Гаэль удалось спланировать вдоль стены вниз и даже выпустить шасси перед
приземлением.
Однако, судя по тому, как несколько секунд она молча сидела, по-прежнему
впившись тонкими пальцами в штурвал, все это далось ей очень нелегко.
Наконец она встряхнулась и с яростью грохнула штурвал о приборную доску.
- Ушел, черт!.. Да, герцог, не выйдет из меня Джеймса - Бонда!..
Это сравнение с легендарным секретным агентом, неизменно побеждавшим
всякую нечисть на протяжении многих столетий, почему-то очень меня
позабавило, и, не выдержав, я рассмеялся. По-моему, немного нервно.
- Конечно, вам смешно!.. А мне даже не выйти отсюда!
Действительно, с ее стороны мы стояли вплотную к стене.
- Ну, вот это как раз легко поправить.
Все еще продолжая смеяться, я выбрался наружу, подошел к заостренному носу
флаера, обхватил его руками и попытался поднять. Он оказался немного
тяжелее, чем я предполагал, но ударить лицом в грязь было немыслимо,
поэтому, поднатужившись так, что даже рубашка на спине треснула, я сумел
оторвать переднюю часть машины от земли и развернуть на пару ярдов в
сторону. Когда Гаэль присоединилась ко мне, ее лицо выражало законное
удивление.
- Да... - Она зачем-то обошла меня кругом. - Досье СБ не врет: вы и
вправду невероятно богато наделены природой. Из вас мог бы получиться
настоящий Джеймс Бонд!
- Это точно, - подтвердил я. - Потому что сила у меня не в голове.
Ее поблескивающие в темноте глаза еще с секунду всматривались в меня, но
затем она отвернулась и повела рукой вокруг:
- Малоприятное тут местечко...
С этим трудно было не согласиться - темно, сыро, воздух затхлый, а грязищу
под ногами не убирали, наверное, со дня возведения фундаментов окружавших
небоскребов. Однако не успел я выразить свое мнение вслух, как все
преобразилось. Послышался шум моторов, засверкали прожектора, и через
минуту на этом заброшенном дне города стало людно, как на центральной
площади в час пик. Полицейские, мои телохранители, Служба безопасности,
Уилкинс, на лице которого явственно читалось желание врезать мне
здоровенного леща. Незнакомый полицейский капитан и некто в штатском
попытались взять меня в оборот, задавая какие-то вопросы, но я не стал
нежничать и просто послал их подальше. Они попытались спорить. Я пообещал
свернуть им шеи. Они отстали.
Однако, пока длилась эта мизансцена, поблизости появилось лицо,
определенная заинтересованность к которому была уже у меня самого. Из
опустившегося чуть поодаль полицейского флаера вылез капитан Браун... Я
устремился ему навстречу, наплевав на то, что могу таким образом его
скомпрометировать.
- Добрый вечер, капитан! Узнали что-нибудь?
- Немного. - Он сухо кивнул мне и застыл на секунду с неопределенным
выражением на лице, а затем неожиданно отступил на шаг и демонстративно
плюнул в сторону находившихся за моей спиной коллег.
Такой выпад настолько поразил меня, что, понизив голос, я спросил:
- Что происходит, капитан?
- Пойдемте, мистер Гальего. - Взяв меня под локоть, он отвел на несколько
ярдов вглубь по проходу, а затем спокойно сообщил: - Меня собираются
отстранить от дел и обвинить в подлоге, получении взятки и злоупотреблении
служебным положением.
- Собираются?
- Да. Вроде как завтра. - Заметив некоторое недоверие на моем лице, он
скривился: - Ну, знаете, я столько лет служу в полиции, что врасплох меня
уже не застанешь.
- Понятно... - пробормотал я.
- Кто-то вылез с этим делом на самый верх. К сожалению, мне не выяснить,
откуда ветер дует.
- А что с вчерашним покушением?
- Негусто, - буркнул он. - То есть дело-то мы раскрыли, но, боюсь, вам от
этого будет мало пользы. Там все ясно стало, как только мы допросили
оставшихся в живых. Обычные головорезы по найму, хотя у нас таких и
немного. Им предложили вас грохнуть буквально за пару часов до налета,
сразу же перевели деньги, сказали, где и примерно во сколько. Все
переговоры шли по видео, но подробности их знал только главарь, а он сидел
в том флаере, который вы утопили. Я попробовал разузнать что-нибудь
косвенным путем, но пока это ничего не дало. И боюсь, не даст.
Я вздохнул, не скрывая огорчения, - на эту нить мною возлагались
определенные надежды, но она, похоже, оказалась перерезанной.
- А... э-э... труп?
Он глянул на меня исподлобья, но потом подмигнул и усмехнулся:
- С ним все в порядке. Даже если меня выгонят и возьмутся по новой, то ни
хрена они не найдут - это я вам гарантирую - Чуть помедлив, он продолжил:
- Между прочим, мы вчера сделали вскрытие - я и наш старик из медицинской
экспертизы. Вы уж извините, мы решили ничего не писать, но кое-что я вам
передам на словах... Ну, во-первых, там все было именно так, как вы
рассказывали. В жизни не видел у старика такой рожи. А во-вторых... Он,
сами понимаете, не силен в вашей анатомии, да и вообще...
- Ясно. Неважно...
- Да, так вот он сказал следующее: "Знаешь, Джим, чертовски странный
парень. Что-то с ним не так, какой-то он чистенький слишком, что ли... Но
готов поставить пару новых почек против изношенной селезенки, что перед
смертью парень был парализован, причем чем-то таким... не нашим, короче
говоря". И мне кажется, что старик недалек от истины. Не знаю, правда,
насколько и это вам пригодится...
- Я тоже не знаю. Но все равно спасибо, капитан! - Я чуть замялся. -
Думаю, вам сейчас самое время... обратиться к Адриану Форбсу. Я его
предупредил.
- Пожалуй что так.
Он сделал движение, будто собираясь уйти, но я придержал его рукой за
китель:
- Вы не окажете мне любезность, дав один совет?
- Пожалуйста. Какой?
- Я тут случайно выяснил номер кредитной карточки покойного. Причем мне
его преподнесли как необычайно ценную информацию...
- Еще бы!
- А! Стало быть, вы знаете, что с ним можно сделать? Капитан глянул на
меня с откровенным сожалением, а потом, закусив губу, покачал головой и
протянул мне свою коротенькую руку:
- Короче, давайте-ка сюда этот ваш номер. Если что-нибудь узнаю, я с вами
свяжусь.
После секундного колебания я молча отдал ему кусок картона с номером, и,
равнодушно засунув его в бумажник, капитан бросил:
- Ладно, пора мне отсюда убираться... Да и вам тоже! К слову сказать,
такого мнения придерживался не только он. Едва я вернулся в освещенное
прожекторами пространство, как ко мне подскочил Уилкинс. Не терпящим
возражений тоном он сказал, указывая на наш флаер:
- Знаете что, босс, на сегодня хватит уже с меня! Давайте в машину, и
домой!
В сущности, я не видел смысла возражать, поэтому покорно загрузился во
флаер... и только тут вспомнил о журналистке, как-то выпавшей из поля
моего зрения с появлением полицейских. Обыскав взглядом уже начавшую
редеть толпу, я обнаружил Гаэль стоящей рядом с одной из машин Службы
безопасности и мирно беседующей с тем самым идиотом в штатском. Наверное,
из вежливости следовало бы с ней попрощаться, но неожиданно этот вопрос
отошел на второй план по сравнению с некоей другой мыслью, пришедшей мне в
голову.
Обернувшись к Уилкинсу, уже готовившемуся к взлету, я приказал:
- Подождите! Сперва отдайте, пожалуйста, распоряжение, чтобы кто-нибудь из
наших людей занялся охраной этой девушки!
Уилкинс вздохнул и... не тронулся с места. Я подождал пару секунд, но он и
не думал шевелиться.
- Уилкинс, как вас понимать? Вы что, отказываетесь!?
- Нет. - Он повернулся ко мне. - Видите ли, я уже ее охраняю. С того
момента, когда вы сообщили, что будете с ней обедать. Как раз об этом я и
подумал, когда вызвал у вас некоторое раздражение.
- Черт!..
- Конечно, черт! - холодно подтвердил он. - Вы втягиваете ее в эту
мясорубку и говорите "черт!" Хотя и болвану понятно, что после этого еще и
ее придется охранять. Если, разумеется, вы не будете против, что ее вдруг
убьют. А я, уж извините, ни на секунду не сомневался, что вы будете очень
даже против!
- Да вы будто бы меня осуждаете?
- Это не в моих правилах. Я взорвался:
- Очень интересно! А как бы вы поступили?! На моем месте?
- Как бы я поступил на вашем месте, сэр? - Его пальцы выбили дробь по
рукояти штурвала. - Наверное, я подумал бы, сэр, откуда всем вашим убийцам
так хорошо известно, когда и где вас удобно будет убить!
Глава 6
Наутро я встал с мерзкой головной болью. Сильной, тягучей, медленно
перекатывающейся подо лбом от одного виска к другому и приводившей меня в
бешенство. Причем, с моей точки зрения, у моей головы не было ни малейших
оснований для подобного поведения - я встал поздно, около одиннадцати, как
следствие - хорошо выспался, солнечная погода и не думала меняться, но вот
поди ж ты!..
"Все это, - думал я, с трудом пережевывая завтрак в огромной столовой
своего замка, - лишний раз доказывает, мой милый, что голова и впрямь
слабейшая и наихудшая часть твоего тела. Отвратительно своевольная, к тому
же имеет ярко выраженную тенденцию отказывать именно тогда, когда умишко
нужнее всего..." Не в силах сдержать ярость, я под каким-то предлогом
придрался и нагрубил прислуживавшему мне слуге, а также потребовал
передать свое неудовольствие повару в связи с недопустимой сухостью бекона
(что было уже совершеннейшим измышлением). Однако легче от этого,
естественно, не стало. Не помогло и обезболивающее, лошадиной дозой
которого я завершил завтрак, - человеческие лекарства вообще плохо
действовали на керторианцев, плохо и малопредсказуемо.
В результате по приходе в кабинет я с полчаса просто шатался от стены к
стене, заложив руки за спину, и боролся с искушением отправиться обратно в
постель, положив на все свои дела... что-нибудь увесистое. Но могу, к
вящей своей чести, сообщить, что поборол-таки отступнические идеи. Даже в
столь скверную для себя минуту я понимал, что терять время нельзя.
Поэтому, ежесекундно подгоняя себя, я вернулся к своим баранам. То есть
подошел к столу, сел в кресло и взял в руки письмо от Бренна. Оно пришло
еще вчера, как раз в то время, когда я обедал в "Уединенных грезах", и
было первым, о чем меня уведомил Тэд сразу по возвращении домой. Однако,
находясь в тот момент в несколько расстроенных чувствах, я решил отложить
его прочтение на свежую голову. С этим вышел небольшой просчет, но что
поделаешь... Впрочем, еще только взяв в руки лист и даже не пробежав его
глазами, я вдруг почувствовал уверенность, что никакие сногсшибательные
откровения меня не ждут. И оказался прав...
"Привет, Ранье!
Признаться, совсем не хотелось писать тебе вообще. Почему?.. А зачем? К
сожалению, это порядком бессмысленно. Все же, опасаясь, что молчание будет
истолковано превратно, пишу.
Конечно, ты уже наверняка выяснил, что я недавно имел сомнительное
удовольствие встречаться с герцогом Регом. Добавлю, неоднократно. Однако,
пользуясь предоставленной тобой же самим возможностью, я не стану ни
сообщать тебе никаких подробностей этих встреч, ни излагать свои
соображения по данному поводу. И не обижайся, ты сам виноват! Когда я
хотел с тобой поговорить, ты не пожелал меня слушать. Это так, не спорь,
пожалуйста! Теперь, не сомневаюсь, ты изменил свое мнение, но изменилась и
ситуация. Понимаешь?..
Хм, боюсь, что не до конца. Ты ведь никогда не любил двусмысленности, не
правда ли, Ранье? Между тем все просто - я не собираюсь ничего скрывать.
От тебя, не от других. А при любом общении, кроме, так сказать, личного,
существует угроза утечки информации. Так что если ты действительно
захочешь со мной поговорить, то милости прошу - найти меня нетрудно. К
тому же тебе наверняка не помешает немного проветриться, а?..
Бренн".
Прочитав все это, я с трудом удержался от желания порвать бумагу в клочья.
В одном Бренн был, безусловно, прав - я терпеть не мог двусмысленностей.
Но еще больше мне не нравилось, когда от одной двусмысленности избавляются
путем нагромождения других! А именно этим, с моей точки зрения, Бренн и
занимался. Взять хотя бы тот бросающийся в глаза факт, что депеша была
отправлена с борта корабля. То есть когда Бренн уже покинул Новую
Калифорнию, и я ни при каких обстоятельствах не мог встретиться с ним
здесь.
Зацепившись за эту мысль, я еще раз перечитал послание. Действительно, мой
бывший друг как будто бы приглашал меня последовать за ним на Денеб IV. За
это говорили и странный выбор времени отправления послания, и утверждаемая
им невозможность другого способа связи, и даже то, что он не оставил
своего адреса, хотя и должен был это сделать. Нет, его и вправду нетрудно
было установить, достаточно навести справки в университете, но в процессе
узнавания я бы лишний раз натолкнулся на название этой проклятой планетки,
Денеб IV, с которой все началось и которой все должно было закончиться.
Нигде не упоминая ее напрямую, Бренн, похоже, пытался косвенно донести до
меня мысль о необходимости там побывать.
Но из каких побуждений? Не содержался ли, например, в его последней шутке
относительно проветривания намек на небезопасность для меня воздуха Новой
Калифорнии? А если содержался, то на чем был основан?.. Мне очень хотелось
бы доверять Бренну, как я доверял ему раньше, но слишком многое пока было
не в его пользу. В частности, пытаясь отыскать в известных мне фактах
что-нибудь положительное для Бренна, я неожиданно набрел на прямо
противоположное. Очень важное и настолько очевидное, что проглядеть это
раньше мог только слепой (или я).
Я с самого начала не сомневался, что Вольфара прикончил кто-то из наших.
Причем своими руками, а не через каких-то там подставных лиц. Но либо мне
надо было начинать в этом сомневаться, либо поле поиска сужалось до
предела. Потому как большинство керторианцев никоим образом не могло
присутствовать 22 мая на Новой Калифорнии. Все письма, которые они послали
мне 24-го, были отправлены из мест их постоянного пребывания, то есть из
других планетных систем, и добраться туда на кораблях людей они не могли -
до ближайшей к нам было не менее трех дней пути. А перемещаться с планеты
на планету своими собственными силами умели немногие. Точнее, я вообще не
слышал, чтобы кто-либо из нас был в состоянии открывать личные
п-в-порталы, но с некоторой натяжкой мог заподозрить в таком Принца или
герцога Лана. Следовательно, даже при этом допущении у меня получался бы
выбор из трех кандидатур, среди которых Бренн... Тут я резко оборвал ход
своих мыслей. Это все чертова головная боль. Ведь я занялся как раз тем,
от чего меня предостерегал дядя, в дальновидности которого сомневаться не
приходилось, то есть построением досужих домыслов.
А факты... С ними по-прежнему было туго. Даже учитывая то, что я вчера
узнал из разговора с мисс Ла Рош, мне не удавалось построить мало-мальски
стоящую гипотезу. Ну бывал Вольфар на Новой Калифорнии раньше; ну прибыл
сюда вместе с Бренном; ну поужинал перед смертью в "Уединенных грезах",
после чего его парализовали, засунули во флаер, перерезали горло и
выкинули на берегу озера. Выглядело неплохо, логично, но что с того? Пока
я ни на шаг не приблизился к ответу на единственно существенный вопрос:
кто именно произвел все эти последние операции над Вольфаром? Да, была,
правда, еще некая таинственная научная станция "Бантам", на которую я
получил отсылки из двух не зависящих друг от друга источников и где
директорствовал Вольфар Per, славившийся в былые времена своим отвращением
к науке в любом ее проявлении.
Размышления на эту тему привели к единственному результату - нарастанию
головной боли до той стадии, когда кажется, что глаза вот-вот покинут
отведенное им природой место и отправятся в свободное плавание. Тем не
менее я совершил еще одну мужественную попытку сделать что-нибудь полезное
и через Тэда затребовал к себе Уилкинса. Однако дворецкий известил меня,
что он отбыл в университет. Приказав передать, дабы сразу же по
возвращении Уилкинс явился с докладом, я выключил интерком и чуть ли не
бегом убрался из кабинета.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг