ременные петли, четко прострачивалась вызывающая уважение ширинка. Штаны
украшали благородного кроя карманы, выточки, все скомбинировано крепко,
рельефно. Одним словом - шедевр.
В пятьдесят восьмом году дядя Павел с супругой и двумя сыновьями
наконец-то въехал в государственную квартиру, ведь до этого они горемыкали
по чужим углам. Родина предоставила советской трудовой семье, за верную
многолетнюю службу, в личное пользование двухкомнатную "хрущевку". Какое
привычное слово, но сколько значения, сколько смысла таит в себе это
коммунистическое сладкозвучие. Помню, как сейчас, на новоселье к дяде Павлу
я ехал с папой и мамой в деревянном, гремящем трамвае, с большим внутренним
подъемом, искренне радуясь за своих близких родственников. Папа держал в
руках новенькие, с блестящим никелированным маятником, настенные часы. Но,
как говориться, человек предполагает, а "хрущевка" располагает.
Прозрение не заставило долго ждать. Оказавшись в прихожей, у меня
возникло ощущение западни, полная иллюзия плена, такое впечатление, что ты
попался и это уже навсегда. Радость тотчас сменилась недоумением. Обойдя
квартиру-мышеловку, с застенчивой мини-кухней и еще более мини-сортиром, мы
все еще улыбались и поздравляли новоселов, но чувство досадной обманутости
просматривалось на всех лицах. Мне, между прочим, никогда в жизни не
случалось пользоваться в полном объеме услугами совмещенных хрущевских
санузлов. Интересное дело, в них устроено все настолько компактно, что,
очутившись в так называемой сидячей ванне, ты немного пребываешь и в
унитазе. Потому что, как не верти, если туловище расположено в ванне, то
голова обязательно окажется при унитазе, если же голова в ванне, то
задница, опять-таки, норовит пристроиться в объятия холодного керамического
седалища.
А теперь сами призадумайтесь: может ли человек,
выскочивший из совмещенного малогабаритного санузла, практически из-под
унитаза, прискакать на городскую площадь и публично требовать от своих
властей немедленного вывода советских войск из Чехословакии? Как вам
вопросик, он же и ответик на бесконечные поиски причин всех несчастий,
обрушившихся на наш очумелый народ и продолжающих сыпаться нескончаемым
камнепадом. Унижения, которым подверглись мои соотечественники за годы
краснопузой власти, не поддаются никакому измерению. Это дикая ложь,
вопиющая неправда, что возникновение "хрущевок" продиктовано жилищной
необходимостью. Эта необходимость живуча в нашей стране, как перпетуум
мобиле. Но уж лучше жить в коммуналке, на чужой квартире, однако все-таки с
надеждой на обретение достойного человеческого жилища, нежели оказаться в
унизительно-издевательском благополучии до конца своих дней. Мой родной
дядя Павел, фронтовик, кавалер солдатской "Славы", так и покинул этот мир
не отведав, не испытав элементарного удовольствия от купания в большой
чугунной ванне, где можно свободно потянуться, расслабить уставшие члены и
ощутить, убедиться, что жизнь - действительно прекрасная штука.
Сталин в этом смысле был стократ умнее. Он точно знал, что надежное будущее
созидается методически, упорно, без суеты и
спешки. Ведь наша квартира на Красной площади и по прошествии полувека
остается вожделенной мечтой многих современных состоятельных людей. Загоняя
своих граждан в хрущевки, власти фактически ввергали их в звероподобное
состояние и закладывали на будущее неминуемую гибель страны. Потому что
рядовой труженик, испивший утренний чай в хрущевской кухне, где и трем
тараканам невозможно разминуться, не потревожив друг друга не очень
растопыренными усами, должен был отправляться на производство и
конкурировать со штутгарским слесарем-сборщиком на ниве производства
автомобилей. Отсюда, с кухни, с утреннего чая начинается непостижимая для
многих разница между "Мерседесом" и "Запорожцем".
В Советском Союзе, за годы большевистского маразма, была создана
уникальная среда обитания, из которой, как из гвоздильного станка
выплевывались удивительно примитивные, очень похожие друг на друга,
товарищи-граждане. Как справедливо заметил советский поэт Николай Тихонов:
"Гвозди бы делать из этих людей, в мире бы не было крепче гвоздей". Когда я
говорю о среде обитания, имею в виду весь материально-вещественный мир
нашего окружения. Противно вспоминать висячие книжные полки, серванты с
хрусталями, стены в плебейских коврах. Все эти прелести совкового
благополучия доставались человеку с огромным усилием, в страданиях, как
награда за доблестный труд или свидетельство его изворотливости. Поголовная
безвкусица, выхолощенность, унифицированность примитивного совкового быта,
особенно постсталинского периода, поражали своей убогостью и, конечно же,
очень корректировали духовное содержание подрастающих поколений.
Нельзя упрощать степень влияния окружающего предметного мира на
качество формирования человеческой личности. Не к ночи будет сказано, но я
никогда не поверю, что если повесить над детской кроваткой одну из
гипсовых, крашенных грязной охрой уродливых масок, которыми буквально
наводнили страну в начале перестройки, то из этой дитятки вырастет
какой-нибудь Шопен или Моцарт. Вот хоть тресни, никогда не одолею, о чем
думает взрослый дядя, неся в собственный дом, по собственной воле подобную
гадость. Все эти уродливые гримасы приплыли в наши края из джунглей, от
племенных народов, живущих в первобытном состоянии. Принося в дом частичку
их культурологической среды, мы как бы погружаемся в туземное бытие, и
тогда остается один только шаг в компанию аборигенов, закусивших филейными
прелестями несчастного Кука.
Сегодня почти невозможно встретить в чьей-либо квартире настоящее,
подлинное произведение искусства. Даже известные люди, имеющие претензию на
некоторую причастность к культуре, удовлетворяют свои запросы на вернисажах
Арбата и Андреевского спуска, в действительности на уровне китча. По
художественным достоинствам любое творение неутомимых базарных поставщиков
мало чем отличается от гипсовых страшилищ, привезенных с уличных развалов
республики Бангладеш. Невозможно переоценить значение присутствия в
человеческом жилище хотя бы одного подлинного произведения искусства. Оно
как свет зари, как камертон благовеста наполняет весь дом особым ароматом
деликатности и чистоты, связывающей нас с божественной предвечностью. В
таком доме никогда не вырастет мерзавец, негодяй не приживется под этюдами
Левитана, не развернется в присутствии мейсенского фарфора.
Практически все советские люди родом из китча. К деградации духовного
состояния общества основательно приложились наши любимые художественные
музеи. При этом, чем выше статус музея, тем значительнее мера его вины
перед собственным народом. Несметные запасники, которые буквально трещат от
хранящихся там материалов, были созданы по преимуществу на основе изъятых у
населения предметов красоты. Если раньше миллионы прекрасных художественных
произведений выполняли очень необходимую и благородную работу - они
формировали духовный облик людей, то теперь томятся в заточении, в подвалах
наших выдающихся музеев.
Давно набрыдло пресловутое сравнение музейных коллекций с блуждающими
айсбергами, но ведь именно невидимая, подводная ледовая глыба сразила
бедолагу "Титаник". Точно также незадействованная в экспозициях, большая
часть музейных собраний, смертельно ранит наше одичавшее общество, живущее
вне культурно-исторического контекста.
Речь не идет, конечно, о Рафаэле и Сурикове, но доложу вам, что даже у
моего родного деда, деревенского кузнеца, имелось в наличии прекрасное
столовое серебро, вышедшее из известных мастерских ювелира Хлебникова. До
меня дошла чудом уцелевшая серебряная чарка, которой дедушка имел
удовольствие пользоваться. Имел удовольствие пользоваться изделием
Хлебникова и я. Очень советую, обязательно обзаведитесь старинной
серебряной чаркой. Возвращаясь домой из нелегких мужских дорог, присядьте к
обеденному столу с любимой супругой, наполните старинное серебро крепкой,
холодной водочкой, пригубите чарку и вы обязательно ощутите на устах
живительную прохладу благородного серебра, проникающую в самое сердце вашей
уставшей плоти. Мера напитка, глоток предельно выверены, ни капли ни взять,
ни добавить. Все настолько умно, удобно, приятно, что вы уже никогда в
жизни не притронетесь к этим псевдохрустальным рюмочкам и стопочкам,
легкомысленно позвякивающим в хлипких совковых сервантах.
А еще у меня хранится приданное бабушки Ульяны - старинные, с боем,
настенные часы. Помню их с раннего детства. Каждое воскресенье папа
самолично поднимался на ореховый стул, потолки-то были будь здоров, и
заводил часовой механизм. Ритуал очень строгий, никто не смел самовольно
забавляться пружинным ключом или подводить циферблатные стрелки. Папа делал
это основательно, не торопясь, мягко вкладываясь в старинный "бэккеровский"
механизм. Настоящий часовой ход сродни семейному гимну. Все живущие в доме
круглыми сутками купались в этих глубоких, умиротворенных звуках, они
задавали особый ритм всей нашей жизни. Ритм спокойный, надежный, весьма
располагающий к любви и добропорядочности. Я иногда слышу звуки
мобилки-будильника, напоминающей моей дочери о необходимости собираться в
университет. Это даже не звук, какая-то электрическая суматоха,
напоминающая хаотическую возню нереализовавшихся сперматозоидов. До чего же
жалко нынешнюю молодежь, досадно за родную дочь, но ведь ничего не
изменишь, ничего не поделаешь.
Размышляя о всех надругательствах над средой нашего обитания,
невозможно обойти вниманием, мучительно подбираю смысловой эквивалент, и
культуру градостроительства, особенно в части нынешнего церковного
строительного бума. Сравнительно недавно завершилось возведение
Михайловского Златоверхого собора в городе Киеве. Казалось бы, чего желать,
когда храм красуется во всем своем великолепии. Однако массового ликования
верующих людей, в этой связи, как-то не очень заметно. Неверующим же
одинаково весело - что строить, что взрывать. Наши высокие правители,
отличающиеся, как известно, исключительной набожностью, в простоте душевной
смотрят на храм Божий, как на "Ваньку-встаньку". Махнул рукой - рухнуло,
махнул другой - заново вскочило. Между тем практика возведения и содержания
культовых сооружений имеет строгую религиозную традицию, освященную
церковными таинствами и многовековым христианским опытом. Как бы хотелось,
чтобы эта область человеческой деятельности осталась неприступной для
большевистской методологии.
Я вот все ломаю голову: а для чего, собственно говоря, нынешним
властям потребовалось возводить столь дорогостоящий архитектурный комплекс,
как Михайловский Златоверхий. Сказать, что православному люду тесно в
киевских церквях, это будет, мягко говоря, не совсем верно, ибо храмы наши
во время богослужений, как правило, полупусты. Предположить, что власти
руководствуются желанием возвернуть древнему Киеву его старинный,
дореволюционный облик - значит отказать властям в наличии здравого
рассудка, ибо такая задача невыполнима в принципе, да и нелепа сама по
себе. Ведь тогда придется возрождать и "конку", да пожалуй и "золотарный"
промысел. Если заподозрить, что киевские власти страдают от переизбытка
средств, значит их усилия следует обратить к более животрепещущим нуждам
общества. Не худо, например, выстроить приличный интернат для нашей
беспризорной детворы, да много чего хорошего можно осуществить с помощью
этих средств. А быть может, мы являемся свидетелями негласного
соперничества между нашей столицей и Москвой, где с переполоху отчебучили
вроде бы как настоящий храм Христа Спасителя.
Почему я сомневаюсь в подлинности вновь возведенного храма Христа
Спасителя? Да прежде всего потому, что подменен, утрачен феноменологический
побудительный мотив возникновения этого сооружения. Люди, возводившие
первозданный храм Божий, вкладывали в свое детище сердечное духовное
благодарение Господу за освобождение России от иноземных завоевателей.
Нынешние радетели восстановления храма Христа Спасителя руководствовались
совершенно иными побудительными мотивами. Вся их суматошная деятельность
неприлично откровенно напоминает мрачные времена покупателей и торговцев
индульгенциями. Как ни кривляйся, но голая правда состоит в том, что власти
фактически вознамерились откупиться звонкой монетой за свои преступления
перед церковью Христовой. Не уверен, что Всевышний склонен поощрять
подобные игрища. Есть что-то карикатурное в данном грандиозном проекте,
весьма напоминающим судьбу кремлевской Царь-пушки, отлитой, как оказалось,
на потеху почтенной публике.
А еще немаловажно вот что. Сегодняшние зодчие принципиально не в
состоянии воссоздать старинный памятник в полном объеме, как с технической
стороны, так и с художественной точки зрения. Ставить перед собой подобную
задачу так же нелепо, как требовать от наших далеких предков, возводивших
Михайловский Златоверхий, умения конструировать космический ракетоноситель.
Я полагаю, нет нужды выстраивать бесконечный список уникальных атрибутов
храма Христа Спасителя или Михайловского комплекса, которые ставили их в
ряд всемирно известных памятников культуры. Атрибутов, которые мы утратили
навсегда - невосполнимо. Поэтому сегодня, в сущности, возводятся некие
фантомы, наподобие призраков из музея восковых фигур. Вроде бы и похоже,
совсем близко, а вот пойди ж ты - не поведешь под венец.
Старая истина учит: в одну и ту же воду нельзя войти дважды.
Современные строительные технологии основаны на цементных композициях, в
отличие от старинных яичноизвестковых связующих веществ. К тому же почти
все сегодняшние конструктивные элементы имеют стальное или железобетонное
решение, что делает нынешние сооружения абсолютно непригодными для
религиозных богослужений. Надо обладать совершенно крокодильей
толстокожестью, чтобы не чувствовать весь холод, всю нежизнетворность,
заэкранированность этих глухих бункеров, куда не проникает ни один
божественный посыл из Царствия Небесного. Никакой истинно верующий человек,
находясь под железо-бетонным перекрытием современных храмов-бункеров, не в
состоянии ощутить на себе небесный покров Пресвятой Богородицы.
Однако зачем-то ведь возникают, появляются на свет Божий эти помпезные
сооружения. Подозреваю, что в основе рождения современных храмов-призраков
лежит интеллектуальная беспомощность нашей общественной мысли. Только
неумение разглядеть перспективу, явная неспособность общества
прогнозировать свое будущее, заставляет нас жить с головой, обращенной в
прошлое. Мы постоянно копошимся в старых временах, кого-то там хулим,
кого-то оправдываем и все ищем, безнадежно ищем оправдания дню
сегодняшнему. И боимся, малодушествуем по дне завтрашнем, ибо не видим себя
в нем. Спору нет, люди должны обращаться к памяти прошлого, но созидать-то
надо день сегодняшний, устремленный в будущее. Лишь только то общество
может рассчитывать на безоблачное процветание, которое своими творческими
усилиями как бы опережает время, и уж ни в коем случае не пытается
возвернуться в состояние давно прошедшего.
К тому же, лично я, например, очень тревожусь, весьма опасаюсь, что
если разрушение Михайловского комплекса было чудовищным надругательством
над телом Христовым, то нынешнее его как бы восстановление легко может
обернуться в надругательство над кровью Христовой. Ибо страшным,
трагическимдляправославнойцерквибылразгулбольшевистской чумы, но более
коварными, для самого православного духа могут оказаться большевистские
методы руководства над церковным домостроительством. По разрушительным
своим масштабам, по губительности для всего православного исповедания
второе надругательство куда как страшней и зловещей, нежели первое. Потому
что те же самые шкодливые руки, которые много лет подряд настойчиво мостили
на вербного ослика кремлевских вождей, ничтоже сумящеся норовят возвести на
броневике Голгофское ристалище.
Могу, без труда , изложить длиннющий поименный список этих шкодливых
лап, но, во-первых, бумагу не хочется марать и еще - очень противно. Взять
того же первого президента нашей страны. Леонид Макарович в бытность свою
долго возглавлял идеологический отдел ЦК КПСС Украины. Стало быть, с утра
до ночи, с неописуемым сладострастием измывался над религиями наших
народов. За свою шикарную жизнь он настрочил столько всевозможных
сатраповских циркуляров, оскверняющих церковь, унижающих исповедальные
чувства людей, что черти в аду последнее время постоянно ломают от
недоумения рога и копыта: оказывается они еще не научились делать жаровню,
способную вместить всю эту гадость и запечь фигуранту именинный большой
каравай. Сделавшись президентом страны, ясновельможный пан Кравчук
разумеется не угомонился, он с удвоенным усердием принялся дожирать
православную веру, незаметно подкравшись к ней с другой стороны.
Самостийный церковный раскол, учинимый этим комиссаром от религии в кожаном
картузе, бездарно расчленивший страну на Восток и Запад, уже принес и еще
доставит нашему народу столько хлопот, столько несчастий, что и предугадать
невозможно. Это как раз и есть классический образчик водружения Креста
Господня на башне бронепоезда, или все тот же "куцен-бацен" в исполнении
солиста кремлевского ансамбля зажигательных песен и плясок.
Каждому нормальному человеку должно быть понятно, что негоже открывать
танцевальную площадку в Бабьем Яру, у подножия памятника жертвам
фашистского зверства. То есть, открыть-то там развлекательное заведение, в
принципе, конечно, можно, и как знать, может так и случится, но с точки
зрения человеческой морали делать это нехорошо. Вообще, в цивилизованном
обществе существует много различных мест, где делать что-то хорошо, но
что-то и нежелательно. Как водится, чем больше хамства, тем больше
вседозволенности, ведь дикарю позволительно все и в любом месте.
К возведению храмов Божьих, во все времена, окромя нынешнего, люди
относились с величайшей бережностью. Места, на которых возводились храмы,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг