- Что и требовалось доказать. Это не кошка. Это мебель!
- Пуфик с лапками, - подсказал Павлов.
- А дать ему пендаля? - вдруг окрылился идеей Шаронов.
- Получишь сдачи, ты же не член семьи. Для начала без когтей и слегка.
Если не угомонишься, будет крепче. И дальше по нарастающей. Убить он не
должен, но если угроза окажется серьезной, особенно угроза хозяину - может.
Еще мы оставили взрывную реакцию на оружие. Когда ствол глядит в твою
сторону, рыжика нужно придерживать, чтобы не бросился.
Шаронов отошел назад и окинул взглядом ряд клеток.
- А цвет - правильный, - сказал он. - Такую экзотику должно быть видно
издали. Во избежание массовых инфарктов.
- И как я умудрился запороть серию... - вздохнул Павлов.
- Может, тебя смежники подвели? - осторожно предположил Шаронов. -
Вдруг чипы дефектные? Ты хоть проверял?
- А то нет! Слушай, мне не нужны оправдания, я хочу понять - где именно
напортачила "К-10"? Ты красиво сказанул насчет эмоциональной сферы, только
мимо цели. Она не выхолощена. Там все на месте, просто введена, как обычно,
система команд и блоков. Которая не влияет на способность животного
испытывать эмоции. Но что-то заедает. Ты Борьку раззадорил? С трудом. А без
вмешательства извне он будет ровный, как мой письменный стол. Никакой
инициативы. Сколько с ним ни целуйся, сам пообщаться не подойдет. В чем
загвоздка?
- Просто ты опять сделал из кошки робота! - заявил Шаронов. - Задавил в
ней все дрянные черты характера. И она перестала быть кошкой. Пока ты растил
маленьких разведчиков, это было не критично. Теперь у тебя крупный и сильный
воин. Но кто он? Разве это кот? Разве он - личность? Да это...
- Пуфик с лапками.
- Именно. Нормальный кот всегда по натуре сволочь. И не надо делать
сердитые глаза. Кот позволяет любить себя, не больше. Выдерживает дистанцию.
Даже если на самом деле обожает хозяина. Признает только равноправное
партнерство. И всегда готов сесть человеку на шею...
- У тебя дикарские представления о кошках, - вставил Павлов. - Сплошные
штампы и стереотипы.
- Да ну? Почему же тогда вот это, - Шаронов обвел виварий широким
жестом, - получилось вот такое? Ты сделал их хорошими и послушными. Слишком
хорошими и чересчур послушными. И что, разве они - кошки? Да они - никто. Ты
открыл неизвестный ранее вид. Пуфик с лапками! В войсках на твои изделия не
нарадуются...
- Правда? - оживился Павлов. - Я владею только общей информацией, мол
все хорошо, штатно, без сбоев.
- Правда, правда, я точно знаю. Но в том и фокус, что боевая-то твоя
версия, она же тварь! Когда не работает, конечно. В свободное время у нее
эмоции наружу торчат, даже, говорят, черный юмор проявляется. Ей мозги
вправлять иногда нужно - то ремнем, то табуреткой... Любят ее испытатели.
Понимаешь, любят!
- Какой ты у нас... Информированный.
- Я через две недели у зама по производству дела принимаю, - Шаронов
сделал движение губами, будто хотел сплюнуть. - Не мытьем, так катаньем
сняли меня с реального живого дела. Ладно, им же хуже. Буду тогда в
директора лезть. Жалко для меня темы - заберу весь институт.
- Ну, поздравляю... Товарищ начальник.
- Я тебе помогать буду, - со свойственной ему прямотой и
непосредственностью пообещал Шаронов.
Павлов в ответ благодарно улыбнулся и опасливо поежился.
- А сейчас, уважаемый коллега, слушай полезный совет. Успокойся, водки
тяпни, и сдавай рыжих на мясо. Пока совсем не расклеился. Пока еще можешь. Я
же вижу.
- Я, собственно, вчера за этим и шел, - признался Павлов. - К
директору. Но не успел. И...
- Ну, топай послезавтра, - перебил Шаронов. - Да не впадай в отчаяние.
Думаешь, один ты такой невезучий? У меня знаешь, сколько аналогичных
пролетов было?
- На моей памяти штуки три... - Павлову очень хотелось объяснить,
насколько все переменилось за последние сутки, но его уже не слушали.
- Не поверишь - восемь! - гордо сообщил Шаронов. - Я слил восемь
больших проектов. Один другого интереснее. Из-за некоторых до сих пор ночами
просыпаюсь. Вскакиваю, бегу к компьютеру. И смотрю, и пересчитываю до утра.
И ничего не понимаю. Такое впечатление... Ты никому, понял? Я закономерность
учуял. Чем изящнее решение, тем меньше шансов, что оно на натуре заработает.
Будто природа сопротивляется. Вот почему у меня, например, "Рубанок" такой
красавец вышел? Да он психопат! Когда выходит на режим, у него срывает
механизм торможения. Зверь конкретно идет вразнос. Его даже кодом блокировки
не всегда остановишь. Висишь на заборе и щелкаешь, как дурак. А он бегает и
рубает, сука. Пока от усталости не свалится. Думаешь, я такого результата
хотел?! Но я посмотрел и решил: природа нас перехитрила, а мы ее -
проигнорируем! Раньше на охрану участка нужно было пять рыл с автоматами?
Теперь довольно одной сумасшедшей псины. И в чем проблема? Стоит псина
ерунду, жрет чуть ли не помои. Смотрится внушительно, живет долго. А
главное, пока враг на объект не полез, собачка - умная, пушистая и ласковая.
- Только страшная до усеру, - ввернул Павлов.
- Так и было задумано. Это собака для волевого и сильного хозяина.
Способная перехватить и убить волевого и сильного врага. Что ты хочешь, она
без брони держит пять-шесть пуль из пистолета. А уж в броне...
- Хочешь правду, и ничего кроме правды? "Рубанок" твой ненаглядный -
просто сухопутная акула, извини, пожалуйста. Рыба волосатая. Скажи честно -
зачем ты ее спроектировал? И чего ты с ней так носишься до сих пор?
- Тебе рыжики - зачем понадобились? - вопросом ответил на вопрос
Шаронов. - Геморроя не хватало на толстую задницу?
- Хотел выпендриться, - признался Павлов. - Сделать, как никто на
свете.
- А я, что, хуже тебя? Думаешь, ты один такой... Пижон? Я тоже. Сделал.
Как никто. Эксперты из министерства натурально задрожали, когда им модель
вывели. Бондарчук сказал, "обкатка танками", которую он солдатом проходил -
фигня и детский сад по сравнению. Ощущения, сказал, будто стакан адреналину
тяпнул. Вот как можем! Если хочем.
- Ну, и что же мне теперь?.. - спросил уныло Павлов.
- Больше не выпендриваться, - посоветовал Шаронов. - Слушай, не
убивайся так. Подумаешь, слил проект. Со всеми бывает. Я же говорю - восемь
раз у меня! Худший показатель в отрасли! Рекорд! И ничего, работаю, на
член-корра нацелился!
- Я просто очень хотел, чтобы получилось... - Павлов оглянулся на
Бориса. - Ну скажи - красиво!
- Вот только лапы задние ампутировать...
- ...А какой уют такой котяра должен создавать в доме!
- Если мебель цела останется...
- ...А дети, они же просто в восторге будут!
- Когда от нервной икоты отойдут...
- Да пошел ты! Далеко и надолго! - то ли прорычал, то ли прохрипел,
наливаясь кровью, Павлов. - К тискам, капканам и рубанкам! К пассатижам
своим!
- Пошутить уже нельзя, - миролюбиво сказал Шаронов, и действительно -
пошел.
- И сам ты пуфик с лапками! - крикнул Павлов ему вслед. - Шариков!
Полиграф Полиграфыч!
- Абырвалг! - отозвался через плечо Шаронов.
Дежурный, видимо, перетрусив, вооружился шваброй, залез в клетку к
"единичке" и теперь делал вид, будто там прибирает. Шаронов, проходя мимо,
издал негромкий противный вой, от которого мелко затряслись оба - и
дежурный, и кот.
- Нет, вы только поглядите, и это - без пяти минут член-корреспондент!
- возмутился Павлов. - Иметь его конем!
За решеткой бухнуло - с наслаждением повалился на пол изначально
эмоционально выхолощенный, а теперь еще и нервно истощенный рыжик Борис.
*****
Утро выдалось неожиданно холодным, и Павлов отметил про себя - хорошо,
если к обеду не очень разогреет. Как любые крупные животные, полосатики
умели беречь энергию, что делало их, на взгляд дилетанта, слегка
заторможенными. Прохлада заставит "Клинки" шевелиться, а значит, выглядеть
моторнее, активнее. Лишний плюс.
- Чудесный домик, - сказал Бондарчук, оглядываясь из отъезжающей машины
на павловский коттедж. - Ты уже выкупил его?
- В том году. Участок маленький.
- Зато поселок что надо. Тишь да гладь, кругом свои.
- Угу, только дочка сбежала в Москву из этой тиши.
- Вернется, - обнадежил генерал.
- Когда помру, - уверенно сказал Павлов.
- Внуков на лето будет привозить. Что я, не знаю? Сам дед.
- Она их возит на море. А мне раз в полгода дает посмотреть. Говорит,
не умею правильно обращаться.
- Да что же ты с ними вытворяешь, дорогуша?
- Играю... Разговариваю. Объясняю, как устроен мир, учу вести себя
хорошо. В общем, воспитываю. Что еще можно делать с детьми?
- Сразу убивать! Детей нужно сразу убивать, ибо что еще с ними можно
делать?
Павлов недоверчиво покосился на генерала.
- Это цитата, - объяснил Бондарчук. - Господи, до чего же вы, ученые,
дремучие! Не в первый раз замечаю.
- Зато генералы пошли очень культурные! - надулся Павлов. Он пытался
вспомнить, кого ему процитировали, и никак не мог. - Готов поспорить, ты
читал художественную литературу, когда был юным лейтенантом, чистым и
наивным. Что отложилось в памяти, тем и размахиваешь до сих пор.
- У лейтенантов нет времени на книжки. Я начал всерьез читать
капитаном. Если честно, от безделья. В Гвинее-Бисау случались очень скучные
дни. Ну, и... Правда, выбор был специфический. Когда ты взрослый и
прагматичный рашен милитэри спешиэлист, а на улице плюс сорок, а под ногами
ядовитые змеи, а в желудке пол-литра джина для отпугивания малярии...
Короче, нелегко в таких обстоятельствах умиляться каким-то розовым соплям.
Хотелось суровой мужской прозы с легким налетом романтизма. Джек Лондон,
помню, хорошо вписывался. Особенно северный цикл. По контрасту, наверное!
- Так это из Лондона - про убивать детей? Вот не подумал бы...
- Нет, - покачал головой Бондарчук. - Это, конечно же, не Лондон. Это
такой Даниил Ювачев. Расслабься, дорогуша, ты не знаешь.
- Куда уж нам! - фыркнул Павлов. - Простым русским биотехам...
- А-а, по-твоему, мне в таких материях тоже нельзя разбираться? -
усмехнулся Бондарчук. - Не положено? Что за штампы у тебя в голове!
Совершенно дикарские представления о генералитете. А я, между прочим, и на
фортепьянах могу. Ну, чуточку. Не очень громко. Слушай, Павлов, дорогуша,
меня тут осенило, ты пашешь на оборонку лет двадцать, а?
- Скоро тридцать.
- И что ты знаешь о нынешней армии, прохвессор?
- Что она профессиональная, и гораздо лучше прежней, - буркнул Павлов.
Его армейский опыт был стандартным: пара коротких тренингов и один месячный
полевой сбор давным-давно. Разобрать автомат завлаб, наверное, смог бы и
сейчас, а вот собрать обратно - вряд ли.
- Хороший ответ, - похвалил Бондарчук. - В духе официальной пропаганды.
А военная доктрина наша - как она на твой взгляд?
- Ничего себе, - осторожно сказал Павлов. - Нормально.
- М-да... Сколько мы общаемся, всегда я тебя расспрашивал про твою
работу. А надо было рассказывать про свою. Дорогой ты мой товарищ Павлов! Да
будет тебе известно, что именно новая российская военная доктрина сделала
НИИПБ столь нужным и полезным. Ваши с людоедом Шариковым разработки придадут
армии некоторые свойства, которых ей недостает. Критически недостает, я бы
сказал. Ты это... Гордишься?
- Скорее боюсь, - честно признался Павлов. - Как вы своими новыми
свойствами размахнетесь, да как врежете...
- Ерунда! - отмахнулся Бондарчук. - У нас и в мыслях нет врезать.
Размахнуться можем. Острастки ради. Минуточку... Эй, дорогуша! Ты поворот не
пропустил?
- Там копают, товарищ генерал, - отозвался водитель. - Мы дальше.
- Там расширяют стоянку у аквапарка, - сказал Павлов.
- А аэропорта у вас, случаем, нет?
- Зачем аэропорт? - удивился Павлов. - До Москвы час экспрессом.
- Аквапарк! - Бондарчук раздраженно фыркнул и сразу оказался похож на
настоящего генерала. - Дорогуша, ты хоть помнишь времена, когда аквапарков
не было? И экспрессов не было. И ничего вообще не было! В мой родной
городишко по выходным приезжала на базар машина с колбасой! А в продуктовых
лежали макароны, селедка и маргарин!
- Ты будто из какого-то голодающего Поволжья...
- Я из России, - веско сказал Бондарчук. - Тебе, москвичу, не понять. И
вообще, не перебивай, а впитывай. Мы нынче живем вроде бы богато, с прежним
не сравнить. Аквапарки вон повсюду. Работяга год отпахал - везет семью на
курорт. Прямо Советский Союз, только всего больше и ширьше. Чем достигнуто
это изобилие, а, дорогуша? Отказом от позиций, которые занимал СССР! Но
сейчас родина потихоньку возвращает себе прежнее влияние. Однако же, на
одной экономике в сверхдержавы не выйти...
- Это что, политинформация? Или инструктаж?
- Именно. Не смейся, я не шучу. Есть мнение, что некоторые не понимают,
какую задачу взвалили на свои плечи. Жирком заплывшие.
- Я делаю зарядку. У меня есть двухпудовая гиря, - сообщил Павлов.
Чистейшую правду сказал. Зарядку он делал. И гиря у него - была. Одно
другому никак не мешало.
- Гиря дело хорошее... Кому сказано - не перебивай!
- Виноват, товарищ генерал-майор. Больше не повторится.
- То-то. О чем я? А! Так вот, стране нужна военная сила. И как ни
странно - живая сила, понимаешь? Ядерным щитом не закроешься от локальной
угрозы. Танки и самолеты не берут города. Пехотинец, друг мой, вот кто
по-прежнему задает тон. Но пехотинца-то серьезного у нас до сих пор и не
было. А нам же надо регулярно доказывать, что мы крутые! Полегоньку,
местами, но реально подвоевывать. И кем это делать?
- Ничего себе! А ваши спецназы? Береты всякие?
- Путаешь, дорогуша. Спецура, она для узких задач. А биться с
противником лицом к лицу должен нормальный солдат. Только он у нас - кто?
Здоровый лоб на приличной зарплате. Средний возраст рядового уже под
двадцать пять. Обучен хорошо, но воюет с оглядкой... И тут на сцену выходит
некий институт! И вручает пехотинцу то, чего ему не хватало! Помощника и
друга, который расширяет возможности бойца и создает ощущение защищенности.
У всех, кто поработал с твоими полосатиками, резко подскочила самооценка.
Три контрольных группы было, и в каждой теперь совсем другие солдаты! Мы
боялись, что обнаглеют и начнут лезть на рожон - как бы не так. Просто они
стали иными. Кого угодно покромсают в мелкий винегрет. Вот что вы делаете,
дорогой товарищ Павлов, с вашим душегубом Шариковым. Поставляете в войска
зверей, а те изменяют людей. Мы, конечно, ждали похожего эффекта - зачем,
собственно, все и было затеяно. Ведь самое лучшее оружие ничего не стоит,
если не модифицирует поведение бойца. Вам это удалось. В перспективе мы
имеем совершенно новую армию!.. Э! Ты чего смурной?
- Как только полосатики ушли в опытно-промышленное, мне обрубили
информацию, - произнес уныло Павлов. - Я сейчас впервые от тебя слышу о
контрольных группах, об эффекте влияния кошек на людей...
- Порядок такой, дорогуша, - вздохнул Бондарчук. - Вы занимаетесь
оружием, мы занимаемся людьми.
- Я многого не прошу - но разве нельзя оставить мне контакт хотя бы с
испытателями? А то два раза поговорили, и конец.
- Испытатели - наши. А институт как бы не совсем наш. А ты ведь погоны
не надел, - веско заметил Бондарчук. - Хотя предлагали. Вот и остался не
рыба, не мясо - ученый. И вообще, случись на испытаниях чего серьезное, тебя
бы мигом подняли по тревоге. Из постельки выдернули и потащили за ушко
разбираться. Куда-нибудь на танкодром, ночью, под дождь. В грязь, слизь и
кровавые ошметки. Так что живи и радуйся.
- Живу и радуюсь! Благодарные ребята товарищи военные. Я им такую кошку
сделал, которая лицо армии переменит, а они... Ладно, не надувайся. Шучу.
Машина беспрепятственно миновала проходную НИИПБ (генерал на мгновение
опустил стекло, грозно зыркнул, ворота раскрылись, охрана высыпала из будки,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг