благословением, неужели для вас даже этого мало? В цивилизованном обществе
должны же присутствовать хоть какие-то священные нормы, неприступные для
хамского попрания рубежи. К тому же Россия не приспособлена, не в состоянии
существовать без верховного единоначалия, равно как и без православного
исповедания. Еще учтите, что те правители, которые после нас в кремлевские
коридоры власти зайдут, окажутся не в пример паршивей. Их не то чтобы в
святые, пожалуй, не всякие черти в свою компанию с радостью примут.
В это время бродяга Кашкет, качаясь на пьяных ногах, подошел с
балалайкой к столу и заиграл в полную мощь инструмента "Боже, царя храни!".
Николай, законное дело, торжественно встал, троекратно перекрестился и
уронил, не без гордости, императорскую слезу. Величальное стояние,
наверное, продолжалось бы еще долго, если бы денщик не извернулся в ловком
музыкальном коленце и не подсунул на закуску "и в ямку закопал и надпись
написал". Венценосный гость просто рухнул на скамью, как подкошенный, и
обидно заморгал голубыми глазами.
- Хватит Вам лошадей смешить, сами то верите тому, что несете, - не
пощадил, морально уже поверженного императора, не на шутку отвязавшийся
Петька Чаплыгин. - Настоящим божьим помазанником был тезка мой Петр
Алексеевич, за таким императором можно было хоть в бой, хоть на праздничный
смотр без оглядки идти. Однако Ваше потешное царствование, иначе как
императорским недоразумением не назовешь. Вот Аннушку нашу посадили б на
трон, она не хуже Екатерины Великой с германцами без всяких соплей
разобралась бы, и порядок в собственной стране навела. Пусть Вас не
смущает, что невеста моя пулеметчица, у нее в душе Александр Македонский
сидит.
- Не могу согласиться с Вами, Петр Парамонович, - из последних сил
возразил полу поверженный царь Николай, - российской императрицей посадить
на трон просто так никого невозможно, для этого необходимо родиться на свет
под небесным благословением. Я уже не говорю о том, что государева служба
много знаний и мудрости требует, этому долго и упорно обучаться приходится.
Хорошую уху сварить без стряпчей науки едва ли получится, а страной
управлять много сложнее, гораздо ответственней.
- Прям уж, так-таки народиться надо, - не смогла промолчать, задетая
за живое пылкая Анка. - Попадались нам с Люськой в трофейных обозах бальные
платья, мы даже одевали их перед зеркалом. Можете не сомневаться, уважаемый
Николай Александрович, не хуже ваших дворцовых барышень выглядели. Вот
комдив наш, никаких академий никогда не заканчивал, а толстозадые
генералишки, да очкастые офицерики только пятки успевают намыливать. Наши
красноармейцы все их умные книжицы на самокрутки пустили и для всяких
удобств приспособили.
Петька, рассудив сам с собой, что царю требуется некоторая передышка,
для восстановления поникшего духа, решил переключить общее внимание к
Александру Ульянову и потому, не без лукавства, поинтересовался:
- А расскажи нам студент, чисто по дружбе, дело ведь прошлое, сильно
обрадовался, когда узнал, что большевики царскую семью порешили? Небось,
целую неделю от восторга не просыхал, всю зарплату в трактире спустил. Я бы
на твоем месте поступил точно так же.
- Что Вы такое выдумываете, товарищ Чаплыгин, - запротестовал порядком
заскучавший брательник вождя, - чему можно радоваться? Ведь там, в
Ипатьевском подвальчике, злодеяние великое было совершено. Говорю об этом со
знанием дела, с полной ответственностью. Подбор бриллиантов у дамочек был
красоты несказанной, под стать российской короне. Все это чертыхнулось
неизвестно куда, как ветром развеяло. За такие сокровища при хозяйском
подходе можно было в Америке бомбочки изумительные заказать. Карету
шестериком вместе с кобылами без труда на шпиль Петропавловской крепости
занести. Я так мыслю, что из-за бриллиантов все семейство и шлепнули. Что
поделаешь, жадность не одного фраера по жизни сгубила.
- А я ведь молюсь за него, негодяя, - возмутился растерявшийся Царь
Николай, - ходатайствую о прощении божьем.
- Вы бы за себя не ленились молиться, Николай Александрович, - легко
парировал студент, - не забывайте, что воля Господня, как и гнев, как и
милость его - нам неведомы.
Луна незаметно потерялась в размерах, и свечение ее сделалось не таким
тревожным, не таким магнетическим. Уже краем своим она коснулась верхушек
деревьев, готовая до срока провалиться в черноту леса. Гости заметно
заволновались, начали в нетерпении прощаться. Император всея малая, белая и
так далее Руси обратился персонально к Чапаеву:
- Благодарю Вас за радушный прием. Раки за столом и впрямь были
необыкновенно хороши. Оставляем Вас с надеждой, что все лучшее еще впереди.
Царь достал из верхнего кармана штопаной во многих местах гимнастерки
золотой перстенек, тот самый, который предназначался в качестве свадебного
подарка для пулеметчицы и, прямо глядя комдиву в глаза, вручил со словами:
- Девочкам моим он все равно там не нужен, передайте, кому сочтете
необходимым.
И взяв под руку, потерявшего ко всему интерес Александра, не
оглядываясь, торопливо направился в таинственный лес.
ЧАСТЬ II
Глава первая
Всякие времена переживала легендарная чапаевская дивизия, были в ее
роскошной биографии блистательные победы, были и суровые дни тяжелых
испытаний. Чего стоили одни только прощания с погибшими боевыми товарищами,
когда казалось, что нет никаких человеческих сил становиться с винтовкой в
строй и продолжать священное пролетарское дело. Но горе, которое накрыло
чапаевцев в эту годину печали, нельзя выразить никакими словами, невозможно
испить никакими страданиями. Отошел в мир иной, сказать по совести, сделав
вид, что отправился на тот свет, самый пламенный герой революции,
незабвенный Владимир Ульянов. В это невозможно без пол литры поверить, но
очень скоро к удивлению всех обнаружится, что ничего личного в мире ином
Владимир Ильич не забыл и покидать нас вовсе не собирается.
В Разливе пятый день кряду, без пробуда, без просыха Василий Иванович
вместе с затянутым в кожаный френч комиссаром, заливал неподъемное горе
единственно спасительной для русской души благодатью, никогда и никого еще
не подводившим утешительным средством. Кашкет давно уже безжалостно
опустошил все самогоноварильные точки, обшарил самые дальние закутки, где
не брезговали сдабривать ядреное зелье паленым табаком, а иногда и куриным
пометом. Выпито было все и денщик не имел даже малейшего представления куда
отправляться, если комдив, оклемавшись, потребует водки. Самогонки в
дивизии не осталось ни капли, хоть шаром, хоть тачанкой "вдоль по
Питерской" прокати. Однако потенциальные силы между самогонным могуществом
и телесным здоровьем Чапая оказались неравными. Врубившись очередной раз за
страдальным, уставленным пустыми бутылками и надкусанными огурцами,
пеньком, Василий Иванович сквозь шум головного прибоя неожиданно сообразил,
что если срочно не остановиться, не осадить лихого коня, появится хорошая
перспектива отправиться следом за Владимиром Ильичом, и скорее всего без
фараоновских почестей. Ценой героических усилий он сумел разомкнуть
оплывшие, словно губы у покусанной шмелями лошади, веки и увидел прямо под
носом красно-черную траурную повязку на кожаном рукаве безутешного товарища
Фурманова. Комдив ткнулся носом в эту трагических раскрасок тряпочку и
далеко не командирским голосом просипел:
- Митька, пора завязывать, иначе дело труба, так можно и до коммунизма
не дотянуть.
Дмитрий Андреевич горестно промычал в ответ:
- Сам чую. Я уже и на том свете, кажется, немного побывал. Пятки огнем
горят, такое впечатление, что на раскаленной сковородке украинского гопака
с какой-то меньшевичкой наяривал. Надо же такой гадости с бодуна
померещиться.
Все эти тягостные дни денщик сиротливо отирался в прямой видимости
безутешно скорбящего командира и периодически принимался выводить на
неразлучной балалайке исходящее тоской "Сулико". Как только Кашкет
обнаружил заметные признаки шевеления оживающего командира, он ракетой
метнулся к пеньку, с готовностью разделить любые страдания, и услужливо
поинтересовался, чем может пособить в годину печали. В шалаше уже дожидался
загодя припасенный бурдючок с кисленькой сывороткой, откинутой от
сквашенного бараньего молока. Запарена была и горная чудо-травка, которая
среди понимающих в похмельной ботанике толк специалистов, называется "хвост
аксакала" и весьма помогает с устатку. Эти, не единожды испытанные в
суровых похмельях снадобья, были срочно востребованы, и сразу же после
первых выпитых кружек в командирских мозгах наступило некоторое прозрение.
Не так, чтобы вспыхнула радуга, вроде как после летней грозы, однако же
забрезжил в разрывах обоих полушарий спасительный свет.
- Ну что, Дмитрий Андреевич, - поинтересовался срывающимся голосом
Чапай, - будем считать, что прощание с вождем мирового пролетариата
благополучно закончилось. Не приведи Господ, что-нибудь с Троцким или
Фрунзе на днях приключится. Я хоть и полный Георгиевский кавалер, но чую
нутром, не совладаю с собой, забегу в кушери. По мне, теперь лучше в атаку
на капелевцев сходить десять раз впереди эскадрона, чем с одним вождем на
всю жизнь расставаться.
Комиссар, несмотря на горящие в точке паровозного кипения трубы, нашел
в себе силы изобразить удивление и выразить партийное непонимание.
- Похоже, Вы вчера были не очень внимательны, боевой мой товарищ
Василий. Я ведь поставил и Вас, и Люсьену в известность, что прощание с
Владимиром Ильичом отменяется категорически. Из центрального комитета
получена секретная директива с постановлением руководства партии
зарезервировать и сохранить вождя всех угнетенных народов для вечного
пребывания поблизости с нами. Большевики поднялись на революцию во главе с
Ильичом, вместе с ним и завершат это великое дело. Да и сам рассуди, ну
какой к чертям коммунизм без товарища Ленина, это все одно, как тачанка без
пулемета.
Чапай с некоторым здоровым подозрением выслушал вдохновенно слово
полномочного представителя пролетарской партии, отпил еще для страховки
четверть кружечки кислой бараньей сыворотки и закусил в раздумье зубами
усы. Через пару минут решительно сплюнул прокуренную щетину и
принципиально спросил комиссара:
- Это Вы от себя сейчас гоните, или так в "Капитале" написано? Может
накатите на всякий случай для бодрости соточку, слишком фантазия у Вас
разгулялась, эдак может совсем не в ту степь занести. Иногда на поворотах
попридержать не мешает коней, - и уже как бы для себя самого, еле слышно, с
чувством добавил, - на глазах теряем даже закаленных залпом Авроры людей,
похоже, уже третьего комиссара белка накрыла.
Фурманов немедленно встрепенулся, подтянул портупеи, потрогал для
чего-то притороченный к заду наган и по- партийному четко отреагировал:
- Вы, товарищ комдив, со своими фантазиями не шибко балуйте. Я Вам про
секретные партийные директивы, а Вы мне про белку, на дурку советскую
власть с насмешкой размениваете. Если так дальше дело пойдет, не сподручно
нам будет в одной упряжке до коммунизма корячиться. В последнее время в
партком регулярно поступают сигналы, что командир не твердо держится линии
партии. Я понимаю, что дружба обязывает, но ведь революция, согласитесь,
обязывает вдвойне.
- Ну, будя, Митяня, не кипятись, - примирительно включил заднюю
скорость Чапай, - обговорим этот директивный вопрос с глазу на глаз.
И чтобы мягко загладить образовавшуюся неловкость, комдив обратился с
расспросом к стоявшему рядом Кашкету:
- Как дела в нашей отважной дивизии, что с Петькой, где Анка, и какие
вести с фронтов, не шалят ли сволочи капелевцы?
Денщик тотчас же выстроился под караул, мысленно подправил на
буденовке козырек и четко доложился по всей форме:
- Анка, по Вашему личному распоряжению, отбыла на тачанке с тревожной
траурной миссией, сопроводила пристрелянный в боях пулемет, в качестве
утешительного подарка для безвременно овдовевшей Надежды Константиновны,
будущему ангелу хранителю мировой революции. Мне показалось, что и пару
десятков гранат, по собственной инициативе, втихаря прихватила. Похоже, не
ударим в грязь лицом перед центральным комитетом, не опозорим знамя
дивизии. Ординарец, должен честно признать, все эти дни не покидает
расположения, добросовестно следит за строевой подготовкой, с честью
замещает отсутствие командира. Я, понятное дело, тоже был начеку, глаз не
спускал с капелевских позиций.
Судя по донесению денщика, служба в дивизии протекала в образцовом
порядке, боевые соратники не подвели, подстраховали в лихую годину. Однако
комиссар и здесь воткнул свой пятак с идеологическими подвохами.
- Вот это Вы зря с пулеметом, Василий Иванович. Я же предупреждал, что
подарок может оказаться совсем и некстати. Только представьте, человек в
трауре, в скорбной печали, а здесь наша отважная пулеметчица с грозным
оружием, прямо ерунда какая-то получается. Это все одно, что в разгар
партийного собрания желторотый кандидат выскочит на трибуну и вместо
"Интернационала" заголосит в полную глотку "Шумел камыш". Товарищи в центре
не любят подобных сюрпризов, обязательно поставят на вид, а могут, чего
доброго, и к ответу призвать.
- Хороший "Максим", чтобы Вы знали Дмитрий Андреевич, никогда еще
никому не мешал, это я Вам как боевой командир заявляю. По мне, так и саблю
турецкую подогнать не мешало бы. Мы же не знаем, как дела теперь в
руководстве партии сложатся. Я считаю, правильно поступили, в таких случаях
всегда лучше передать, чем недодать. И вообще, Вы в военных раскладах мало,
что смыслите. По партийной части, спорить не стану, здесь Ваше слово не
знает преград, ну просто как двухтомным "Капиталом" по пустой голове, здесь
Вы на самом горячем коне. А вот по части пулеметов, со мной советую никому
не тягаться. Загодя сердце вещает, стрелять еще столько придется, столько
патронов перевести, что с одним пулеметом вдова Ильича едва ли управится.
После того, как нафараонивший лыжи предводитель всех пролетариев для
служения революции переместился, некоторым образом, из кремлевского
кабинета в околокремлевский, жизнь в ударной чапаевской дивизии начала
постепенно меняться. С центрального комитета были спущены победные реляции
об успешном завершении новой экономической политики и переходе к широкой
индустриализации, в купе с поголовной коллективизацией, непосредственно за
которыми призывно маячило победное восшествие зари коммунизма. Все ранее
нашитые красноармейцами седла, хомуты и уздечки были свалены в большой
общий сарай, на фронтоне которого Фурманов собственноручно вывесил
развевающийся кумач и прикрепил на дверях здоровенную вывеску с надписью
"Правление колхоза". Неунывающие бойцы вместе со своими голодными семьями
уселись рядком под накрытым крашеным железом правлением и принялись во все
глаза высматривать залетных пахарей, желающих пройтись с сохой по
бескрайним колхозным земелькам. Залетные хлеборобы, словно черти нашептали,
с опаской шарахались от общественной нивы и неугомонные красноармейские
женки дружно потянулись на объездную дорогу в надежде на легкий заработок.
Но и там фортуна упорно отворачивалась от краснокосыночных, не пользующихся
активным спросом путан.
Комиссар с раннего утра до поздней ночи проводил то открытые, то
закрытые партийные собрания, перемежая их идеологическими семинарами и
чрезвычайными сборами. Постоянно менял расположение бюстов коммунистических
вождей на своем необъятном рабочем столе величиной едва ли не с "Красную
площадь", делал энергичные кадровые перестановки. В дивизии никому не было
покоя от его неугомонной созидательной деятельности, но жрать, ни лошадям,
ни красноармейцам становилось практически нечего. Уже давно загнали на
Соловки отпрыска опальных князей кузнеца Алексея Игнатьевича. Схрумали под
Рождество каурую красавицу Настю, так и не дождавшись из под нее длинно-
туловищных боевых чудо-коней. Давно пораспродали в заморские страны все
церковные колокола, содрали и переплавили на трудовые рубли серебряные ризы
с чудотворных икон, но ожидаемого коммунистического изобилия,
перещеголявшего евангельское насыщение пятью нескончаемыми хлебами всего
личного состава, почему-то не произошло. На дивизию зловеще надвигался
повальный голод.
Вот ведь незадача. Делали все исключительно по Марксу и Энгельсу.
Буржуев смели под чистую поганой метлой, землю, всю до последнего аршина,
по честному отвалили любимой бедноте, бесплатно учили, бесплатно лечили,
деньги готовы были отменить в любую минуту, кое-кто уже стоял практически
одной ногой в коммунизме, а жрать, хоть ты тресни, становилось нечего.
Делали даже много больше, чем рекомендовали прорицательные Карл и Фридрих.
Одного только собственного народа перекосили в сто крат выше нормы, чем
требовалось по "Капиталу", и никто тебе ни хера, ни пол краюхи серого
хлеба. И это при том, что изваяли под девизом "Накось выкуси" знаменитую
скульптуру, демонстрирующую всему миру нерушимый рабоче-крестьянский союз.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг