- Не совсем. Гиря заявил, что не любит оставаться в дураках. Ему нужны
гарантии. И в качестве ответной любезности он просит продемонстрировать
работу того самого ящика, с помощью которого вы произвели ментоскопирование.
Мне показалось, что Бодун даже несколько растерялся.
- Продемонстрировать? Но как? Ему я ничего не могу продемонстрировать.
Это просто невозможно!
- Он намекал, что вы могли бы связаться с Асеевым и как-то утрясти этот
вопрос.
- Асеева на Земле уже нет, и здесь он больше не появится. Связаться-то
я могу, да что толку. - Бодун покачал головой и прищурился. Лицо его
сделалось жестким. - Передайте Гире мои сожаления. Его требование
невыполнимо. Если такого рода гарантия - условие его благорасположения, то
мы в нем не нуждаемся.
- Вы неправильно меня поняли. Петр Янович не ставит никаких условий. Он
намекает на ответную любезность. Ему нужна твердая уверенность в том, что он
полностью разобрался в ситуации. Иначе, он, как я думаю, может предпринять
какие-то ошибочные действия, которые могут повлиять на развитие событий.
Какие именно события он подразумевает, понятия не имею. Но у меня сложилось
впечатление, что это в ваших же интересах.
- Черт побери! Где ваш Гиря был раньше со своей неуверенностью?! Сейчас
я уже ничего не могу ему продемонстрировать, понимаете? Физически не могу.
Технически. Нет у меня такой возможности. Именно ему - не могу!
- Хорошо. А не ему - можете?
- Кому, например?
- Мне.
- Вам - могу. Вы хотите сказать, что ему этого будет достаточно?
- Вполне. Он на это специально указал. Вот свидетель, - я показал на
Васю.
Вася важно кивнул.
- Это резко меняет дело, - Бодун заметно повеселел. - Я уж было
подумал, не желает ли Петр Янович... Будем считать, что я погорячился.
Теперь понятно: Петру Яновичу нужны твердые доказательства неземного
происхождения моего ящика. Ведь если это не так, то вся наша деятельность -
мистификация с неизвестной целью. Он догадывается, что ящик - нечто большее,
чем устройство записи. Собственно, я же ему на это и намекнул. И вы сейчас в
этом убедитесь. Итак, гарантии в форме демонстрации. Одну минуточку...
Бодун вышел в соседнюю комнату, вернулся и торжественно водрузил на
стол серый ящичек с шлангами и присосками. Мы с Васей видели его впервые, и,
вероятно, пожирали глазами. За Васю я ручаюсь.
- Вот он, этот сакраментальный предмет, вожделенный для лицезрения, -
сказал Бодун не без иронии. - Это, - он показал на ящичек, - устройство, а
это, - он выудил из-за спины шкатулочку, открыл ее и показал маленький
камешек, похожий на агат, - носитель. В данный момент носитель - не что
иное, как Гиря Петр Янович. В известном смысле, разумеется. Излагаю
диспозицию. Я понятия не имею, как все это устроено. И никто не имеет. И не
знаю, будет ли иметь. При любой попытке воздействовать на ящик неправильно,
он рассыплется в прах. Однажды я это наблюдал воочию. Произошла ошибка - мы
с Асеевым были просто шокированы. Поэтому вам лучше не суетиться. Камешек
без такого ящика - просто булыжник. Сейчас ящик настроен на меня. Для всех
прочих это кусок чего-то там - не знаю чего. То, что этот ящик может изымать
некую информацию из головы, вы знаете. Но он может кое-что еще. Поскольку
это демонстрация, следите внимательно, чтобы ни одна ее крупица не
ускользнула от вашего внимания. Петр Янович наверняка устроит допрос с
пристрастием, а я крайне заинтересован, чтобы демонстрация состоялась и была
признана успешной.
- Мы тоже в этом заинтересованы не меньше вашего, - заверил я.
- Тогда начинаем. Сейчас произойдет следующее. Я прицеплю вот эти
присосочки к своей голове, вставлю вот этот камешек в ящичек, и какое-то
время буду как бы отсутствовать. Вас это не должно смущать, и вы не должны
ничего предпринимать. На мою моторику и выражение лица не реагируйте. И хочу
предупредить особо: к ящичку не прикасайтесь. Когда я очнусь, наступит ваша
очередь.
Бодун приложил присоски к вискам - они прилипли и даже как бы слегка
всосались в кожу. После этого он вынул камешек из коробочки, аккуратно
уложил его на середину ладони, поднес ладонь горизонтально к правой боковой
поверхности ящика и резким движением ладони хлопнул по этой поверхности.
Спустя секунду он повернул руку ладонью вверх. Камешка на ладони не было.
- Как говорится, вуаля! Посидите спокойно минут пять - мне надо
обсудить вопрос с Петром Яновичем.
Сказав это, он опустил руки на колени, закрыл глаза и замер.
- Все выглядит очень натурально, - пробормотал Вася.
Ждали мы недолго. Бодун как бы очнулся после сна, снял присоски и потер
глаза.
- Прелестно! - промурлыкал он. - Мой персональный Петр Янович сегодня в
отличном настроении. Против встречи не возражает.
- А вы сказали ему, кто мы такие?
- Я сказал, что вы явились от его оригинала. И в вызывающей форме
потребовали гарантий достоверности его существования. Он сразу все понял и
даже пошутил, что сам бы хотел иметь твердые гарантии факта своего
существования.
- Мы отнюдь не требовали гарантий существования виртуального Петра
Яновича, - сказал я.
- Но факт его существования убедит вас в том, в чем вы желали бы
убедиться? Постарайтесь определиться, что вас устроит. Я не могу заставить
этот ящик творить чудеса или плясать джигу на столе, а исчезновение камешка
в руке может продемонстрировать любой фокусник-манипулятор, - пробурчал
Бодун несколько раздраженно.
- Хорошо, давайте ваши присоски и инструкции.
- Все до чрезвычайности просто, как и должно быть неземному, - сказал
он, протягивая мне концы шлангов. - Итак. Успокаиваетесь, устраиваетесь на
стуле так, чтобы случайно не потерять равновесие, не упасть и, паче чаяния,
не сдернуть фурнитуру вместе с ящиком. Прикладываете присоски к вискам.
Через пару секунд чувствуете очень легкое покалывание. После этого
закрываете глаза и стараетесь не думать ни о чем. То есть, ни о чем
определенном. Как только перед глазами возникнет туманное белое пятнышко с
радужными краями, начинайте в него пристально всматриваться, не открывая
глаза. Перед вами возникнет некая картина.., - он запнулся, подбирая
слова. - Ну, такой как бы туман, а в центре Петр Янович. Можете с ним
беседовать - все как обычно. Отличие в том, что себя вы тоже будете видеть
краем глаза, но несколько сбоку, как бы сидящим рядом, и, возможно, не
целиком, и не совсем таким, каким представляете. Вернее... Ну, в общем, там
увидите. Все это поначалу сбивает с толку, но быстро привыкаешь. Чем-то
напоминает озвучивание фильма. Постарайтесь не двигаться и не
жестикулировать - это для вас самих будет выглядеть несколько комично.
Теперь существенное. Если вы по каким-либо причинам хотите прервать контакт
со своим визави, отведите глаза в сторону так, чтобы он исчез из поля
зрения, и закройте их секунд на пять. Если же вы, не желая того, выпадаете в
реальность, значит тот, с кем вы общаетесь, разорвал контакт. Мой
виртуальный Гиря этим пользуется довольно регулярно. Обзывает меня дураком,
и отключается. И я остаюсь в дураках. Уверяю, со мной он не церемонится, и,
порой, ведет себя совершенно безобразно. А что поделаешь, приходится
терпеть, - Бодун развел руками. - Пожалуй, в части инструкций, это все.
Вопросы?
- Если у меня и без того закрыты глаза, как же я там их закрою еще
раз? - сварливо поинтересовался Вася.
Бодун усмехнулся:
- Волевым усилием, дорогой, волевым усилием. Там все делается
исключительно волевым усилием. Там можно себя поместить в того себя, который
рядом и подобрать себе костюм. Можно даже сделать необходимый пейзаж и, при
необходимости, вкусовые ощущения, если, скажем, вам захочется посидеть с
вашим контрагентом в ресторане, и он не возражает. И многое другое. Но для
этого нужен опыт. А опыт, как известно, "сын ошибок трудных". Пока же у вас
его нет, вокруг будет нечто расплывчатое туманное и неопределенное. Не
пытайтесь там экспериментировать с обстановкой - получится ерунда, и контакт
может прерваться. На самом деле, этот ящик имеет довольно богатые
возможности. К примеру, если он на вас настроен, вы можете подключаться к
нему без камешка, погружаться в нечто, и творить в нем почти все, что вам в
голову взбредет. При достаточно богатом воображении можно сотворить целый
мир, в котором для вас персонально будет все, что угодно, за одним
исключением. А именно: в этом мире будет существовать только одна личность -
ваша, а сам мир будет существовать, пока вы в нем. В этом мире можно торчать
до одури, или до почти полного истощения организма, правда ящик это
почувствует и выбросит вас в реальность. Все о чем я рассказал, я пробовал
сам. Вообще, этот ящик - очень чувствительная машина. Его можно использовать
для медицинской диагностики и коррекции психического состояния. Если,
разумеется, умеешь с ним обращаться. Асеев мне говорил, что если имеется
чистый камешек, и ящик настроен на тебя, то появляется еще масса
возможностей. Можно творить миры, запоминать их и к ним возвращаться при
повторном входе. Из чего он сделал вывод, что камешек, это некий блок
долговременной памяти очень большого объема. Он также сказал, что если ящик
настроен на тебя, то можно даже зафиксировать свою личность, запомнить ее и
после с ней взаимодействовать, как с отдельной от тебя, но в этом случае
могут возникать какие-то неприятные эффекты и последствия, так что лучше без
особой надобности с этим не баловаться... Ну, я, надеюсь, достаточно вас
впечатлил, может быть все-таки начнем?
- У меня просто руки чешутся попробовать! - сказал Вася.
- Надеюсь, это не заразно, - сказал я строго. - Сунь их пока в карманы
для профилактики.
Бодун подал мне шланги, я взялся за присоски и приложил их к вискам.
Я действительно почувствовал покалывание, но очень легкое и вполне
комфортное. Взглянул на Бодуна - он кивнул, и я закрыл глаза. Через секунду
возникло обещанное пятно - почти квадратное и с размытыми радужными краями.
Я начал всматриваться, пятно на меня наехало, и я очутился в некотором
замкнутом объеме пространства. Все, в общем, соответствовало описанию. Меня,
как такового, не было, но справа на чем-то неопределенном сидел другой я,
несколько, правда, помятый и потрепанный. И, видимо, ошарашенный или
оторопелый - не знаю, что точнее. Я повернул к нему голову, он немедленно
отвернулся. Я сообразил, что он просто копирует мои движения, и решил
оставить его в покое. И, как велел Бодун, решил пока воздержаться от
экспериментов.
Прямо передо мной сидел Гиря и внимательно меня разглядывал. Сидел он в
своем кабинете за своим рабочим столом в обычной позе, и выглядел очень
натурально. Правда, чем дальше от стола, тем больше обстановка теряла
резкость, пока совсем не сходила на нет.
- Привет, Глеб, - сказал он деловито. - Ты как, очухался, или еще нет?
- Вполне, - выдавил я. - И даже несколько более того.
- А выглядишь неважно. Взъерошенный какой-то, невыспавшийся. Не
здороваешься.
- Здравствуйте, Петр Янович...
Краем глаза я заметил, что мой образ справа шевелит губами. И Гиря
смотрит не на меня, а на него. Я подумал, что это как-то не очень
естественно, и надо бы мне переместиться на его место. Я начал мысленно
сдвигаться вправо, и неожиданно под собой увидел свои руки ноги и грудь. Я
пошевелил пальцами - они зашевелились. Наверно, я бы и дальше занимался
собственными свойствами в новой для себя обстановке, но Гиря не дал мне
закончить адаптацию.
- Глеб, ты бы кончил совершать идиотические телодвижения, - посоветовал
он, - Смотреть неприятно, да и отвлекаешь. Плюнь на все это. Ты по делу
явился, или как?
- Ну, собственно... Вы же сами пожелали... Вернее не вы...
- Я, я пожелал, - сказал Гиря несколько раздраженно. - Диспозиция
понятна: мы сидим в ящике, ящик существует, и все это какая-то новая
реальность, нам доселе неведомая. Сколько у вас там времени прошло с момента
снятия моей копии?
- Ну, примерно неделя. Как вы себя здесь э-э... чувствуете?
- Как я себя чувствую? - переспросил Гиря. - Хреново я себя чувствую.
Как арестант на допросах. Я даже не могу выбирать собеседников. Теперь кого
подсунут, с тем и общаюсь. До сих пор бодался с этим Бодуном. Он меня
агитировал и пытался завербовать. Но я держусь. В бытовом отношении тоже не
сахар - никаких физиологических отправлений, но главное, никакой тебе
общественной жизни. - Гиря улыбнулся. - Нет, Глеб, долго я тут сидеть не
намерен - сбегу! Ладно, шутки в сторону. Давай о деле. Ты должен обязательно
как-то свести Бодуна с этим... Ну, с тем... другим мной.
- С прототипом, - подсказал я.
- Именно. Я тут с Бодуном провел совещание, и он передо мной развернул
некоторую перспективу, в которой могут возникнуть неприятные моменты. Их
можно и нужно избежать. Я не сомневаюсь в том, что этих типов уже не
удержать - смоются в любом случае. И в общем, они правы - другого такого
случая в форме кометы нам не представится, а сами мы со своей
бюрократизированной цивилизацией еще не скоро сподобимся на осмысленные
деяния... Теперь о другом. Я, на твой взгляд, сильно отличаюсь от, хм..,
прототипа? Нет ощущения, что меня подкорректировали?
- Пока трудно судить. На первый взгляд, нет.
- Да ты не ерзай, - посоветовал Гиря. - Говори как есть.
- А что я еще могу сказать - мы общаемся только пару минут.
- Ну, хорошо. Как я понял, вы с Василием посланы на предмет гарантий.
Происходящее тебя убеждает, что вот этот ящик, в котором мы сейчас находимся
не мог быть изготовлен здесь, на Земле?
- Да, безусловно. У нас таких делать не умеют.
- Ну, и разумеется, у тебя куча вопросов. Возможно, ты даже желаешь
получить от меня какие-то ценные указания.
- Я бы не прочь... Но, боюсь, они могут войти в противоречие с
указаниями вашего, хм.., прототипа.
- Тогда воздержусь. Я, в свою очередь, тоже не прочь бы узнать, как там
развиваются события с момента моей фиксации в камешке. У меня тут все бытие
эпизодами... Но это я, пожалуй, из Бодуна вытрясу. Меня интересует главное:
что решил прототип? Что он собирается делать?
- Он считает, что проворонил момент для любых активных действий против
Асеева, и теперь будет стараться сохранить статус-кво до последней
возможности. Прикрывать, и демпфировать любые колебания в среде ГУКа.
- Ответственное решение. Но его мы приняли еще совместно. Что еще?
- Пока ничего. Хотя... Петр Янович, у меня к вам вопрос. Дело в том,
что ваш прототип дал гарантии, что не станет чинить препятствий Асееву. Эти
гарантии были выражены численно в процентах, и оказались равными ста
двадцати шести с копейками. Как, по-вашему, что могут означать эти лишние
двадцать шесть с копейками?
Гиря поднял голову и внимательно на меня посмотрел.
- Не для болтовни, Глеб. Лишние проценты, я думаю, означают, что
прототип решил оказать Асееву содействие. Акция состоится. Пресечь ее он не
может. Да и, если говорить откровенно, не хочет. Но в ней будут участвовать
люди. Следовательно, нужно увеличить степень их защищенности, и, поелику
возможно, облегчить дальнейшее существование. Но, повторяю, это - не для
болтовни. Я понятно изъяснился?
- Вполне.
- Но не более того..., - Гиря усмехнулся. - Что лично ты думаешь по
этому поводу?
- Я пока не определился.
- Тогда постарайся. Вот что, - Гиря опять задумался. - Прототип тебе,
конечно, доверяет, но, как мне сказал Бодун, ему нужна безусловная
уверенность, не зависящая от степени доверия к кому-либо. Мне кажется, можно
использовать уже проверенную и хорошо себя зарекомендовавшую систему личных
паролей. Передай ему от меня такую изящную фразу: "Карабумба намба тумба".
- И что это означает?
- Да ничего. Почти бессмыслица. Эта фраза известна мне одному. Она - из
моего глубокого детства. Ну-ка повтори.
- Карабумба намба тумба, - сказал я.
- Блестяще, - восхитился Гиря. - Просто здорово. Феноменальная память!
Для информации: "Кара" - это тюркский корень "черный". "Бумба" и "намба" -
колдовские звуки. "Тумба" - она и есть тумба. В целом - заклинание.
Карабумба - это такой негодяй и злой волшебник. Его придумал мой отец, когда
вынужден был каждый вечер усыплять меня сказкой. Еще там фигурировали
"Норик" и "Фофка" - положительные герои-путешественники. Тоже запомни, на
всякий случай.
- Ясно, - сказал я. - Так ему и передам. Скажу, что джинн был в лампе,
и все такое... Что-нибудь еще?
- Да, вроде бы и все... Привет передай от меня. Теперь-то мы уже не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг