Даже Кашкет давно уже примостился на краешке деревянной скамейки, потирал
от нетерпения руки и едва сдерживал активное желание опрокинуть грамм
двести смирновочки.
- Вот и наступил, Михаил Афанасьевич, Ваш звездный час, - со старта
обрадовал автора знаменитого романа комдив. - Нынче же примемся ставить на
сцене армейского клуба Вашего Мастера за одно с Маргаритой. Все
складывается на редкость удачно, как хорошая партия в домино, даже
Маргаритушка, не дающая промаху пулеметчица наша, собственной персоной к
первому действию пожаловала. За все вместе предлагаю выпить
безотлагательно.
В полном согласии компания сдвинула налитые до верха чарки.
Последовав примеру своего командира, все общество дружно накинулась
отведывать извлеченные из щедрого чумайсовского сидора закуски. Беседа
завязалась без всякого принуждения, выпившие люди на удивление легко стали
азартно обсуждать предстоящий спектакль. Самый живой интерес вызвало
выдвижение соискателей на предстоящие роли. Более всех горячился Кашкет,
непрестанно напоминая присутствующим о своем неоконченном консерваторском
образовании и, как следствие, о законной претензии на одну из заглавных
ролей. Может быть только один ординарец не выражал явным образом великой
привязанности к лицедейскому жанру.
- Полюбуйтесь, Михаил Афанасьевич, красавицей нашей Анюткой, -
мурлыкал на ухо писателю слегка повеселевший комдив, - разве подберешь на
роль Маргариты более привлекательную актрисочку драматического жанра. Она
тебе хоть Джульетту, хоть Тристана вместе с Изольдой, без всякого грима,
как на блюде преподнесет. Вы случайно, когда роман свой писали, не заезжали
тайком к нам в пулеметную роту?
- К вам в пулеметную роту, признаться, я не наведывался, с
демонстративным сожалением заявил сочинитель, но только сценарий
произведения будет таков, что Маргарите придется неоднократно голой на
публику выходить. Это довольно непростая для актрисы задача. Ей ведь
необходимо при этом и свое достоинство и драматизм ситуации полностью
сохранить. Не представляю, как ваши красноармейцы будут реагировать на
подобные сцены. С другой стороны, переделать что-либо в романе нет никакой
возможности, сразу развалится вся литературная ткань.
- Вы, товарищ Булгаков, по-моему очень недооцениваете нашу
революционную молодежь, - выразил уверенность Чапай. И тут же задал
пулеметчице прямой и принципиальный вопрос: "Скажи мне и писателю, Аннушка,
сможешь перед всеми бойцами на сцене без порток прогуляться".
- Если, чтоб жеребцам нашим поглазеть - конечно, не стану. А если для
дела революции потребуется, все смогу, - как на военной присяге отчебучила
захмелевшая Анка и начала немедленно стягивать с себя гимнастерку.
- Да погоди ты, не враз, - принялся осаживать ее командир и подмигнул
Михаилу Булгакову. - Это потом, по ходу спектакля, когда все артисты войдут
в свою роль и публика поймет, что наступил самый подходящий момент.
И уже обращаясь непосредственно к писателю, комдив не без гордости
поинтересовался: -
Ну как Вам она, Михаил Афанасьевич?
- Да что Вам сказать, - выразил свое не совсем определенное мнение
автор, - мне почему-то Маргарита немного скромнее, субтильней чуток
представляется.
- Вы на что намекаете, уважаемый приезжий писатель, - начал заметно
волноваться Петруха и физиономия его стала набирать по окрасу спелость
серединки арбуза. - Анка не просто трижды раненый орденоносец, не только
лучшая пулеметчица в целой дивизии, она ведь еще и невеста моя. Советую
повнимательней относиться к словам.
- Ни на что я, собственно говоря, не намекаю, - развел руками
Булгаков, - просто смелость для меня несколько непривычная, не очень
соответствует персонажу. Если Вы обратили внимание, Маргарита является
женщиной довольно тонкой организации. Что бы так сразу, пуговицы на себе
приниматься расстегивать, согласитесь, не совсем вяжется с фабулой
произведения. А так ничего, Аннушка у вас девушка весьма даже славная, - и
Булгаков для верности продемонстрировал перед ординарцем поднятый большой
палец правой руки, а черный кот, вторя ему, закивал головой.
После череды произнесенных и закрепленных смирновочкой тостов,
отдельно за здравие гостя и отдельно за здравие комдива, за победу
революции и даже стоя за благоухание присутствующих дам, общий градус
восторга по поводу предстоящего спектакля стал понемногу затухать. Чтобы
поддать куражу, взбодрить буксонувший тонус застолья, Чапай велел денщику
принести балалайку и сыграть что-нибудь задушевное обществу, хорошо бы про
белые акации и гроздья душистые. Кашкет с готовностью метнулся в шалаш и
вывалился оттуда с неразлучной трехструночкой. Пока музыкант подстраивал
инструмент, прохаживаясь возле шалаша и сосредоточенно глядя куда-то под
макушки сосен, комдив неожиданно поинтересовался у писателя:
- А зачем это, Вы, Михаил Афанасьевич, биографии богам от себя
сочиняете? Ведь в Писании ни про какого Крысобоя, ни про какую собаку,
стерегущую Понтия Пилата, ничего не написано. Воля Ваша, но на мой взгляд,
в рисковые кости играете. Хорошо, если в мире атеизм окончательно одолеет,
а неровен час пролетит. Вдруг на поверку окажется, что Бог действительно
существует, при полном комфорте, и Ваша фантазия не очень понравится на
небесах. Простите, но ведь могут спокойненько и к ответу призвать. И охота
Вам, по чем зря, рисковать? Пожалеете, когда кочегары примутся на
сковородке, как семечки жарить, да в бурлящей смоле кипятить, пока не
усохните до размеров кухонного таракана. Не позавидую Вам.
- Вы, Василий Иванович, не очень то доверяйте поповским талмудам, -
посоветовал комдиву несколько протрезвевший сочинитель биографий богов. И
кот на плече у писателя принял воинственную стойку. - Бог, Он если и есть,
не напрасно Творцом называется. Всяк творящий на этой Земле дело горнее
делает. Ничто не запрещает большому художнику изображать Спасителя
литературными красками. Вы же не боитесь впереди эскадрона в атаку идти,
почему я же должен в своем ремесле чего-то бояться?
- Я бы на Вашем месте не торопился сравнивать наши заслуги, -
предостерег писаку Чапай. - Одно дело с беляками за народное счастье биться
и совсем иное дело, порядки среди богов на свой лад заводить. Все-таки в
первую очередь, мы обязаны в дивизии со своими людьми разобраться,
справедливый порядок восстановить, а уж потом, коли так невтерпеж, за богов
приниматься.
- Я полагаю, про счастье народное, это Вы для красного словца
хватанули, - немедленно отреагировал гость. - Счастье не бывает народным,
оно касается только отдельного человека, - и кот на плече, вторя писателю,
опять закивал головой. - Если Вас всерьез смущает религиозная сторона моего
романа, можно отказаться от "Мастера и Маргариты" и поставить на сцене
армейского театра "Собачье сердце". Неплохой может получиться спектакль, и
главное, для личного состава весьма поучительный. В Разливе, я смотрю, и
балалайка имеется, все реквизиты у вас на лицо.
Тут уж Кашкет, по собственной инициативе, выдал на полную катушку
знаменитую "Барыню". Так завернул, так пробежался по медным ладам, что
казалось близлежащие деревья не совладают с собой и пустятся в пляс. Даже
если бы на балалайке можно было играть только одну эту озорную мелодию, все
равно трехструночка была бы великим музыкальным инструментом. Если скрипка
существует исключительно для того, чтобы изливать драматическую долю
евреев, то без балалайки невозможно объять и осмыслить скоморошно великую
душу России.
- Можно, конечно, и сердце собачье поставить, - покладисто согласился
Чапай, - только Фурманов это произведение не шибко приветствует. Да и я,
признаться, не совсем понимаю его. Странная выдумка, что-то там не по делу
против крестьянства и пролетариев наших нафантазировано. Вам бы не мешало
иногда с "Капиталом" хоть маленько сверяться.
- Ничего странного, как раз в сердце собачьем и нет, - возразил
писатель. - Произведение о том, что наука сейчас появилась передовая,
хорошенько запомните "генетикой" называется. В соответствии с этой наукой,
человек не очень качественного происхождения никогда, ни при каких
обстоятельствах не сделается полноценной культурной личностью. Ведь иные,
по простоте душевной, всерьез полагают, если Шарикова посадить в шестериком
запряженную тачанку и снабдить акциями Промнавоза, из него может получится
порядочный человек. И, как всегда, ошибаются. Потому что именно акции
Промнавоза и являются визитной карточкой господина Шарикова. Случайному
человеку они ни в жизнь не достанутся. Волга ведь почему впадает в
Каспийское море? Ей просто некуда больше деваться. Вот так и акциям
Промнавоза некуда больше деваться, кроме как только идти на откорм
жеребячьего племени.
Кот на плече у писателя несколько раз противно мяукнул, в знак
согласия со своим знаменитым хозяином, и нежно погладил его правой лапой по
голове. Странное складывалось впечатление, что это вовсе не кот при
писателе, но знаменитый сочинитель прибыл в Разлив при черном коте.
- А я вот, что скажу Вам, товарищ Булгаков, - перешел на официальный
тон Василий Иванович, - у нас здесь хотя и не дискуссионный писательский
клуб, но советовал бы не увлекаться сверх меры своими фантазиями. К тому
же, для соблюдения справедливости, Вам следовало бы написать и вторую часть
своей вызывающей книжки. Согласитесь, было бы честно, пересадить гипофиз
белого офицера какой-нибудь голодной дворняге и продемонстрировать, как из
нее получится Кант или Гегель. Помяните мое слово, из этой закваски
вырастет такое ничтожество, не то, чтобы кошек бездомных, даже комнатных
мышей не заставишь ловить. Будет только ананасы с утра до ночи трескать и о
судьбах человечества, ковыряясь полированным ногтем в носу, рассуждать.
Писательский кот обнажил в недовольстве злые клыки, к тому же исказил
свою морду почти что в жабью гримасу. Чапаю даже послышалось со стороны
озера мерзкое кваканье, отдаленно напоминающее обидное слово "дурак". До
чего же захотелось выхватить командирскую шашку и поквитаться с ненавистным
котом, чтобы до последнего дыхания помнил, как полагается вести себя в
присутствии полного Георгиевского кавалера.
Трудно справившись с волнами наступающего гнева, комдив настоятельно
предложил Булгакову:
- Вы, пожалуй, возвращайтесь потихоньку домой, а надумаем
ставить спектакль, обязательно вспомним про автора.
- И уже обращаясь непосредственно к денщику, сделал распоряжение:
Сопроводи почетного гостя на лесную тропинку, Кашкет, выведи вместе с
его чудесным котом.
Оставшись втроем, комдив, ординарец и Анка не стали строго судить
несмышленого господина Булгакова. В самом деле, чего толкового можно было
ожидать от штатского шелкопера? Поэтому зарядили по полной веселящей душу
смирновочки и заголосили любимую песню Чапая "Черный ворон".
Глава пятая
Капелевцы между тем в последнее время распоясались окончательно, на
подступах к границам Чапаевской дивизии становилось неспокойно. Беляки
втихую перекрасили френчи в коричневые тона, с надеждой замести следы, и
начали концентрировать ударные группы отборных войск, вне всякого сомнения,
готовясь к решительным наступлениям на позиции Красной Армии. Особое
коварство капелевцев заключалось в том, что совсем недавно все гуленые и
бесхозые сотни, наводнявшие ближайшую округу, были по-честному поделены
парламентариями высоких противостоящих сторон и закреплены мировым
соглашением. И вот, несмотря на торжественные заверения жить по соседству в
любви и согласии, лазутчики стали доносить в Разлив секретные донесения о
точных сроках наступления вражеских армий. Комдив, полагаясь на храбрость и
лихость своих эскадронов, не очень то доверял сообщениям лазутчиков, потому
что выступление для капелевцев было бы равнозначным их собственному
уничтожению. По прикидкам Чапая, хватило бы пары знаменитых кавалерийских
атак, чтобы навсегда покончить с агрессором. Уверенности придавало и
героическое спокойствие комиссара. Вчера вечером у Василия Ивановича
состоялся с ним обстоятельный разговор о возможных последствиях после
выступления капелевцев и Фурманов развеял любые сомнения, чем очередной раз
подтвердил несокрушимую мудрость политики партии.
Комиссар тем оказался силен, что явился на совещание не с пустыми
руками, но под мышкой он припер видавшие виды старинные бухгалтерские счеты,
со скользящими по стальным спицам деревянными кругляшками. На законный
вопрос, что будем делать в случае вероломного нападения капелевцев, Дмитрий
Андреевич невозмутимо ответил:
- Ничего делать не надо, само все уладится, давайте лучше чаю попьем.
Вот так спокойно, как амазонский удав, успокоил рвущегося в бой
командира красавец Фурманов.
- Вы что, совсем одурели, - вскинув брови, удивился Чапай и саданул со
всей злости курительной трубкой о секретную штабную карту развернутую на
центральном пеньке. - Разве не понимаете, какая армада врагов на нас
надвигается. Всегда сокрушался, что Вы человек не военный, не умеете оценить
остроту стратегического момента. А я ведь рассчитывал на партийную Вашу
смекалку. Видимо, как всегда, самое ответственное решение придется принимать
самому. Такова незавидная доля всех великих полководцев. И Наполеон, и
Македонский, и Кутузов самые ответственные решения принимали в одиночку,
наперекор своим ближайшим помощникам. Хорошо, что потомки умели оценить по
достоинству мужество и красоту их стратегического искусства.
Но странное дело, высказанная легендарным комдивом быть может самая
сокровенная мысль, не произвела на комиссара абсолютно никакого действия.
Более того, складывалось впечатление, что она даже несколько развеселила
его. Об этом свидетельствовали горящие иронией глаза и откровенно
насмешливый, с подчеркнутым превосходством голос.
- Война, чтобы Вы знали, Василий Иванович, дело сугубо гражданских и никак
не военных людей.
Фурманов извлек при этом из кожаных штанов чистый батистовый платок и
основательно высморкался, так что с соседней сосны шарахнулись перепуганные
птицы.
- А заблуждаетесь Вы потому, - продолжил комиссар, - что с шашкой
своей все никак не расстанетесь. Скажу больше, партия считает, что любые
военные действия в нашей дивизии являются занятием исключительно и только
бухгалтерским. Вот обратите внимание на эти чудесные канцелярские счеты.
Нам точно известно, что у капелевцев запасено в арсеналах десять тысяч
патронов. Спокойно отбрасываем их на верхних зачетных костях.
Дмитрий Андреевич указательным пальцем зацепил стайку деревянных
кругляшек и профессионально метнул их на свободное поле. Костяшки издали
сухой, расстрельный щелчок и обособились на стальной гладкой спице,
демонстрируя собой десять тысяч смертоносных патронов.
- Предлагаю внимательно следить за моей мыслью, продолжил комиссар. -
Мы также по опыту знаем, что из четырех выстрелов в самом жестоком бою
только один достигает назначенной цели. Из этого следует, что нам
необходимо оставить на счетах две с половиной тысячи круглых костяшек по
количеству целевых попаданий. Теперь положим чуть ниже десять тысяч костей
по количеству наших сабель в строю. Делаем простое вычитание и получаем
замечательный вывод. Как только у капелевцев закончатся все патроны, вы с
семью с половиной тысяч оставшихся конников вступаете в бой и наголову
разбиваете обезоруженного противника.
- Как-то легко у Вас все получается, Дмитрий Андреевич, - сокрушенно
заметил комдив. - Две с половиной тысячи это же наших красноармейцев,
однополчан. Разве можно так легко и беспечно, словно мусор сбрасывать их на
канцелярских костях.
- А в этом как раз главная наша козырная карта заключена, - радостно
сообщил комиссар. - Мы ведь будем себе на уме. Поэтому выставим в переднюю
линию самых поганых, самых ненужных бойцов, всяких перерожденцев и
подкулачников. Вот капелевцы всех их за нас и пошлепают. Я с товарищами из
партактива совсем забодался собственную контру крошить, с этим делом
офицерики белые шустренько справятся. Нашей задачей будет только со спины
недобитых врагов народа аккуратненько пулеметами подгонять, и терпеливо
дожидаться, когда дивизия от всякой нечисти благополучно избавится.
Останутся самые лучшие, отборные кадры, с которыми в два счета угодим в
коммунизм.
Справедливости ради необходимо признать, что Фурманов все последнее
время ночами напролет метался с подручными на закрытой брезентом тачанке и
выдергивал из теплых постелей расплодившихся как саранча белогвардейских
лазутчиков. Всякого рода диверсантов, шпионов, вредителей развелось в
дивизии такое невероятное множество, что поутру с воспаленными, не
выспавшимися глазами и обветренными лицами доблестные защитники революции
буквально валились с копыт. А ведь на плечах и портупеях этих, бескорыстно
влюбленных в свою героическую профессию людей, лежала еще нелегкая забота о
перемещении личного состава на великие стройки коммунизма, что было связано
с тотальной индустриализацией. Не все красноармейцы активно проявляли
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг