петр Янович такая фигура, которую я не могу
игнорировать. Поэтому я хочу немедленно уяснить, что он желает? Это
возможно?
- С этого и начнем. Петр Янович неофициально ставит вас в известность,
что ему примерно понятны ваши планы, намерения и возможности. Не ваши лично,
разумеется, а того круга лиц, которые объединяются вокруг Асеева. Общая
ситуация ему понятна настолько, что он готов принимать ответственные
решения, и часть их уже принял. Более того, мы уполномочены проинформировать
вас об этих решениях.
- Очень интересно! - Бодун откинулся на стуле и закинул ногу на ногу. -
Большего и желать невозможно, поскольку я в последнее время только тем и
занимаюсь, что пытаюсь прояснить, какие именно решения примет ГУК в связи с
той информацией, которую накопил Гиря. А поскольку он один владеет всей
совокупностью данных, то, надо полагать, от него и должна была последовать
инициатива. И она последовала. До меня доходят слухи, что готовятся какие-то
страшные меры в отношении всех поголовно. Местонахождение Петра Яновича мне
неизвестно, но на его месте сидит Валерий Алексеевич Сюняев. Что это
означает - известно всем. Он уже устроил один грандиозный скандал и два с
половиной среднего масштаба. Навигационщиков он перепугал до такой степени,
что они одеревенели и ни на что не реагируют. Задерживают рейсы без всяких
объяснений!.. Сегодня утром в главном вычислительном центре мне заявили, что
к ним едет ревизор по орбитам, и предупредили, чтобы я не портил им пейзаж
хотя бы какое-то время. С часу на час ожидаю ареста. Не иначе, вы явились с
ультиматумом или с ордером - это как минимум... Или уже с приговором?
- С ума сойти! - сказал Вася.
- Обуздай свои эмоции, - я посмотрел на Васю с укоризной и
поинтересовался: - А что, для ареста есть какие-то юридические основания? Вы
возглавляете преступную группировку? Если так, то это не по нашей части.
Это - Департамент Безопасности. И мы, встречаясь с вами, здорово себя
компрометируем.
Бодун улыбнулся:
- Нет, я чист перед законом. "И голову на плаху положу с высоко
поднятою головою".
- Пикантная позиция головы, - заметил Вася в сторону.
- Слово кабальеро? - сказал я.
- Слово джентльмена. "Невинной кровью жертв я рук своих не обмарал, в
том честью поручусь, и совестью своей не торговал, и имя предков гордое я
черными делами не запятнал".
- А, так вы тоже лингвист?!
- В душе. По основной специальности - астрофизик. А кто еще лингвист?
- Гиря и Сюняев.
- Вот как? "И кто ж они? Товарищи по лире О горе мне! Собратья по перу,
меня вы предали в угоду низкой злобе...". Но давайте ближе к делу. Что же
хочет Петр Янович?
- Собственно, ничего. Петр Янович, через наше скромное посредство,
информирует вас, что не намерен предпринимать никаких действий для
пресечения деятельности Асеева. Он считает, что время для них упущено.
Ситуация перешла в разряд необратимых, и воспрепятствовать вашим намерениям
кто-либо уже не в силах. Можно пытаться вредить, но это не имеет никакого
смысла, поскольку результат будет тот же самый. Гиря просил передать, что
все его нынешние и последующие шаги являются не более чем камуфляжем, и вами
могут в расчет не приниматься. В связи с вашей деятельностью, для ГУКа могут
наступить тяжелые времена, и Гиря уже сейчас готовит позиции для обороны.
- "Мой бог, что слышу я! Ужели правда, что пал священный Рим, и толпы
варваров теперь Сената стены оскверняют?!". Черт побери, вот этого я никак
не ожидал! Петр Янович - великий человек, я обнажаю перед ним голову... А,
кстати, парни, каково ваше мнение на этот счет? - Бодун кивнул на
журнал. -Вы ведь читали мою статейку?
- Наше мнение почти невесомо. Петр Янович подавляет наше мнение своим
величием, - сказал Вася сварливо, копируя манеру Сюняева.
- Но ведь вы свободные и цивилизованные люди. И, как часть нашей
цивилизации, просто обязаны иметь свое мнение.
- Мы его имеем, - заверил я. - Но на баланс общественного мнения оно
повлиять не может, поэтому мы наше мнение оставляем при себе. И потом, честь
мундира... Вы меня понимаете?
- С некоторым трудом. Мой скромный опыт работы в научном секторе ГУКа
не свидетельствует в пользу отстаивания чести мундира. Впрочем, наука - дело
такое... Идет борьба идей, а на алтарь идеи, порой, бросается и не такая
мелочь, как мундир... Вы, простите, кто по специальности?
- Математик.
- Завидую. Воистину, чистая наука. "Не юродствуй - докажи!" - вот ее
лозунг. А в астрофизике даже эксперимент поставить нельзя. Только то, что
идет оттуда, - он ткнул пальцем в потолок. - Гипотезы, концепции,
трактовки... Поди, проверь!.. Впрочем, это я о своем, о девичьем...
- В математике тоже есть подводные камни, - сказал я. - Взять хотя бы
споры о том, чьи аксиомы более истинны.
- Да, конечно. Везде драма идей... - Бодун рассеянно покивал. - То, что
вы мне сообщили, звучит весьма обнадеживающе, и, скажу прямо, окрыляет. Уж
если сам Гиря проникся пониманием... Я тоже полагаю, что главное - избежать
общественных эксцессов. А вот Асеев делает вид, что ему на это плевать. Но
он - человек прямолинейный, да, впрочем, и он только делает вид.
- Петр Янович уделяет этому аспекту первостепенное внимание.
- И, на ваш взгляд, он полностью утвердился в своих намерениях?
- Полностью, - сказал я.
- Дословно: на сто двадцать шесть и четыре десятых процента, - вставил
Вася.
- Вот как? - Бодун обхватил подбородок ладонью и увел взгляд в
сторону. - Сто процентов - мне понятно. Но что означают двадцать шесть и
четыре десятых? Как вы полагаете?
- Мы тоже теряемся в догадках, - буркнул Вася.
- Не знаю, что они означают, - сказал я. - Но что-то они означают. Гиря
процентами не бросается.
- Я бы, пожалуй... - Бодун задумался. - Впрочем, нет, об этом рано
говорить... Хорошо. Это все?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг