нашего Промнавоза, деньжищи, небось, лопатами загребаете? Я посмотрю и
махну может следом за вами, давненько подыскиваю себе теплое место.
Брательник Владимира Ильича посмотрел на Кашкета довольно
презрительно, налил себе под завязку граненую стопку свеженькой водочки,
опрокинул ее и сказал иронично:
- Это ты здесь, чудак, отдыхаешь. Там так заставят горбину заламывать,
что проклянешь ту минуту, когда на том свете нечаянно вынырнул. Мы даже
спать никогда не ложимся, у нас же нет ни луны, ни солнца, поэтому нет ни
ночи, ни дня - имеем сплошное рабочее время. Бывает один небольшой перерыв
на обед и почти на одновременную выгрузку, по принципу самосвала, вот и все
удовольствия. Про свою балалайку можешь забыть, черти ее в карантине сразу
под сковородкой запалят, лучше оставляй инструмент в шалаше, там тебе она
не пригодится. А насчет денег, это ты развеселил меня капитально. Деньги
все в карантине аккуратненько пересчитают, и чем больше окажется их, тем
азартнее работа у чертей начинается, пока дебет с кредитом не совместят. На
моих глазах заставляли одного олигарха, которого Абрамовичем кажется звали,
запивая козьим молоком доллары американские лопать. Не поверите, Карлом
Марксом клянусь, до зеленого поноса довели бедолагу. На втором миллиарде
олигарх обломался и сам в казан с кипящей смолой запросился. Вот только
запамятовал, пошли ему на уступку, а может и нет?
Ординарцу сразу же не глянулся хамоватый брательник вождя, возмутила
не только прожорливость, но и показная надменность, видимо проистекающая от
кровной близости к
Ленину. Петька решил направить разговор в справедливое, подобающее
настоящему моменту русло и потому рубанул Александру, что называется, про
между рог:
- Какие могут быть между тобой и царем представления, ведь это же его
венценосный папашка подмахнул приглашение всей вашей компании прогуляться
на зорьке под виселицу. Можешь лично выразить благодарность трехсотлетнему
Дому Романовых, за оказанную честь и любезность. Веревка-то хоть
зашморгнулась по-человечески, не поскупились подручные снасти хорошенько
намылить? Это видать с оглядкой на вашу веселую казнь, большевики сочинили
задорную песенку "Наш паровоз вперед лети!"
К такой непредвиденной радикализации разговора никто, разумеется, не
был готов и за столом наступило небольшое смятение. Выручило, как всегда,
хорошее воспитание, обстановку разрядил взявший слово Его Величество
Николай:
- Знаете, Петр Парамонович, мой венценосный батюшка по собственной
прихоти никому не подписывал приглашений на казнь, он исполнял свой
священный императорский долг, во имя торжества закона и справедливости в
нашем богохранимом отечестве. Да будет Вам достоверно известно, что во
время коронации будущий царь присягает России стоять на страже закона и
божией справедливости. И не вина моего, как Вы презрительно выразились,
папашки, что дворянин Ульянов Александр преступил государев закон, тем
самым изволив лично решить свою собственную судьбу.
Петька с должным почтением, не перебивая, выслушал царя, но, между
прочим, отметил, что Николай несет себя и говорит в таком тоне, как будто
все перед императорским родом были непонятно в чем виноваты. Как будто это
не семейство Романовых, больше трех веков, единовластно правило бал в
огромной стране. В итоге, без посторонней помощи, а только по собственному
малодушию и дурости, профукало великую Державу, доцаревало до Ипатьевского
подвальчика и благополучно откланялось нас. А потому, дабы их благородия не
строили из себя картину "Непорочного зачатия", ординарец развязано шлепнул:
- Тогда давайте считать, что и вашу венценосную семейку пустили в
расход согласно императорским долгам, для торжества справедливости. Вы,
известное дело, со мной не согласны, но обратите внимание, что и с Богом
отношения у Дома Романовых не шибко сложились. Ведь не стал же Господь
покровительствовать августейшим помазанникам, не простер Он защитный
мафорий над обреченным семейством. Стало быть, не только перед пролетарской
революцией, но и перед Всевышним прогневались вы.
Василий Иванович не на шутку встревожился, даже нельзя было
предвидеть, каким образом отреагирует на Петькину демагогию царь Николай.
Вполне можно было ожидать, что оскорбленный император поднимется и
отправится восвояси в таинственный лес. А уже как отреагирует на этот
скандал вышестоящий Распорядитель, комдив не то, чтобы не знал, он даже не
допускал самой возможности Его негодования. Поэтому Чапаев в срочном
порядке задействовал примирительную дипломатию:
- Дорогие мои, вы чего это враз побесились, зачем старое ворошить.
Сейчас Кашкет с Аннушкой ушицы свеженькой на стол подадут, посидим
по-семейному, за жизнь от души покалякаем. Ну-ка, ребятки, тащите сюда
казанок, да раков с укропом несите краснющих. У нас, Николай Александрович,
такие роскошные раки в озере водятся, что не стыдно и к царскому столу
подавать. Едва ли где-нибудь попадаются более щедрые, более милые сердцу
места, чем в нашем Разливе. Здесь блаженствуешь, словно в раю, когда бы
покончить с войной, управиться с революцией, то всех вас забрать сюда и
жить в свое удовольствие. У нас столько ягод, столько грибов и зверья
непуганого по лесу шастает, что можно для еды ничего самому не выращивать.
Бери у природы и с благодарностью трескай, можешь даже за обе щеки на
перегонки уплетать.
- Насчет зверья сразу предупреждаю, все что угодно, только не это, -
забеспокоился царь, - попридержите, советую, на счет мяса свой аппетит. При
подведении общих итогов, за каждую съеденную живую истоту спросят по полной.
Один мой знакомый барон, в бытность свою, к жареным гусям весьма
пристрастился, вот они теперь и клюют его без перерыва, разумеется, куда
следует. У него уже вместо задницы две обглоданные костяшки остались. Что
только ни делал бедолага, и извинялся и пощады просил, обещал закормить
отборной пшеницей, а те, знай себе, долбят, аж искры секут. А по поводу
"старое ворошить", я вот что скажу, Василий Иванович, это оно для Вас
старое, а для меня последнее и единственное, вечно болящее, неизбывное. Эти
негодяи кровожадней, чем дикие шакалы с нами расправились. Не пощадили даже
цесаревича Алексея, непорочного ребенка жизни лишили.
Николай достал из брючного кармана батистовый, с вышитой царской
монограммой платок, и тщательно
промокнул просветленные детской обидой непорочные очи. И даже в
императорских слезах было столько достоинства, такая благородная печаль
сопутствовала им, что Василий Иванович от чистой души позавидовал
необыкновенно красивому горю этого недоступного, Богом избранного человека.
- Я всего ожидал, - продолжил Романов, - все мог предположить, но такой
жестокости, такого неслыханного варварства, воля ваша, предвидеть не мог. Вы
не опасаетесь, что после дичайшей расправы с нами, у власти не осталось
никаких препятствий для совершения любых, самых чудовищных преступлений?
Вопрос императора повис без ответа, потому что задан был всем. А за
совершенное злодеяние спрашивать следует персонально. Человечество еще с
библейских времен, побивая несчастных каменьями, научилось уходить от личной
ответственности. Такая расправа не позволяла установить, чей именно камень
оказался смертельным. Вот и получалось, что никто не нарушил самую главную
заповедь "Не убей!". Тем не менее, Петька Чаплыгин, явно не склонный к
сентиментальностям, счел справедливым не отмалчиваться по спорному поводу и
взял на себя ответственность ответить за всех.
- А вы чего ожидали, господа хорошие? Вам распятая Русь пряников
тульских должна была накупить? В ваших руках было все, и огромная власть, и
богатства, и верность народа безмерная, вот только совестью и смекалкой во
время помазанья чуток обнесли. Надо было не только собой любоваться, но и
царскую ответственность перед народом нести. Вы хоть пытались прикинуть в
уме, сколько нашего брата в ходе бездарно проигранной вами войны непонятно
за что полегло. Кабы всю их невинную кровушку собрать воедино, по-более
батюшки Урала в берегах наберется. Тоже единственной, как печально заметили
Вы, вечно болющей кровушки. Потому что перед смертью, не забывайте, все
люди под гребенку равны.
- Но будя-будя, - строго осадил разгоряченного ординарца комдив, -
чего зря трепаться, язык без костей, он меры не знает. Вот и хозяюшка наша
распрекрасная в самый раз с ушицей пожаловала. Давай, Аннушка, становись
повелительницей этого вечернего бала, распоряжайся по своему.
Действительно, из сполохов пляшущего языками костра появились Анка с
Кашкетом, бережно несущие за горячую дужку казан, и поставили его на белую
скатерть, прямо в центре стола. Денщик доложился компании с помощью
поднятого большого пальца о качестве рыбацкой ухи. Раскрасневшаяся от
кострового огня и избытка плотской любви пулеметчица, вооружившись
алюминиевым половником, принялась колдовать над бесценной юшкой, аромат от
которой распространялся далеко за пределы стола.
- Это Вам, дорогой Николай Александрович, - и жрица застолья бережно
поставила перед заметно смущенным царем полную миску, - Вы, наверняка,
подзабыли вкус костровой, с двойным наваром ушицы. Навряд ли в заоблачных
далях такие окуня и карасики водятся, как в нашем родниковом Разливе. И
чего Вас туда занесло, жили бы лучше до старости вместе с
российским народом.
- Какие там карасики, - взъерошился с полуоборота студент Александр, -
постоянно одни только яблоки жрать за обедом приходится. У меня изжога от
них на всю жизнь приключилась. Честью клянусь, если ничего не изменится,
голодовку бессрочную готов объявить. Лучше сгореть на костре, как Джордано
Бруно, нежели до скончания века поносами мучиться. Я уже и бомбу готов
самодельную проглотить, только бы не казниться вкусом антоновских яблок.
- Это в вашем колхозе "Светлый путь" одними только яблоками потчуют, -
заметил Царь Николай, --- пробуя из ложки на вкус ароматную юшку. А вот в
нашей артели "Тихие заводи" иногда по утрам и орешками балуют, не жирно,
конечно, но очень приятно, и жить, по-прежнему, хочется. Я слышал, что у
вас на день "Парижской коммуны" тыквенные семечки членам правления колхоза
в кулечках с бантиками выдавали. Что ни говори, а хороших, добропорядочных
людей везде отмечают и поощряют при случае.
Василий Иванович, заметно подобревший после первой выпитой чарки и
мастерски сваренной юшки, начал приходить к заключению, что гости, в
действительности, неплохие ребята, и с ними можно по-человечески провести
время. Возникло приятное ощущение, будто они знакомы много уже лет и данная
вечеринка, всего лишь обычные дружеские посиделки. Командир налил всем
полные чарки по второму кругу, для Александра это уже был четвертый
стопарь, с учетом режима активного самообслуживания. После чего Василий
Иванович пригладил щегольские усы и спросил с воодушевлением:
- За что пить будем, гости мои ненаглядные? Если имеете в сердце охоту
высказать доброе пожелание, с удовольствием послушаем вас. Мы ведь тоже без
застольных речей опрокидывать стопки не очень приучены, как и полагается в
русских православных традициях.
- Можно поднять бокалы за Карла Маркса или Фридриха Энгельса,
например. А еще лучше, за мировую пролетарскую революцию, - незамедлительно
подал компании мысль бомбометатель Ульянов Александр.
При этом посоловевшие глаза его плотоядно пожирали волнующиеся любовью
и молодостью обнаженные Анкины руки. Пулеметчица в кураже от своей
незаменимой востребованности с игривым кокетством поднесла студенту полную
миску янтарной ухи.
Чапаев, внимательно отслеживающий все происходящее за хлебосольным
столом, четко для себя отметил, что еще немного и ленинскому брательнику
придется проглотить уху вместе с алюминиевой миской. Настолько
недвусмысленным становилось выражение Петькиной звереющей физиономии.
Поэтому он украдкой пригрозил ординарцу зажатым стальным кулаком. Но
студент, похоже, быстренько и сам сориентировался по ситуации и картинно,
едва ли не спиной повернулся к искусительнице, демонстрируя полное к ней
безразличие.
Царь Николай, между тем, обратившись непосредственно к предложившему
политический тост Ульянову, искренне возмутился:
- Вот уж бокалы. Может, Вы еще посоветуете выпить за Гришку Отрепьева
или за Малюту Скуратова, это же все Ваши кумиры. По-моему, в приличном
обществе полагается пить за порядочных, благородных людей или, по крайне
мере, за добрые пожелания. Похоже, ваше пребывание в вечности, не
способствовало освобождению от готовности служить безобразиям. Видно, не
всякого ущербного или горбатого даже разлука с Землей хоть немного
исправит.
- И что вы такие конфликтные, - вставая из-за стола, обратился к
окружающим с примирительной речью Чапай, - разве можно на таких
неуважительных тонах проводить приятельский ужин. Ведь у нас же общая доля,
общая матушка Русь, неужели нельзя относиться друг к дружке по-братски.
Предлагаю расслабиться и выпить до дна мировую, выпить за родину нашу,
вечную и неизбывную гордость для истинно русской души.
Все без приглашения поднялись со своих мест, сдвинули граненые стопки,
и с решительным выражением лиц опрокинули этот, как нельзя более
примирительный тост. Так издревле повелось в нашем бесшабашном отечестве.
Люди могли враждовать, до кровавых чертей изводить и себя, и соседа, но
когда вопрос подымался про матушку Русь, всякие личные страсти и прихоти
отступали на задний план. Оставалась только она, необъятная и непостижимая,
как вечерняя зимняя молитва, как стремительный бег разгулявшихся вешних
вод.
Удачно и главное ко времени выпитый тост, разумеется, заметно смягчил
в Разливе общий настрой почтенной компании. Все с облегчением заулыбались и
переключились на осаду изобилующего вкуснятиной стола. В ход пошли и уха, и
роскошные раки, в самом деле величиной чуть ли не с лапоть, за которые не
то, чтобы по пять, но и по пятнадцать запросить на одесском привозе не
стыдно. Духмяные, мастерски запаренные в крутом укропном настое, они были
приняты публикой на ура. Николай, смачно прожевывая очередную раковую
шейку, доставшуюся непосредственно из заботливых рук пулеметчицы, заметил
окружающим:
- Я полагаю, славная жизнь могла бы процветать на Руси, когда бы
всякие горе-господа и прочие выскочки не баламутили почем зря наш
богоносный народ. Православные люди по- детски добры и доверчивы, поэтому
без труда поддаются на уловки пустых болтунов, не стесняющих себя в
обещаниях. Пока власти в руках не имеешь, обещать можно все, что угодно, а
получишь хоть малую, хоть безмерную власть и враз обнаружится, что ничего
изменить невозможно. Я даже больше скажу, чем могущественней представляется
обретенная кем- либо власть, тем беспомощней на поверку оказывается ее
якобы распорядитель.
Царь с досадой развел руками и попросил пулеметчицу приготовить для
него небольшой с зернистой икрой бутерброд. При этом рассказал смешную
историю, как в детстве всячески хитрил за столом и пытался под наблюдением
взрослых, вместо бутерброда с опостылевшей черной икрой, скушать чистый
кусочек обыкновенного хлебушка. Приняв из Анкиных рук деликатно
составленное угощение, Николай обратился к демонстрирующему аппетит
кашалота студенту, и по-хорошему полюбопытствовал:
- Скажите хоть теперь, Александр, чем же мой батюшка так плох был для
Вас, чем провинился перед российским студенчеством? Ведь Ваш просвещенный и
почтенный родитель под покровительством царской короны до больших чинов
дослужился. Если не запамятовал, директором народных училищ всей Симбирской
губернии был, от казны содержанием не малым довольствовался. И вот, в
благодарность отечеству вырастил для России завзятого цареубийцу, славный
блюститель образования оказался, одно загляденье. Коль уж Вы так желали
демократии, равенства, братства, взяли бы и подарили свой симбирский
особняк под сиротский приют, или хотя бы под избу-читальню для бедноты
приспособили. Народничество, что бы Вы знали - это самая отвратительная
болезнь русского дворянства. Ох, как мы умеем картинно скорбеть и
сокрушаться по поводу житейских тягот простого народа, вот только
поступиться собственным благополучием никто не торопится. Главное дело, ты
им дворянские привилегии, достойное содержание, а они тебе в благодарность
смертоносную бомбу в карету. Ведь это ваши разбойники учинили расправу над
дедом моим и за батюшкой кровавую охоту устроили. Я так до сих пор в толк
не возьму, вы чего добивались-то? Разве сделалась жизнь простолюдина в
многострадальной Руси хоть на крохотку лучше, после всех ваших революций и
кровопусканий. Расправиться с безоружным императором и его невиновной
семьей дело нехитрое, для этого много ума не потребуется. Но вот, чтобы
отечество наше возвысить, приумножить богатство его, для этого умишка у
предводителей черни не хватит. Сотню лет будут грабить нами нажитое, лучших
людей изведут, изолгутся вконец, изворуются. Потом землю, политую кровью
наших славных дедов, примутся потихоньку спускать, так бездарно и загубят
Россию.
После продолжительного императорского спича за столом воцарилось
некоторое замешательство, все молча, сосредоточенно переваривали сказанное,
по-своему перемеривали долю отечества. Даже Аннушка, по природе не склонная
к пустой болтовне о высоких материях, пригасила лучистый свой взгляд.
Наконец, комдив нарушил затянувшееся молчание и, с огоньком подзадоривая
поникший коллектив, спросил у студента:
- Как, считаешь, бомбардир наш Сашуля, если бы твой младший брательник
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг