несколько сбитый с толку, заткнул пасть и сделал пару крадущихся шагов на
полусогнутых, готовых к прыжку лапах. Ничего. Волколак еще постоял,
покрутил башкой, а затем уже вполне деловитой походкой направился к тюкам,
сваленным у костра неаккуратной кучей. Вот тут-то волшебник и запулил. Без
каких-либо пассов и громогласных заклятий с магического посоха сорвалась
ослепительная белая молния, угодившая оборотню в загривок. Душераздирающий
визг, запах паленой шерсти, судорожные подергивания конечностей - через
минуту волколак застыл без движения, став, по всей очевидности, мертвым.
Правда, для этих созданий подобный исход фатальным не назовешь, зато
агония была хоть и короткой, но явно чрезвычайно болезненной.
"Думаю, мы друг друга поняли", - мысленно обратился Бьорн к противникам, и
дальнейшее развитие событий показало, что так оно и есть. Последовала еще
одна серия слабых шорохов, несколько большее, чем прежде, число теней
могло быть замечено рядом с дубом, а после покой ночного леса ничто уже не
нарушало. Как правильно предполагал старый маг, оборотни, точно определив
его местонахождение (запахи, когда имеешь дело с по-настоящему
могущественными магами, не вполне надежны), перегруппировались,
рассредоточившись вокруг дуба, и принялись стеречь. Зачем? Это пока
оставалось не до конца понятным, но в любом случае было единственным, на
что способны волки-оборотни в такой ситуации.
Бьорн еще не успел серьезно задуматься над насущными проблемами, как они
сами напомнили о себе голосом Джерри, также смекнувшего, на каких
принципах построены взаимоотношения волшебника и волколаков.
- И долго мы тут будем сидеть, аки птицы, блин, перелетные? -
поинтересовался он с верхней, далеко не самой удобной на дубе развилки.
- До рассвета. Оборотни не выносят дневного света и уйдут прятаться в
какие-нибудь норы.
- А потом чего?
Бьорн вынужденно промолчал, но Джерри не унялся:
- Не, я не понял, назавтра мы что ль снова на ветках будем куковать? Эдак
к концу недели вся задница мозолями покроется!
- Я отлично лечу мозоли, - успокоил его чародей. - Но если есть идеи
получше, выкладывай, не стесняйся!
- Да говорил уже, урыть их надо, и все дела! - мрачно пробурчал Джерри,
хотя и понимал: сейчас старик взовьется...
Надо признать, Бьорн пока то да се и сам укрепился во мнении, что
волколаков надо бы урыть, наплевав на всякие педагогические последствия.
Оставалась только одна загвоздка: как это сделать - серебряный дождь
почему-то так и не пролился, и оборотни в соответствии с худшими
предположениями вовсе не стремились оказаться урытыми в открытой схватке.
Для Джерри волшебник изложил все это экспансивнее и проще:
- Достал ты меня, язви твою душу! Тоже не люблю повторяться, но придется:
бери мой посох, прыгай вниз и давай наяривай! А когда оборотни разбегутся,
будешь гоняться в темноте за каждым в отдельности, пока лоб на хрен не
расшибешь!
После такой отповеди Бьорн не ожидал ответа, но едва он слегка поостыл,
как голос сверху зазвучал вновь:
- Ну, я понял в общем. Так чего делать-то будем?
Пришлось волшебнику считать до ста, чего с ним давненько не случалось.
- Спать. Вы привяжетесь веревками к дереву и будете спать. А я покараулю
вещи.
Джерри заткнулся, но закапризничала Фин:
- Я все равно не засну, - сообщила она снизу, с самой широкой и прочной
ветви.
Арифметические упражнения помогали надолго, поэтому Бьорн лишь холодно
бросил:
- Дело хозяйское, - и на этом все угомонились.
Но и после этого волшебник несколько минут напряженно выжидал, боясь
спугнуть наступившую тишину, чувствуя, как с каждым днем крепнет его
симпатия к Бугаю. А затем пришло самое подходящее время для подведения
очередных промежуточных итогов. И по сравнению с предыдущими результатами
никаких положительных сдвигов не наметилось. Куда там...
Итак, главная проблема внутреннего фронта - неясность с героем - не только
не приблизилась к разрешению, но и вообще, похоже, зашла в тупик. Плохо.
Общий уровень моральной и физической подготовленности спасателей мира
чрезвычайно низок в свете задач текущих и грядущих. Очень плохо. При этом
сегодняшняя попытка установить с подопечными тесный контакт не увенчалась
сколь-нибудь заметным успехом. Конечно, фактор помехи в лице
волков-оборотней носил объективный характер, но все равно - плохо.
Однако по сравнению с внешней ситуацией это были даже не цветочки, а так,
пыльца. Начнем с того, что план - скрыться в лесах и спокойно там
отсидеться - однозначно провалился. Хотя по всем канонам и не должен был.
Силы Тьмы вдруг проявили прозорливость и расторопность, действуя в
совершенно не присущем им стиле. Что имеется в виду? Ну, видите ли, стая
волколаков голов в двадцать, а Бьорн именно так оценивал их численность,
явление не слишком распространенное - может, твари эти и не такой уж
раритет сами по себе, но большие единоличники по натуре. Поэтому Черный
должен был готовить свой отряд специально, загодя. К тому же хоть
волколаки и весьма мобильны, но крылья отращивать не умеют, а значит,
чтобы поспеть сюда в столь сжатые сроки, к моменту разборок в С. Хмари
должны были обретаться не дальше северных гор. И как только Нимрааз
запорол свою миссию, отправились на перехват. Это означало только одно:
Черный читает его, Бьорна, действия, как по открытой книге и, главное,
предполагал неудачу своих посланников. Вот это уже нечто принципиально
новое, ведь в былые времена Владыка Тьмы подстраховкой никогда не
пользовался, будучи абсолютно уверен - уж его-то эмиссары облажаться никак
не могут. Да и вообще Черный не занимался тонким локальным
маневрированием. Герой находится в Даланде? Отлично, пошлем пару армий,
захватим всю страну, а заодно и героя - вот нормальный подход извечного
противника. А здесь что получилось? Одна небольшая группа, прогнозируемый
провал, высылаем вторую, потом - третью... Да-да, именно так. По зрелом
размышлении Бьорн уже был абсолютно убежден, что волколаки должны только
выследить их, а следом за ними объявятся гости посерьезнее. По шкале
оценок такая ситуация заслуживала балла "очень плохо".
Но это лишь один аспект, а куда большее беспокойство у Бьорна вызывал
другой. В деревне Нимрааз прогнал, казалось, совершенно несуразную телегу
о смене Тьмой стратегии. Дескать, никаких убийств, погромов, только
переговорный процесс. И, как ни странно, действия черных магов
соответствовали декларируемым намерениям. Более того, в сегодняшнем
пришествии оборотней Бьорну слышались отголоски тех же странностей.
Волколаки не были обязаны оповещать дичь о том, что гон начался; в отличие
от волков они прекрасно могли идти по следу молча, а затем глухой ночью
напасть всем скопом на стоянку. Собственно, это было бы вполне адекватно
обычному поведению волков-оборотней и могло дать результат. Загрызли бы
кого-нибудь не самого ловкого (волшебник не решился персонифицировать даже
про себя). Так каков же смысл столь любезного и заблаговременного
предупреждения? Складывалось ощущение, будто Черный ведет с ними игру,
где-то похожую на кошки-мышки, и это тоже удивляло. Конечно, Владыка Тьмы
со своим омерзительным характером любил позабавиться, поглумиться над
жертвами, но только в случае, если считал их беззащитными (на чем,
заметим, неоднократно накалывался). Но чтоб начинать выдрючиваться на
столь раннем этапе, при практически равных шансах? Нет, одними
психологическими извращениями такое ненормальное поведение не объяснишь,
должен быть и конкретный умысел... Только разгадать его, как и другие
возникшие ребусы, у Бьорна пока никак не получалось. Это уже было скверно.
И, наконец, самый прискорбный факт. Мало того, что волшебник не понимал
правил игры, он еще и не видел возможности их изменить. Слепо веря в
истинность проторенных путей, он не позаботился о запасных вариантах и
теперь завяз в дремучих лесах в окружении врагов. И как быть? Ночевать на
деревьях и надеяться, что на помощь волколакам придет нечто, с чем он
управится? Такой итог выражался оценкой "просто отвратительно", по
школьной системе - кол с минусом.
В общем, если бы таких результатов в руководстве надеждой мира достиг
какой-нибудь другой волшебник, Скиталец назвал бы его самонадеянным
растяпой, которому нельзя доверить и стадо овец пасти. В реальности же
Бьорн обошелся без определений, а лишь неблагосклонно проинспектировал
подведомственное хозяйство и не обнаружил никаких перемен, за исключением
разве что неразборчивого шепота, доносившегося со стороны вяза. Это Бьорн
откомментировал так: "Радуйся, старый пень. Хоть в чем-то не ошибся!"
* * *
Однако и здесь волшебник был прав лишь отчасти. Нетрудно догадаться, что у
Элли с Эриком, по сути, впервые оказавшихся наедине за время похода,
нашлось что друг другу сказать, но далеко не все из произнесенного ими
стало противными для трезвомыслящих ушей романтическими бреднями.
Напротив, с некоторого момента их беседа вызвала бы у Бьорна неподдельный
интерес (и разумеется, в его присутствии ни за что не состоялась)...
Хотя до поры разговор шел традиционно. Обмен полагающимися вопросами,
клятвенные заверения в положительных ответах, откровенные выражения
радости по поводу несостоявшейся разлуки, чуть более сдержанные надежды на
процветание отношений в будущем... Короче, классический ассортимент с
классическим количеством повторений. Притом ни особой выдумкой, ни
вспышками темперамента они не блистали, присутствовала известная
дежурность и оба это чувствовали. Что послужило тому причиной: физическая
отдаленность (они хоть и сидели на одном дереве, но совсем не на соседних
суках, и отправляться друг к другу в гости никто не решался), усталость,
обеспокоенность (хорошо бы вниз не свалиться) или все-таки нечто
посерьезнее - утверждать не возьмусь. Но так или иначе, а в одной из
нередких и затягивающихся пауз Эрик попытался сменить тему межличностных
отношений и спросил:
- Слушай, Элли, а ты веришь во все это?
- Во что "во все"? - довольно живо переспросила она, и приободренный Эрик
защебетал не думая:
- Ну как, в Черного, в волколаков, в то, что сказал волшебник...
- Ясно. Знаешь, милый, в волколаков трудно не верить. Сразу видно, что нас
внизу не волки караулят. В Черного... Ну, в Черного тоже, пожалуй, верю.
Старые легенды, понятно, здорово брешут, на то они и легенды, но не совсем
же... это... от балды их выдумывают. А Черный во всех есть, которые не про
любовь. Да и в этих во многих...
- М-м... - высказался Эрик, не сильно хотевший возвращаться на ниву
чувств, но, как выяснилось, его девушка тоже туда не стремилась:
- А вот Скитальцу не очень-то верится. Вообще мало ли чего можно
сказануть...
Эрик ответов такой сложности не ожидал, поэтому мозги пока еще не включил
и вынужден был переспросить:
- Ты это к чему?
- Ни к чему. - Элли чувствовала, что тема скользкая, и попыталась
уклониться от обсуждения, но Эрика это не устроило:
- Нет-нет, погоди! Ты тоже считаешь, будто волшебники всегда врут?
В интонации молодого барона слышался явный вызов, но Элли ответила честно:
- Не обязательно.
- Тогда что?
- Ох... Милый, это же так просто. Любые слова могут быть правдой. А могут
не быть. Все зависит от намерений, с которыми их говорят.
Эта, в общем, довольно избитая мысль показалась Эрику внове, но когда он
ее разжевал и добрался до смысла, то взвился пуще прежнего, даже голос
повысил:
- Да ты чего, Элли? Совсем, что ли? Считаешь волшебника дураком, не
соображающим, что говорит?
- Тише, успокойся! Ничего я не считаю. Да и какая разница? Важно ведь, не
кем считаем его мы, а кем считает нас он.
Надо заметить, что Элли, ввязавшись в этот разговор, не собиралась просто
потрепать языком или поспорить о достоинствах Бьорна Скитальца. Нет, ей
хотелось подкорректировать взгляды своего возлюбленного на происходящее в
целом и главу их экспедиции в частности, но она прекрасно сознавала, что в
лоб к таким вещам не подходят... И в этом плане последний ход оказался
удачным - Эрик окончательно перестал понимать логику собеседницы и
недовольно сказал:
- Это-то тут при чем? Странно слышать, конечно, что мы герои и все такое,
но волшебнику виднее...
Элли едва не прошлась насчет того, что с таким зрением волшебнику надо
работать впередсмотрящим на корабле уродов, но слишком уж хороший шанс
подвернулся для перехода в нужное русло.
- Вот-вот! Только учти, что бы и зачем бы он ни говорил, мы сейчас
полностью от него зависим. И ему нужен герой. Понимаешь?
- Нет, - честно признался Эрик после минутного раздумья, и девушка
сообразила, что взяла грубовато. Однако отступать было поздно, и она
вкрадчиво и где-то даже нежно спросила:
- Милый, почему бы тебе не побыть героем?
- Мне?!
Похожий на сдавленное карканье возглас показал, что борьба будет трудной,
но Элли была к ней готова. Прекрасно изображая удивление, она продолжила:
- А почему нет? Чем ты хуже других?
Правильная постановка вопроса абсолютно отбивает у оппонента желание
спорить. Но протест Эрика был столь велик, что он быстро извернулся:
- Дело не в том, хуже я или лучше. Просто я не герой, и все!
- Откуда ты знаешь? Волшебник, которого ты так любишь, и тот точно не
знает. Да и кому быть героем? Не Бугаю же в самом деле. Разве герои бывают
немые?
- Бугай не немой, - машинально возразил Эрик, но это было проигнорировано.
- Или, наверное, ты хочешь, чтобы героем оказался Джерри, да?
Молодой барон не очень понял, почему имя их товарища было произнесено с
таким презрением, но с не меньшим удивлением обнаружил, что, если
по-честному, то нет, он не хочет видеть героем Джерри...
- Но я быть героем тоже не хочу.
Это был больше ответ на собственные мысли, но пропустить такое Элли,
разумеется, не могла. "Ну и придурок!" - она оставила при себе, но и вслух
выступила довольно резко:
- А кем хочешь? Покойником?
- Не заметил, что выбор здесь у всех именно такой, - Эрик, как известно,
умел огрызаться, но эскалация конфликта девушке была не нужна, и она
тотчас затеяла очередной маневр:
- Милый, я же не про сейчас говорю. Дела серьезные творятся, мало ли как
оно повернется... Да и не пойму я, чего ты так противишься? И кстати, а
кем ты хочешь быть?
В такой редакции вопрос ставил Эрика в тупик. Если без ругани, что
ответить? Он всегда хотел быть рыцарем. Или думал, что хочет. Или, еще
точнее, ему сызмальства предписывалось стать рыцарем, и другие варианты он
просто не рассматривал. Между тем (и он это признавал) его поведение в
Сонной Хмари не вполне соответствовало рыцарским стандартам, а причиной
была как раз Элли... Но если не принимать это во внимание, как в общем-то
хотелось, что тогда? Все-таки в рыцари подаваться? Но ведь герой - это и
есть рыцарь, только очень крутой...
Элли правильно оценила затянувшееся молчание и сказала, как будто подводя
итог:
- Ну вот видишь! Ничего тебе не мешает.
Эрик нисколько не чувствовал себя убежденным, но спор вроде как проиграл.
Странное ощущение, неприятное. Однако не начинать же канючить по новой.
- Может, и не мешает. Только зачем вообще куда-то лезть? Пока не все ли
равно? А там поди волшебник сам разберется, кто есть кто.
Вообще говоря, Элли надеялась не касаться данного вопроса. Легко было
объяснить, зачем это нужно было ей, и куда труднее придумать, зачем ему...
Но заговорила она без промедления, уверенно:
- Милый, неужели ты так ничего и не понял? Это чтоб на ветках сидеть, все
равно, кто герой. Но потом может оказаться поздно, место займут... А
"потом" обязательно наступит. В одном волшебник точно прав: мы попали в
историю, и герой в ней - главный человек. Он всегда на виду, его все
уважают, ему достаются слава, деньги... - Элли чуть не ляпнула "его любят
девушки", но вовремя остановилась. - Скажи, что в этом плохого?
- Ничего. Ровным счетом ничего, кроме того, что самые увесистые тумаки и
шишки тоже достаются ему. И потом - кто эти все, о которых ты говоришь? Я
вижу одного волшебника.
- Да? А когда мы бежали, ты не заметил черных магов и светоносцев? Как
думаешь, они-то зачем в нашу дырень заявились? Скажу тебе: им тоже нужен
герой!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг