- Ага, - Эрик невесело рассмеялся. - Особенно приспешникам Черного.
Давай-ка угадаем, что они с ним сделают: факел в задницу вставят или
просто пошинкуют, как капусту!
- То-то они много народа пошинковали!
- Чего? - Эрик прямо опешил. - Элли, да ты в своем уме? По-твоему, нам
стоило подождать и послушать, чего черные скажут? Ежели так, то ты того...
слезай вон с дерева да послушай, чего тебе оборотни расскажут!
Начинать новый круг препирательств Элли не хотела, хотя в душе была
уверена, что выслушивать надо все предложения. Но, главное, она
чувствовала: на сегодня уже достаточно, большего все равно не добьешься, а
посему пора сворачиваться.
- Ой, ну не лезь ты в бутылку все время! Да, не с кем сейчас
разговаривать, некого слушать. Но помнить-то надо. И о черных. И о
светоносцах, которые служат тому же Добру, что и твой волшебник. И о том,
что героем быть лучше, чем тем, кто за ним всякую лабуду таскает... - Элли
старалась говорить безразлично и устало, а тут весьма правдоподобно
зевнула: - Ладно, давай лучше спать.
Раскочегарившегося Эрика идея не порадовала, а что поделаешь? Он, правда,
позволил себе мрачно пробурчать:
- А утром, значит, подойду я к старику и скажу: "Я тут давеча подумал, и
по всему выходит - героем-то мне быть!" Так, что ли?
Но Элли свое дело знала, и ответа он так и не дождался.
* * *
Однако выступил бы Эрик поутру с эпохальным сообщением или все-таки
стушевался, так и осталось невыясненным, поскольку ночью произошли
кое-какие, прямо скажем, малоприятные для наших товарищей события. И виной
тому стали два обстоятельства, к которым прекрасно подходит определение
"разгильдяйство". Во-первых, Бьорн Скиталец заснул на вахте. Конечно, его
несколько извиняли преклонный возраст, отсутствие, как казалось, реальной
угрозы, внешняя (в лесу) и внутренняя (в собственных мозгах)
неподвижность, но... Не должен волшебник спать на боевом посту. Ни под
каким соусом. Даже Черный Властелин, умудрившийся обделаться тысячей
разных способов, ни разу в своей истории ничего важного не проспал. Причем
Бьорн сознавал трудности бессменного дежурства, но не назначил других
караульных, пребывая в твердой уверенности, что любой из его юных
безответственных компаньонов всенепременнейше заснет, и вот сам же
облажался... А во-вторых, гномья принцесса манкировала однозначным
приказом Бьорна и не стала привязываться к веткам. Она тоже была свято
уверена, будто никак не сможет спать на этом жестком, бугристом, во всех
отношениях дурацком дереве. Да и вообще, что за дичь - самой себя
связывать? Фин не сомневалась: ни одна особа королевских кровей никогда
так не поступит - несовместимо это с августейшим достоинством.
Но, разумеется, здоровый молодой организм в течение весьма
непродолжительного времени справился со всеми досаждающими мелочами, веки
смежились, мысли замедлили свой ход до нуля, и Фин преспокойно отправилась
в объятия Морфея, ничуть того не заметив. При этом спала она крепко, можно
даже сказать, прочно, почти без шевелений. Но только почти... И если в
первые несколько смен положений, хоть и балансировала на грани, все же не
рассталась со своим спальным местом, то очередная попытка перевернуться на
бок и устроиться поуютнее, закончилась неизбежным - центр тяжести покинул
пределы ветви, и Фин сверзилась.
Проснулась она еще в полете, но расстояние до земли было недостаточно
велико, чтобы успеть издать вопль ужаса, а шлепок от падения на мягкий мох
- не слишком громким, оглушающим только для непосредственного участника. В
результате кроме волколаков никто и не встрепенулся. Впрочем, они тоже
отреагировали осторожно, явно подозревая какой-то подвох - лишь один
оборотень, ближайший к эпицентру происходящего, поднялся на лапы, вышел
из-за ствола, за которым прятался, и напряженно уставился на гномиху,
готовый скорее к бегству, нежели к нападению... Фин тем временем довольно
споро приняла вертикальное положение, оперлась спиной о могучий ствол дуба
и, приведя органы зрения в рабочее состояние, засекла волколака. Понятно,
что сейчас было бы самое время ей заорать, но поскольку боевой топор тоже
упал с дерева и махануть им как следует вроде ничто не мешало, она
промолчала. Из гордости, конечно. Дескать, всего-то один волчара - не
повод позориться и звать на помощь.
Между тем оборотень, не получая никаких посланий от грозного волшебника,
вынужденно осмелел, двинулся вперед, подбираясь на дистанцию прыжка, и
зарычал. Тихо, аккуратно, стараясь никого не будить, но в то же время
зловеще, с недвусмысленным подвыванием. Фин это нисколько не впечатлило.
- Ну-ну, валяй! - прошипела она, не уступая экспрессией в интонациях.
Как говорится, дальнейший ход событий был предопределен. Волколак
подумал-подумал и прыгнул, а Фин маханула. При этом и тот и другая
продемонстрировали высокий класс. Оборотень атаковал низким стелющимся
прыжком, пытаясь проскочить под топором и сбить врага с ног, а потом уже
заняться горлом. Но мастерство Фин оказалось выше. Она не старалась
предугадать действия оборотня, а просто среагировала по ситуации: немного
изменила хватку, опустила лезвие и в точно выбранный момент рубанула с
двух рук широким боковым ударом. Сил, как и техники, ей было не занимать -
придя в соприкосновение с волколаком, топор как будто не встретил никакого
сопротивления и произвел мгновенное разделение шеи, а вместе с ней и всего
зверя на две неравные части...
Обезглавливание - не самый элегантный способ убийства, зато тихий. Фонтан
кровищи мигом залил все вокруг, тело оборотня, двигаясь по инерции, чуть
не врезалось в Фин, а голова и вовсе больно стукнула ее по ноге, прежде
чем покатиться дальше. Но никаких предсмертных визгов и воев, так,
какая-то малопонятная возня, и это гномихе понравилось. Более того,
отмечая победу, она вскинула руки над головой и потрясла окровавленным
топором, как бы молча салютуя себе и показывая лесу - видали, мол...
Ну что скажешь, волколаки отлично все видали. Они видали и не такое. И в
смысле техники, и силы, а вот в смысле наглости - редко. "Неужели эта
пигалица воображает, что управится с нами без волшебника?" - примерно так
подумали волколаки, разозлились и взялись за дело всерьез.
Следующие минуту-другую Фин толком ничего не могла разглядеть. Она
прекрасно видела и ориентировалась в темноте, но контуры оборотней
перемещались слишком быстро, от одного укрытия к другому. Тем не менее
что-то явно готовилось, и в глубине гномьей души все-таки зашевелилась
тревога. Несмотря на излишки храбрости, дурой Фин не была. Она помнила,
что волколаков вокруг до гоблинской матери, и сознавала - если кинутся все
разом, то хана. Однако она слишком долго колебалась - как кричать да что...
На этот раз волколаки пошли в атаку парой, с разбега. Фин сразу засекла
две пары красных глаз, стремительно приближающихся слева и справа по
диагонали, но что-либо чирикать уже было поздно, оставалось только
защищаться. Не очень, правда, понятно как, - вдруг выяснилось, что гады
чересчур быстры и тактически грамотны... Но поколебать уверенность гномихи
в себе, было свыше волколачьих сил, она лишь покрепче взялась за топорище
и принялась импровизировать под девизом: "Лучшая оборона - это атака!"
Выглядело это, как неожиданный бросок навстречу левому оборотню,
сопровождавшийся замахом от плеча, не оставлявшим места для сомнений -
если вдарит, суши весла. Волколак и не усомнился, он резко затормозил и
отскочил в сторону, в то время как его подоспевший товарищ не преминул
воспользоваться возможностью прыгнуть на расположенного вполоборота врага.
Это был высокий, красивый прыжок, с выгнутым дугой телом, прямыми лапами и
вытянутым в струну хвостом. Вот только гномиха почему-то именно этого и
ожидала. В последнюю секунду она резко пригнулась к самой земле, а когда
воздух над ней заполнился тушей, выбросила левую руку с топором вбок и
вверх... Прием очень сложный, поэтому получился не блестяще: и амплитуда
не та, и скорости не хватило. Но все-таки Фин слегка зацепила противника!
Точнее сказать, тот самый хвост, гордо реявший позади волколака, внезапно
оказался обрублен у самой... э-э... далекой от носа точки тела. Оборотень,
естественно, остервенел. Ну знал он, знал, что нельзя пасть разевать, но
удержаться мочи не было. Волколак взвыл. И не просто взвыл, а взвы-ы-ыл!..
Очень, надо заметить, вовремя. Для Фин. Потому как в последующие несколько
секунд дела у нее пошли катастрофически плохо...
Если вы уже составили правильное впечатление о волках-оборотнях, то можете
законно удивиться: неужели они в такой ситуации были не в состоянии
придумать чего-нибудь получше, чем тупо удвоить число нападающих?
Разумеется, были. Им даже ничего придумывать было не надо, поскольку
командное взаимодействие у них было отработано почти до автоматизма, а
логическая цепочка представлялась элементарной. Надежнее всего поразить
врага, напав на него со спины. Но это трудно сделать, если враг стоит
спиной к дубу. Значит, надо заставить врага двигаться, к примеру атаковать
его двумя боевыми единицами одновременно с разных сторон. При этом неплохо
разместить еще две боевые единицы в засаде позади дуба. Тогда, что бы ни
случилось с первыми двумя, куда бы ни двинулся противник, у одного из
сидящих в засаде появится идеальная возможность для нападения. Нужно
только не упустить момент. А так все просто и безошибочно.
В данном случае соответствующая боевая единица свой выход не проворонила,
и Фин, едва выпрямившись и переведя дух, получила сильнейший удар между
лопаток, в результате которого вверх тормашками полетела на землю. От
немедленной смерти ее спас лишь выработанный бесчисленными поколениями
гномов рефлекс: никогда не выпускать из рук топор. Когда сбивший ее с ног
оборотень накинулся на уже вроде беззащитную жертву, она сумела
извернуться и полоснуть врага лезвием по брюху. Волколак выбыл, но это был
последний успех гномихи, по сути ничего не менявший. Подняться на ноги она
не успела, а лежачего и обычные-то волки завсегда разорвут... Короче,
когда через пару секунд Фин обнаружила прямо перед собой клыки, готовые
вонзиться в горло, ей пришлось-таки выпустить оружие и попытаться
задержать их голыми руками. Параллельно этому одна пара челюстей с хрустом
сомкнулась на щиколотке, другая впилась в предплечье, еще несколько были
на подходе и... Тут, как всегда происходит в правильных сказках, пришла
подмога.
От описанной выше ноты, покорившейся лишившемуся хвоста волколаку, на дубе
проснулись все (на вязе, впрочем, тоже, но это на процесс не влияло).
Причем, как ни странно, быстрее и лучше прочих вник в происходящее Джерри.
Однако в силу отсутствия стремления к какому бы то ни было риску все его
действия ограничились философской констатацией: "Похоже, кому-то настал
звездец!" Волшебник тоже сообразил, что гномья принцесса рухнула с дуба в
самом прямом смысле, но постсонный синдром и сильнейшая досада от
совершенной оплошности не давали сосредоточиться. Луна давно зашла, внизу
ни зги не видно, и что делать? Жахнуть молнией наобум? А ну как по своим
засандалишь - от такого позора вовек не отмыться! Попытка же наспех
колдануть освещение результата не дала - заклинание не особо сложное, но
требует определенной аккуратности, а Бьорн там что-то с
последовательностью компонентов напутал. Словом, пока волшебник таращился
в темноту, как филин, секунды бежали. И уже в который раз роль первого
плана в критический момент пришлась на долю Бугая. Нет, он не вышел за
рамки привычного репертуара - запрягал долго, - но зато как поехал...
Приняв некое решение, Бугай одним движением разорвал веревки, которыми
дисциплинированно привязал себя к веткам, а следующим спрыгнул вниз,
несмотря на то, что точку приземления даже примерно не видел. Но ему
по-честному повезло. Мало того, что он оказался на ровной поверхности и
устоял на ногах, так еще совсем рядом с местом, где волколак уже начал
грызть гномиху.
Бугай все равно практически ничего не различал, но, к счастью, в драке не
питал склонности к тактическим изыскам. Вижу - бью, мало - добавлю, в
таком ключе...
Первым в поле зрения Бугая угодил оборотень, вцепившийся в ногу Фин. Это
был наш бесхвостый дружище, и вот ему сегодня по-настоящему не перло.
Получив мощный пинок в многострадальную пятую точку, он надолго утратил
всяческие представления о реальности... Следующим оказался не самый
осторожный волколак, который, заметив нового противника, решил без затей
прыгнуть и сбить его с ног. Бугай действовал внешне неторопливо, не
слишком грациозно, но факт остается фактом: поймал оборотня прямо в
прыжке. Одной рукой за горло, второй под брюхо. Волколак, конечно,
дергался, извивался, щелкал челюстями, и это Бугаю мешало. Пришлось
перевернуть тело прямо в воздухе и с силой хряснуть спиной о колено. После
этого можно было исполнить первоначальное намерение: поднять затихшего
(что не удивительно, со сломанным-то позвоночником) волколака над головой
и с размаху швырнуть в кучу, копошившуюся вокруг Фин.
Падение бомбы нарушило стройные ряды грызущих, предоставив гномихе
необходимую передышку, да и вообще волколаки слегка прибалдели. По их
общему мнению, вновь спрыгнувший клиент и вправду взял круто. Они бросили
Фин, не представлявшую более угрозы, и в условиях явного цейтнота
вынуждены были пойти на самый незамысловатый прием - штурм медведя сворой
собак. То есть серые тени почти мгновенно окружили Бугая и полезли вперед,
штук семь-восемь одновременно.
Но, несмотря на очевидное внешнее сходство, Бугай в отличие от медведя не
стал рычать, крутиться и бездумно колотить лапами воздух. Напротив, он
проявил хладнокровие, необходимую по ситуации расторопность, а главное,
незаурядную находчивость. Перед десантом в гущу драки, когда избавлялся от
пут, наш богатырь был не слишком аккуратен, и довольно приличный кусок
веревки остался болтаться, привязанный к его запястью, - вот этим
обстоятельством Бугай и воспользовался. Пока волколаки готовились, он
размотал веревку и собрал ее в элементарную петлю, а потом наметил себе
жертву, покрепче уперся ногами в землю и встал. Досталось ему сильно.
Основной фронт атаки располагался, разумеется, сзади и по бокам, а
волколак с крестиком на лбу находился спереди, так что последовала целая
серия чувствительных ударов, в разные части тела Бугая впились когти и
зубы. Но он стоял намертво, заботясь лишь, чтоб руки были свободны. Когда
же избранник тоже пошел в бой, нацелясь запустить зубы куда-то в район
живота, Бугай исполнил сольный номер. Уже проверенным способом он одной
рукой поймал волколака за горло, второй накинул на шею веревочную петлю,
затянул и переменил хватку, взявшись обеими руками за свободный конец
жгута. Ну а потом Бугай, точно как медведь, стал вращаться вокруг своей
оси, только при этом у него был еще оборотень на веревке в качестве
молотильного цепа...
В общем, когда волколаки, поодиночке, но быстро разлетевшиеся в разные
стороны, поднялись и отряхнулись, боевой задор у них сошел практически на
нет. Как говорится, чем только их в жизни не били, но чтоб волколаком...
Это надо было пережить.
А тут в довершение всего из летаргии вышел Бьорн. После не лишенного
отваги поступка Бугая волшебнику стало совсем стыдно, произошел выброс
адреналина, и на этом дополнительном ресурсе он наконец-таки сваял
осветительное заклинание верно. В результате в поддубье на высоте пары
человеческих ростов засиял переливчатый шар (переливчатость, кстати,
чистый брак в осветительной магии), после чего Бьорну уже ничто не мешало
заняться простым и понятным метанием молний. И хотя из залпа дуплетом цели
достиг только первый выстрел, волколаки окончательно передрейфили и
бесславно покинули поле сражения, оставив лишь тех, кому до ближайшей
полуночи двигаться уже не грозило.
Собственно, на этом сколь-нибудь значительные события данной ночи
завершились, хотя спали до рассвета далеко не все - Бьорну пришлось
лечить, а Фин и Бугаю соответственно лечиться. В недавней беседе старый
маг не преувеличивал: врачевал он отлично, и не только мозоли. Так что
после нескольких часов добросовестной и молчаливой (а что поделаешь, надо
расплачиваться за собственные ляпсусы) работы от многочисленных рваных ран
у пострадавших остались только свежезарубцевавшиеся шрамы да еще коллекция
синяков, но это дело тем более проходящее.
А вот утром, когда наши друзья спорхнули с веточек вместе с птичками, темы
ночного побоища первой коснулась Фин. Не без злорадства рассматривая
останки волколака, которого разделала первым, она поинтересовалась у
волшебника:
- Я понимаю, что они оборотни, перекидываются туда-сюда, оживают по новой,
но что, этот вот завтра тоже целенький будет?
- Обязательно, - мрачно подтвердил Бьорн, но Фин скептически поджала губы
и брезгливо подпихнула ногой к туше валяющуюся отдельно голову.
- А если я его сейчас топором в фарш порублю? Все равно оживет? А если
сожгу и пепел по ветру развею?
Бьорн вознамерился было провести краткий экскурс в историю подобных
экспериментов, но его опередил Джерри:
- Да какая, блин, разница?! Дрова из них всяко хреновые. Как и наши дела.
Или кто не согласен?
Глава восьмая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг