не позволял строить с собой отношения, что называется, "по-простецки".
Дескать, мы люди простые, давайте без церемоний. Он был очень непростой
человек, не терпел хамства и умел довести это до сведения окружающих.
Свою жизнь Костя оборвал жутким образом. Он вышел на балкон, облил
себя бензином и закурил папиросу. Никто не вправе судить чужую жизнь,
потому что она сама беспристрастно осудит всякого человека. Костя был из
тех людей, которые не умеют и не желают приспосабливаться, в них слишком
велико значение собственного достоинства, и если подобная самооценка не
находит положительной реализации, возникает непреодолимый конфликт с
окружающим миром.
Вот ведьпредставилвамКостюБоровкова эдакимсуперменом, а может рыцарем
печального советского образа, и тут же вспомнил еще про одного моего
удивительного приятеля, Женю Лицоева. Женька - это немного уменьшенная
копия артиста Сергея Филиппова. Он происходит от очень добропорядочных,
интеллигентных корней. В связи с очевидной нестыковкой генетических
установок на советскую действительность, прожил жизнь бестолковую, но
чистую и веселую. Однажды судьба улыбнулась Женьке по-крупному: ему
достался в наследство приличный частный дом, который он тут же продал за
пятнадцать тысяч полновесных советских рублей. Немалая по тем временам
сумма, способная круто изменить человеку жизнь. Ни за что не угадаете, как
распорядился наследством мой приятель. Он приобрел коричневое черниговское
пианино, а на оставшиеся деньги закупил около пяти тысяч бутылок
шампанского. Завез грузовиками все это хозяйство на подворье и
заскладировал в собственном доме. За пару лет он, конечно, одолел с
барышнями закупоренное в бутылках лето. Пустую тару аккуратно заштабелевал
во дворе в форме египетской пирамиды и любил прохаживаться возле нее с
победительной улыбкой фараона. Я подозреваю, при этом он тешил себя
сладкими воспоминаниями о былых кутежах. Должен признать, тут было от чего
прийти в умиление. Но и это не самое главное. Когда я поинтересовался, для
чего приятелю понадобилось покупать пианино (к музыке Евгений имел точно
такое же отношение, как филлипинской медицине), он и секунды не помедлив
ответил: "Ты знаешь, очень приятно, зайду в дом, а оно стоит". Вот все,
гениально просто и содержательно.
У обоих моих товарищей, при всей внешней непохожести, было много
общего. Мне никогда не приходилось быть свидетелем какой-либо лжи,
исходившей из их уст. Они всегда говорили только правду, невзирая ни на
какие расклады. Вот эта нравственная чистота имела буквально физическое
оформление. Общаясь с ними, ты кожей ощущал благородство и красоту этих
людей. Могут, конечно, напомнить мне о Костиных кинопробах, но в этой части
я пребываю в мужской солидарности, что первым делом самолеты, ну а у
девушек нижайше прошу снисхождения. Когда, бывая в гостях у сегодняшних
приятелей, я слышу, как запросто они говорят своим домашним в ответ на
телефонный звонок: "Скажи, меня нет дома", хочется подняться и немедленно
откланяться. Что и делаю порой, неизменно вызывая недоумение у
гостеприимных хозяев. Оба моих товарища очень деликатно обращались с едой,
даже представить не могу, чтобы Костя или Евгений позволили себе слопать
что-нибудь без разбору, от нечего делать, вроде бы как за компанию. На их
столах всегда присутствовали чистые, здоровые, органично сочетающиеся,
аппетитно дополняющие друг друга продукты. Это проистекало от хорошего
воспитания, передалось в генетическом арсенале. Они никогда не
сквернословили всуе, не опускались до выяснения отношений на подзаборном
жаргоне, хотя могли и умели постоять за истину.
Костину маму величали Эльвира Викторовна. Обратите внимание, девочку,
родившуюся в гремучие двадцатые, когда выбор для многих сурово колебался
между Клавой и Октябриной, нарекли чудесным именем Эля. Этим благородным
актом сразу же был очерчен непреступный рубеж между подлинным женским
достоинством и совковой быдлятиной. Костина мама удивительно красиво
готовила и подавала чай, курила очень дорогие папиросы, одевала роскошные
шелковые халаты, распространяя за собой по квартире тончайшие ароматы
дамских духов, в сочетании с легким табачным дурнопьяном. Эта женщина не
могла не волновать любого мужчину загадочностью, тайной своей неприступности
и очень глубоко затаившейся лукавинкой, до готовности очертя голову ринуться
в самую авантюрную житейскую ситуацию, с одним лишь непременным условием -
только без подлости, только без хамства.
Я, разумеется, рассказал вам о моих старых друзьях не без тайного
умысла, так сказать, для контраста, потому что имею намерение посплетничать
о нынешних временах, о сегодняшних наших соотечественниках. Лично для меня
очень показательным для характеристики нравственного состояния киевского
общества оказался так называемый "кассетный скандал". Много чего
обнаружилось в результате этой странной кампании, разные люди нашли в ней
ответы на свои собственные вопросы.
Никого не оставила равнодушным история с Гией Гонгадзе. Что тут
скажешь? Гия был взрослый, весьма грамотный человек, хорошо понимавший, в
какую грязную борьбу ввязывается на избранном поприще. Хождения за
правдой-маткой в те сферы, куда занесло увлекшегося парня - дело очень
рискованное. К тому же, как любил повторять бывший президент Леонид
Данилович, "по велыкому рахунку" сомнительное, на предмет положительных
результатов. Наверное, Гия был хорошим человеком, но как мужчина, как
журналист оказался профнепригоден, ибо проиграл свою борьбу, таковы факты.
Комментировать действия властей, в силу их крайней бездарности
и гнусности, для меня не представляется возможным.
Когда я впервые прочитал стенографию записей пана Мельниченка из-под
светлейшего пана Кучмы, меня, например, больше всего поразило обилие
ненормативной лексики в словарном запасе президента европейской страны. Не
хочу прослыть ханжой, я вовсе не отношусь к людям, не умеющим крепко
выразиться, но сквернословия Леонида Даниловича выглядели как-то уж очень
подзаборно. Так матерятся люди крайне ничтожные, что-то абсолютно убогое
читалось в этой брани. Фактически все диалоги в кабинете президента
построены на матерных словах, в самом дешевом, низменном воплощении, от
которого просто вянут уши.
А теперь припомните, слышали ли вы от кого-либо в нашей шляхетной
стране, включая самых надутых небожителей, будь то академиков, писателей,
народных артистов, а то и просто депутатов или министров, слова возмущения
по этому хамскому поводу. Оскорбился ли кто-либо из них публично. Подверг
ли кто-нибудь сомнению подлинность записей с точки зрения недопустимости их
отвратительной лексики. Как справедливо говорил один мой знакомый - "залупу
вам синюю, синюю". Потому что рыбак рыбака чует издалека, стало быть наш
президент и баста. А вот если бы, упаси господи, на пленке пана Мельниченка
обнаружилась какая-нибудь французская или латинская речь, да еще с цитатами
из Гегеля или Канта, тогда началось бы вавилонское столпотворение и наша
сраная элита воистину потеряла бы голову. Это все равно как Лаврентия Берия
взять да и нарядить в костюм Дюймовочки.
Если страна не желает, не умеет адекватно реагировать на паскудства,
творимые в самых высоких ее присутствиях, то дела у такой страны совсем
плохи, это мое единственное, личное наблюдение в связи с трескучим
кассетным скандалом. Когда бы в президентском кресле волею судеб оказался
один из моих вышеупомянутых товарищей, убежден, на иных языках, иные
проблемы обсуждались бы в кабинете главы государства.
А недавно в нашей стране избрали нового президента, без всяких, правда,
на то усилий с моей стороны. Я никого не собираюсь агитировать, но мое
отношение к выборам продиктовано никем еще не опровергнутой мудростью
первого псалма Давида: "Блажен муж, ибо не идет на совет нечестивых". Кстати
говоря, когда перед апостолами возникла необходимость сопричислить к
избранному кругу нового брата, вместо отпавшего от служения Иуды, они не
отважились заручиться собственным изъявлением, дабы не впасть в лицеприятие,
то есть не устроили демократического голосования. Но доверили это дело
жребию, полностью положившись на волю Божию.
Говоря по совести, мои личные симпатии рпебывали на стороне Виктора
Андреевича, хотя, с некоторых пор, в несколько укокоженном виде. Всем
памятна грязная история с попыткой физического устранения помаранчевого
кандидата в пору предвыборной кампании. В прессе широко освещалась эта
мрачная затея. В частности, по ходу освидетельствования приводился и
перечень продуктов, которыми потчевался кандидат в тот злополучный день.
Может я чего и запамятовал, но вот список, за который ручаюсь ответственно.
Виктор Андреевич выпивал в гостях водочку, коньячок и пиво. Кушал любезный -
арбузы, суши, раков и сало. Вот такой, знаете ли, изысканный букет
гастрономических фантазий, мягко перетекающий из английского ланча в
хорунжевский ужин, после которого любой нормальный человек, без всякого
диоксина, просто обязан оказаться в реанимации. Если бы я предложил одному
из моих вышеупомянутых товарищей опрокинуть кружечку пива, да закусить
кусочком арбузика с салом, скорее всего, они бы меня не поняли. Когда в
зарубежной светской хронике описывают дипломатические приемы, в обязательном
порядке приводят обеденное меню, чтобы люди имели представление о
деликатности гастрономических привязанностей высоких особ. Пытливому
человеку о многом могут поведать эти привязанности. Хорош в этом смысле
бывший киевский мэр Омельченко, в одном из своих нетленных интервью, по
поводу истории с отравлением кандидата в президенты, он откровенно заявил,
что настоящему мужику не страшна даже серная кислота. Оставляю этот шикарный
спич без комментариев.
Если внимательно познакомиться с биографиями большинства
представителей нашего политического бомонда, то окажется, что почти все они
выходцы из сельской глубинки. Я лично ничего не имею против селян и
полностью солидарен с Сергеем Есениным, который подрифмовал: "А этот хлеб,
что жрете вы, ведь мы его того - с навозом". Но вот, что настораживает.
Всем известно, хороший врач - это тот, который в третьем поколении. Хорошо,
когда и учитель в третьем поколении. Но ведь и парикмахер и президент тоже
желательно, чтобы в третьем поколении. Человеческая жизнь, она, как долгая
шахматная партия. Так не бывает, чтобы до двадцатого хода конь ходил буквой
"Г", а потом неожиданно начал ходить буквой "Z". Все, что мы проживаем от
самого детства, остается с нами навсегда. Если человек был однажды хозяином
платного туалета, а потом все-таки сделался очень важной персоной, прежние
элегантные запахи остаются при нем, несмотря на наличие самой расшанелевой
парфумы. В этом смысле я - убежденный сторонник хорошей семейной
преемственности и добрых фамильных традиций.
На свете бытует удивительно много сочиненных людьми идиотских
вопросов, к таковым, например, я отношу вопрос о фантастическом возрождении
немецкого государства после сокрушительного поражения во Второй мировой
войне. Потому что никаких великих секретов германского чуда в
действительности не было и нет, так же как и мифических успехов от
реализации "плана Маршала". Я, конечно, понимаю, что самое любимое наше
занятие - это обнаружение чудес, но ларчик открывается до смешного просто.
Есть такое, давно призабытое в нашей истерзанной стране,
чудодейственное понятие как житейский уклад. Это когда человеческая жизнь
строится на глубоких семейных традициях, когда из поколения в поколение
передается определенный образ жизни, связанный, прежде всего, с некоторой
профессиональной деятельностью. Когда закончилась мировая война, каждый
немец без суеты и спешки, не выдумывая ничего сверхъестественного, начал
заниматься своими непосредственными обязанностями, вытекающими из его
традиционного семейного уклада. Именно так, как рекомендовал булгаковский
профессор Преображенский. Парикмахер, как это делали много веков подряд
предшествующие ему поколения, взял в руки ножницы, колбасник принялся
строгать поросятину, дипломат - устраивать внешнюю политику страны. И жизнь
государства очень быстро обрела устойчивые, рациональные формы.
Я хочу спросить, вы можете найти человека (шизофреники не в счет),
который согласится лечь на операцию в больницу, в которой в результате
сиреневой революции уборщицы заменят на местах хирургов, а последние
переместятся к швабрам уборщиц? Между тем в нашем разлюбезном отечестве все
и всегда делается через задницу, не исключая лечение ангины. У нас если
хлебороб оказывается в круговерти государственного переполоха, то, вместо
того, чтобы продолжая дело своих отцов, добросовестно пасти гусей и
трескать арбузы с салом, не доставляя никому хлопот, мы начинаем биться в
истерике по поводу своей необыкновенной европейскости, навязывая миру
никого не интересующие геополитические откровения. Но самое основное -
расталкивая всех локтями, пытаемся настойчиво продираться в генералы. При
этом, как и полагается карикатурным генералам в гусиных перьях, играем
по-крупному, скоморошничаем на весь белый свет. А вот если доктор наук, то
так и норовим оказаться в сторожах или кочегарах. В шестидесятые годы
половину сторожей и кочегаров в стране советов составляли люди с высшим
образованием, причем, смею заверить, не худшего десятка. Все это и есть
совковое чудо, в противовес скучнейшей немецкой обыкновенности. Когда я
вижу, прошу прощения за совсем интимную подробность, как висит мотня у
многих наших несравненных депутатов, министров, в том числе и тех, кто по
положению обязан служить эталоном мужской элегантности, сам порой начинаю
путаться,
что есть явь, а что - откровенное чудо.
Когда лицезреешь виртуозные коленца иных наших гигантов политического
бомонда, невольно приходит на память известная миниатюра непревзойденного
лицедея Аркадия Исааковича Райкина. В одном из своих гениальных номеров
артист выскакивал с идиотской мордой на сцену и орал во всю глотку: "Ну и
дураки вы все!". Вот так и великие украинские реформаторы считают, что
подавляющее большинство народа - это все больше дурачье, которому не дано
знать, чего требуется человеку для полного счастья, а они, извините за
нескромность, не скажу кто. Хотя по тому, как приноровились бойко
размахивать руками перед святыми образами, следовало бы памятовать и
вселенскую мудрость: "Глас народа это глас Божий".
А еще скажу по дружбе, совсем доверительно, сейчас даже лошади сивеют
от зависти, готовясь к выходу на арену киевского цирка. Потому что шедевры
балаганного жанра, демонстрируемые на подмостках Верховной Рады, так
сказать, "самостийне шапито", не имеют сравнительных аналогов под вечерним
сверкающим куполом. Все клоуны мира не в состоянии изобразить что-либо
подобное. Когда я слышу, как наши высокие государственные мужи бьются на
вениках вокруг конституционной реформы, невольно заражаюсь дружным ржанием
цирковых лошадей. Разве можно придумать занятие глупее, нежели
реформирование чего-нибудь не существующего в природе? Наши великие
реформаторы никак не могут взять в толк, что плохих конституций не бывает в
принципе. Просто есть страны, где конституции соблюдаются, а есть такие как
Украина, где никто даже не собирается делать вид, что она кому- то может
помешать грабить доверчивый народ. Действующая конституция - это вовсе не
то, что растиражировано на бумаге печатной буквой, но именно и только то,
чем руководствуется общество в реальной жизни. Только после жесточайшего
менингита может зародиться в голове бредовая мысль, что в стране, устойчиво
занимающей одно из первых мест в мире по коррумпированности, читай по
легализованному воровству, существует какая-нибудь конституция. Когда наши
депутаты размахивают перед телекамерами этой, застенчиво демонстрирующей
свою невинность книжицей, невольно вспоминается недавнее прошлое, в котором
почти сто лет подряд на каждом заборе писали: "Да здравствует коммунизм!",
то есть вы как бы еще и не ждали, а мы уже приперлись, но жизнь людей от
этого краше не становилась. Это все равно как долго малевать в подворотне
какое-нибудь сладострастное словцо и с нетерпением, суча ногами, дожидаться
оргазма.
Интересно пофантазировать. Вот представьте, на Украине появилась
волшебная конституция с одной единственной статьей. В ней огромными
золотыми буквами выведено: "Брехать не можно". И тогда, видит Бог, мы
сделаемся свидетелями необыкновенного чуда. Роскошные оконные проемы здания
Верховной Рады вдруг затянутся не очень ажурными, стальными решетками.
Возникнут заборчики самого излюбленного дизайна, поднимутся вышки, засветят
прожектора и словно радуга, перекинется шикарная триумфальная арка с
бессмертным жигловским приветом: "Вор должен сидеть в тюрьме". И от себя
надеюсь, что рядом с этой веселой конторой появится трамвайная остановка с
чудесным названием "Лукьяновская".
Слышу, видчуваю, как весь этот взбесившийся "свинтус- грандиозус"
ударяет себя в державные груди, уже и не ведаю каких интригующих размеров.
Дабы оскорбившиеся барыги и горлопаны спустили пар, оставив в покое
паровозные гудки, отвечаю в очень щадящем режиме. Я ведь ничего нового не
открываю, просто опираюсь на публичные выступления все тех же гневающихся
кандидатов в депутаты Верховной Рады, в ходе прошедшей выборной кампании.
Это они повсеместно, брызжа слюной, утверждали, что в рядах их оборзевших
визави на пятьдесят процентов прописалось откровенное жулье, попросту
говоря, профессиональных уголовников. Но оставшаяся предполагаемая половина
состоит вовсе не из херувимов. Это те, кто способствует, покрывает, знает,
но молчит. Уголовный кодекс предусматривает за все эти "благородные" деяния
полноценную ответственность. Так что, как подсчитал все тот же Глебушка
Жиглов, по десятке вам, господа, никак не меньше.
Говоря совсем серьезно, наша страна - это огромная, величиною в сто
лет, незаживающая рана, которой просто не дают возможности затянуться,
обрести здоровую ткань. Все эти бесконечные "из грязи в князи" и наоборот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг