гопалана.
Усадив гостей на лаву около стола, Йемо предложил ключевой воды из
кувшина, хлеба и яблок. Сам же, сев на свое ложе и оказавшись совсем
домашним, хрупким от старости дедом, заговорил чуть слышно:
- Наделает, наделает обязательно, милая... только нам бояться сего - ни
к чему. Не пошатнут ни он, ни братия его, с подземцами дружная, того, что
незыблемо во веки веков.
- А ты ешь, - шутливо насупившись, ткнул пальцем в блюдо Аранья. И
Агна, со вчерашнего вечера маковой росинки не вкусившая, с наслаждением
впустила крепкие зубы в яблоко. Молодое тело требовало. Но хруст оказался
слишком громким, и стала она откусывать по малому кусочку, чтобы не
заглушить речь Йемо.
- Скрывать от вас не буду, детушки: неспокойно впереди. Что нашли нас
силы подземные, даром не пройдет. Нам и то откликнется, что души свои в
чистоте не сберегли, допустили в них тлен и порчу. А иначе - вся черная рать
не одолела бы нас. Может, и не возьмут Сувер войной морокуны заморские; но
немного лет пройдет, сами тронемся на юг, будем заселять новые земли. Иным,
великим народам начало дадим.
Отпив воды из деревянной чаши, он перевел дыхание и продолжал:
- От холода уйдем, детушки. Здесь же надолго прекратится всякая жизнь.
Морозные ветры задуют, снега выпадут, в лед обратятся. Подо льдом, с гору
толщиной, останутся наши грады. Когда потомки дальние, в иных местах давно
живущие, снова праведную жизнь изберут, - тогда лишь придет в Сувер тепло,
растают льды и многие тайны откроются. Тут, под храмом, в подвалах каменных
такое хранится! Не людские откровения, божьи. Да и не только тут.
- И Солнцебог прилетит на лебедице?.. - зачарованно спросила Агна.
- Сего не ведаю. Но полагаю, что так.
Брови Йемо сдвинулись. Потупив взор, он сказал тихо и грозно:
- А стране колдунов этих, лодкам их летающим и прочим выдумкам,
подземцами внушенным, тоже конец придет. И не такой, как Суверу; даже семени
от них не останется! Огненный змей, богами с неба пущенный, остров их сотрет
с лица земли; в морской бездне найдут свою гибель.
Йемо опустил пергаментные веки. Замер.
Молчали гости, ожидая новых вещих слов. Но священник, словно очнувшись
от сна наяву, улыбнулся им ясно, по-детски, и спросил:
- Червячка-то заморила, милая? Тогда пора нам и к делу приступать.
Сейчас уже мешкать не годится.
- А отец мой с матерью... живы ли? - робко спросила Агна. - Скажи, если
знаешь!..
Невесело вздохнув, покачал головой Йемо.
- Время-то какое, доченька! От тебя не потаю: готовься к худшему.
Всхлипнув, она схватилась рукой за горло. Но взгляд гопалана вдруг стал
пронзителен, словно клинок, и голос не по-старчески прозвенел:
- А вот этого нельзя! Твердой будь, суверка! На страшное дело идем, на
святое!..
XI
Прокатившись по площадке, паролет замер в опасной близости от ее края.
Пар лужей растекся из-под круглой кормы. Отвалилась, лязгнув, дверь в борту,
и по трапу сошел наземь Инкэри. С собой он нес объемистую стальную бутыль.
Здесь, за головой Солнцебога с расходящимися каменными лучами, древние
ваятели сняли верх скального гребня, чтобы лик Сурина рисовался на фоне
неба. А срезанную скалу - выровняли, может быть, и расплавили, создав
ровный, как стол, квадрат со стороной в полсотни шагов. Наверное, сюда
садились воздушные суда ваятелей - или стояло какое-нибудь их сооружение.
Наконец-то, после всех своих стараний, Инкэри мог напрямую заняться
тем, ради чего прибыл в Сувер. Все готово для того, чтобы открыть Врата:
доселе мирный град захлестнут враждой, пространство вокруг него полно
людской злобой, жаждой убийства и разрушения. А это - лучшая среда, лучшая
пища для ларв и иных, более могучих сущностей Истинного Царства. Словно мухи
на мед, они соберутся сюда пировать.
Но мало того. Ему, Инкэри гур Эрфу, магусу высшей ступени, ведомо: на
всей земле нет другого такого места, как гранитный гребень в окрестностях
Гопалара. Недаром в те времена, когда еще и нынешних-то разумных рас на
свете не было, колоссальная мощь выдавила его из недр. Здесь наиболее тонка
и хрупка земная кора, перемычка между Истинным и Мнимым Царствами. Для того
и являлся сюда лжебог, хозяин обманных видений, чтобы своей печатью
предотвратить возможное открытие Врат. И это ему удалось надолго. Вплоть до
сегодняшнего дня. Сейчас уже нет на свете силы, которая помешала бы
прорваться наружу подлинной сути сущего, она же есть Тьма.
Он, Инкэри, совершит здесь все необходимое, дабы Тьма, лежащая в основе
миров и душ человеческих, могла выплеснуться наружу и заменить собой жалкие
видения, рождаемые светом. Сняв печать бога-обманщика, он поможет выйти
Хозяину Тьмы, Тому, Чье Имя - Тайна. Неименуемый покорит себе Сувер, а за
ним и все иные страны. Превыше всех царей и вождей станут Его слуги, магусы.
Тогда, чтобы видеть любые вещи насквозь, они за ненадобностью выжгут себе
земные глаза.
Инкэри поставил бутыль, осмотрелся. Пылающий град не был отсюда виден.
С трех сторон площадки, в чистой воздушной глубине, раскинулся прекрасный
край. Темно-синяя Ардва, с мотыльками парусов на ней, делала плавный изгиб к
северо-востоку. За рекою - сосновый бор на мягких холмах, подобный зеленой
овчине, раздавался лишь для того, чтобы впустить в себя круглые зеркала
озер. От ближнего берега шли луга, перемежаемые рощами; с высоты были
различимы серые валуны, лежавшие поодиночке или россыпью. За луговым окоемом
лиловые, прозрачные тянулись далекие горы. День был погожий, но некая дымка
белела на небе, заслоняя прямое сияние солнца.
Он с наслаждением вдохнул воздух, напоенный свежестью сине-зеленого
края. Затем вновь поднял бутыль, проверил устройство, привинченное к ее
горлышку. Магусу предстояло главное: на гранитной плоскости нарисовать
внешнее очертание Врат.
Инкэри помнил эту фигуру во всех подробностях, его память была
неизмеримо лучше обычной человеческой, - но все же справлялся с рисунком,
выгравированным на серебряной пластине. Из бутыли хлестала струя распыленной
краски. Постепенно на площадке вырастала большая, шагов десяти в
поперечнике, черная звезда. Основных лучей у нее было шесть.
Бегая с краскопультом и оставляя широкие, на диво ровные линии, альд
как будто вовсе не уставал, даже лицо не вспотело. Вот уже начерчены все
шесть острых лучей, и концы их соединены прямыми, так что звезда
превратились в многоугольник. Теперь Инкэри занят более тонкой работой: он
делает внутреннюю разметку фигуры. Линии множатся, перекрещиваются. Важно не
ошибиться даже в ничтожной мелочи: ведь рисунок есть не что иное, как призыв
к Неименуемому: "Приди и властвуй!" Все гуще и сложнее паутина; применив
самую узкую из насадок пульта, в ячейки чертежа альд вписывает знаки,
напоминающие хищных насекомых. Осталось срастить лишь три линии и на их
скрещение капнуть собственной кровью. А тогда...
Выпрямившись и передохнув немного, он воочию представил себе, что
произойдет тогда. Содрогнутся в конвульсии скалы, земля качнется. Трещины
побегут по телу гранитного лжебога, склонится и упадет с грохотом его
голова. А затем - то ли незримой кольцевой волной, то ли фронтом сплошной
черноты по Мнимому Царству растекутся демоны и ларвы. Моря и материки, горы
и пустыни не будут им помехой.
Вслед за созданиями нижнего мира двинутся армии альдов, их крылатые
небесные армады, их гигантские пароходы, набитые полумехами. Настанет, на
веки вечные, союз тонких сущностей и людей, и каждый займет в нем свое
место. Одни - отдадут силу своих мышц или своего ума, чтобы обеспечить всем
необходимым правящий Альдланд; другие станут воевать между собой и пытать
пленных, давая богатую чувственную пищу магусам и их друзьям, свите
Неназываемого. И сам Он, воспарив из тех же Врат, невидимый или принявший
внешний образ, наконец, воссядет в Доме Власти. Шестой, который станет
Первым!..
Подумав так, Инкэри прицелился краскопультом, чтобы завершить
центральную часть фигуры. Одно движение, другое, третье... готово!
Перекрестие, подобное прицелу, начертано. Теперь надо лишь порезать себе
палец, чтобы кровь капнула в средоточие узора, запенилась, закипела там,
и...
Он полез в карман за складным ножом.
В это мгновение растаяла облачная кисея. Солнце заняло точку зенита.
XII
Внизу, на плато, отдвинулась от храма тень лебедицы Хамсы, и сверкающий
поток жаркого света хлынул сквозь прозрачную чечевицу, в обозначенный белыми
камнями круг.
Агна и Аранья стояли рядом перед этим кругом, на головах у них теперь
были венки. По другую сторону солнцепада застыл, выпрямившись, Йемо,
напряженный и торжественный, словно в день большого храмового праздника.
- Правильно я судил на вече, - сказал зверун; столь дремучи были его
борода и усы, что и движения губ никто не видел. - Правильно. Не виновен был
в убийстве бедняга Ваюр. Не виноват и Див, самый разумный из индриков.
Морокун проклятый напустил. Чудище заморское.
Чуть погодя, видан добавил:
- Когда началось во граде, я ни на чью сторону не встал. Блажь это.
Ходил да змееносых выпускал из загонов. Ну, если кто из наших дурней мешал,
тогда, само собой. - Он поднял кулак, размером с детскую головенку. - Всех
выпустил. Пускай себе идут на луга, в лес идут... да там и пережидают, пока
перебесятся наши. А не перебесятся, уходят друг друга... что ж! Индрикам -
дикое приволье. Не достойны мы, значит, их дружбы.
- И я права, - мелодично откликнулась Агна. - Права, что Ваюра ждать не
стала, а сюда пришла. Он уже не муж мой, не любимый - кукла с душою вынутой,
с волей колдуна зловредного внутри. Здесь я скорее его исцелю.
- И всему граду поможем, - завершил Аранья.
- Что ж! Обожение истинное начнем, человеки! - сказал Йемо и поманил
ласково.
Он пел древние, как сам Сувер, слова, - а юная женщина и старый видан,
держась за руки, вступили в каменное кольцо, в падающий столб солнца.
И стали солнцем сами.
Вырвавшись сквозь окна храма, сквозь круглое лежачее окно в его кровле,
слепящий сполох озарил все далеко кругом. И стену скал, и улыбчивого
Солнцебога на лебеде, и, в другой стороне, Гопалар под шапкой давящего дыма.
На подходах к Суверу, над бурным океаном летящие рваные тучи пронзила
сотнями копий вспышка. И под тучами, под их мчащимся пологом, закашляли и
споткнулись все шесть двигателей головного паролета. Встревожившись, совсем
по-человечески завертели головами полумехи. Стали останавливаться винты всей
армады, и даром старались летчики удержать корабли в их наклонном скольжении
к пучине.
В свой последний миг увидел раздавленный ужасом Инкэри, как
оборачивается к нему уже не гранитное - живое, гневное лицо Гопалы и
вспыхивают Его глаза.
Оглавление
- I
- II
- III
- IV
- V
- VI
- VII
- VIII
- IX
- X
- XI
- XII
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 24.07.2016 17:58
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг